Севастопольские рассказы в декабре краткое содержание. Цикл «Севастопольские рассказы
Год издания книги: 1855
«Севастопольские рассказы» Толстого – цикл из трех произведений автора. Впервые серия была опубликована в 1855 году в санкт-петербургском периодическом издании. Достоверность описанных в «Севастопольских рассказах» фактов объясняется тем, что Толстой входящий в лично находился в Севастополе во время его обороны в 1854 году.
Цикла «Севастопольские рассказы» краткое содержание
Севастополь в декабре
Над Сапун-горой наступает утро. Небо уже стало светлым, а поверхность моря из чёрной превратилась в темно-синюю. Над бухтой достаточно холодно, однако снега нет – вокруг виднеется только черная земля. О том, что автор описывает в произведении «Севастопольские рассказы» декабрь, свидетельствует лишь легкий утренний мороз, который немного пощипывает лицо и скрипит под ногами. Выйдя на улицу можно услышать шум морского прибоя, который периодически прерывается громкими выстрелами. Но несмотря на то, что вот уже который месяц в Севастополе ведутся бои, люди здесь продолжают жить своей жизнью. На базарах всё ещё продаются горячие пирожки, а многие местные жители уже даже перестали обращать внимание на постоянные взрывы.
В произведении «Севастопольские рассказы» краткое содержание рассказывает, что только бастионы полны воинов, которые защищают город, жертвуя своей жизнью. Севастопольские госпитали переполнены солдатами – кто-то остался без ноги, кто-то без рук, кто-то уже несколько дней не может прийти в себя. В небольшом помещении больницы фельдшер круглосуточно проводит множество операций, ампутируя солдатам конечности. Если на поле боя вояки ведут себя раскованно и даже позволяют себе периодически шутить, то в госпитале видна война в самых ужасных ее проявлениях. Вот сидит молодой офицер, который сражался на одном из самых опасных бастионов Севастополя. Он вспоминает, что на поле боя больше всего его беспокоило большое количество грязи. Доктор понимает, что такие слова являются ничем иным, как защитной реакцией солдата на страх перед войной. Офицеру же есть что вспомнить. Например, бомбу, которая, попав в землянку, забрала жизни более чем десятка солдат.
В цикле «Севастопольские рассказы» читать можем о том, что таких, как он, в этом госпитале большое количество – смелых и отважных русских солдат, которые готовы отдать свою жизнь ради спасения Родины. За время войны они уже привыкли играть со смертью, пытаясь в любой ситуации найти повод посмеяться.
Севастополь в мае
С того момента, как в Севастополе начались боевые действия, прошло уже более, чем полгода. За это время город видел более тысячи смертей, и такое же количество людей, которые успели разочароваться в войне. Многим война уже видится крайне нелогичным явлением, ведь люди, как существа разумные, должны уметь в первую очередь договариваться между собой. Севастополь всё ещё осажден, однако по его бульварам часто прогуливаются не только военные, но и гражданские. Как-то раз теплым весенним вечером вышел прогуляться и штабс-капитан Михайлов. Он был высоким человеком, который постоянно сутулился и часто выглядел неловко.
В произведении «Севастопольские рассказы» Толстого краткое содержание рассказывает, что несколько дней назад штабс-капитану пришло письмо, от его друга, в котором говорилось о том, что близкая знакомая Михайлова из газет следит за работой его полка. Молодой офицер с грустью вспоминает свою прежнюю жизнь. Он часто рассказывает своим боевым товарищам о том, как, казалось бы, в прошлой жизни он как главный герой , посещал пышные балы и играл в карты с самим генералом. Однако приятели не сильно верят в слова Михайлова.
Тем временем штабс-капитан в душе мечтает о том, чтобы получить повышение. Во время своей прогулки он встречает мужчин, с которыми он познакомился на войне. Однако он не желает проводить с ними время. Всей душой Михайлов стремиться вести беседы с местными аристократами, которые в свою очередь не желают общаться офицером. Ничто, даже война, не может изменить их отношение к жизни – они сбиваются в небольшие компании и свысока смотрят на проходящих мимо солдат.
Герой произведения Л. Толстого «Севастопольские рассказы» понимает, что тщеславие – одна из самых главных болезней его века. Он несколько раз проходит неподалеку от компании аристократов и вот наконец решается подойти и поприветствовать их. Там он замечает адъютанта Калугина, ротмистра Проскурина и еще нескольких людей. Аристократы сначала довольно добродушно принимают Михайлова, однако уже через какое-то время показывают, что его присутствие здесь больше не желательно. Штабс-капитан возвращается к себе домой вспоминая, что ранним утром он должен отправиться на бастион. Там он обязан заменить товарища, который временно не может выйти в бой. Михайлов долго рассуждает о том, умрет ли он завтра или же получит смертельное ранение. В любом из этих сценариев он ощущает абсолютное счастье от того, что он честно выполняет свой долг.
Если читать «Севастопольские рассказы» краткое содержание по главам, то узнаем, что тем вечером в доме Калугина собрались аристократы, которые заняты чаепитием и игрой на музыкальных инструментах. Оставшись наедине, компания ведёт себя не настолько тщеславно, как это можно было заметить на бульваре. И только когда к генералу входит офицер, все присутствующие сразу же становятся более напыщенными. После того, как офицер покинул комнату, Калугин сказал приятелям, что впереди их ждет важное дело.
На следующий день Калугин направляется на бастион. Там он старается показывать свою отвагу всем солдатам. Он не боится пуль, твердо держится верхом на лошади, не вздрагивает от громких взрывов. Чуть позже он направляет ротмистра Проскурина к батальону Михайлова, чтобы предупредить их о необходимости сменить местонахождение. Когда начинается обстрел, Михайлов вместе со своими солдатами и Проскуриным направляется по намеченному пути. Всё это время они думают только о том, как произвести на друг на друга более удачное впечатление. По дороге рота наталкивается на Калугина. Он планировал осмотреть батальон, однако, узнав об атаке противника, решает вернуться назад. На пути солдатам попадается бомба, от взрыва которой умирает Проскурин, а штабс-капитан Михайлов получает серьезное ранение. Калугин хочет отвезти его в госпиталь, но тот желает остаться вместе со своей ротой. Он думает о том, что из-за ранения может получить дополнительную награду.
В «Севастопольских рассказах» Толстого читать можем о том, что по завершению битвы долина была переполнена трупами солдат. Еще сотни людей корчились от боли, проклиная войну и желая поскорее умереть. Госпитали снова были наполнены солдатами, которые нуждались в ампутации конечностей. Когда на следующий день после битвы аристократы снова собрались своей компанией, они наперебой стали рассказывать о том, какую же важную роль они сыграли в сражении. Каждый из них мнил себя важнейшей составляющей и кричал о том, что готов хоть сейчас ринуться в бой с противником.
Тем временем между враждующими сторонами было объявлено временное перемирие. Русские и французские солдаты, забыв о том, что недавно стояли друг против друга с оружием, сейчас вели беседы на отвлеченные темы. Все они не понимали, почему, будучи христианами, они должны брать в руки оружие и убивать других. Однако через какое-то время перемирие отменилась, и им снова пришлось взять в руки оружие.
Севастополь в августе
После весенней битвы автор описывает в «Севастопольских рассказах» август. Именно тогда после тяжёлого ранения из госпиталя возвращается на поле боя поручик по имени Михаил Козельцов. Он отличался тем, что на многие ситуации имел свое собственное мнение и твердую позицию, которую уважали все солдаты. На станции находилось множество офицеров. Многие из них не имели при себе никаких денег, поэтому даже не знали, как им добраться на поле боя. Среди присутствующих Михаил заметил своего брата Володю. Несмотря на то, что тот был направлен в гвардию, он добровольно захотел отправиться на линию фронта. Володя всячески старался брать пример со своего брата и стремился, как герой , верой и правдой защищать свою Родину. Он ужасно гордится Михаилом, а потому решает отправиться вместе с ним в Севастополь. Там, на станции, на какое-то время Володе становится страшно от того, насколько близко он находится от военных действий. Однако, предчувствуя подвиги и величественное сражение, он всё-таки отправляется на поле боя. Когда цикла «Севастопольские рассказы» герои прибыли в Севастополь, они тут же направились в штаб. Там никто не мог понять, почему Володя, который мог бы находиться в тылу, выбрал себе такую участь.
Оба Козельцова отправляются на пятый бастион, где Володя назначен прапорщиком. Прибыв в батарею, младший Козельцов знакомиться с юнкером Влангом. Молодые люди сразу же находят общий язык и становятся хорошими приятелями. В тоже время Михаил прибывает к своему командиру, который не в восторге от того, что Козельцов так рано решает вернуться в строй. После долгого разговора тот решает отдать Михаилу его предыдущую роту, которая встречает поручика с огромной радостью.
На следующий день Володя принимает участие в сражениях. За это время они с Влангом успели стать хорошими товарищами, которые проводят много времени вдвоём за душевными разговорами. Спустя некоторое время командиру необходимо отправить несколько людей на Малахов курган. Там сейчас довольно опасно, поэтому добровольно никто не хочет туда идти. Хорошо подумав, командир принимает решение отправить на маркерную батарею Володю и Вланга. На протяжении всего вечера младший Козельцов изучает различные пособия по стрельбе. Однако, как только наступает время отправляться на поле боя, он понимает, что все знания, полученные из книг, неприменимы в реальной жизни. Многие солдаты из его команды получают тяжелые ранения. Да и сам Володя только чудом смог избежать гибели. Сложившаяся ситуация не на шутку перепугала Вланга, который начинает думать о том, как покинуть место военных действий. Однако Володя и думать не может о побеге. Он радуется тому, что остался жив, и пытается показать остальным солдатам пример храбрости.
Когда ночью начинается штурм, Михаил выходит к своей роте. Не отойдя ото сна, он берется за свою саблю и с разгоном бежит на врага, стараясь поднять боевой дух солдат. Если произведения «Севастопольские рассказы» читать краткое содержание, то узнаем, что спустя некоторое время он получает смертельное ранение в грудь. В госпитале Михаил спрашивает у священника, какой же был исход битвы. Тот, не желая огорчать умирающего, сообщает ему, что русские победили. Старший Козельцов умирает с улыбкой на лице и гордостью за своих солдат.
Володя во время штурма ведет себя довольно смело. Он умело командует солдатами, однако вскоре понимает, что французы их обступили. Растерявшись, он застывает на месте. Вланг кричит своему товарищу, чтобы тот бежал за ним. Не услышав ответа, юнкер подходит к траншее и видит, что Володя получил смертельное ранение. Вместе с несколькими солдатами Влангу удаётся отойти на безопасное расстояние. Сев на пароход, они перебираются в ту часть города, которую французы ещё не успели обступить. Юнкер с горечью в сердце вспоминает своего погибшего товарища и замечает печаль на лицах солдат, которые вынуждены отступать из Севастополя под натиском врагов.
Цикл «Севастопольские рассказы» на сайте Топ книг
Цикл Толстого «Севастопольские рассказы» читать настолько популярно, что это позволило им занять высокое место среди . Хотя в большой степени этот интерес обусловлен наличием произведения в школьной программе. Тем не менее мы прогнозируем попадание данного цикла рассказов Толстого и в наши последующие .
Севастопольские рассказы :
Севастополь в декабре
Прекрасно и декабрьское море в Севастополе. Но затопленные русские корабли говорят о войне и зловеще чернеет вдали неприятельский флот.
На набережной — толпы серых солдат, черных матросов и пестрых женщин. Бабы торгуют, девицы в нарядных платьях перепрыгивают по камешкам лужи — и все это среди ржавых ядер и рассыпанной картечи.
В самом Севастополе идет будничная жизнь.
А в залах бывшего Собрания — госпиталь. «Запах сорока или пятидесяти ампутационных и самых тяжело раненных больных, одних на койках, большей частью на полу, вдруг поражает вас».
— Как же ты это был ранен?
— На пятом баксионе, ваше благородие, как первая бандировка была: навел пушку, стал отходить, этаким манером, к другой амбразуре, как он ударит меня по ноге, ровно как в яму оступился. Глядь, а ноги нет.
Сестра милосердия рассказывает об этом матросе: «Бывши ранен, остановил носилки, с тем чтобы посмотреть на залп нашей батареи, как великие князья говорили с ним и пожаловали ему двадцать пять рублей, и как он сказал им, что он опять хочет на бастион, с тем чтобы учить молодых, ежели уже сам работать не может».
«Вы начинаете понимать защитников Севастополя; вам становится почему-то совестно за самого себя перед этим человеком. Вам хотелось бы сказать ему слишком много, чтобы выразить ему свое сочувствие и удивление; но вы не находите слов или недовольны теми, которые приходят вам в голову, — и вы молча склоняетесь перед этим молчаливым, бессознательным величием и твердостью духа, этой стыдливостью перед собственным достоинством».
Ужасно зрелище перевязки и операции. Доктора с окровавленными по локти руками и бледными угрюмыми физиономиями заняты страшным, Но благодетельным делом ампутации.
«Вы увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти».
В городе офицеры за котлетами с горошком и бутылкой кислого обсуждают события на бастионах — особенно на героическом четвертом бастионе. Одни считают, что это укрепление — верная могила для каждого, кто туда попадет, другие просто живут на нем и скажут вам, сухо или грязно там, тепло или холодно в землянке.
Поднимаясь вверх по широкой дороге, ведущей из города, вы увидите разрушенные, покинутые жителями дома, услышите свист снаряда, вокруг зажужжат пули. Не прыгнуть ли в траншею на обочине дороги? Но она заполнена желтой вонючей липкой грязью.
Попав на четвертый бастион, вы заметите на лицах выражение простоты и упрямства, «следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства».
Каждый день на четвертом бастионе при артиллерийском обстреле теряют ранеными или убитыми семь-восемь человек.
«Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа».
Севастополь в мае
Пехотный штабс-капитан Михайлов, ничего не значащий, неловкий и робкий, мечтает о грядущих подвигах и продвижении по службе, о том, как посмотрит на него Наташа — вдова товарища. Товарищ, правда, пока жив — но в мечтах Михайлова Наташа уже вдова.
В центре осажденного Севастополя идет гулянье, в павильоне играет музыка. Не о войне думает Михайлов, а о том, ответят ли на его поклон местные аристократы. В осажденном Севастополе существует свой высший свет, своя иерархия.
«Для капитана Обжогова штабс-капитан Михайлов аристократ, потому что у него чистая шинель и перчатки, и он его за это терпеть не может, хотя уважает немного; для штабс-канитана Михайлова адъютант Калугин аристократ, потому что он адъютант и на «ты» с другим адъютантом, и за это он не совсем хорошо расположен к нему, хотя и боится его. Для адъютанта Калугина граф Нордов аристократ, и он его всегда ругает и презирает в душе за то, что он флигель-адъютант. Ужасное слово аристократ ».
Михайлов прогуливается с компанией офицеров, заигрывая с симпатичной девушкой в красном платочке, но нет-нет да и думает о том, что сегодня ему в ночь нужно идти на бастион вместо заболевшего Непшитшетского — и его непременно убьют: всегда убивают тех, кто напрашивается.
Штабс-капитан уже забыл, что дурное предчувствие всегда появляется у всех, кто идет в дело. Нервничая, он пишет письмо отцу и оставляет его на столе. От взвинченных же нервов ругает как обычно пьяного слугу Никиту, а потом чувствительно прощается с ним. Никита разражается принужденными рыданиями — не иначе как под влиянием вина.
Старуха-матроска тоже утирает глаза и в сотый раз рассказывает, как ее мужа убили «еще в первую бандировку» (бомбардировку).
По траншее Михайлов безопасно добрался до бастиона.
Аристократия (князь Гальцин и другие) проводит приятный вечер: фортепьяно, чай со сливками... В отсутствие пехотных офицеров им не перед кем задирать нос и они ведут себя естественно, просто.
Но презрение к окопным пехотинцам нет-нет да и проскальзывает в их разговорах:
— Не понимаю и, признаюсь, не могу верить, — сказал Гальцин, — чтобы люди в грязном белье, во вшах и с неумытыми руками могли бы быть храбры.
Калугин сердито возражает:
— Это герои, удивительные люди.
Калугин и Гальцин наблюдают издали разрывы бомб и огни перестрелки.
Прибывший пехотный офицер сообщает, что положение тяжелое, полковой командир убит, французы заняли несколько окопов, но были выбиты. Много жертв, необходимо подкрепление.
Калугин отправляется на бастион.
«Все больше и больше раненых на носилках и пешком, поддерживаемых одни другими и громко разговаривающих между собой, встречалось князю Гальцину.
— Как они подскочили, братцы мои, — говорил басом один высокий солдат, несший два ружья за плечами, — как подскочили, как крикнут: алла, алла!
Наши солдаты, воюя с турками, так привыкли к этому крику врагов, что теперь всегда рассказывают, что французы тоже кричат «алла!».
Поручик Непшитшетский играет в карты и пьет водку, чтобы не было так страшно. Изредка он выходит на улицу и расспрашивает, как и что. Князь Гальцин бестолково ходит взад-вперед, чтобы унять беспокойство.
Они вдвоем напускаются на раненых солдат с упреками в трусости:
— Как вам не стыдно отдавать наши окопы!
На самом деле траншея осталась за русскими войсками, но один из раненых ошибочно посчитал, что она сдана — уж очень страшным был бой.
Князю Гальцину вдруг ужасно стыдно стало за поручика Непшит-шетского и еще больше за себя. Он пошел на перевязочный пункт. Однако тут же выбежал прочь — это было невыносимое зрелище!
Несчастные лежали на полу, мокли в крови друг друга... Стоны, вздохи, хрипы, пронзительные крики. Сестры со спокойными лицами, выражающими деятельное практическое участие, с лекарством, водой, бинтами мелькали между окровавленными шинелями и рубахами.
Доктора с мрачными лицами исследуют и обрабатывают раны, под ужасающие крики раненых.
Калугин отправляется на бастион. Припоминая различные рассказы о героях, он и сам воображает себя таким героем. Но вот неподалеку (но все же не рядом) разорвался снаряд — и офицер упал на землю. Стыд и страх смешались в его душе.
Ускоренными шагами и чуть ли не ползком передвигался он по траншее. Вот и блиндаж командования.
— Мне генерал приказал узнать, — доложил Калугин, — могут ли ваши орудия стрелять по траншее картечью? Пойдемте посмотрим.
Капитан нахмурился и сердито крякнул.
— Уж я всю ночь там простоял, пришел хоть отдохнуть немного, — сказал он, — нельзя ли вам одним сходить? Там мой помощник, лейтенант Карц, вам все покажет.
Калугин отчаянно трусит, но поскольку все обходится хорошо, начинает мечтать о награждении и всеобщем восхищении.
Возле Михайлова и ординарца Праскухина падает бомба. Оба они в эти две секунды, во время которых бомба лежала неразорванною, много передумали и перечувствовали.
Праскухин был убит осколком в грудь, а Михайлов камнем легко ранен в голову. Он не возвращается в медицинский пункт, а остается в роте, думая, опять же, о награде: ранен, а роту не покинул! Это должно быть оценено.
На следующий день после жаркой битвы штабные офицеры хранят на лицах выражение официальной печали о погибших, но каждый из тех, кто был на позициях (Калугин), старается подчеркнуть свою храбрость и при этом унизить других.
После битвы идут переговоры о перемирии — русские и французские солдаты и офицеры беседуют друг с другом, то выказывая уважение, то стараясь подшутить.
Пока на бастионе и на траншее «выставлены белые флаги, тысячи людей толпятся, смотрят, говорят и улыбаются друг другу... Но белые тряпки спрятаны — и снова свистят орудия смерти и страданий, снова льется невинная кровь и слышатся стоны и проклятия».
«Ни Калугин со своей блестящей храбростью дворянина и тщеславием, двигателем всех поступков, ни Праскухин, пустой, безвредный человек, хотя и павший на брани за веру, престол и отечество, ни Михайлов со своей робостью и ограниченным взглядом, ни Пест — ребенок без твердых убеждений и правил, не могут быть ни злодеями, ни героями повести.
Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен,— правда».
Севастополь в августе 1855 года
Поручик Козельцов, самолюбивый, энергичный, наделенный многими способностями (отлично пишет казенные бумаги, играет на гитаре, душа компании) возвращается в Севастополь, оправившись после ранения.
На почтовой станции офицеры бранятся с ее начальником из-за лошадей — нету лошадей и все тут!
На постоялом дворе офицеры курят, пьют чай, закусывают.
Козельцов, истый фронтовой хороший офицер, слушает рассказы двух растерявшихся штабных, которые не знают, где стоит их полк — в Севастополе или в Одессе, не получили причитающихся им подъемных денег, а свои потратили на дорогую и притом хромую лошадь.
Страшная неразбериха царит в армии.
Один офицер бросил свою квартиру, знакомства, надежды на выгодную женитьбу, — все, чтобы стать героем Севастополя.
Но он так долго ждал разрешения на выезд, так долго добирался до места назначения — и все никак не мог добраться, — что его энтузиазм совершенно угас.
Козельцов неожиданно встречает своего младшего (семнадцатилетнего) брата, которому «как-то совестно жить в Петербурге, когда тут умирают за отечество. Да и с тобой мне хотелось быть...»
Старший брат выплачивает долги брата, сделанные дорогою, и берет его с собой. Младший погружен в мечты: «А как бы славно нам было вдвоем в Севастополе! Два брата, дружные между собой, оба сражаются со врагом: один старый уже, хотя не очень образованный, но храбрый воин, и другой — молодой, но тоже молодец... Через неделю я бы всем доказал, что я уж не очень молоденький! Я и краснеть перестану, в лице будет мужество, да и усы — небольшие, но порядочные вырастут к тому времени...»
До того домечтался, что уже представил, как они с братом перебили кучу французов и сами геройски погибли.
На вопрос, был ли он в схватке, старший брат отвечает, что ни разу не был и ранен на работах.
— Война совсем не так делается, как ты думаешь, Володя!
Старший Козельцов расспрашивает о переменах.
— Ну, а квартерка моя на Морской цела?
— И, батюшка! уж давно всю разбили бомбами. Вы не узнаете теперь Севастополя; уж женщин ни души нет, ни трактиров, ни музыки...
Братья посещают товарища старшего Козельцова, которому оторвало ногу. Вид лазарета невероятно поражает Володю. Ему становится страшно.
«Братья еще на Северной решили идти вместе на пятый бастион; но, выходя из Николаевской батареи, они как будто условились не подвергаться напрасно опасности и, ничего не говоря об этом предмете, решили идти каждому порознь.
— Только как ты найдешь, Володя? — сказал старший. — Впрочем, Николаев тебя проводит на Корабельную, а я пойду один и завтра у тебя буду.
Больше ничего не было сказано в это последнее прощанье между двумя братьями».
Володя является на свою батарею. Он испытывает «чувство одиночества в опасности» и презирает себя.
Старший Козельцов приходит к своему новому полковому командиру. Его поражает роскошь блиндажа — даже пол паркетный — и холодная подозрительность командира, который говорит ему:
— Что-то вы долго лечились...
Козельцов отправляется в свою роту. Видно, что солдаты его помнят и любят.
В офицерской казарме идет игра в карты. Козельцов выпил водки и подсел к играющим.
«В непродолжительном времени, выпив еще три рюмки водки и несколько стаканов портера, он был уже совершенно в духе всего общества, то есть в тумане и забвении действительности, и проигрывал последние три рубля».
Некрасиво, конечно, но «на дне души каждого лежит та благородная искра, которая сделает из него героя; но искра эта устает гореть ярко, — придет роковая минута, она вспыхнет пламенем и осветит великие дела».
Володя в своей части наслушался от офицеров много неожиданного для него, в частности о том, как наживаются на войне высшие военные чины.
Не успел юный прапорщик осмотреться, как по жребию выпало ему вести солдат на Малахов курган, который постоянно обстреливают. Солдаты даже не успевали убирать тела на бастионах и выкидывали их в ров, чтобы они не мешали на батареях.
За один только долгий день Володя не раз был на волоске от смерти. «По счастию, в помощь ему назначен был огромного роста комендор, моряк, с начала осады бывший при мортирах и убедивший его в возможности еще действовать из них, с фонарем водивший его ночью по всему бастиону, точно как по своему огороду, и обещавший к завтраму все устроить» .
Володя сидит на пороге блиндажа, наблюдая с молодым любопытством за бомбардировкой.
«Под конец вечера уж он знал, откуда сколько стреляет орудий и куда ложатся их снаряды».
Утром Володя расхаживает по бастиону, гордясь своей храбростью.
Французы начинают штурм Малахова кургана.
Козельцов-старший ведет за собой солдат, им удается выбить французов из занятых было траншей, но офицера ранило в грудь. В лазарете священник дает ему поцеловать крест — знак скорой смерти. Но Козельцов не чувствует горечи и страха, он сделал геройское дело и умирает счастливым, желая брату такой же участи.
Володя отчаянно командует своими мортирами, но французы обходят с флангов и занимают бастион. Володя убит.
«...Севастопольское войско, как море в зыбливую мрачную ночь, сливаясь, развиваясь и тревожно трепеща всей своей массой, колыхаясь у бухты по мосту и на Северной, медленно двигалось в непроницаемой темноте прочь от места, на котором столько оно оставило храбрых братьев, от места, всего облитого его кровью; от места, одиннадцать месяцев отстаиваемого от вдвое сильнейшего врага, и которое теперь велено было оставить без боя...
Выходя на ту сторону моста, почти каждый солдат снимал шапку и крестился. Но за этим чувством было другое, тяжелое, сосущее и более глубокое чувство: это было чувство, как будто похожее на раскаяние, стыд и злобу. Почти каждый солдат, взглянув с Северной стороны на оставленный Севастополь, с невыразимою горечью в сердце вздыхал и грозился врагам».
Год написания:
1855
Время прочтения:
Описание произведения:
Севастопольские рассказы (всего в цикле три рассказа), которые написал Лев Толстой в 1855 году, хорошо изображают, как оборонялся Севастополь. Лев Толстой описывает героизм солдатов, которые защищали город, показывает бесчеловечность и бессмысленность войны.
Примечательно то, что это первый случай, когда такой известный писатель, как Толстой, лично присутствовал при происходящих событиях и сразу же писал об этом, сообщая таким образом обо всем в достоверной форме своим читателям. Получается, что о Толстом можно уверенно сказать, что он первый русский военный корреспондент.
Читайте ниже краткое содержание цикла Севастопольские рассказы.
Севастополь в декабре месяце
«Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; тёмно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждёт первого луча, чтобы заиграть весёлым блеском; с бухты несёт холодом и туманом; снега нет - всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далёкий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра... Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах...» Несмотря на то, что в городе идут боевые действия, жизнь идёт своим чередом: торговки продают горячие булки, а мужики - сбитень. Кажется, что здесь странно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятся и пугаются, но это обманчивое впечатление: большинство людей уже не обращает внимания ни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты «будничным делом». Только на бастионах «вы увидите... защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великие и забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища».
В госпитале раненые солдаты рассказывают о своих впечатлениях: тот, кто потерял ногу, не помнит боли, потому что не думал о ней; в женщину, относившую на бастион мужу обед, попал снаряд, и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции. Раненые, ожидающие своей очереди на операцию, в ужасе видят, как доктора ампутируют их товарищам руки и ноги, а фельдшер равнодушно бросает отрезанные части тел в угол. Здесь можно видеть «ужасные, потрясающие душу зрелища... войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами и гарцующими генералами, а... войну в настоящем её выражении - в крови, в страданиях, в смерти...». Молоденький офицер, воевавший на четвёртом, самом опасном бастионе, жалуется не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы защитников бастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность; он ведёт себя слишком смело, развязно и непринуждённо.
По пути на четвёртый бастион всё реже встречаются невоенные люди, и всё чаще попадаются носилки с ранеными. Собственно на бастионе офицер-артиллерист ведёт себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохоту взрывов). Он рассказывает, как во время штурма пятого числа на его батарее осталось только одно действующее орудие и очень мало прислуги, но всё же на другое утро он уже опять палил из всех пушек.
Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянку и положила одиннадцать человек. В лицах, осанке, движениях защитников бастиона видны «главные черты, составляющие силу русского, - простоты и упрямства; но здесь на каждом лице кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главных признаков, проложили ещё следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства... Чувство злобы, мщения врагу... таится в душе каждого». Когда ядро летит прямо на человека, его не покидает чувство наслаждения и вместе с тем страха, а затем он уже сам ожидает, чтобы бомба взорвалась поближе, потому что «есть особая прелесть» в подобной игре со смертью. «Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, - это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа... Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая высокая побудительная причина - эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, - любовь к родине... Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский...»
Севастополь в мае
Проходит полгода с момента начала боевых действий в Севастополе. «Тысячи людских самолюбий успели оскорбиться, тысячи успели удовлетвориться, надуться, тысячи - успокоиться в объятиях смерти» Наиболее справедливым представляется решение конфликта оригинальным путём; если бы сразились двое солдат (по одному от каждой армии), и победа бы осталась за той стороной, чей солдат выйдет победителем. Такое решение логично, потому что лучше сражаться один на один, чем сто тридцать тысяч против ста тридцати тысяч. Вообще война нелогична, с точки зрения Толстого: «одно из двух: или война есть сумасшествие, или ежели люди делают это сумасшествие, то они совсем не разумные создания, как у нас почему-то принято думать»
В осаждённом Севастополе по бульварам ходят военные. Среди них - пехотный офицер (штабс-капитан) Михайлов, высокий, длинноногий, сутулый и неловкий человек. Он недавно получил письмо от приятеля, улана в отставке, в котором тот пишет, как его жена Наташа (близкий друг Михайлова) с увлечением следит по газетам за передвижениями его полка и подвигами самого Михайлова. Михайлов с горечью вспоминает свой прежний круг, который был «до такой степени выше теперешнего, что когда в минуты откровенности ему случалось рассказывать пехотным товарищам, как у него были свои дрожки, как он танцевал на балах у губернатора и играл в карты с штатским генералом», его слушали равнодушно-недоверчиво, как будто не желая только противоречить и доказывать противное
Михайлов мечтает о повышении. Он встречает на бульваре капитана Обжогова и прапорщика Сусликова, служащих его полка, и они пожимают ему руку, но ему хочется иметь дело не с ними, а с «аристократами» - для этого он и гуляет по бульвару. «А так как в осаждённом городе Севастополе людей много, следовательно, и тщеславия много, то есть и аристократы, несмотря на то, что ежеминутно висит смерть над головой каждого аристократа и неаристократа... Тщеславие! Должно быть, оно есть характеристическая черта и особенная болезнь нашего века... Отчего в наш век есть только три рода людей: одних - принимающих начало тщеславия как факт необходимо существующий, поэтому справедливый, и свободно подчиняющихся ему; других - принимающих его как несчастное, но непреодолимое условие, и третьих - бессознательно, рабски действующих под его влиянием...»
Михайлов дважды нерешительно проходит мимо кружка «аристократов» и, наконец, отваживается подойти и поздороваться (прежде он боялся подойти к ним оттого, что они могли вовсе не удостоить его ответом на приветствие и тем самым уколоть его больное самолюбие). «Аристократы» - это адъютант Калугин, князь Гальцин, подполковник Нефердов и ротмистр Праскухин. По отношению к подошедшему Михайлову они ведут себя достаточно высокомерно; например, Гальцин берет его под руку и немного прогуливается туда-сюда только потому, что знает, что этот знак внимания должен доставить штабс-капитану удовольствие. Но вскоре «аристократы» начинают демонстративно разговаривать только друг с другом, давая тем самым понять Михайлову, что больше не нуждаются в его обществе.
Вернувшись домой, Михайлов вспоминает, что вызвался идти наутро вместо заболевшего офицера на бастион. Он чувствует, что его убьют, а если не убьют, то уж наверняка наградят. Михайлов утешает себя, что он поступил честно, что идти на бастион - его долг. По дороге он гадает, в какое место его могут ранить - в ногу, в живот или в голову.
Тем временем «аристократы» пьют чай у Калугина в красиво обставленной квартире, играют на фортепиано, вспоминают петербургских знакомых. При этом они ведут себя вовсе не так неестественно, важно и напыщенно, как делали на бульваре, демонстрируя окружающим свой «аристократизм». Входит пехотный офицер с важным поручением к генералу, но «аристократы» тут же принимают прежний «надутый» вид и притворяются, что вовсе не замечают вошедшего. Лишь проводив курьера к генералу, Калугин проникается ответственностью момента, объявляет товарищам, что предстоит «жаркое» дело.
Гальцин спрашивает, не пойти ли ему на вылазку, зная, что никуда не пойдёт, потому что боится, а Калугин принимается отговаривать Гальцина, тоже зная, что тот никуда не пойдёт. Гальцин выходит на улицу и начинает бесцельно ходить взад и вперёд, не забывая спрашивать проходящих мимо раненых, как идёт сражение, и ругать их за то, что они отступают. Калугин, отправившись на бастион, не забывает попутно демонстрировать всем свою храбрость: не нагибается при свисте пуль, принимает лихую позу верхом. Его неприятно поражает «трусость» командира батареи, о храбрости которого ходят легенды.
Не желая напрасно рисковать, полгода проведший на бастионе командир батареи в ответ на требование Калугина осмотреть бастион отправляет Калугина к орудиям вместе с молоденьким офицером. Генерал отдаёт приказ Праскухину уведомить батальон Михайлова о передислокации. Тот успешно доставляет приказ. В темноте под обстрелом противника батальон начинает движение. При этом Михайлов и Праскухин, идя бок о бок, думают только о том, какое впечатление они производят друг на друга. Они встречают Калугина, который, не желая лишний раз «себя подвергать», узнает о ситуации на бастионе от Михайлова и поворачивает обратно. Рядом с ними взрывается бомба, погибает Праскухин, а Михайлов ранен в голову. Он отказывается идти на перевязочный пункт, потому что его долг - быть вместе с ротой, а кроме того, за рану ему положена награда. Ещё он считает, что его долг - забрать раненого Праскухина или же удостовериться, что тот мёртв. Михайлов под огнём ползёт обратно, убеждается в гибели Праскухина и со спокойной совестью возвращается.
«Сотни свежих окровавленных тел людей, за два часа тому назад полных разнообразных высоких и мелких надежд и желаний, с окоченелыми членами, лежали на росистой цветущей долине, отделяющей бастион от траншеи, и на ровном полу часовни Мёртвых в Севастополе; сотни людей - с проклятиями и молитвами на пересохших устах - ползали, ворочались и стонали, - одни между трупами на цветущей долине, другие на носилках, на койках и на окровавленном полу перевязочного пункта; а всё так же, как и в прежние дни, загорелась зарница над Сапун-горою, побледнели мерцающие звезды, потянул белый туман с шумящего тёмного моря, зажглась алая заря на востоке, разбежались багровые длинные тучки по светло-лазурному горизонту, и все так же, как и в прежние дни, обещая радость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное светило».
На другой день «аристократы» и прочие военные прогуливаются по бульвару и наперебой рассказывают о вчерашнем «деле», но так, что в основном излагают «то участие, которое принимал, и храбрость, которую выказал рассказывающий в деле». «Всякий из них маленький Наполеон, маленький изверг и сейчас готов затеять сражение, убить человек сотню для того только, чтобы получить лишнюю звёздочку или треть жалованья».
Между русскими и французами объявлено перемирие, простые солдаты свободно общаются друг с другом и, кажется, не испытывают по отношению к противнику никакой вражды. Молодой кавалерийский офицер просто рад возможности поболтать по-французски, думая, что он невероятно умён. Он обсуждает с французами, насколько бесчеловечное дело они затеяли вместе, имея в виду войну. В это время мальчишка ходит по полю битвы, собирает голубые полевые цветы и удивлённо косится на трупы. Повсюду выставлены белые флаги.
«Тысячи людей толпятся, смотрят, говорят и улыбаются друг другу. И эти люди - христиане, исповедующие один великий закон любви и самоотвержения, глядя на то, что они сделали, не упадут с раскаянием вдруг на колени перед тем, кто, дав им жизнь, вложил в душу каждого, вместе с страхом смерти, любовь к добру и прекрасному, и со слезами радости и счастия не обнимутся как братья? Нет! Белые тряпки спрятаны - и снова свистят орудия смерти и страданий, снова льётся чистая невинная кровь и слышатся стоны и проклятия... Где выражение зла, которого должно избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей, кто герой её? Все хороши и все дурны... Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда»
Севастополь в августе 1855 года
Из госпиталя на позиции возвращается поручик Михаил Козельцов, уважаемый офицер, независимый в своих суждениях и в своих поступках, неглупый, во многом талантливый, умелый составитель казённых бумаг и способный рассказчик. «У него было одно из тех самолюбии, которое до такой степени слилось с жизнью и которое чаще всего развивается в одних мужских, и особенно военных кружках, что он не понимал другого выбора, как первенствовать или уничтожиться, и что самолюбие было двигателем даже его внутренних побуждений».
На станции скопилось множество проезжающих: нет лошадей. У некоторых офицеров, направляющихся в Севастополь, нет даже подъёмных денег, и они не знают, на какие средства продолжить путь. Среди ожидающих оказывается и брат Козельцова, Володя. Вопреки семейным планам Володя за незначительные проступки вышел не в гвардию, а был направлен (по его собственному желанию) в действующую армию. Ему, как всякому молодому офицеру, очень хочется «сражаться за Отечество», а заодно и послужить там же, где старший брат.
Володя - красивый юноша, он и робеет перед братом, и гордится им. Старший Козельцов предлагает брату немедленно ехать вместе с ним в Севастополь. Володя как будто смущается; ему уже не очень хочется на войну, а, кроме того, он, сидя на станции, успел проиграть восемь рублей. Козельцов из последних денег оплачивает долг брата, и они трогаются в путь. По дороге Володя мечтает о героических подвигах, которые он непременно совершит на войне вместе с братом, о своей красивой гибели и предсмертных упрёках всем прочим за то, что те не умели при жизни оценить «истинно любивших Отечество», и т. д.
По прибытии братья отправляются в балаган обозного офицера, который пересчитывает кучу денег для нового полкового командира, обзаводящегося «хозяйством». Никто не понимает, что заставило Володю бросить спокойное насиженное место в далёком тылу и приехать без всякой для себя выгоды в воюющий Севастополь. Батарея, к которой прикомандирован Володя, стоит на Корабельной, и оба брата отправляются ночевать к Михаилу на пятый бастион. Перед этим они навещают товарища Козельцова в госпитале. Он так плох, что не сразу узнает Михаила, ждёт скорой смерти как избавления от страданий.
Выйдя из госпиталя, братья решают разойтись, и в сопровождении денщика Михаила Володя уходит в свою батарею. Батарейный командир предлагает Володе переночевать на койке штабс-капитана, который находится на самом бастионе. Впрочем, на койке уже спит юнкер Вланг; ему приходится уступить место прибывшему прапорщику (Володе). Сперва Володя не может уснуть; его то пугает темнота, то предчувствие близкой смерти. Он горячо молится об избавлении от страха, успокаивается и засыпает под звуки падающих снарядов.
Тем временем Козельцов-старший прибывает в распоряжение нового полкового командира - недавнего своего товарища, теперь отделённого от него стеной субординации. Командир недоволен тем, что Козельцов преждевременно возвращается в строй, но поручает ему принять командование над его прежней ротой. В роте Козельцова встречают радостно; заметно, что он пользуется большим уважением среди солдат. Среди офицеров его также ожидает тёплый приём и участливое отношение к ранению.
На другой день бомбардировка продолжается с новой силой. Володя начинает входить в круг артиллерийских офицеров; видна взаимная симпатия их друг к другу. Особенно Володя нравится юнкеру Влангу, который всячески предугадывает любые желания нового прапорщика. С позиций возвращается добрый штабс-капитан Краут, немец, очень правильно и слишком красиво говорящий по-русски. Заходит разговор о злоупотреблениях и узаконенном воровстве на высших должностях. Володя, покраснев, уверяет собравшихся, что подобное «неблагородное» дело никогда не случится с ним.
На обеде у командира батареи всем интересно, разговоры не умолкают несмотря на то, что меню весьма скромное. Приходит конверт от начальника артиллерии; требуется офицер с прислугой на мортирную батарею на Малахов курган. Это опасное место; никто сам не вызывается идти. Один из офицеров указывает на Володю и, после небольшой дискуссии, он соглашается отправиться «обстреляться» Вместе с Володей направляют Вланга. Володя принимается за изучение «Руководства» по артиллерийской стрельбе. Однако по прибытии на батарею все «тыловые» знания оказываются ненужными: стрельба ведётся беспорядочно, ни одно ядро по весу даже не напоминает упомянутые в «Руководстве», нет рабочих, чтобы починить разбитые орудия. К тому же ранят двух солдат его команды, а сам Володя неоднократно оказывается на волосок от гибели.
Вланг очень сильно напуган; он уже не в состоянии скрыть это и думает исключительно о спасении собственной жизни любой ценой. Володе же «жутко немножко и весело». В блиндаже Володи отсиживаются и его солдаты. Он с интересом общается с Мельниковым, который не боится бомб, будучи уверен, что умрёт другой смертью. Освоившись с новым командиром, солдаты начинают при Володе обсуждать, как придут к ним на помощь союзники под командованием князя Константина, как обеим воюющим сторонам дадут отдых на две недели, а за каждый выстрел тогда будут брать штраф, как на войне месяц службы станут считать за год и т. д.
Несмотря на мольбы Вланга, Володя выходит из блиндажа на свежий воздух и сидит до утра с Мельниковым на пороге, пока вокруг падают бомбы и свистят пули. Но поутру уже батарея и орудия приведены в порядок, а Володя начисто забывает об опасности; он только радуется, что хорошо исполняет свои обязанности, что не показывает трусости, а наоборот, считается храбрым.
Начинается французский штурм. Полусонный Козельцов выскакивает к роте, спросонья больше всего озабоченный тем, чтобы его не посчитали за труса. Он выхватывает свою маленькую сабельку и впереди всех бежит на врага, криком воодушевляя солдат. Его ранят в грудь. Очнувшись, Козельцов видит, как доктор осматривает его рану, вытирает пальцы о его пальто и подсылает к нему священника. Козельцов спрашивает, выбиты ли французы; священник, не желая огорчать умирающего, говорит, что победа осталась за русскими. Козельцов счастлив; «он с чрезвычайно отрадным чувством самодовольства подумал, что он хорошо исполнил свой долг, что в первый раз за всю свою службу он поступил так хорошо, как только можно было, и ни в чем не может упрекнуть себя». Он умирает с последней мыслью о брате, и ему Козельцов желает такого же счастья.
Известие о штурме застаёт Володю в блиндаже. «Не столько вид спокойствия солдат, сколько жалкой, нескрываемой трусости юнкера возбудил его». Не желая быть похожим на Вланга, Володя командует легко, даже весело, но вскоре слышит, что французы обходят их. Он видит совсем близко вражеских солдат, его это так поражает, что он застывает на месте и упускает момент, когда ещё можно спастись. Рядом с ним от пулевого ранения погибает Мельников. Вланг пытается отстреляться, зовёт Володю бежать за ним, но, прыгнув в траншею, видит, что Володя уже мёртв, а на том месте, где он только что стоял, находятся французы и стреляют по русским. Над Малаховым курганом развевается французское знамя.
Вланг с батареей на пароходе прибывает в более безопасную часть города. Он горько оплакивает павшего Володю; к которому по-настоящему привязался. Отступающие солдаты, переговариваясь между собою, замечают, что французы недолго будут гостить в городе. «Это было чувство, как будто похожее на раскаяние, стыд и злобу. Почти каждый солдат, взглянув с Северной стороны на оставленный Севастополь, с невыразимою горечью в сердце вздыхал и грозился врагам».
Вы прочитали краткое содержание цикла Севастопольские рассказы. Предлагаем вам также посетить раздел нашего сайта Краткие содержания , чтобы ознакомиться с другими изложениями популярных писателей.
На вопрос Ребят, вопрос жизни и смерти. Плиз. Напишите краткий пересказ "Севастополь в декабре месяце" Просто краткий пересказ. заданный автором Аля Лашина лучший ответ это «Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; тёмно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждёт первого луча, чтобы заиграть весёлым блеском; с бухты несёт холодом и туманом; снега нет - всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далёкий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра. . Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах. . .» Несмотря на то, что в городе идут боевые действия, жизнь идёт своим чередом: торговки продают горячие булки, а мужики - сбитень. Кажется, что здесь странно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятся и пугаются, но это обманчивое впечатление: большинство людей уже не обращает внимания ни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты «будничным делом» . Только на бастионах «вы увидите. . защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великие и забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища» . В госпитале раненые солдаты рассказывают о своих впечатлениях: тот, кто потерял ногу, не помнит боли, потому что не думал о ней; в женщину, относившую на бастион мужу обед, попал снаряд, и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции. Раненые, ожидающие своей очереди на операцию, в ужасе видят, как доктора ампутируют их товарищам руки и ноги, а фельдшер равнодушно бросает отрезанные части тел в угол. Здесь можно видеть «ужасные, потрясающие душу зрелища. . войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами и гарцующими генералами, а. . войну в настоящем её выражении - в крови, в страданиях, в смерти.. . » . Молоденький офицер, воевавший на четвёртом, самом опасном бастионе, жалуется не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы защитников бастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность; он ведёт себя слишком смело, развязно и непринуждённо. По пути на четвёртый бастион всё реже встречаются невоенные люди, и всё чаще попадаются носилки с ранеными. Собственно на бастионе офицер-артиллерист ведёт себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохоту взрывов) . Он рассказывает, как во время штурма пятого числа на его батарее осталось только одно действующее орудие и очень мало прислуги, но всё же на другое утро он уже опять палил из всех пушек. Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянку и положила одиннадцать человек. В лицах, осанке, движениях защитников бастиона видны «главные черты, составляющие силу русского, - простоты и упрямства; но здесь на каждом лице кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главных признаков, проложили ещё следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства. . Чувство злобы, мщения врагу. . таится в душе каждого» . Когда ядро летит прямо на человека, его не покидает чувство наслаждения и вместе с тем страха, а затем он уже сам ожидает, чтобы бомба взорвалась поближе, потому что «есть особая прелесть» в подобной игре со смертью. «Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, - это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа. . Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая высокая побудительная причина - эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, - любовь к родине. . Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский...»
Севастополь в декабре месяце
Над Сапун-горой восходит заря. В морской шум вплетены звуки выстрелов. Сменой караула с бренчаньем оружия начинается утро. Автор смотрит на город, на картинах красоты природы его взгляд отдыхает от видов затопленных кораблей, убитых лошадей, следов бомбардировок и пожаров. Боль от страданий, принесенных войной, переходит в восхищение мужеством непобедимого города.
Из города не ушла война, но туда вернулась жизнь, и даже рынок функционирует. Тут лежат товары на продажу и рядом заржавелая картечь, снаряды и бомбы. Люди пытаются работать, закрывая глаза на ужасы войны.
В зале Собраний госпиталь. Раненные солдаты с гордостью рассказывают о том, что им довелось пережить. Общаясь с матросом, потерявшим ногу, автор чувствует себя виноватым за то, что не может найти нужных слов.
Медсестра ведет автора в следующую комнату. Там операции и перевязки. Врачи под остатками хлороформа оперируют израненные тела, а солдаты, которым это предстоит, смотрят на них с ужасом. Фельдшера отбрасывают отрезанную конечность в угол. Здесь вся суть войны – не парады и блеск орудий, а боль и страдания.
Только выйдя на улицу, вдохнув свежий воздух, автор приходит в себя от увиденного.
В трактире юный офицер жалуется не на снаряды и пули, а на грязь под ногами. Оказывается, этот молоденький парень был в четвертом бастионе – самом опасном. Его поведение кажется развязным, но за ним спрятано волнение.
«Черное, грязное, изрытое канавами пространство» – таков первый взгляд на это место.
Офицер спокойно рассказывает ему о боях и ранениях. Куря папиросу, вспоминает, как пятого числа рабочим было лишь одно орудие, но на утро шестого уже все были в строю. Рассказывает он, как бомба, что попала в землянку, убила одиннадцать солдат. И автор понимает, что несломленный дух русского народа не даст сдать Севастополь, ведь защитники города отдали за него жизни.
Севастополь в мае
Прошло шесть месяцев с первых выстрелов. Бои продолжаются. Автор размышляет о войне, как о сумасшествии. «Война есть сумасшествие».
По улице идет невысокий, слегка сутулый офицер пехоты. Лицо его с низким лбом говорит о невысоком интеллекте, но прямоте и честности. Это Михайлов, штабс-капитан. По пути он вспоминает письмо от товарища. Там он рассказывает, как его жена Наташа «большая приятельница» Михайлова, смотрит за новостями о перемещениях полка Михайлова и его делами. Мысли штабс-капитана переходят в мечты, где он представляет, как получит георгиевскую ленту и повышение.
Он встречает капитанов Сусликова и Ожегова. Они рады ему, но Михайлову хочется общения с людьми «высшего круга», например с адъютантом, которому он кланялся. Штабс-капитан размышляет об аристократах и тщеславии, о том, что даже здесь, где караулит сама Смерть, есть место тщеславию.
Михайлов не решается подойти к «аристократам»: адъютантам Калугину и Гальцину, подполковнику Нефердову и Праскухину. Когда он набирается смелости и присоединяется к ним, компания ведет себя надменно. Они здороваются и разговаривают, но вскоре начинают показательно общаться только друг с другом, дав понять Михайлову, что он здесь лишний.
Михайлов возвращается домой и вспоминает, что ему идти в бастион, так как болен один из офицеров. Он думает, что в эту ночь ему суждено погибнуть, а если нет – то получить награду.
В это время, знакомая Михайлову компания «аристократов» пьют чай и непринужденно общаются. Но, когда с поручением к ним заходит офицер, они принимают важный вид и держатся высокомерно.
Калугин получает поручение доставить письмо генералу в штаб и успешно выполняет его. В бою рядом оказываются Михайлов и Праскухин. Но они насколько поглощены тщеславием, что думают лишь о том, как выглядят в глазах друг друга. Батальон Михайлова попадает в самое пекло бомбардировок. Бомба убивает Праскухина, а Михайлов получает ранение в голову, но не идет в госпиталь, а остается со своими людьми.
А утром «аристократы» гуляют по городу, хвалясь тем, как они были храбры в жестоком бою.
Объявляется перемирье.
Севастополь в августе
В бастион возвращается получивший ранение офицер Михаил Козельцов. Он уважаемый человек, поручик, смел и умен.
На станции многолюдно, не хватает лошадей и большинство не может доехать в Севастополь. Среди них множество офицеров, у которых нет даже жалованья, чтобы заплатить за дорогу. Здесь младший брат Козельцова – Володя – красивый и умный юноша, что пошел воевать по своему желанию. А пока он ждет возможности добраться до Севастополя, то проигрывается в карты. Брат отдает долг и забирает его с собой. Они едут на ночевку к обозному офицеру. Там все недоумевают, почему Володя Козельцов оставил спокойную службу и пожелал попасть в Севастополь под облогой. Он наконец попадает в свою батарею. Ночью Володя не может уснуть, хмурые мысли заставляют его чувствовать приближение смерти.
Михаил Козельцов тоже прибывает в свой полк. Солдаты рады его возвращению.
Володя Козельцов получает направление на очень опасный Малахов курган. С ним идет улан Вланг. Володя надеется на свои знания о стрельбе, но на деле убеждается, что бой ведется хаотично, знания тут не важны.
Брат Володи погибает смертью воина, ведя своих бойцов на штурм. Священник на его вопрос, за кем победа, жалеет офицера и говорит что за русскими. Козельцов умирает с радостью, что отдал жизнь не зря.
Володя же, узнав о штурме, ведет своих солдат в бой. Но французы окружают Володю и солдат. Юноша настолько шокирован этим, что упускает момент. Он погибает, а Вланг и несколько солдат спасается. Французы захватывают Севастополь. Рассказ завершается горькой картиной войны: сожженные казармы и жилые дома, окопы, траншеи, погибшие и раненые.
