В год 6745 пришел на русскую землю. Разорение рязани батыем

В год 6745 (1237). В двенадцатый год по перенесении чудотворного образа Николина из Корсуни. Пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И прислал послов непутевых на Рязань к великому князю Юрию Ингва- ревичу Рязанскому, требуя у него десятой доли во всем: во князьях, и во всяких людях, и в остальном. И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о нашествии безбожного царя Батыя, и тотчас послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него помощи против безбожного царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам не пошел, и помощи не послал, задумав один сразиться с Батыем. И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский, что нет ему помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и тотчас послал за братьями своими: за князем Давидом Ингваревичем Муромским, и за князем Глебом Ингваревичем Коломенским, и за князем Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским, и за другими князьями. И стали совет держать, как утолить нечестивца дарами. И послал сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и мольбами великими, чтобы не ходил войной на Рязанскую землю. И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтоб не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю.

Но хвалился-грозился повоевать всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красотой телесною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Благоверный же князь Федор Юрьевич Рязанский посмеялся и ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велся бросить на растерзание зверям и птицам, и других князей и воинов лучших поубивал.

И один из пестунов князя Федора Юрьевича, по имени Апоница, укрылся и горько плакал, смотря на славное тело честного своего господина; и увидев, что никто его не охраняет, взял возлюбленного своего государя и тайно схоронил его. И поспешил к благоверной княгине Евпраксии, и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича. Благоверная же княгиня Евпраксия стояла в то время в превысоком тереме своем и держала любимое чадо свое - князя Ивана Федоровича, и как услышала она эти смертоносные слова, исполненные горести, бросилась она из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном прямо на землю и разбилась до смерти. И услышал великий князь Юрий Ингваревич об убиении безбожным царем возлюбленного сына своего, блаженного князя Федора, и других князей, и что перебито много лучших людей, и стал плакать о них с великой княгиней и с другими княгинями и с братией своей. И плакал город весь много времени. И едва отдохнул князь от великого того плача и рыдания, стал собирать воинство свое и расставлять полки. И увидел князь великий Юрий Ингваревич братию свою, и бояр своих, и воевод, храбро и мужественно скачущих, воздел руки к небу и сказал со слезами: «Избавь нас, боже, от врагов наших. И от подымавшихся на нас освободи нас, и сокрой нас от сборища нечестивых, и от множества творящих беззаконие. Да будет путь им темен и скользок». И сковал братии своей: «О государи мои братия, если из рук господних благое приняли, то и злое не потерпим ли?! Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть. Пусть я, брат ваш, раньше вас выпью чашу смертную за святые божий церкви, и за веру христианскую, и за отчизну отца нашего великого князя Ингваря Святославича». И пошел в церковь Успения пресвятой владычицы Богородицы. И плакал много перед образом пречистой Богородицы, и молился великому чудотворцу Николе и сродникам своим Борису и Глебу. И дал последнее целование великой княгине Агриппине Ростиславовне, и принял благословение от епископа и всех священнослужителей. И пошел против нечестивого царя Батыя, и встретили его около границ рязанских. И напали на него, и стали биться с ним крепко и мужественно, и была сеча зла и ужасна. Много сильных полков Батыевых пало. И увидел царь Батый, что сила рязанская бьется крепко и мужественно, и испугался. Но против гнева божия кто постоит! Батыевы же силы велики были и непреоборимы; один рязанец бился с тысячей, а два - с десятью тысячами. И видел князь великий, что убит брат его, князь Давыд Ингваревич, и воскликнул: «О братия моя милая! Князь Давыд, брат наш, наперед нас чашу испил, а мы ли сей чаши не изопьем!» И пересели с коня на конь и начали биться упорно. Через многие сильные полки Батыевы проезжали насквозь, храбро и мужественно сражаясь, так что все полки татарские подивились крепости и мужеству рязанского воинства. И едва одолели их сильные полки татарские. Здесь убит был благоверный великий князь Юрий Ингваревич, брат его князь Давыд Ингваревич Муромский, брат его князь Глеб Ингваревич Коломенский, брат их Всеволод Пронский и многие князья местные, и воеводы крепкие, и воинство: удальцы и резвецы рязанские. Все равно умерли и единую чашу смертную испили. Ни один из них не повернул назад, но все вместе полегли мертвые. Все это навел бог грехов ради наших.

А князя Олега Ингваревича захватили еле живого. Царь же, увидев многие свои полки побитыми, стал сильно скорбеть и ужасаться, видя множество убитых из своих войск татарских. И стал воевать Рязанскую землю, ведя убивать, рубить и жечь без милости. И град Пронск, и град Бел, и Ижеславец разорил до основания и всех людей побил без милосердия. И текла кровь христианская, как река обильная, грехов ради наших.

И увидел царь Батый Олега Ингваревича, столь красивого и храброго, изнемогающего от тяжких ран, и хотел уврачевать его от тяжких ран, и к своей вере склонить. Но князь Олег Ингваревич укорил царя Батыя и назвал его безбожным и врагом христианства. Окаянный же Батый дохнул огнем от мерзкого сердца своего и тотчас повелел Олега ножами рассечь на части. И был он второй страстотерпец Стефан, принял венец страдания от всемилостивого бога и испил чашу смертную вместе со всею своею братьею. И стал воевать царь Батый окаянный Рязанскую землю, и пошел ко граду Рязани. И осадил град, и бились пять дней неотступно. Батыево войско переменялось, а горожане бессменно бились. И многих горожан убили, а иных ранили, а иные от великих трудов изнемогли. А в шестой день спозаранку пошли поганые на город - одни с огнями, другие с пороками, а третьи с бесчисленными лестницами - и взяли град Рязань месяца декабря в двадцать первый день. И пришли в церковь соборную пресвятой Богородицы, и великую княгиню Агриппину, мать великого князя, со снохами и прочими княгинями посекли мечами а епископа и священников огню предали - во святой церкви пожгли, и иные многие от оружия пали. И в городе многих людей, и жен, и детей мечами посекли. А других в реке потопили, а священников и иноков без остатка посекли, и весь град пожгли, и всю красоту прославленную, и богатство рязанское, и сродников их - князей киевских и черниговских - захватили. А храмы божий разорили и во святых алтарях много крови пролили. И не осталось в городе ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего - ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые. И было все то за грехи наши.

И увидел безбожный царь Батый страшное пролитие крови христианской, и еще больше разъярился и ожесточился, и пошел на город Суздаль и на Владимир, собираясь Русскую землю пленить, и веру христианскую искоренить, и церкви божии до основания разорить.

И некий из вельмож рязанских по имени Евпатий Коловрат был в то время в Чернигове с князем Ингварем Ингваревичем, и услышал о нашествии зловерного царя Батыя, и выступил из Чернигова с малою дружиною, и помчался быстро. И приехал в землю Рязанскую, и увидел ее опустевшую, города разорены, церкви пожжены, люди убиты. И помчался в город Рязань, и увидел город разоренный, государей убитых и множество народа полегшего: одни убиты и посечены, другие пожжены, а иные в реке потоплены. И воскричал Евпатий в горести души своей, распаляяся в сердце своем. И собрал небольшую дружину - тысячу семьсот человек, которых бог сохранил вне города. И погнались вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и сме- шалися все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безумные. И бил их Евпатий так нещадно, что и мечи притуплялись, и брал он мечи татарские и сек ими. Почудилось татарам, что мертвые восстали. Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил средь полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился. И едва поймали татары из полка Евпатьева пять человек воинских, изнемогших от великих ран. И привели их к царю Батыю. Царь Батый стал их спрашивать; «Какой вы веры, и какой земли, и зачем мне много зла творите?» Они же ответили: «Веры мы христианской, рабы великого князя Юрия Ингваревича Рязанского, а от полка мы Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингваревича Рязанского тебя, сильного царя, почествовать, и с честью проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш на великую силу - рать татарскую». Царь же подивился ответу их мудрому. И послал шу- рича своего Хостоврула на Евпатия, а с ним сильные полки татарские. Хостов- рул же похвалился перед царем, обещал привести к царю Евпатия живого. И обступили Евпатия сильные полки татарские, стремясь его взять живым. И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполин силою и рассек Хостоврула на-полы до седла. И стал сечь силу татарскую, и многих тут знаменитых богатырей Батыевых побил, одних пополам рассекал, а других до седла разрубал. И возбоялись татары, видя, какой Евпатий крепкий исполин. И навели на него множество пороков, и стали бить по нему из бесчисленных пороков, и едва убили его. И принесли тело его к царю Батыю. Царь же Батый послал за мурзами, и князьями, и санчак-беями, и стали все дивиться храбрости, и крепости, и мужеству воинства рязанского. И сказали они царю: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отця наши не рассказывали нам: Это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и мужественно, на конях разъезжая, бьются - один с тысячею, а два - с десятью тысячами. Ни один из них не съедет живым с побоища». И сказал царь Батый, глядя на тело Евпатьево: «о Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малою своей дружиною и многих богатырей сильной орды моей побил и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня, - держал бы его у самого сердца своего». И отдал тело Евпатия оставшимся людям из его дружины, которых похватали на побоище. И велел царь Батый отпустить их и ничем не вредить им.

Князь Ингварь Ингваревич был в то время в Чернигове, у брата своего князя Михаила Всеволодовича Черниговского, сохранен богом от злого того отступника и врага христианского. И пришел из Чернигова в землю Рязанскую, в свою отчину, и увидел ее пусту, и услышал, что братья его все убиты нечестивым, законопреступным царем Батыем, и пришел во град Рязань, и увидел город разоренным, а мать свою, и снох своих, и сродников своих, и многое множество людей лежащих мертвыми, город разорен и церкви пожжены, и все узорочье из казны черниговской и рязанской взято. Увидел князь Ингварь Ингваревич великую последнюю погибель за грехи наши и жалостно воскричал, как труба, созывающая на рать, как сладкий орган звучащий. И от великого того крика и вопля страшного пал на землю, как мертвый. И едва отлили его и отходили на ветру. И с трудом ожила душа его в нем. Кто не восплачется о такой погибели, кто не возрыдает о стольких людях народа православного, кто не пожалеет стольких убитых великих государей, кто не застонет от такого пленения?

Разбирая трупы убитых, князь Ингварь Ингваревич нашел тело матери своей великой княгини Агриппины Ростиславовны, и узнал своих снох, и призвал попов из сел, которых бог сохранил, и похоронил матерь свою и снох своих с плачем великим вместо псалмов и песнопений церковных: сильно кричал и рыдал. И похоронил остальные тела мертвых, и очистил город, и освятил. И собралось малое число людей, и немного утешил их. И плакал беспрестанно, поминая матерь свою, братию свою, и род свой, и все узорочье рязанское, без времени погибшее. Всего случилось по грехам нашим. Был город Рязань, и земля была Рязанская, и исчезло богатство ее, и отошла слава ее, и нельзя было увидеть в ней никаких благ ее - только дым и пепел; и церкви все погорели, и великая церковь внутри изгорела и почернела. И не только этот город пленен был, но и иные многие. Не стало в городе ни пения, ни звона; вместо радости -плач непрестанный. И пошел князь Ингварь Ингваревич туда, где побиты были нечестивым царем Батыем братья его: великий князь Юрий Ингваревич Рязанский, брат его князь Давыд Ингваревич, брат его Всеволод Ингваревич, и многие князья местные, и бояре, и воеводы, и все воинство, и удальцы, и резвецы, узорочье рязанское. Лежали они все на земле опустошенной, на траве ковыле, снегом и льдом померкнувшие, никем не блюдо- мые. Звери тела их поели, и множество птиц их растерзало. Все лежали, все вместе умерли, единую чашу испили смертную. И увидел князь Ингварь Ингваревич великое множество мертвых тел лежащих, и воскричал горько громким голосом, как труба звучащая, и бил себя в грудь руками, и падал на землю. Слезы его из очей как поток текли, и говорил он жалостно: «О милая моя братия и воинство! Как уснули вы, жизни мои драгоценные? Меня одного оставили в такой погибели! Почему не умер я раньше вас? И куда скрылись вы из очей моих, и куда ушли вы, сокровища жизни моей? Почему ничего не промолвите мне, брату вашему, цветы прекрасные, сады мои недозрелые? Уже не подарите сладость душе моей! Почему, государи мои> не посмотрите вы на меня, брата вашего, и не поговорите со мною? Ужели забыли меня, брата вашего, от единого отца рожденного и от единой утробы матери нашей - великой княгини Агриппины Ростиславовны, и единою грудью многоплодного сада вскормленного? На кого оставили вы меня, брата своего? Солнце мое дорогое, рано заходящее, месяц мой красный! Скоро погибли вы, звезды восточные; зачем же закатились вы так рано? Лежите вы на земле пустой, никем не охраняемые; чести-славы ни от кого не получаете вы! Помрачилась слава ваша. Где власть ваша? Над многими землями государями были вы, а ныне лежите на земле пустой, лица ваши потемнели от тления. О, милая моя братия и дружина ласковая, уже не повеселюся с вами! Светочи мои ясные, зачем потускнели вы? Немного порадовался с вами! Если услышит бог молитву вашу, то помолитесь обо мне, брате вашем, чтобы умер я вместе с вами. Уже ведь за веселием плач и слезы пришли ко мне, а за утехой и радостью сетование и скорбь явились мне! Почему не прежде вас умер, чтобы не видеть смерти вашей, а своей погибели? Слышите ли вы горестные слова мои, жалостно звучащие? О земля, о земля! о дубравы! Поплачьте со мною! Как опишу и как назову день тот, в который погибло столько государей и многое узорочье рязанское - удальцы храбрые? Ни один из них не вернулся, но все равно умерли, единую чашу смертную испили. От горести души моей язык мой не слушается, уста закрываются, взор темнеет, сила изнемогает».

Было тогда много тоски, и скорби, и слез, и вздохов, и страха, и трепета от всех тех злых, которые напали на нас. И воздел руки к небу великий князь Ингварь Ингваревич, и воззвал со слезами, говоря: «Господи боже мой, на тебя уповаю, спаси меня и от всех гонящих избавь меня. Пречистая владычица, матерь Христа, бога нашего, не оставь меня в годину печали моей. Великие страстотерпцы и сродники наши Борис и Глеб, будьте мне, грешному, помощниками в битвах. О братия мои воинство, помогите мне во святых ваших молитвах на врагов наших - на агарян и внуков рода Измаила».

И стал разбирать князь Ингварь Ингваревич тела мертвых, и взял тела братьев своих - великого князя Юрия Ингваревича, и князя Давыда Ингваревича Муромского, и князя Глеба Ингваревича Коломенского, и других князей местных - своих сродников, и многих бояр, и воевод, и ближних, знаемых ему, и принес их во град Рязань, и похоронил их с честью, а тела других тут же на пустой земле собрал и надгробное отпевание совершил. И, похоронив так, пошел князь Ингварь Ингваревич ко граду Пронску, и собрал рассеченные части тела брата своего благоверного и христолюбивого князя Олега Ингваревича, и повелел нести их во град Рязань, а честную главу его сам князь великий Ингварь Ингваревич до града понес, и целовал ее любезно, и положил его с великим князем Юрием Ингваревичем в одном гробу. А братьев своих, князя Давыда Ингваревича да князя Глеба Ингваревича, положил в одном гробу близ могилы тех. Потом пошел князь Ингварь Ингваревич на реку на Воронеж, где убит был князь Федор Юрьевич Рязанский, и взял тело честное его, и плакал над ним долгое время. И принес в область его к иконе великого чудотворца Николы Корсунского, и похоронил его вместе с благоверной княгиней Евпраксией и сыном их князем Иваном Федоровичем Постником во едином месте. И поставил над ними кресты каменные. И по той причине зовется великого чудотворца Николы икона Заразской, что благоверная княгиня Евпрак- сия с сыном своим князем Иваном сама себя на том месте «заразила» (разбила).

Памятники литературы Древней Руси. XIII век / пер. Д.С. Лихачева. М., 1981. С. 184-200.

"В год 6745 (1237)... Пришел на Русскую землю безбожный царь Батый
со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской<...>
И стал воевать царь Батый окаянный Рязанскую землю, и пошел ко граду Рязани.
И осадил град, и бились пять дней неотступно.
Батыево войско переменялось, а горожане бессменно бились.
И многих горожан убили, а иных ранили, а иные от великих трудов изнемогли.
А в шестой день спозаранку пошли поганые на город - одни с огнями,
другие с пороками, а третьи с бесчисленными лестницами -
и взяли град Рязань месяца декабря в двадцать первый день ."

Так погибла 750 лет назад первоначальная столица
Рязанского княжества.

Сейчас это -

выдающийся памятник археологии Х-ХIII веков и...

окский пейзаж...

Еще один чудный пейзаж открывается в одном из древнейших

"Письменные известия находим с 1217 года,
когда князья Константин и Глеб умертвили здесь шестерых князей,
своих родичей, со множеством бояр, прибывших с ними.
Нужно думать, однако,что с. Исады возникло, если не раньше,
то одновременно со Старой Рязанью, то есть в XI веке.

Есть предание , что с. Исады служили будто бы временным
загородным местопребыванием великих князей Рязанских.
Здесь были и прекрасные сады, от которых и пошло название.
К слову «сады» прибавлен звук «и», как сокращенное выражение
восторга - «уж и сады». Со временем звук «и» слился
со словом «сады», и образовалось название Исады.
По другой версии , название Исады произошло от слова «усады».
Так в древности назывались «усадьбы», причем звук «у»
со временем изменился в «и».
По третьей версии , название произошло от слова «высады»,
то есть место для высадки - пристань.
Со временем два первых звука «вы» превратились в «и».
Возможно , здесь находилась некогда пристань,
что и послужило причиной происхождения названия".

Некоторым, особо одаренным, доверили звонить в колокола!

Настоящим потрясением стали Кирицы

Представить себе такой дворец в Москве или
просто в уезном городе можно.
А тут тмутаракань Рязанская область и Шехтель, пусть ранний...
С чудесной чугунной вязью ограды, грот, балконы, балюстрады...

Уезжать не хотелось, но впереди нас ждали новые открытия.
Даже в руинированном виде храм в Истье великолепен

И завершали первый день уже в сумерках в Старожилове ,
посетив "комплекс сооружений конного завода
(в том числе манеж, построенный в 90-х годах XIX века в неоготическом стиле,
усадебный дом, находящийся в руинированном состоянии,
хозяйственное здание с башней и др.).
Архитектор комплекса - Ф. О. Шехтель".

Состояние памятника и содержание лошадей
произвели на меня гнетущее впечатление.
Комплекс продан в частные руки.
Достойно содержать его у новых хозяев, видимо,
нет ни средств, ни желания...
А ведь можно было бы устроить аналог Дерби -
национальные скачки страны...

Возвращаясь, рассуждали о смене парадигмы сознания...
Почему раньше была потребность оставить после себя
что-то значительное людям...
Конечно, и тогда были просаживающие миллионы в Куршавеле,
но чем больше я езжу, тем очевиднее - люди любили свою землю
и не только мечтали, чтобы малая родина, как не высокопарно это звучит,
процветала, а вкладывали состояния в казалось бы ненасущное...

показалась непритязательной деревенской церквулей.
Но это только на первый взгляд.
Чудные детали, резной иконостас, родные белокаменные
ступени и т.д и т.п. придают какую-то
милую прелесть....
Там я едва не наступила на грабли (как символично!)

и кормила козлёнка, одуревшего от жары...

"На кресте, находящемся на сохранившемся куполе Благовещенской церкви,
указаны годы постройки храма.
Внутри храма сохранились остатки росписи и фрагмент деревянной иконы.
Фрагмент росписи «Страшный суд» обладает необыкновенным свойством -
едва заметный невооружённым глазом, он проявляется очень чётко при фотографировании.
(жаль прочитала только сейчас).
Благовещенская церковь в селе Коленцы вошла в число претендентов,
проводимого Управлением туризма Рязанской области, конкурса «7 чудес Рязанской области»."

практически заросла крапивой, сквозъ которую
не сразу разглядишь сказочный белого
камня резной вход.

Последней точкой в нашем путешествии был Пронск
Казалось бы - заштатный населённый пункт.
А "Пронск - древний город, соперник Рязани, столица
удельного княжества в пределах Великого княжества Рязанского.
Сохранилось Городище, с которого, практически на 360-й обзор.
Выдающийся пейзаж долины реки Проня".

Отдыхали в чудном ресторанчике,
любуясь прекрасными далями....

"Пронские пейзажи "должны стать
иконой пространствопочитателей" ***

Как всегда, от Рустама получили "бонус"...
Небольшой крюк и балагур- водитель
доставил нас к Казанской церкви в селе Красное

"В селе находится бывшая усадьба фаворита Екатерины Второй Александра Петровича Ермолова (1754-1836).Знаменитого полководцу А.П.Ермолову он приходился двоюродным дядей (в литературе из-за одинаковых инициалов иногда наблюдается путаница)
Сама же усадьба действительно великолепна и необычна для Рязанщины.
Сам усадебный дом скрыт в зелени разросшегося парка.
Своими псевдоготическими формами и пустыми окнами
он сильно напоминает Царицыно. Но самое интересное ждет нас впереди.
Пройдя по аллее, наискосок от дома к мосту между прудами,
не веришь глазам своим. Впереди на полуострове -
то ли стилизованная турецкая крепость, то ли круглый
псевдоготический замок в миниатюре".

К сожалению, посмотреть "крепость" нас не пустили чванливые охранники РПЦ.
Именно этой организации сейчас принадлежит комплекс.

В поездке познакомились с интересным человеком,
финалистом самой крупной литературной
премии России «Большая книга» Андреем Николаевичем Балдиным

Много лет назад я нарисовал (именно так: нарисовал) книгу о Москве
- «Портрет города в пословицах и поговорках».
Это было удивительное занятие.
Оказалось, что слово и Москва, текст и Москва играют между собой
в особую игру. Когда пишешь и рисуешь Москву, собирается подобие
мозаики, в которой звук и изображение, смысл и пространство
соединяются между собой и составляют ни на что не похожий пестрый ковер.
Я имею в виду историческую Москву, которая, кстати, сейчас исчезает на глазах.
Это настоящая трагедия: Москва теряет оболочку, ту тонкую сложную ткань,
сеть образов, в которой удерживается ее время.
Это самое важное для Москвы - удержание времени.
Потеря времени, потеря истории и в результате - потеря души.
Москва все более равнодушна.
Нужно сохранять ее тонкую материю, писать о ней сложные книги.
Серьезная тема, тут не обойтись одними пословицами и поговорками,
нужно читать многие и многие книги, исторические, философские,
богословские. Я занялся этим и постепенно собрал другую книгу -
о наблюдении календаря, о «праздных» днях .

Озеро Светлояр – одно из самых таинственных мест на Руси. Именно с этим озером связана красивая история о русской древности. Великий князь Георгий Всеволодович основал на берегу озера, как писалось в летописях, «на зело прекрасном месте» великолепный град Китеж. И когда монголо-татарские полчища подошли к стенам города, и в течение долгого времени не могли взять его штурмом, Господь, с небес узрев героизм русских воинов и обреченность города и желая избавить жителей от страданий, совершил чудо. Буквально на глазах татар город опустился на дно озера и исчез.
Град Китеж остался символом Святой Руси – непокоренным островком среди глобального пепелища. И город этот якобы живой. Есть некая особая тропа, по которой праведники, чистые помыслами, душой, могут в этот город попасть. Могут пройти буквально по воде и услышать малиновый звон колоколов, увидеть огни крестного хода, буквально пообщаться с жителями Китежа. И восстанет этот город только, когда либо наступит второе пришествие Христа на русскую землю, либо же Русь просто воскреснет во всей своей красе.

"И пришли безбожные татары на Сить против великого князя Юрия. Князь Юрий с братом своим Святославом, и с племянниками своими Васильком, и с воинами своими пошел против поганых. И встретились оба войска, и была битва жестокой.. И тут убит был князь Юрий, а Василька взяли в плен безбожные и повели в станы свои. А случилось это несчастье месяца марта в четвертый день..
А Василька Ростовского татары вели до Шерньского леса, принуждая его жить по их обычаю и воевать на их стороне. Но он не покорился им и не принимал пищи из рук их. Они же, жестоко мучив его, умертвили четвертого марта, в середину Великого поста, и бросили его тело в лесу. Был же Василек лицом красив, очами светел и грозен, храбр безмерно на охоте, сердцем легок, с боярами ласков. Крепко любил Василек слуг своих, мужество и ум в нем жили, правда и истина с ним ходили.."

Февральский набег орды на Владимирскую землю был стремителен; все города княжества пали один за другим, потому что защитников в них оставалось мало; они погибли под Коломной, в Москве, на подступах к Владимиру и самом Владимире, на Сити. И тем не менее почти каждый город брался с бою. Сил у Бату оставалось все меньше. Немалые тысячи их убыли сразу же по вступлении на русскую землю – не воздух же рассекала мечами сильная пограничная муромо-рязанская рать! Не все стрелы и камни со стен Рязани неделю летели мимо, не вся кипящая смола лилась во рвы. Недешево далась Субудаю победа под Коломной, не без жертв достались орде Исады, Ижеславец, Новый Ольгов, Москва, Стародуб на Клязьме, Суздаль, Боголюбов, Владимир, Кострома, Галич, Волок Ламский, Дмитров и другие города. Войско Субудая таяло на глазах. Большие потери понесла орда и на Сити, где "татары велику язву понесоша, паде бо и их немалое множество". Немалый урон был у орды и при взятии Твери и мучительном двухнедельном штурме Торжка.
В покоренных городах Руси орда не оставляла гарнизонов, и вот все войско скопилось в районе озера Селигер. Субудай размышлял. Он принес в жертву великому богу войны Сульдэ всех людей последнего непокорного города и весь полон, а сейчас, за эту ночь, надо было принимать важнейшее решение - какой дорогой идти к степи?
Главная задача победившего, но погибшего войска состояла теперь в том, чтобы уйти в степь и сохранить чингизидов - с их добычей. Субудай вспомнил, как сотня его воинов из маленького, общим пятидневным штурмом городка урусов, где всем коням не хватило корма, бросилась с пленным проводником в нетронутое лесное, селение и не вернулась. А разведка вскоре донесла, что увидела в большом и свежем древесном завале воинов с рассеченными головами и закаменевших от мороза коней с переломанными ногами. Он послал три карательные сотни, чтоб примерно наказать жителей этого жалкого селеньица, только оно было пустым - ни скотины, ни фуража, ни людей, а снега, валившие тогда день и ночь, перемели следы. Воины погрелись у горящих жилищ и вернулись ни с чем, потеряв среди древесных завалов еще несколько коней.
Скорей, скорей отсюда, пока снега не пропитались водой! Он, Субудай, готов был остаться в этих снегах навек, только б выбрались из них живыми его сыновья... Коней совсем нечем кормить, вся сухая трава вокруг и впереди сожжена. И урусы на сытых подкованных конях зальют эти путаные ледовые дороги кровью его воинов.
Редело войско, если эту медленную и беспорядочную цепочку спешившихся всадников с бредущими за ними костлявыми лошадьми еще можно было назвать войском. Вконец оголодали кони и обессилели люди..И вот на пути подарок - нетронутый город, где можно отдохнуть, обсушиться -обогреться, подкормить коней. Передовой отряд Субудая вышел к Козельску.

"Батый пошел к Козельску. Был в Козельске князь юный по имени Василий. Жители Козельска, посоветовавшись между собой, решили сами не сдаваться поганым, но сложить головы свои за христианскую веру. Татары же пришли и осадили Козельск, как и другие города, и начали бить из пороков, и, выбив стену, взошли на вал. И произошло здесь жестокое сражение, так что горожане резались с татарами на ножах; а другие вышли из ворот и напали на татарские полки, так что перебили четыре тысячи татар. Когда Батый взял город, он убил всех, даже детей. А что случилось с князем их Василием - неизвестно; некоторые говорили, что в крови утонул. И повелел Батый с тех пор называть город не Козельском, но злым городом; ведь здесь погибло три сына темников, и не нашли их среди множества мертвых."

Два месяца не мог взять этого маленького южнорусского городка Субудай. А последний штурм продолжался непрерывно три дня и три ночи - это был проверенный и надежный способ изматывания осажденных. Под прикрытием камнепада и прицельной стрельбы из-за щитов был преодолен ров. Осажденные не могли помешать - стрелы поражали их на разрушенных башнях и венцах стены, камни убивали и калечили даже за стеной, на внутренних подступах к ней.
”Разбившимъ градоу стеноу и возиидоша на вал Татаре. Козляне же ножи резахоуся с ними". Жуткая резня на внутреннем валу Козельска разрешилась в пользу осажденных враги отступили через пролом, в панике очистили перемет через ров. Наступила пауза в битве, потому что горожане еще один "светъ же створиша". И вот осажденные "исшедше изъ града, исекоша праща их"...
Летописец кратко сообщает о последней битве козельцев с татарскими полками, не уточняя подробностей.."Батый же взя городъ, изби вси и не от отрочатъ до сосущихъ млеко. О князи Васильи неведомо есть, и инии глаголяхоу, яко в крови оутоноулъ есть, понеже оубо младъ бяше есть, 12 летъ"
Когда в конце XIX века тянули через Козельск железную дорогу на Тулу, то при земляных работах посреди Батыева поля тронули груду человеческих черепов. Очевидно, задолго до Тамерлана, увенчивавшего свои победы пирамидами из голов побежденных, такая пирамида была сооружена близ стен Козельской крепости в мае 1238 года. Рабочие, десятники, инженеры тщательно собрали все трагические свидетельства события и в честью перезахоронили.
Рязань, Владимир, Суздаль, Переяславль-Залесский, Боголюбов да и все другие большие и маленькие русские города, стояли в те трагические дни насмерть, бились до последнего человека, способного держать в руках топор или меч, варить и лить со стен смолу, ковать багры и наконечники стрел, метать камни. Несчетные тысячи дружинников, воевод, ополченцев, мирных жителей и не меньше пятнадцати русских князей погибли в зиму 1237/38 года. Знаменитый русский историк XIX века А. И. Костомаров писал, что при нашествии орды на Русь "не сдался ни один город, ни один князь". Известный историк, академик М. Н. Тихомиров: "Мы не знаем русского города, который сдался бы на милость победителя".
А архимандрит Серапион Владимирский писал просто и трагично: "Кровь и отець и братья нашея, аки вода многа, землю напои... множайша же братья и чада наша в плен ведени быша; села наши лядиною проросташа, и величество наше смирися; красота наша погыбе; богатство наша... труд нашь погании наследоваше... земля наша иноплеменником в достояние бысть".
А кто и когда подсчитает, сколько людей было продано тогда в рабство в дальние страны: Никакая другая торговля на Черном море в XIV-XV веках не могла сравниться с поставкой рабов. В работорговле Золотой Орды с Египтом, Сирией, Италией и Францией основным товаром были русские женщины. Итальянцы закупали их в XIII веке а черноморских рынках в два раза больше, чем мужчин, а позже на одного раба брали четыре рабыни, причем неизменно по более высокой цене. В одном западноевропейском документе той поры названа самая большая цена, которая была заплачена за семнадцатилетнюю русскую девушку - 2093 лиры, а самый ходовой разноплеменный живой товар сбывался по цене 136-139 лир "за штуку". Тамошние законодатели в том же XIII веке разработали для рабов юридические нормы. Во Франции дети "белых татарок" - Марф, Марий, Катерин - считались рабами, если даже они рождались от брака со свободным человеком. А в Венеции провинившийся раб мог подвергнуться любой казни и пытке...
Далекое, горькое и страшное время... Вымирали в те лета города, исчезали села, нивы зарастали бурьяном и кустарником, забывались ремесла. Не прекращались набеги на уцелевшие города и села, междоусобные войны, разбой ушкуйников. Часть населения северо-восточной Руси уходила на Вятку, Устюг, Тотьму. Те же, кто оставался верным земле своих предков, нечеловеческими трудами и терпением закладывали будущее, копили ярость, которой со временем ничто уж не могло противостоять.
Однако просвещенная Западная Европа ничего не знала обо всем этом! Британцы, например, накопившие в домонгольские времена много сведений о Руси и даже вобравшие в свой язык некоторые русские слова, попросту забыли о нашей родине, два с половиной века истекавшей кровью. Самые образованные англичане даже в первой половине XVI века весьма смутно представляли себе, где вообще находится эта Руссия или Рутения, с князьями коей некогда почитали за честь породниться их короли. И как здесь не вспомнить слова Пушкина:
"Долго Россия была совершенно отделена от судеб Европы. Ее широкие равнины поглотили бесчисленные толпы Монголов, остановили их разрушительное нашествие. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истерзанной, издыхающей Россией, .. но Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна".

Давно это было, и, кажется, пора бы забыть об этом, да все как-то не забывается, как не забывается и последняя, чудовищная по разрушениям, война, и другая Отечественная, когда спустя почти шестьсот лет после нашествия восточной орды наполеоновское войско "двунадесяти языков" дочиста разграбило и сожгло Москву, а его "великий" предводитель перед отступлением распорядился взорвать Кремль со всеми его соборами, дворцами, колокольнями и башнями; ладно, пороху не хватило да фитили отсырели... А может быть и не нужно забывать... Ведь это - та память, которая рождает законную гордость за наших предков и за нашу великую историю. Это память, которая “cвязывает все со всем”, а значит помогает понять наше настоящее и наше будущее.

Про-чти-те от-ры-вок из «По-ве-сти о ра-зо-ре-нии Ря-за-ни Ба-ты-ем»

«В год 6745 (от Со-тво-ре-ния Мира)…. При-шел на Рус-скую землю без-бож-ный царь Батый со мно-же-ством во-и-нов та-тар-ских и стал на реке на Во-ро-не-же близ земли Ря-зан-ской. И при-слал по-слов не-пу-те-вых на Ря-зань к ве-ли-ко-му князю Юрию Инг-ва-ре-ви-чу (Иго-ре-ви-чу) Ря-зан-ско-му, тре-буя у него де-ся-той доли во всем: во кня-зьях, и во вся-ких людях, и в осталь-ном. И услы-шал ве-ли-кий князь Юрий Инг-ва-ре-вич Ря-зан-ский о на-ше-ствии без-бож-но-го царя Батыя, и тот-час по-слал в город Вла-ди-мир к бла-го-вер-но-му ве-ли-ко-му князю Ге-ор-гию Все-во-ло-до-ви-чу Вла-ди-мир-ско-му, прося у него по-мо-щи про-тив без-бож-но-го царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь ве-ли-кий Ге-ор-гий Все-во-ло-до-вич Вла-ди-мир-ский и сам не пошел, и по-мо-щи не по-слал, за-ду-мав один сра-зить-ся с Ба-ты-ем. И услы-шал ве-ли-кий князь Юрий Инг-ва-ре-вич Ря-зан-ский, что нет ему по-мо-щи от ве-ли-ко-го князя Ге-ор-гия Все-во-ло-до-ви-ча Вла-ди-мир-ско-го, и тот-час по-слал за бра-тья-ми сво-и-ми: за кня-зем Да-ви-дом Инг-ва-ре-ви-чем Му-ром-ским, и за кня-зем Гле-бом Инг-ва-ре-ви-чем Ко-ло-мен-ским, и за кня-зем Оле-гом Крас-ным, и за Все-во-ло-дом Прон-ским, и за дру-ги-ми кня-зья-ми. И стали совет дер-жать, как уто-лить не-че-стив-ца да-ра-ми. И по-слал сына сво-е-го князя Фе-до-ра Юрье-ви-ча Ря-зан-ско-го к без-бож-но-му царю Батыю с да-ра-ми и моль-ба-ми ве-ли-ки-ми, чтобы не ходил вой-ной на Ря-зан-скую землю. И при-шел князь Федор Юрье-вич на реку на Во-ро-неж к царю Батыю, и при-нес ему дары, и молил царя, чтоб не во-е-вал Ря-зан-ской земли. Без-бож-ный же, лжи-вый и не-ми-ло-серд-ный царь Батый дары при-нял и во лжи своей при-твор-но обе-щал не хо-дить вой-ной на Ря-зан-скую землю. Но хва-лил-ся-гро-зил-ся по-во-е-вать всю Рус-скую землю. И стал про-сить у кня-зей ря-зан-ских до-че-рей и се-стер к себе на ложе. И некто из вель-мож ря-зан-ских по за-ви-сти донес без-бож-но-му царю Батыю, что есть у князя Фе-до-ра Юрье-ви-ча Ря-зан-ско-го кня-ги-ня из цар-ско-го рода и что всех пре-крас-нее она кра-со-той те-лес-ною. Царь Батый лукав был и не-ми-ло-стив в не-ве-рии своем, рас-па-лил-ся в по-хо-ти своей и ска-зал князю Фе-до-ру Юрье-ви-чу: «Дай мне, княже, из-ве-дать кра-со-ту жены твоей». Бла-го-вер-ный же князь Федор Юрье-вич Ря-зан-ский по-сме-ял-ся и от-ве-тил царю: «Не го-дит-ся нам, хри-сти-а-нам, во-дить к тебе, не-че-сти-во-му царю, жен своих на блуд. Когда нас одо-ле-ешь, тогда и же-на-ми на-ши-ми вла-деть бу-дешь». Без-бож-ный царь Батый разъ-ярил-ся и оскор-бил-ся и тот-час по-ве-лел убить бла-го-вер-но-го князя Фе-до-ра Юрье-ви-ча, а тело его велся бро-сить на рас-тер-за-ние зве-рям и пти-цам, и дру-гих кня-зей и во-и-нов луч-ших по-уби-вал…».

Ис-поль-зуя от-ры-вок, вы-бе-ри-те в при-ведённом спис-ке три вер-ных суж-де-ния. За-пи-ши-те в ответ цифры, под ко-то-ры-ми они ука-за-ны.

1) втор-же-ние на Русь войск Батыя на-ча-лось зимой 1237 г.

2) вско-ре после ги-бе-ли Ря-за-ни удару войск Батыя под-верг-лись го-ро-да Вла-ди-ми-ро-Суз-даль-ско-го кня-же-ства

3) после раз-гро-ма Ря-за-ни на вой-ско мон-го-ло-татар было со-вер-ше-но на-па-де-ние дру-жи-ны ря-зан-ско-го бо-яри-на Ев-па-тия Ко-ло-вра-та

4) дви-га-ясь через Чер-ни-гов-ское кня-же-ство, отряд мон-го-ло-татар с ходу за-хва-тил и раз-гра-бил Ко-зельск

6) за-щит-ни-ки Нов-го-ро-да су-ме-ли вы-дер-жать штурм го-ро-да вой-ска Батыя

По-яс-не-ние.

1) втор-же-ние на Русь войск Батыя на-ча-лось зимой 1237 г. - ДА, верно, речь идет о по-хо-де хана Батыя на Русь, ко-то-рый на-чал-ся в де-каб-ре 1237 г. с на-па-де-ния на Ря-зан-скую землю.

2) вско-ре после ги-бе-ли Ря-за-ни удару войск Батыя под-верг-лись го-ро-да Вла-ди-ми-ро-Суз-даль-ско-го кня-же-ства - ДА, верно, ра-зо-ре-нию под-верг-лось Вла-ди-ми-ро-Суз-даль-ское кня-же-ство.

3) после раз-гро-ма Ря-за-ни на вой-ско мон-го-ло-татар было со-вер-ше-но на-па-де-ние дру-жи-ны ря-зан-ско-го бо-яри-на Ев-па-тия Ко-ло-вра-та - ДА, верно, ге-ро-ем Ря-зан-ской земли был Ев-па-тий Ко-ло-врат.

4) дви-га-ясь через Чер-ни-гов-ское кня-же-ство, отряд мон-го-ло-татар с ходу за-хва-тил и раз-гра-бил Ко-зельск - НЕТ, не-вер-но, Ко-зельск был ра-зо-рен в 1238 г., а Чер-ни-гов-ское кня-же-ство было ра-зо-ре-но в 1239 г.

6) за-щит-ни-ки Нов-го-ро-да су-ме-ли вы-дер-жать штурм го-ро-да вой-ска Батыя - НЕТ, не-вер-но, мон-го-лы до Нов-го-ро-да не дошли 100 верст.

Анализа причин, по которым рязанский князь Юрий Игоревич решил напасть на войско Батыя, не дожидаясь поддержки других князей.

---И вышел против нечестивого царя Батыя и встретил его близ границ рязанских. И напал на Батыя, и начали биться с упорством и мужеством. И была сеча жестока и ужасна, и многие воины сильных Батыевых полков пали. И увидел царь Батый, что воинство рязанское беззаветно и мужественно сражается, и испугался. Да против гнева Божия кто устоит? А у Батыя войск великое множество: один <рязанец> бьется с тысячей, а два — со тьмою. .... И едва одолели их сильные полки татарские---

Это строки из знаменитого произведения «ПОВЕСТЬ О РАЗОРЕНИИ РЯЗАНИ БАТЫЕМ », рассказывающие о сражении рязанской дружины возглавляемой князем Юрием Игоревичем, с войском Батыя.

С одной стороны, казалось бы, нет ничего необычного, в том, что князь решил встретить врага прямо на границе своего княжества. Но с другой стороны в этом вопросе полно неясностей и темных пятен.

Во-первых, во всех источниках сообщается, что ставка Батыя была прямо возле южных границ Рязанского княжества, на реке Воронеж. Между тем, как от Рязани до тех самых южных границ не меньше 300 км, так что для того, чтобы дойти до нее, рязанской дружине, даже если она двинулась налегке, потребовалось бы не менее 8-12 дней. Стало быть, князь Юрий Рязанский принял решение на поход до того, как получил сведения о вторжении орды. В летописях не указано четко, что битва вообще произошла на рязанской земле. Да и сама фраза из Повести, «близ границ рязанских », по смыслу больше намекает на то, что сражение состоялось за пределами княжества.

Во вторых, несмотря на то, что в летописях, как впрочем, и в Повести, подчеркивается, что князь Рязанский, послал за помощью к князю Владимирскому, а тот не пришел, мы, тем не менее, знаем, что хотя князь Юрий Владимирский сам действительно не пошел, но он отправил на помощь своего сына Всеволода «со всеми людьми», то есть, как минимум, с сильной Владимирской дружиной, а также возможно с дружинами южных владимирских городов. Это войско уже 1 января было у Коломны. На путь от Владимира(400км) ей потребовалось бы 10-15 дней. Минимум. Плюс еще минимум неделя на сборы. Итого решение о походе на помощь Рязани было принято в первых числах декабря. То есть еще до начала осады Рязани, и возможно даже до того, как известия о вторжении Батыя достигли Владимира.

Кроме того, князь Юрий Рязанский ждал помощи и из Чернигова. Как я уже ранее отмечал, есть обоснованные предположения, что в Чернигов был послан за помощью Евпатий Коловрат, и что костяком его отряда как раз и была присланная на помощь черниговская дружина.

Почему же князь Рязанский даже не попытался дождаться помощи?

Частичный ответ на это дан в той же Повести . (Прошу прощения за большую цитату).

-В 6745 (1237) году, через двенадцать лет по принесении из Корсуня чудотворного образа, пришел безбожный царь Батый на Русскую землю со множеством воинов татарских и стал станом на реке на Воронеже, близ Рязанской земли. И прислал в Рязань к великому князю Юрию Ингоревичу Рязанскому послов без пользы для дела, прося десятины во всем: в князьях, и в людях всех сословий, и во всем.

И услышал великий князь Юрий Ингоревич Рязанский о приходе безбожного царя Батыя, и быстро послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него либо помощи воинами против безбожного царя Батыя, либо чтобы он сам войска привел. Князь же великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам войско не повел, и на помощь воинов не послал, желая сам, в одиночку, сразиться с Батыем.

И узнал великий князь Юрий Ингоревич Рязанский, что нет помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и быстро послал за своими братьями: за князем Давыдом Ингоревичем Муромским, и за князем Глебом Ингоревичем Коломенским, и за Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским и за другими князьями. И начали советоваться, и решили, что нечестивого надлежит утолить дарами.

И послал <князь Юрий> сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и великими мольбами не воевать Рязанской земли. Князь Федор Юрьевич пришел на реку Воронеж к царю Батыю и принес ему дары и молил царя, чтобы не воевал он Рязанской земли. Безбожный царь Батый, будучи лжив и немилосерд, принял дары и неискренне обещал не ходить войною на Рязанскую землю. И грозился-хвалился воевать землю Русскую.

И начал просить у рязанских князей дочери или сестры себе на ложе. И кто-то из рязанских вельмож из зависти нашептал безбожному царю Батыю, что князь Федор Юрьевич Рязанский имеет княгиню царского рода, прекрасную собой. Царь Батый, лукавый и немилостивый по своему язычеству, обуреваем плотской страстью, сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, князь, познать красоту твоей жены!» Благоверный князь Федор Юрьевич Рязанский засмеялся и сказал царю: «Не годится нам, христианам, приводить тебе, нечестивому царю, своих женщин на блуд,— когда нас одолеешь, тогда и будешь властен над нашими женщинами».

И уберегся один из дядек князя Федора Юрьевича по имени Апоница, и глядя на блаженное тело, почестей достойного своего господина, и видя его брошенным, горько плакал, и взял любимого своего государя и похоронил тайно.

И поспешил к благоверной княгине Евпраксии и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича. Благоверная княгиня Евпраксия <тогда> стояла в превысоком тереме своем и держала <на руках> любимое дитя свое князя Ивана Федоровича. И услышав столь смертоносные, полные горя слова, кинулась тут из превысокого своего терема с сыном своим князем Иваном на землю и разбилась насмерть.

И услышал великий князь Юрий Ингоревич об убийстве любимого сына своего князя Федора, других князей, людей посольских многих, убитых по приказу безбожного царя, и начал плакать, и с великою княгинею, и с прочими княгинями, и с братьями. И плакал весь город долго, и едва в себя пришли от великого того плача и рыдания.

И начал собирать войско и расставлять полки. Князь великий Юрий Ингоревич, видя братьев своих, и бояр, и воевод, храбро и мужественно гарцующих <верхом>, воздел руки к небу и со слезами сказал: «Огради нас от врагов наших, Боже, и от восстающих на нас избави нас, и спаси нас от сонма лукавствующих и от множества творящих беззаконие. Да будет путь их темен и скользок!

И сказал своим братьям: «О господа мои и братья! Если мы от руки Господней приняли доброе, то не стерпим ли и злое? Лучше нам смертью вечной жизни достигнуть, чем быть во власти язычников. И я, брат ваш, прежде вас изопью чашу смертную за святые Божий церкви, и за веру христианскую, и за отчину предка нашего Игоря Святославича!-

То есть тут мотивы князя просматриваются четко. Сын убит, невестка с внуком погибли, другие князья в помощи отказали, надежда только на себя, так что лучше умереть в бою да отомстить.

Тут мы должны напомнить, что Повесть о разорении Рязани , это литературное произведение, которое возможно вобрало в себя народные предания и легенды о нашествии Батыя. А для народных преданий есть определенная характерная черта, уже давно отмеченная исследователями: «Объективные мотивы слишком тонки для легенды, слишком мало понятны, слишком будничны, и вот она заменяет их личными »(Ганс Дельбрук. История военного искусства. Т1).

Какие же объективные причины, могли побудить князя Рязанского к тому, чтобы не дожидаясь помощи решиться на сражение?

А ответ заключается в следующих словах «И уберегся один из дядек князя Федора Юрьевича по имени Апоница». Этот « дядька», судя по всему, не только принес весть о гибели Федора Юрьевича, но и рассказал князю, о примерной численности орды, а главное, указал точное местоположение ее стана.

В чем заключалась основная трудность в борьбе со степными кочевниками? В том, что по кочевникам невозможно было нанести ответный удар. Они могли придти в любой момент, разорить и ограбить приграничные области и города, а при подходе основных военных сил княжества, уйти обратно в свои необъятные степи, где искать их было бессмысленно, а гоняться за ними самоубийственно. Успешные операции против кочевников удавались, только если удавалось как-нибудь зажать орду между осажденным ею городом и подошедшей на помощь армией, или допустим, удалось прижать ее к реке, переправа через которую в этом месте была невозможна. Но лучшим способом было, конечно же, атаковать ее стойбище. И тут князь узнает, что стойбище орды вот тут рядом, прямо у границ. И судя по всему, примерная численность кочевников показалась ему вполне приемлемой, чтобы попытаться их разгромить внезапным нападением. Потому я полагаю, что «дядька» назвал число в районе 5-7 тысяч максимум.

Князь действительно имел все основания полагать, что полторы-две тысячи тяжеловооруженных всадников внезапным нападением на стойбище, могут разгромить орду в пять-семь тысяч воинов.

Но то ли разведка кочевников оказалась на высоте, то ли боевое охранение не подкачало, то ли по какой либо случайности орда сама в то же самое время двинулась вперед, но внезапного нападения видимо не получилось. Остальное известно.

Спасибо за внимание.

Продолжение следует...