Как научиться читать псалтырь на старославянском. Как выучить церковнославянский язык

Пушкин с горячностью воскликнул: «Мои дети будут читать вместе со мною Библию в подлиннике». «По-славянски?» – спросил Хомяков. «По-славянски, – подтвердил Пушкин, – я сам их обучу ему».
Митрополит Анастасий (Грибановский).
Пушкин в его отношении к религии и Православной Церкви

Русская сельская школа уже теперь обязана сообщать своим питомцам знание … это такой педагогический клад, которым не обладает ни одна сельская школа в мире. Это изучение, составляя само по себе превосходную умственную гимнастику, придает жизнь и смысл изучению языка русского.
С.А. Рачинский. Сельская школа

Чтобы дети продолжали осваивать славянскую грамоту, мы периодически пишем тексты на этом языке. Не усаживаемся за стол и не записываем диктанты на пятерку, а делаем так. К каждому двунадесятому празднику, или к великому, или к именинам мы готовим тропари, кондаки, величания, написанные по-церковнославянски на красивой картонке. Одному ребенку достается одна молитва, другому – другая. Дети постарше сами списывают текст из молитвослова, младшим проще обвести написанное мамой. Совсем маленькие раскрашивают буквицу и рамочку-орнамент. Таким образом, все дети участвуют в подготовке к празднику, для младших это – первое знакомство, для детей постарше – обучение, для уже умеющих читать – закрепление. И эти листочки берем в храм на всенощную, чтобы подпевать хору. Дома в праздники мы также поем тропари, кондаки и величания – перед едой и во время общесемейных молитв. И очень удобно всем смотреть не в молитвослов, где тропарь еще надо отыскать и он написан мелким шрифтом, а на подготовленный детьми текст. Таким образом, дети регулярно занимаются , и не подозревая этого. Подобные занятия сами по себе учат ребенка правильно писать на этом древнем языке. Однажды я предложила своему девятилетнему сыну написать кондак какому-то празднику, но не смогла найти церковнославянский текст. Я дала ему этот кондак на русском, предложив списать. И он списал, но по-церковнославянски, сам по своему разумению расставляя еры в конце существительных мужского рода, ударения и даже придыхания, записав почти все нужные слова под титлами. Как он объяснил, так гораздо красивее. Правда, яти и ижицы у него были написаны не там, где надо, ошибки, конечно, были. Но в общем и целом ребенок, не побывавший ни на одном занятии по церковнославянскому языку, изучавший его в том примитивном виде, как описано в этой статье, просто следуя памяти, практически правильно записал незнакомый текст.

Чтобы изучать язык на более серьезном уровне, безусловно, придется все-таки обратиться к грамматике. Если не удовлетворяться приведенным здесь способом естественного погружения в язык, ненавязчивого освоения знаний, можно проводить и что-то похожее на уроки церковнославянского языка. Представив ребенку (в данном случае, уже умеющему читать по-русски) славянскую азбуку, выделим те буквы, которые не похожи на современные русские – их не так много. Попросим ребенка выписать их, укажем, как они читаются. Затем рассмотрим надстрочные и строчные знаки, в том числе простые и буквенные титла. Отдельно разберем запись цифр в церковнославянском языке. Если ребенок уже умеет читать по-славянски, такие уроки не затруднят ни его, ни родителей. Если есть задача по-настоящему изучить церковнославянский язык, то в дальнейшем можно либо приобрести учебники по этому предмету и осваивать их дома, либо пойти на курсы, затем в профильный вуз… Из учебников можно порекомендовать пособие Н.П. Саблиной «Буквица славянская», для старших детей и родителей – самоучитель церковнославянского языка Ю.Б. Камчатновой, уникальный тем, что написан он не для филологов и доступным языком. Но всё это будет изучением языка, уже ставшего родным.

Описанная здесь «методика преподавания» не просто может быть реализована в семье – она рассчитана именно на семью. Ведь культура родительской семьи в первую очередь становится нашей родной культурой, и именно язык наших родителей становится нашим родным языком. Школьное изучение может дать нам знания, возможно, блестящие – но для ребенка это знание не станет частью жизни, если оно не будет частью жизни семьи. Домашнее «погружение в язык», конечно, не сделает ребенка специалистом – но сделает церковнославянский язык его родным языком, будет ли он в будущем специалистом в этой области лингвистики или не будет вообще изучать язык как предмет. А самое главное: подобное домашнее образование, даже в таком простейшем виде, открывает новые возможности для общения родителей и детей, позволяет им находить новые общие темы, при этом не требуя особенных сил и времени у взрослых.

Такие домашние занятия образовывают родителей в еще большей степени, чем их учеников; родители учатся вместе со своими детьми, получают безграничные возможности для свободного педагогического творчества, что также сближает всех членов семьи. Может быть, не в каждой семье подобное возможно, но каждый может попробовать. Попробовать сделать свой дом местом образования.

Пояснительная записка

Памяти Нины Павловны Саблиной

«Н.П. САБЛИНА относилась к тому малому стаду, что стоит во Имя Слова. Кандидат филологических наук, доцент, педагог с сорокапятилетним стажем, всю свою жизнь она радела о восстановлении русской языковой культуры, высшей и питающей частью которой является живой церковнославянский язык». (Ирина Рубцова)

Нас долго совесть будет мучить:
Не знали, не уберегли...
Господь берёт на небо лучших
От грешной страждущей земли.
И смерть внезапно, словно мина,
Дыханье жизни прервала.
Равноапостольная Нина
Сестру, наверно, позвала.
И вот она летит над нами,
Чиста, как снег, душа её...
Взгляни: сверкает, словно пламя,
Словесной сабли остриё. (Татьяна Егорова)

«Языкознание имеет исключительное значение для развития ума» - утверждал профессор протоиерей В.В. Зеньковский. В народном представлении грамотность всегда рассматривалась как ключ к Божественному Писанию, особенное внимание на изучение церковнославянского языка в своей сельской школе обращал великий педагог С.А. Рачинский.

Среди причин, якобы мешающих современным людям посещать Богослужение, часто называют «непонятность» богослужебного языка. Детям нам тоже предстоит объяснить, почему Церковь до сих пор молится на этом древнем языке, и зачем его надо изучать.

Церковнославянский язык никогда не был разговорным, он был создан святыми солунскими братьями специально для общения с Богом, как язык, возвышенный над мирской суетой, язык Богослужения и Богообщения. Отказаться от него - означало бы сильно себя обеднить, примитизировать наше Богообщение.

Оценить красоту и поэтичность церковнославянского языка невозможно, если его совсем не понимаешь, ну а для этого надо потрудиться. Убеждая детей в необходимости изучения церковнославянского языка, мы приводим известный аргумент - ни у кого не вызывает возражений необходимость знания английского языка для профессионального роста. Точно также для духовного роста требуется знание языка сакрального, языка, на котором молились святые, для того, чтобы и нам приобщиться к их духовному опыту.

На уроках, по совету Н.П. Саблиной, мы приводим примеры, как звучал бы, допустим, привычный для нас возглас «Вонмем!» на современном языке - «Внимание!». У детей это, как правило, вызывает улыбку и убеждает их в том, что не стоит торопиться с переводом богослужения на современный язык.

Говоря о необходимости преподавания церковнославянского языка, д.ф.н. Журавлев В.К. считает, что освоение нашими детьми церковнославянского языка - это их воцерковление, введение во Храм. Он отмечает, что «искони русские дети учились читать по Псалтири и Часослову», но затем «в результате семидесятилетнего господства богоборческого режима церковнославянский язык был изгнан из системы народного образования... Перебиты священнослужители, пастыри, дабы «рассеять стадо. И где-то бродят ягнятки - русские ребятки. Но у нас есть священный рожок церковнославянский язык. Он-то и приведет русских ребяток в Храм Божий. И да воскреснет Русь Святая!»

Свирепова О.В., преподаватель курсов церковнославянского языка при Серпуховском благочинии,

Захарова Л.А., директор воскресной школы «Вертоград»

Учебно-тематический план

Часть 1. Церковнославянский Имяслов. 4 класс (10-11 лет)

Часть 2. Основы церковнославянской грамоты. 5 класс (11-12 лет)

Урок 1. Ажурное надстрочье
Урок 2. Слова под титлами
Урок 3. Буквенная Цифирь
Урок 4. Чередование согласных.
Урок 5. Звательный падеж
Урок 6. Неполногласие.
Урок 7. Глагол «Быти»
Урок 8. Правила чтения. Псалом 1.
Урок 9. Местоимения личные 1 и 2 лицо
Урок 10. Местоимения личные 3 лицо
Урок 11. Псалом 90. Чтение
Урок 12. Псалом 33. Чтение
Урок 13. Псалом 50. Чтение
Урок 14. Глаголица и кириллица
Урок 15. Зачет

Церковнославянскому языку учились всегда.
В кирилло-мефодиевские времена он стал первым учебным предметом славян, когда святые солунские братья прибыли в Моравию и набрали первых учеников. Заметим, кстати, что после Кирилла и Мефодия не осталось словаря и грамматики (и даже сведений о возможном существовании таковых), а остались тексты и ученики. Изначальная необходимость изучения церковнославянского языка указывает на то, что он не был повседневным, разговорным, бытовым уже тогда. Почему?

Сначала о греческом. К IX веку греческий язык давным-давно миновал свою бесписьменную (так сказать, фольклорную) фазу. Появление у греков письменности сделало возможным качественный скачок в накоплении информации - теперь сохранялось и использовалось не только то, что можно запомнить, но и то, что можно записать. Это коснулось и языка - его словарного состава и грамматических средств - и стимулировало развитие греческой мысли. Великие писатели (Гомер, Гесиод, Еврипид), великие философы (Сократ, Платон, Аристотель), великие ученые (Пифагор, Архимед, Евклид) и многие другие, не упомянутые в скобках, расширяли и обогащали греческий язык - ведь всё, о чем они писали и говорили, нужно было как-то называть и как-то описывать.

В III веке до Р.Х. семьдесят два переводчика («толковника») перевели на греческий язык Священное Писание (Ветхий Завет), и греческий язык обогатился новыми смыслами, заимствованными из еврейского. Позже именно на греческом языке были написаны тексты Нового Завета и обширный корпус богослужебной и вероучительной литературы. Греческий язык стал языком глубокого и утонченного православного богословия и через это сам приобрел еще бОльшую глубину и утонченность. Таким был греческий язык в IX веке.

Что же представлял собой язык славянский в то время? А вот ту самую бесписьменную «фольклорную» фазу, ограниченную кругом предметов и средств, удерживаемых в коллективной памяти современников. И на этот язык нужно перевести сложнейшее и возвышеннейшее богословие из когда-либо существовавших, и притом с самого богатого на тот момент языка. Это примерно как бочку в наперсток перелить, и ничего не расплескать.

Кирилл и Мефодий справились с задачей блестяще, правда, наперсток перестал быть наперстком. Не только появилась азбука, и кстати, азбука, одинаково легко способная обслуживать и греческий, и славянский языки. Из греческого языка были введены в славянский новые слова, словообразовательные модели и грамматические правила, причем с такой глубокой филологической интуицией (как сказали бы исследователи, не допускающие Божественного Промышления в лингвистике), что кирилло-мефодиевские основы служат нам до сих пор.

Пару примеров приведу.

Первый - словообразовательный. В греческом есть слова ортос и докса, в славянском есть их соответствия прав и слава. При этом в греческом есть слово ортодоксия, а в славянском никакого слова православие нет, нет и самой такой словообразовательной модели. Кирилл (в то время еще звавшийся Константином) вводит и слова, и модель. Множество слов мы теперь образуем по этой модели, и кто помнит, что она греческая?

Второй пример - грамматический. Устная речь не терпит сложных грамматических отношений, всяких «в силу того, что», «несмотря на то, что», «при всем том, что», «тем не менее» и прочих усложнений мысли. Два самых ходовых союза устной речи - это «и» и «а». Вот пример из «Повести временных лет», примерно иллюстрирующий такое построение устной речи: «Пришли Аскольд и Дир. И все прочие выскочили из лодок. И сказал Олег Аскольду и Диру: Вы не князья и не княжеского рода. И вынесли Игоря. А вот сын Рюриков. И убил Аскольда и Дира.» Для отражения сложных смысловых и синтаксических отношений из греческого введены конструкции с двойными падежами и местоимением-»артиклем» иже-яже-еже.

Неудивительно, что получившийся язык, с одной стороны, был для славян своим, а с другой - требовал изучения. Заложенный первоучителями механизм передачи церковнославянского языка - через тексты и школу - актуален до сих пор.

С Крещением Руси князь Владимир параллельно со строительством храмов открывает школы с обучением грамоте («учению книжному»). А какая же тогда была еще грамота, как не церковнославянская? И не сказать, что дело обучения было легким. Летописец Нестор пишет о матерях первых школьников: «плакаху по них... акы по мертвеци плакахуся» (глагол в «длительной» форме употреблен два раза, т.е. плач действительно был значительный).

Методика обучения церковнославянскому языку веками сохранялась в неизменности и отличается от того, как церковнославянскому языку обучают сейчас.

Ученику (а это был отрок, т.е. человек не младше семи лет) объяснялись буквы и правила чтения, после чего он получал тексты - не искусственные какие-то учебные тексты, а самые «всамделишные» Часослов и Псалтирь (то, что может читать мирянин). Причем тексты на слух знакомые (за семь-то лет регулярного посещения богослужения!). Никакой грамматики - никаких склонений, спряжений, аористов, имперфектов и плюсквамперфектов. Такая система начального обучения церковнославянской грамоте сохранялась до начала XX века.

В XVII веке появилась и другая система изучения церковнославянского языка, но чтоб понять, что это за система и сравнить ее с только что изложенной, нужно сделать небольшое лирическое отступление об аналитизме и синтетизме.

Анализ (разделение целого на части) и синтез (собирание целого из частей) - две важнейшие операции нашего сознания. Злобные материалисты утверждают, что больше-то человек и не может ничего делать, как только где-то что-то отрывать (анализ) и к чему-то приделывать (синтез): купил картошку (оторвал от себя деньги - анализ, и присоединил к себе картофель - синтез), почистил ее (отделил от кожуры - анализ), положил в воду (соединил с кастрюлей с водой - синтез), сварил (добавил тепла - синтез) и съел (соединил с собой - синтез). Аналитизм - склонность разъединять и рассматривать кусочки. Синтетизм - наоборот, стремление к целому. А теперь обратно к теме.

Применительно к языку разделение его на словарь и грамматику и последующее разделение грамматики на части речи, склонения, спряжения и т.п. - пример аналитизма, в то время как ориентация на текст, где всё это одновременно присутствует в виде естественной смеси элементов, - пример синтетизма. В разумной пропорции филологический аналитизм и синтетизм знали греки, а вот романо-германский культурно-исторический тип явно предпочел аналитизм, подчас схоластического свойства. Славяне предпочли синтетизм.

В борьбе с католическим прозелитизмом в его иезуитском изводе западнорусские книжники взяли на вооружение некоторые методы своих противников, и в частности это коснулось методики преподавания. Начали появляться словари и грамматики церковнославянского языка - по аналогии со словарями и грамматиками языка латинского. Позже при Никоне аналитический подход был перенесен на территорию Московской Руси, а затем (с Петра I) утвердился как «единственно верный» в средней и высшей школе, в том числе и в духовной.

Получалось, что паства, крестьяне, коих в дореволюционной России было, мягко говоря, большинство, изучала церковнославянский язык по Часослову и Псалтири, синтетически, у дьячка за горшок каши (без всяких кавычек - горшок каши был стандартным «гонораром» дьячка). А семинарски, а то и академически образованный пастырь изучал тот же язык с другого конца, аналитически, как иностранный, через словарь и грамматику. И всё бы ничего, если бы в конце концов одно дополнялось другим - как у М.В.Ломоносова, учившегося по обеим моделям, причем в правильной последовательности. Но обычно не дополнялось, и в отношении любви к церковнославянскому языку это пагубнее сказывалось на обучавшихся по аналитической модели. Предмет получался суховатый, скучноватый и как бы чужой. Неслучайно в XIX веке церковнославянский язык «мертвым» называли не крестьяне, а профессора.

Но сказать, что трудность церковнославянского языка как учебного предмета заключается только в нездоровом аналитизме его изучения - это сказать только половину правды. Вторая половина правды состоит в том, что система церковнославянского языка шире, чем система, скажем, русского литературного языка. Церковнославянский язык богаче. Букв в нем больше. Времен глагольных больше. Чисел больше. Падежей больше. Почему? А вспомните, что выше говорилось о бочке и наперстке. Литературный язык (имею в виду русский литературный язык) - это сложившийся веками компромисс между уходящей ввысь системой церковнославянского языка и широкой стихией народных говоров. Это средний стиль, постоянно балансирующий «между» и имеющий смысл и существование только тогда, когда существует то, между чем и чем он находится. Об этом писал еще упомянутый Ломоносов в специальной работе «О пользе книг церковных в российском языке»: «российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго церковь российская славословием Божиим на славенском языке украшаться будет». Результаты языковых изменений к началу XXI века - наглядный тому пример.

Имея за плечами церковнославянский язык, дореволюционный школьник легче овладевал и русским литературным языком (система-то проще!). И мыслил шире. Не буду, конечно, относить всё на счет заслуг церковнославянского языка, но тем не менее, в школе С.А.Рачинского, где учились сельские мальчишки, а церковнославянский язык (преподаваемый с должным синтетизмом - через чтение Псалтири) был одним из основных учебных предметов, и математика была весьма на высоте. Один из учеников этой школы, впоследствии художник, Н.П.Богданов-Бельский, написал автобиографическую картину «Устный счет» - попробуйте в уме сосчитать пример, написанный на доске.

Да, сейчас, владея литературным языком, который в грамматическом отношении - всего лишь частный случай, «обрубочек» церковнославянского, изучить церковнославянский язык нелегко. А прорваться через чистый аналитизм преподавателя, не утратив живой любви к предмету еще сложнее. Не поймите превратно: нас ведь, преподавателей-то самих так учили, «душному старославу» на первом курсе филфаков. И прорвались не все.

Впрочем, ничто ведь не мешает попробовать преподавать церковнославянский язык иначе, зная все издержки и слабые места аналитизма и синетизма и пытаясь гибко сочетать оба метода.

Сергей Анатольевич Наумов , кандидат филологических наук, координатор Церковнославянского семинара, доцент кафедры русского языка Санкт-Петербургской государственной медицинской академии им. И.И.Мечникова.

К ИЗУЧЕНИЮ

ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО

ЯЗЫКА

Введение

Как овладеть церковно-славянским языком? Понятное дело, что за один-другой месяц эту задачу никто не в состоянии осилить. Как и в изучении любого иностранного языка, необходимо упорство, желание, личный труд. Каждый (современный) человек в школе силился (кто из-под палки, а кто и так) справиться с такой задачей, но зачастую она оказывалась непреподъемной так, что многим кажется, что владение языками – это удел только избранных, способных к ним. Но так ли это на самом деле, или проблема заключается в чем-то другом? Н. Ф. Замяткин, изучивший много иностранных языков самостоятельно, с полной уверенностью утверждает, что проблема по сути одна – в методике. Свой метод в овладении иностранными языками он изложил в книге «Вас невозможно научить иностранному языку».

В чем заключается суть его метода?

1. 
   Создать в центральной нервной системе отдельный языковый центр путем длительного прослушивания диалогов на этом языке;
2. 
   Загрузить в этот центр «языковую матрицу» путем многократного громкого проговаривания вышеуказанных диалогов на иностранном языке;
3. 
   Наполнить его лексикой и грамматикой (лучший способ – чтение книг с минимальным использованием словаря), пользоваться и наслаждаться.

Зачем именно такой подход?

Для подавления первоначальной реакции отторжения иностранного языка вашим «я», которое самым тесным образом связано с родным языком. Для выработки близкого к идеальному произношения. Для усвоения базовой грамматики. Для запоминания основного словарного запаса в контексте. Для научения элементарному чтению – следующим этапом будет переход к «марафонскому» чтению неадаптированной литературы. Для выработки начальных навыков понимания иностранной речи на слух. Для вхождения в ритм и гармонию чужого языка. Для создания плацдарма, с которого вы будете вести дальнейшее наступление на «противника».

Как использовать такой метод в изучении церковно-славянского языка?

Для нас этот язык не является совершенно незнакомым, далеким, мы сталкиваемся с ним постоянно, и это большой плюс. Существующая традиция произношения-чтения до предела облегчает путь «вхождения» в язык. Ведь в церковно-славянском нет известной многим другим языкам редукции, когда «слышится Манчестер, а пишется Ливерпуль». А значит, первый этап будет проходить для нас легко и непринужденно. Наверное, уже не найдется такого клирика, у которого не было бы никакой студийной записи псалтири или евангелия на церковно-славянском. Если и нет технической возможности сделать нарезку небольших отрывков, то уж по крайней мере можно прослушивать короткие псалмы, затем по нескольку раз их повторяя. Внимательно изучить смысл этих текстов, разумеется, не сложно – у каждого есть библия.

Единственно, какая может появиться проблема – духовно-нравственная. Эти тексты для нас священны, молитвенны, и повторять их чисто технически, не молитвенно проблематично.

Следующий этап. После того, как мы научились достаточно хорошо читать избранные места на церковно-славянском, мы приступаем к свободному чтению. Многие грамматические формы церковно-славянского нам близки из большого сходства с русским языком. Также близки и многие слова. Все это также облегчает решение поставленной задачи.

Представленный курс церковно-славянского языка – это, по сути, введение в его изучение, инструмент, с помощью которого при постоянном усердии вполне можно овладеть языком и как минимум – прекрасно понимать.

Наставление церковному чтецу о том, как читать в храме,

составленное по учению святых отцов и подвижников, по указаниям церковного устава и на основании многовекового опыта Богослужения Русской Православной Церкви (в сокращении)

Читай благоговейно, со страхом Божиим

1. Богобоязненный чтец должен всегда памятовать, что он возглашает славословия и молитвы за себя и за всех молящихся в храме, где всегда невидимо присутствует Сам Бог, Его Пречистая Матерь, Ангелы и святые. Господь Сердцеведец ведает чувство и отношение, с каким чтец совершает свои обязанности.

2. Богобоязненный чтец знает, что и предстоящие в храме замечают его ошибки, его невнимание и прочее, и могут соблазниться этим. Потому он не допускает небрежности, боится прогневать Бога. Ибо в Писании сказано: «Проклят всяк человек, творящий дело Господне с небрежением» (Иер. 48, 10). Читая в святом храме молитвословия вслух для всех верующих, мы исполняем дело Божие, поэтому читай благоговейно и благообразно, внятно и неспешно.

Тщательно подготовляйся к чтению

3. К чтению, которое ты должен исполнять, надо тщательно подготовиться: заблаговременно с ним ознакомиться и вдумчиво прочитать текст, обратив внимание на произношение слов, ударения, на содержание, чтобы читать правильно, сознательно и осмысленно. Если плохо читаешь, не ленись чаще упражняться в чтении, прочти несколько раз и попроси другого, знающего, проверить тебя.

Читай осмысленно

4. Читай так, чтобы прежде всего ты сам понимал, что читаешь, и чтобы читаемые молитвы и псалмы проникали в твое сердце.

5. Вместе с этим не забывай народа, стоящего в храме, и читай так, чтобы тебя понял и народ, чтобы и он вместе с тобой, читающим, едиными устами и единым сердцем молился и прославлял Господа, - для этого-то и собираемся в святой храм.

6. Читая в Церкви, помни всегда, что твоими устами произносится и возносится к Престолу Божию молитва всех предстоящих, и что каждое произнесенное тобою слово должно проникать в слух и душу каждого молящегося в храме.

Читай неспешно, внятно и отчетливо

7. Поэтому не торопись, читая святые молитвы, и не унижай молитвы торопливым чтением, не гневи Бога. Торопливое и невнятное чтение не воспринимается слухом, мыслью и сердечным чувством слушающих. Такое чтение и пение, по словам святителя Тихона Задонского, - «ленивым угождение, добрым печаль сердечная и воздыхание, всем же приходящим (в храм) соблазн и вред».

8. Богобоязненный чтец не будет в угоду немногим читать скоро и небрежно, чтобы всех молящихся не лишить возможности благоговейно и внимательно молиться. Ибо он хорошо понимает, что небрежением чтеца многие смущаются и соблазняются и могут даже уйти из храма. Лица же, которые склонны к сектантству или вообще склонные видеть недостатки в Православии, услышав небрежное и неблагоговейное чтение и пение в наших храмах, могут и совсем отпасть от Православия в сектантство или охладеть к вере. Таким образом, по вине небрежных чтецов и певцов подвергается бесчестию наше православное богослужение, храмы, духовенство и само Православие, а молящиеся лишаются много содержательных молитв и религиозно-нравственного назидания.

Ввиду этого церковный чтец не должен допускать скорого чтения, переходящего в небрежность, и не должен исполнять просьб тех, которые требуют от него нарушать его долг благоговейного чтения. Ибо повиноваться Богу подобает больше, нежели людям (Деян. 5, 29).

9. Для того чтобы самому знать меру, с какой скоростью читать, необходимо читать с пониманием читаемого, а не механически, и не на внешнюю только сторону чтения обращать внимание, а и на содержание, самому при этом в душе молиться.

Надо научиться читать так свободно, без напряжения, чтобы при чтении не было затруднения в произношении слов, сокращений (титла), ударений, в выборе высоты и силы голоса, повышений и понижений голоса и другого, - короче говоря, чтобы внимание как можно меньше отвлекалось на саму технику чтения, а больше сосредотачивалось на смысле читаемого и сердечном его восприятии чтецом.

Такое чутье у благоговейного чтеца приобретается тогда, когда он сам в храме и дома будет стараться внимательно молиться умом и сердцем. Тогда он опытом дознает, что при быстром чтении невозможно молящимся успевать улавливать содержание молитвы и молиться и умом и сердцем.

При чтении следует избегать другой крайности: не следует и растягивать чтение без нужды.

Читай со смысловыми остановками

Правильно читай, по-церковному

13. При чтении выговор слов должен быть славянский, т. е. каждую букву в слове следует произносить так, как напечатано, например: твердый , а не твёрдый (в славянском языке нет буквы ё); отец , а не атец , век , а не вик , его , а не ево или його , убогаго , а не убогаво . Впрочем, здесь, как и в других случаях, нет правил без исключений. Так, слова Аггел, Логгин, Пагкратий выговариваются: Ангел, Лонгин, Панкратий .

14. При чтении по-славянски следует обращать внимание на ударения и титла (знаки сокращений), чтобы правильно произносить слова.

15. Надо соблюдать древний образ церковного чтения. При чтении не следует искусственно оттенять или как бы подчеркивать смысл читаемого. В церковном чтении неуместна светская художественная выразительность. Читать нужно без изливания своих чувствований переливами и изменениями голоса; не следует голосу придавать нежность, умиление, суровость или другое какое-либо чувство - церковный чтец не актер. Пусть на слушателей действуют святые молитвословия собственным своим духовным достоинством. Желание передать другим свои чувства и переживания или подействовать на них изменениями голоса есть признак самомнения и гордости (епископ Игнатий Брянчанинов).

18. Читать надобно умеренным голосом, не слишком его ослаблять или усиливать, но так соразмерять, чтобы все слова ясно доходили до слуха каждого молящегося. Само собой разумеется, что чем больше храм или чем больше народа, тем более необходимо усилить голос, но никак не превращать его в крик.

19. Чтец должен стоять перед книгой прямо, без поклонов и читать, не переминаясь ногами, не отставляя их в сторону, телом не качаться, иметь руки свободно опущенными, головой не трясти, читать же неспешно, но и не тянуть, произносить слова отчетливо, внятно (с ясной дикцией и правильной артикуляцией), делая смысловые остановки в самом предложении.

Если читается на подставке (аналое), чтец должен следить, чтобы пелена на подставке лежала прямо, а не криво, и если она опустилась низко - поднять ее.

Г.И.Шиманский (1915–1970)

Часть 1. Церковно-славянский алфавит и правила чтения

Современная русская азбука восходит к старославянской, отсюда и большая схожесть в написании букв. В церковно-славянской азбуке есть некоторые буквы, неизвестные современному письму. Это «зело» - /з/, «i» - /и/, «омега» - /о/, диграф «от» - /от/, «ять» - /е/, «юс малый» - /я/, «кси» - /кс/, «пси» - /пс/, «фита» - /ф/, «ижица» - /и/, /в/. Также несколько своеобразное начертание имеет «ук» внутри слова и «я». Подробно о правилах чтения букв – в отдельном приложении. Ряд букв – зело, ферт, кси, пси, фита и ижица используются только в иностранных словах; «и» (i) пишется перед гласной, а в позиции перед согласными – в случае заимствования. После «а» и «е» ижица (v) обозначает звук «в», в остальных позициях – «и».

Ять - в далекой древности был отдельный звук, исторически долгий /е / и отчасти напоминающий дифтонг /ие / . Еще во времена Ломоносова некоторые диалекты его выделяли отдельным звуком. В нынешнее время этот звук совершенно слился с /е/. В церковно-славянском он продолжает играть большую роль.

Другой особенностью славянской графики является ударение. Существуют острое, тяжелое, облеченное ударения, а также придыхание; сочетания придыхания с острым и тяжелым ударением. Реально для чтения различия ударения роли не играют, это «греческое» наследство церковно-славянского. Облеченное ударение играет грамматическую роль: ставится над формами множественного и двойственного чисел, если таковые совпадают с какой-либо формой единтвенного числа.

Большое значение в азбуке играет роль титло – значок сокращения на письме одного или нескольких букв. Тило ставится над словами, обозначающими особое почитание и уважение. Существуют сочетанные титла – когда на письме выпадают быквы «д», «р», «г», «с», «о». Слово с титлом читается так, как и без титла. В конце приложения дается список слов с сокращением под титлом.

Особое назначение титла – обозначение чисел. Церковно-славянская азбука, следуя греческой традиции, выражает цифры через буквы алфавита. Титло ставится на над буквой, обозначающей число, если это число однозначное или десяток. Если число записывается двумя и более знаками-буквами, то титло ставится над второй с конца. Список чисел размещен в приложении.

Иногда на письме можно встретить небольшую петельку над согласной в середине слова или в конце предлога – это «ерок». Он обозначает «ъ». Соответственно – не произносится. Особенность церковно-славянского – обязательное наличие непроизносимого «ъ» после согласной, если на нее оканчивается слово. Это наследие древне-русской и старославянской традиций чтения-письма.

Итак, в церковно-славянском существует правило: как пишется, так и читается. Исключением являются сочетания -ia, -аа в именах, месяцах, и некоторых других словах, где они читаются как -ия, -ая. В словах Богъ, благо, Господь и в их производных есть традиция произносить «г» как звонкий вариант от «х».

Упражнения в чтении: 1). Прослушайте чтение первого псалма в аудиоформате несколько раз. 2). Следите по тексту во время прослушивания несколько раз. 3). Прочтите самостоятельно несколько раз. 4). Сверьте свое чтение с чтением диктора, откорректируйте произношение.

5). Сопоставьте данный текст с русским переводом:

Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей, но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь! И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет. Не так - нечестивые; но они - как прах, возметаемый ветром. Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники - в собрании праведных. Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет.

Повторите такое же упражнение со вторым псалмом:

Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его. "Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их". Живущий на небесах посмеется, Господь поругается им. Тогда скажет им во гневе Своем и яростью Своею приведет их в смятение: "Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею; возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе; Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника". Итак вразумитесь, цари; научитесь, судьи земли! Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом. Почтите Сына, чтобы Он не прогневался, и чтобы вам не погибнуть в пути [вашем], ибо гнев Его возгорится вскоре. Блаженны все, уповающие на Него.

Основная проблема усвоения лексики церковно-славянского языка – наличие паронимов – слов, которые исторически весьма изменили свой смысл, и по этой причине догадаться о значении такого слова стало сложно. Пример: шататися – метаться, превозноситься; наказание – наставление, вразумление. На такие слова необходимо обращать особое внимание. Запоминать такие слова следует в контексте – создается ассоциативный ряд. Существует словарь, которым желательно пользоваться при изучении таких слов: Седакова О.А. Церковнославяно-русские паронимы. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2005.

В церковнославянском языке есть такое явление – позиционное смягчение согласных – палатализация. Иначе – переход одних согласных (к, г, х)в другие (ч/ц, ж/з, ш/с):

Это связано с тем, что в древности звуки к, г и х были всегда твердыми и по этой причине они сменялись на шипящие или свистящие. Переход на шипящую (ж, ш) возможен только в звательном падеже (в обращении).