Концепция человеческой личности в поздних произведениях Н. Гоголя

„Я почитаюсь загадкою для всех, никто не разгадал меня совершенно“ (Из писем Гоголя).

Гоголь, как личность, представляет собою такую сложную и загадочную психическую организацию, в которой сталкиваются и переплетаются между собою самые разнородные, а иногда и прямо противоположные начала. Сам Гоголь сознавал эту загадочность и сложность своего психического мира и неоднократно в своих письмах выражал это сознание. Еще в юношеских годах, на школьной скамье, в одном из писем к матери, он так заявляет о себе: „я почитаюсь загадкой для всех; никто не разгадал меня совершенно“ . „Зачем Бог,– восклицает он в другом письме,– создав сердце, может быть, единственное, по крайней мере,– редкое в мире,– чистую, пламенеющую жаркою любовью ко всему высокому и прекрасному душу, зачем Он дал всему этому такую грубую оболочку? Зачем Он одел все это в такую странную смесь противоречия, упрямства, дерзкой самонадеянности и самого униженного смирения“ ? Такой неуравновешенной, непонятной натурой Гоголь был в юношеском возрасте, таким остался он и в последующей своей жизни. „Много казалось нам в нем,– читаем мы в „Воспоминаниях о Гоголе“ Арнольди,– необъяснимым я загадочным. Как, напр., согласить его постоянное стремление к нравственному совершенству с его гордостью, которой мы все были не раз свидетелями? его удивительный тонкий, наблюдательный ум, видный во всех сочинениях, и, вместе с тем, в обыкновенной жизни – какую-то глупость и непонимание вещей самых простых и обыкновенных? Вспоминали мы также его странную манеру одеваться и его насмешки над теми, кто одевался смешно и без вкуса, его религиозность и смирение, и слишком уже подчас странную нетерпеливость и малое снисхождение к ближним; одним словом, нашли бездну противоречий, которые, казалось, трудно было и совместить в одном человеке“ . И, в самом деле, как совместить в одном человеке наивного идеалиста начала его литературной деятельности с грубым реалистом позднейшего времени,– веселого, безобидного юмориста Рудого Панько, заражавшего своим смехом всех читателей; – с грозным, беспощадным сатириком, от которого доставалось всем сословиям,– великого художника и поэта, творца бессмертных произведений, с проповедником – аскетом, автором странной „Переписки с друзьями“? Как примирить в одном лице столь противоположные начала? Где объяснения этого сложного переплетения самых разнообразных психических элементов? Где, наконец, разгадка той психической загадки, которую задал Гоголь всем своим существованием? Нам говорят, что „отгадка Гоголя может в психологии того сложного необъятного целого, что мы называем именем „великого человека“ . Но что такое „великий человек“ и какое отношение имеет он к Гоголю? Какие такие особые законы, управляющее душою „великого человека?“ – По нашему мнению, разгадку Гоголя нужно искать не в психологии великого человека вообще, а в психологии именно Гоголевского величия, соединенного с крайним самоуничижением,– Гоголевского ума, соединенного с странным „непониманием вещей самых простых и обыкновенных ,– Гоголевского таланта, соединенного с аскетическим самоотрицанием и болезненным бессилием,– словом, в психологии единственной, исключительной специально Гоголевской личности.

Итак, что же представляет собою личность Гоголя? Не смотря на сложность и разнообразие внутреннего мира его, не смотря на множество противоречий, заключающихся в его личности, при ближайшем знакомстве с характером Гоголя нельзя не подметить двух главных течений, двух преобладающих сторон, поглощающих собою все другие психические элементы: Это, во-первых, сторона, имеющая непосредственное отношение к Гоголю, как человеку, и выражающаяся в склонности его к постоянному нравственному самоанализу, нравственному самообличению и обличению других; и, во-вторых,– другая сторона, характеризующая Гоголя собственно как писателя и состоящая в изобразительной силе его таланта, художнически и всесторонне воспроизводящей окружающий его мир действительности в том виде, как он есть. Эти две стороны личности всегда можно легко различить в Гоголе. Таким образом, он является пред нами как Гоголь — моралист и как Гоголь — художник, как Гоголь — мыслитель и как Гоголь — поэт, как Гоголь — человек и как Гоголь — писатель. Эта двойственность его натуры, которая весьма рано сказывается в нем и которую можно проследить в нем от начала его жизни и до конца её, это разделение его „я“ на два „я“,– составляет характерную особенность его личности. Вся его жизнь,– со всеми её перипетиями, противоречиями и странностями, есть ничто иное, как борьба между собою этих двух противоположных начал с попеременным перевесом то той, то другой, или, вернее с перевесом сначала преимущественно одной стороны, а потом – другой; его конечная, трагическая судьба есть ничто иное, как окончательное торжество Гоголя — моралиста над Гоголем — художником. Задача психолога — биографа должна состоять в том, чтобы проследить в различных фазисах этот сложный психологический процесс, постепенно приведший веселого юмориста пасечника Рудого Панько к резкому, болезненному аскетизму,– грозного сатирика-писателя к самоотрицанию и отрицанию всего того, чем он жил, и что им было написано ранее. Не принимая на себя разрешения этой трудной и сложной задачи, мы в настоящем своем очерке хотим наметить только главные моменты этого процесса и набросать хотя общий контур личности Гоголя.

Сын несколько известного писателя Василия Афанасьевича Гоголь-Яновского и несколько экзальтированной жены его Марьи Ивановны, Гоголь от природы унаследовал выдающейся литературный талант и впечатлительную, восприимчивую натуру. Его отец,– автор нескольких комедий из малорусского быта, обладавший веселым и добродушным характером, питавший сильную страсть к театру и к литературе, несомненно оказал при своей жизни весьма благотворное влияние на развитие литературного таланта своего сына и на образование его симпатий. Имея с детства на глазах пример уважения к книге и горячей любви к сцене, Гоголь весьма рано пристрастился к чтению и к игре. По крайней мере, в Нежинской гимназии, вскоре же по поступлении в нее Гоголя, мы встречаем его уже как инициатора и главного деятеля по устройству гимназического театра, по организации любительского чтения книг для самообразования, наконец, по изданию ученического журнала „Звезды“. Эту страсть к литературе и к театру,– привитую ему еще в детстве, он сохранил в себе на всю жизнь. Но в это время как отец мог оказать и несомненно оказал благотворное влияние на развитие литературного таланта своего сына, религиозно-настроенная и в высшей степени набожная мать его оказала сильное влияние на образование нравственной личности Гоголя. Она постаралась в своем воспитании положить прочное основание христианской религии и доброй нравственности. IИ впечатлительная душа ребенка не оставалась глухой к этим урокам матери. Гоголь впоследствии сам отмечает это влияние матери на свое религиозно-нравственное развитие. С особым чувством признательности вспоминает он потом эти уроки, когда, напр., рассказы матери о страшном суде „потрясали и будили в нем всю чувствительность и зародили впоследствии самые высокие мысли“. Как на плод материнского же воспитания нужно смотреть и на то, что в Гоголе весьма рано пробудилась пламенная жажда нравственной пользы , которую он мечтает оказать человечеству. Под влиянием этого стремленья быть полезным он весьма рано, еще на школьной скамье, останавливается мыслию „на юстиции“, думая; что здесь он может оказать наибольшее благодеяние человечеству. „Я видел,– пишет он из Нежина своему дяде Косяровскому,– что здесь работы более всего, что здесь только могу я быть благодеянием, здесь только буду истинно полезен для человечества. Неправосудие, величайшее в свете несчастие, более всего разрывало мое сердце. Я поклялся ни одной минуты короткой жизни своей не утерять, не сделав блага “. Это стремление к нравственной пользе, страстную жажду подвига, Гоголь сохранил до конца своей жизни,– меняя взгляд только на роды деятельности,– и эта черта должна быть признана истинной выразительницей его нравственной физиономии. Его ненависть ко всему пошлому, самодовольному, ничтожному была проявлением этой черты его характера. И Гоголь, действительно, ненавидел все это, насколько только мог, и преследовал пошлость с особою страстью, преследовал всюду, где только находил ее, и преследовал так, как только может преследовать меткое, едкое слово Гоголя.

Но на ряду, с добрыми семенами матерью впервые брошены были в восприимчивую душу сына и некоторые плевелы, которые впоследствии, сильно разросшись, принесли горькие плоды. Любя своего „Никошу“ до беспамятства, она своим неумеренным обожанием породила в нем крайнее самомнение и преувеличенную оценку своей личности. Позднее Гоголь сам сознал эту крайность материнского воспитания. „Вы употребляли все старание,– пишет он в одном из писем матери,– воспитать меня как можно лучше; но, к несчастию, родители редко бывают хорошими воспитателями своих детей. Вы были тогда еще молоды, в первый раз имели детей, в первый раз имели с ними обращение, и так могли — ли вы знать, как должно приступить, что нужно? Я помню: я ничего сильно не чувствовал, я глядел на все, как на вещи, созданные для того, чтобы угождать мне .

Вместе с этим самомнением и, может быть, как прямой результата его, в Гоголе весьма рано сказывается стремление к учительству и резонерству. Уже в юношеских письмах его из Нежина к матери мы находим ясные следы этой черты. Он часто обращается в них к матери с упреками, советами, наставлениями, поучениями, причем тон их принимает нередко риторический, напыщенный оттенок. Чем дальше, тем рельефнее выступает эта черта. Он начинает поучать и наставлять в своих письмах не только мать и сестер, но и своих ученых, более его образованных друзей и знакомых – Жуковского, Погодина и др. Это стремление его к учительству, вместе с самомнением, под конец сослужило Гоголю плохую службу: оно подготовило почву для столь известной его „Переписки с друзьями“…

Все эти черты,– стремление к нравственной пользе, крайнее самомнение и страсть к учительству,– обусловливая и дополняя друг друга и постепенно усиливаясь, получили потом в душе Гоголя преобладающее значение и с течением времени образовали из него того странного и резкого учителя — моралиста , каким он является пред нами в конце своей жизни.

Но, на ряду с этой стороной личности Гоголя в нем постепенно развивалась, зрела и крепла другая сторона: его великий художнический талант, соединенный с выдающимся даром наблюдательности. Необычайная впечатлительность и восприимчивость его натуры оказали ему великую услугу: они будили чувство, питали ум и закаляли самый талант. Впечатления окружающей его действительности рано стали западать в душу даровитого мальчика: ничто не ускользало от его наблюдательного взора и то, что отмечал последней, долго и прочно хранилось в его душе. Вот как сам Гоголь свидетельствует об этой особенности своей духовной природы. „Прежде,– говорить он о себе в VI гл. I т. Мертвых Душ,– давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту: все равно, была-ли то деревушка, бедный уездный городишка, село-ли, слободка – любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд. Всякое строение, все, что носило только на себе напечатление какой-нибудь заметной особенности, все останавливало меня и поражало… Ничто не ускользало от свежего, тонкого внимания и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом,– мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфет; глядел и на шедшего в стороне пехотного офицера, занесенного, Бог знает, из какой — губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего в сибирке в беговых дрожках,– и уносился мысленно за ними в бедную жизнь их. Уездный чиновник пройди мимо–и я уже задумывался, куда он идет“… „Подъезжая к деревне какого-нибудь помещика“, Гоголь,– по его дому, по саду, по всему окружающему „старался угадать, кто таковы сам помещик“ и т. д. Это свойство ума Гоголя обусловливало собою то обстоятельство, что он в своих произведениях мог воспроизводить только то, что видел и слышал, что наблюдал непосредственно в жизни. Творческое воспроизведете мира действительного, обусловливаемое этою особенностью его природы, сообщило и должно было сообщить таланту Гоголя реалистическое направление. „Я никогда ничего не создавал в воображении,– говорит он о себе, в Авторской Исповеди,– и не имел этого свойства. У меня только то и выходило хорошо, что взято было из действительности, из данных мне известных . “ Эти черты,– поэтическая наблюдательность и художническое творчество имели великое значение для Гоголя, как писателя. Его тонкая наблюдательность, заглядывавшая в самую глубь человеческой души, помогла ему найти и угадать характеристические черты современного ему общества, а его художническое творчество дало ему возможность воплотить эти черты в целой коллекции реальнейших и правдивейших типов,– типов не только Малороссии,– которая была родиной поэта, но и Великороссы, которую он почти не знал. Они образовали из него того великого художника-реалиста, который явился выразительнейшим бытописателем современной ему жизни и своими творениями оказал могучее воздействие на современное ему общество.

В мае 1821 года Гоголь двенадцатилетним мальчиком поступает в число питомцев Нежинской Гимназии высших наук. Эта гимназия принадлежала к тому типу старой школы, в которой, по выражению Пушкина обучались „понемножку“, „чему-нибудь и как-нибудь“. Это было время, когда ученики во-многом опережали своих учителей и находили возможным чуть не в глаза высмеивать их отсталость . Кроме того, Нежинская гимназия, за время обучения в ней Гоголя, находилась в особо-неблагоприятных условиях. Она только что была открыта и нуждалась в устройстве и приведение в порядок всех сторон своего учебно-воспитательного дела. Многие преподаваемые в ней за это время предметы были так слабо поставлены, что не могли дать ученикам никакой подготовки. К числу таких предметов относилась, между прочим, и история русской литературы. Проф. Никольский, преподававший этот предмет,– по свидетельству одного из школьных товарищей Гоголя,–„о древних и западных литературах не имел никакого понятая. В русской литературе, он восхищался Херасковым и Сумароковым, Озерова, Батюшкова и Жуковского находил не довольно классическими, а язык и мысли Пушкина тривиальными “. Такова была школа того времени, таковы были профессора и таково положение учебного дела. И если выходили из таких школ Пушкины, Гоголи, Редкины, Кукольники и мн. др., то всеми своими приобретениями они обязаны были не столько школе, сколько своим собственным дарованиям и самодеятельности. Правда, была впрочем и в школах того времени одна хорошая сторона, которая благотворно отражалась на развитии их питомцев. Именно: эти школы если и ничего не давали своим ученикам, то, по крайней-мере. ничего и не отнимали у них. Они не стесняли свободы у своих учеников, отводили просторный круг для их самодеятельности и тем, хотя отрицательно, способствовали развито их индивидуальности и раскрытию природных дарований .

Если мы на ряду с общими недостатками школы того времени примем во внимание свойства, относящиеся собственно к Гоголю, как ученику, именно, что он равнодушно относился к преподаваемым предметам и считался за ленивого и неряшливого питомца, то для нас вполне будет ясна правдивость свидетельства Гоголя о самом себе, которое мы находим в его Авторской Исповеди. „Надобно сказать, свидетельствует он здесь,– что я получил в школе воспитание довольно плохое, а потому немудрено, что мысль об учении пришла ко мне в зрелом возрасте. Я начал с таких первоначальных книг, что стыдился даже показывать и скрывал все свои занятия “.

„Школа, по заявлению одного из его наставников, именно г. Кулжинского,– приучила его только к некоторой логической формальности и последовательности понятий и мыслей, а более ничем он нам не обязан. Это был талант, не узнанный школою, и ежели правду сказать, не хотевший, или не умевший признаться школе “. Правда, он стремился после пополнить эти пробелы в образование, он в своей „Исповеди“ говорит о чтении и изучении, „книги законодателей, душеведцев и наблюдателей за природой человека “, но его сочинения и художническая и публицистическая („Переписка“) не подтверждают этого свидетельства, да и самое чтение ученых книг без предварительной подготовки вряд-ли могло принести ему существенную пользу. Таким образом, он принужден был на всю жизнь остаться с жалкими обрывками нехитрой мудрости Нежинской школы… Поэтому, не будучи пророком, не трудно было бы предсказать, что каким бы великим человеком он ни был впоследствии в области искусства, он непременно должен был быть посредственным мыслителем и плохим моралистом.

Но вот Гоголь кончает школу и вступает в жизнь. Его манят и влекут к себе Петербург, служба, слава. Школа – „ведь это еще не жизнь,–рассуждает один из героев Гоголя, у которого (т. е. Гоголя) в это время было много общего с ним,– это только приготовление к жизни: настоящая жизнь на службе: там подвиги!“ И по обычаю всех честолюбцев, замечает Гоголь об этом герое,– он понесся в Петербург, куда, как известно, стремится от всех сторон наша пылкая молодежь“. Гоголя ужасает в это время мысль о бесследном существовании в мире. „Быть в мире и не означить своего существования,– восклицает он,– это для меня ужасно “. Его исполинские духовные силы просятся наружу, порываются на то, чтобы „означить жизнь одним благодеянием, одною пользою отечеству“ и толкают его „в деятельный мир“ . Он спешит определить свое призвание, меняет одно за другими множество должностей и мест и нигде не может найти успокоения своей мятущейся душе. То он – чиновники Департамента Уделов, то – преподаватель истории в Патриотическом Институте, то ему кажется, что его призвание – сцена, то он думает всего себя посвятить живописи. Наконец, появление в свет его „Вечеров на хуторе близ Диканьки“ решает его судьбу, и определяет призвание. Его небольшие повести из малороссийского быта,– изданные под этим названием, вызывают всеобщее сочувствие и критики и публики. Сам Пушкин „изумлен этой любопытной литературной новинкой“. Теперь пред нами – Гоголь-поэт, Гоголь-писатель. Отныне все, что ни продиктует ему его художническое вдохновение, все будет значительно, прекрасно, велико.

Но „Вечера“ были только первыми опытом его литературной деятельности, пробою сил и пера . В голове Гоголя мелькают другие планы, в его душе зреют другие думы. „Вечера“ его не удовлетворяют, и он хочет создать более великое и значительное, чем эти „сказки и присказки“. „Да обрекутся они неизвестности,– пишет он о них вскоре по выходе их в свет М. П. Погодину,– покамест что-нибудь увесистое, великое, художническое не изыдет из меня“ . Скоро, действительно, появляется „Ревизор“ (1836 г.), а пять-шесть лет спустя и „Мертвые Души“ (I т.). В этих произведениях сила богатого литературного таланта Гоголя развернулась во всю свою ширь и мощь. Все пошлое и самодовольное в своей пошлости, все ничтожное и кичливое своей ничтожности, „все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где более всего требуется от человека справедливости“ , все это собрано было в этих произведениях „в одну кучу“ и заклеймено печатью горько – ядовитого смеха, глубокой ненависти и величайшего презрения. Нет нужды много распространяться о том, как широко захвачены в них современная автору русская жизнь с её общественными явлениями и как глубоко раскрыта в самых сокровенных тайниках своих душа современного ему человека: история уже успела оценить по достоинству эти произведения, и отдала должную дань удивления признательности гениальному их автору. Достаточно сказать, что Гоголь явился в них вполне на высоте своего призвания – быть художником–обличителем пороков современного ему общества и недостатков общественного строя,– и добросовестно выполнил тот долг, выполнить который он призван был.

Между тем в то время, как великие творения Гоголя готовы были совершить радикальный переворот не только в литературном мире, но и в общественной жизни, в то время, как и друзья и враги Гоголя уже зачислили его в передовые люди современного ему общества,– в это время миросозерцание его продолжает оставаться на том же уровне, на каком оно было в дни его сознательного детства и в годы последовавшей за ним юности. По-видимому, Петербург не оказал в данном случае никакого заметного влияния. Кружок Пушкина, в который вступил Гоголь вскоре по своем прибытии в столицу, если и мог благотворно воздействовать на него, то исключительно только в художнически-литературном отношении; все другие стороны духовного развития Гоголя оставались вне сферы этого воздействия. Не видно также, чтобы и поездки Гоголя за границу принесли ему какую-нибудь существенную пользу. Его миросозерцание,– если только этим именем можно назвать запас обиходных взглядов и традиционных убеждений, вынесенный им из домашнего воспитания и школьного образования,– и в Петербурге остается совершенно нетронутым и вполне девственным. Теплая непосредственная вера в сфере религиозных вопросов, горячая любовь к родине и почтительное признание существующего строя общественной жизни таким, каким он есть,– не подлежащим никакому критическому анализу,– в области политически — социальных вопросов,– вот те черты, которые должны быть отмечены, как существенный, в этом примитивном, несколько — патриархальном миросозерцании. Но при таких воззрениях характерною и типичною особенностью личности Гоголя было,– как мы отметили,– страстное стремление к нравственной пользе для отечества,– пламенная жажда морального подвига. Эта особенность его личности непрестанно толкала Гоголя на путь практической деятельности и сообщала его миросозерцанию активный, характер. Она-то и привела Гоголя, как человека и гражданина,– к столкновению с другой стороной его деятельности, с Гоголем, как писателем.

Еще пока силен был в Гоголе юношеский пыл, пока жив был Пушкин, этот добрый гений его,– Гоголь имел возможность нераздельно отдаваться художническому творчеству. Но с годами, с появлением различных болезней и с другими невзгодами жизни, обнаруживавшимися на его голову,– мысль о бесплодно прожитой жизни все более и более беспокоила его ум, все чаще и чаще смущала его совесть. Ему стало казаться, что та польза, которую он приносит своими литературными произведениями не так существенна, что тот путь, на который он вступил, не вполне правилен и что на другом месте он мог бы быть гораздо полезнее . Первый сильный толчок этому повороту в настроении Гоголя дан был первым представлением его „Ревизора». Как известно, это представление произвело потрясающее впечатление на публику. Оно было внезапным громом на ясном небосклоне общественной жизни. В Ревизоре увидели пасквиль на общество, подрыв авторитета гражданской власти, подкопы под самые основы общественного строя. Этого-то вывода Гоголь никак не ожидал, и он ужаснул его. Казалось, что Гоголь – художник впервые не рассчитал здесь своих сил и произвел такое, что привело в смущение Гоголя – гражданина. „Первое произведение, замышленное с целью произвести доброе влияние на общество “, не только не достигло предполагаемой цели, но сопровождалось как раз

противоположным результатом: „в комедии стали видеть,– говорит Гоголь,– желание осмеять узаконенный порядок вещей и правительственные формы, тогда как у меня было намерение осмеять только самоуправное отступление некоторых лиц от форменного и узаконенного порядка “. С обвинением в гражданской неблагонадежности,– какую обнаружил Гоголь – писатель, никак не мог помириться Гоголь-гражданин. Как? – осмеивать не только лица, но и должности, который они занимают, осмеивать не только человеческую пошлость, но и недостатки общественного строя,– такие мысли никогда и в голову ему не приходили . Вот почему, когда Белинский стал раскрывать великое общественное значение его произведений, Гоголь спешит отречься от всего того, что ему приписывал великий критик, в чем, действительно, заключалась вся его заслуга, но что так сильно шло в разрез с его общественными воззрениями . По его убеждению, общественный строй, каков бы он ни был, имеет как „узаконенный порядок“ незыблемое, непреходящее значение. Источник зла коренится не в общественном неустройстве, а в испорченной душе человека, коснеющего в своем нечестии. Зло – оттого, что люди слишком нравственно развращены и не хотят отстать от своих недостатков, не хотят исправиться. Его Сквозник-Дмухановские, Плюшкины, Ноздревы, Собакевичи, Коробочки и пр. кажутся ему просто случайными явлениями, как не имеющими общего с течением общественной жизни. Если они таковы, то сами в том виноваты. Достаточно им покаяться и нравственно исправиться, чтобы стать хорошими людьми. Таково было воззрение самого Гоголя на свои типы и на значение своих творений. Но из-под вдохновенного пера истинного писателя-художника, как плод бессознательного творчества, часто выливается то, что он не предусматривает и чего не ожидает. Так случилось и на этот раз. Общественные язвы, вопреки желанию автора, в „Ревизоре“ так ясно всплыли на поверхность, что не обратить на них внимания не было никакой возможности. Все их увидели и все хорошо поняли и прежде всех вам Император Николай I, который, просмотревши пьесу, сказал: „всем досталось, а всех больше мне самому “. Раздались крики негодования против автора и вопли протеста против его творений. „Либерал! Революционер! Клеветник на Россию! В Сибирь его “! – таковы были общие возгласы негодующей публики. И все эти страшные слова сыпались на голову того, кто даже не понимал всего значения возводимых на него обвинений и тем более не знал, чем они с его стороны вызывались. Нетрудно поэтому представить себе то отчаяние, в которое повергли Гоголя все эти нападки. „Против меня,– жалуется он Погодину,– уже решительно восстали теперь все сословия “… „Рассмотри положение бедного автора, любящего между тем сильно свое отечество и своих соотечественников “. „Гоголь-гражданин“ был смущен и глубоко потрясен. Он спешит оправдаться, ссылается на невежество и раздражительность публики, не желающей понять, что если в комедии выведено несколько плутов, то это не значить, что все плуты; что его герои, Хлестаковы и пр. далеко не так типичны, как это представляют близорукие люди , Но было уже поздно. Комедия сделала свое дело: она заклеймила печатью пошлости и презрения тех, кто заслуживал этого. Смущенный и встревоженный Гоголь спешить удалиться за-границу, чтобы отдохнуть от треволнений и оправиться от удара, который нанесен был ему, его же собственной рукой. Он едет „разгулять свою тоску“ и „глубоко обдумать свои обязанности авторские “. Весьма знаменательная и чреватая последствиями цель: Гоголь-моралист впервые резко столкнулся здесь с Гоголем-художником и они не узнали друг-друга; они не только не узнали друг друга, не протянули друг другу руку для братского преследования одной и той же цели,– нет!– они впервые не-сколько отвернулись друг от друга: Гоголь-моралист задумался над Гоголем-художником и не вполне понял и оценил его, а, не оценивши, взглянул на него несколько искоса. С этих пор в нем начинается заметный поворот на тот путь, который привел его к „Переписке с друзьями“, „великий перелом“, „великая эпоха его жизни “. Его прежние сочинения начинают казаться ему „тетрадью ученика, в которой на одной странице видно нерадение и лень, на другой – нетерпение и поспешность “… Он выражает желание, чтобы „появилась такая моль, которая бы съела внезапно все экземпляры „Ревизора“, а с ними „Арабески», „Вечера» и всю прочую чепуху “. У него возникает мысль о соединении поэзии с поучением , чтобы приносить своими сочинениями одну пользу, избегая того вреда, какой,– как ему казалось,– они могут приносить не осторожным обличением и осмеянием человеческой пошлости . Он задумывает теперь новое великое произведение, в котором должен быть показан весь русский человек, со всеми своими свойствами, не только отрицательными, но и положительными. Эта мысль о положительных свойствах русского человека была непосредственным порождением того страха, которое испытал Гоголь пред всеуничтожающею силою сатирического смеха своего после представления „Ревизора“.

В 1842 году появляется первый том „Мертвых Душ“, где талант Гоголя остается еще верным себе, где Гоголь-художник одерживает еще перевес над Гоголем-моралистом. Но, увы!– лирические отступления, в изобилии рассеянные по этому произведению,– были зловещим симптомом того ожидавшего всю образованную Россию бедствия, которое должно было скоро совершиться,– знаменательным признаком того поражения, которое в скором времени потерпит Гоголь-художник от руки Гоголя-моралиста. Никто еще пока не подозревал надвигающейся грозы, никто еще не чуял приближающейся беды: только зоркое око Белинского усмотрело это раздвоение Гогольского таланта, сказавшееся в этом его творении, только его тонкое ухо подслушало фальшивую нотку, проскользнувшую здесь…

Между тем сам Гоголь смотрит на первый том, как на преддверие к великому зданию, т. е. как на предисловие к тому произведению, в котором должны раздаться другие мотивы, пройти другие образы. Но Белинский уже пророчествовал ему, что если он пойдет по этой дороге, он погубит свой талант.

Пророчество Белинского, к несчастью, скоро оправдалось. Прошло не более пяти лет по выходе в свет первого тома „Мертвых Душ“ и вся читающая Россия, вместо обещанного второго тома того же творения, с прискорбием развернула странную книгу, носившую необычайное название „Выбранных мест из Переписки с друзьями“. Никто,– кроме ближайших друзей Гоголя, не знал, что это означало; но все поняли, что русская литература теряет великого и талантливого писателя, который обогатил ее не одними чудным произведением, а теперь преподнес какую-то туманную проповедь всем известных, иногда довольно сомнительных, истин, только изложенных каким-то необычайным, докторальным, высокомерным тоном. Раздались снова крики, вопли и стоны,– на этот раз уже крики упреков, вопли недоумения, стоны отчаяния!!! Но было уже поздно: Гоголь-моралист нанес Гоголю — художнику окончательный удар и Гоголь-художники умер навсегда. Он пал жертвою внутреннего раздвоения, нравственного самоанализа и болезненной рефлексии. Он погиб в непосильной борьбе с насильно навязываемой неестественной тенденцией; – погиб преждевременно, в таких летах, когда еще силы человека бывают в полном расцвете. Не будем задаваться бесплодными вопросами о том, чем мог бы, при других условиях, подарить еще русскую литературу могучий талант Гоголя,– какими перлами он еще обогатили бы ее. Выразим лучше признательность ему и за то, что сделано им … Он всю жизнь неуклонно стремился к тому, чтобы наивозможно лучше выполнить свой долг писателя, самым делом оправдать свое высокое призвание – и с грустными сомнениями относительно исполненного долга отошел он в вечность. Так успокоим же дух его еще раз признанием того, что он свято выполнил свой долг, выполнил вполне, хотя не тем, чем он думал выполнить. Ведь не тем, конечно, велик Гоголь, что оставил по себе тощую книжку прописной морали,– книжку, подобных которой являлось не мало и до него, является множество теперь и будет являться впредь, а теме великими художническими произведениями, которыми он отметил в истории русской литературы новую эпоху, совершил в ней радикальный переворот и положил начало новому течению – реалистическому, которое продолжается в ней и доныне.

Панаев, Литературные Воспоминания, СПВ. 1888 г. стр. 187.

Исторический Вестник, 1901 г. XII, 977 стр. Энгельгардт, Николаевская цензура.

Там же, стр. 976

Там же стр. 378.

Там же, ср. стр. 377.

Там же, стр. 378.

Там же, стр. 384

УДК 1(091)

Вестник СПбГУ. Сер. 17. 2015. Вып. 3

Н. И. Безлепкин

Н. В. ГОГОЛЬ КАК ФИЛОСОФ

В статье исследуются философские взгляды Н. В. Гоголя. На основе анализа литературных произведений великого русского писателя выделяются его философско-антропологические, историософские, эстетические и нравственно-религиозные взгляды в их эволюции. В своих философских взглядах Н. В. Гоголь исходил из представления о том, что к преобразованию общества ведут не изменения его внешней структуры, а внутренние перемены в человеке. Биб-лиогр. 14 назв.

Ключевые слова: исторический индивидуализм, эстетическая антропология, христианская антропология, историософия, эстетический гуманизм, персонализм, Церковь, социальная утопия, западная цивилизация.

N. V. GOGOL AS A PHILOSOPHER

The article investigates the philosophical views of Nikolai Gogol. Based on the analysis of literary works of the great Russian writer we explore the philosophical and anthropological, historiosophical, aesthetic, moral and religious views of the great Russian writer in their evolution. Gogol in his philosophical views proceeded from the belief according to which society is transformed not by change of its outer structure, but by internal changes in a person. Refs 14.

Keywords: Historic individualism, aesthetic anthropology, Christian anthropology, historical philosophy, aesthetic humanism, personalism, Church, social utopia, Western civilization.

В произведениях Н. В. Гоголя (1809-1852), как и большинства классиков русской литературы, присутствует важный пласт философских размышлений, направленных на осмысление в художественной форме основных экзистенциальных проблем бытия. В работах великого русского классика можно выделить «два аспекта: первый - это собственно художественная проза как таковая, явленные ею образы и картины; другой аспект - миросозерцательный, метафизический, философский» . Вычленение в литературном наследии Николая Васильевича Гоголя миросозерцательного, философского аспекта в большинстве исследований сводится либо к религиозно-философскому, либо к эстетическому анализу его произведений. Между тем творчество великого русского писателя следует рассматривать как единое и целостное.

Философские искания Гоголя его современники, например В. Г. Белинский, оценивали как недоработанные, не до конца осмысленные и порой противоречивые, что, однако, не снижает их значимости. У Гоголя не было собственной философской системы, всесторонне и глубоко продуманной, но он был мыслителем, сумевшим подняться до глубоких идейных обобщений. Гоголь не позволял себе довольствоваться только художественными успехами. Его цель, как подчеркивает В. В. Зеньковский, заключалась не в том, чтобы «создать совершеннейшее произведение искусства, а в том, чтобы произвести определенное воздействие на русское

Безлепкин Николай Иванович - доктор философских наук, профессор, Северо-Западный открытый технический университет, Российская Федерация, 195027, Санкт-Петербург, ул. Якорная, 9 а; [email protected]

Bezlepkin Nikolay I. - Doctor of Philosophy, Professor, North-West Open Technical University, 9a, Yakornaya ul., St. Petersburg, 195027, Russian Federation; [email protected]

общество» . Общественная реакция на его произведения вновь и вновь заставляла Гоголя искать способы исправления нравов в России, принуждала, как он сам отмечал, «творить с большим размышлением» .

Философский аспект творчества Н. В. Гоголя наглядно проявляется прежде всего в последовательном интересе писателя к проблемам человека. Его философская антропология эволюционирует от «эстетической антропологии» (В. Зеньков-ский) к христианской. Первый период формирования философского миросозерцания Гоголя был временем эстетического романтизма, периодом моральных исканий, проходивших под влиянием немецкого романтизма, а также собственных размышлений писателя о человеке. Начало этого периода ознаменовалось выходом поэмы «Ганц Кюхельгартен» (1828), представлявшей собой стилизацию в духе немецкого романтизма, целью которой был философский анализ эстетических потребностей человека.

Гоголь, исповедуя идеи эстетического гуманизма, исходил из утопического представления о возможности преображения жизни под воздействием искусства. В статье «Об архитектуре нового времени» (1831) он писал: «Великолепие повергает простолюдина в какое-то онемение - и оно-то и есть единственная пружина, двигающая диким человеком. Необыкновенное поражает всякого» . Присущие человеку, по мнению немецких романтиков, «девственные силы» писателем переосмысливаются как те «первичные» силы души, благодаря которым «работает вся история и совершаются все события» . Идет ли речь о Черткове из рассказа «Портрет», Андрие из «Тараса Бульбы», Акакии Акакиевиче из «Шинели» или даже Чичикове из «Мертвых душ» - в каждом из них Гоголь находил «поэтическую силу, живущую во всякой душе» , способную подвинуть человека на преображение своей жизни. В эстетической отзывчивости души писатель видел творческую силу, способную изменить как самого человека, так и его жизнь.

После выхода «Ревизора» Гоголь переоценивает роль «первичных» сил души. Писатель хотел учить публику, вооружать её своими идеалами, ему казалось, что «Ревизор» «произведет какое-то немедленное и решительное действие! Россия увидит в зеркале комедии свои грехи и вся, как один человек, рухнет на колени, зальется покаянными слезами и мгновенно переродится!» . Но этого не произошло. «Ревизор», имевший шумный успех, был принят за обыкновенный фарс и соседствовал в репертуаре театров с теми водевилями и пьесками, которые Гоголь пародировал в своей пьесе.

Эстетическая антропология великого русского писателя, основанная на вере в человека, на поиске красоты, носила не только утопический, но и противоречивый характер. С одной стороны, Гоголь верил в исцеляющую силу любви и красоты, с другой - остро ощущал трагизм любви и двусмысленность красоты в нашем мире. В чем тайна красоты? - спрашивает Гоголь в «Вие», а в «Невском проспекте» отвечает: красота - божественного происхождения, но в нашей «ужасной жизни» она извращена «адским духом». Принять такую жизнь нельзя. Если нужно выбирать между «мечтою» и «существенностью», то художник выбирает мечту. Злая красота нашего мира, по мнению писателя, губит, возбуждая в сердцах людей «ужасную, разрушительную» силу - любовь.

Вариации этой темы мы встречаем и в «Тарасе Бульбе», и в «Записках сума-

сшедшего». Для Андрия зов красоты сильнее чести, веры, родины. От одного дыхания красивой полячки рушатся все его нравственные устои; Гоголь показывает, что красота по самой своей природе аморальна. Как отмечает Ю. В. Манн, Гоголю с молодых лет «было свойственно острое ощущение женской красоты - источника вдохновения, бурных переживаний и одновременно опасного соблазна и гибельной угрозы. ...Его не оставляло ощущение трагического несоответствия красоты и моральной правды, но в то же время возникала и мучительная потребность преодолеть эту коллизию. Опору нужно найти в самой красоте, если поставить на службу высокой религиозной нравственности всю силу женского очарования, бездну чувственности, небесного и в то же время вполне земного вдохновения» .

Невозможность преображения жизни посредством эстетических переживаний вынудила Гоголя отказаться от возвеличивания искусства и искать пути к его подчинению высшим религиозным задачам. По мнению В. Зеньковского, именно религиозное призвание поэзии, искусства вообще вынуждает писателя к преодолению принципа автономии эстетической сферы и к установлению ее связи со всей целостной жизнью духа, т. е. сферой религиозной . Эстетическая антропология у Гоголя уступает место христианской, для которой характерно сочетание морализма и эстетизма, основывающихся на служении Богу. Эстетические переживания в сочетании с напряженным моральным сознанием, по мысли русского классика, только и способны изменить человека, помочь ему преодолеть «разъединенность красоты и добра».

В статье «Скульптура, живопись и музыка» Гоголь подчеркивает невозможность служения искусству без разумения высшей цели, понимания того, зачем дано искусство. Высшую цель автор видел в служении Богу. Искусство является для него «ступенями к христианству» - в этом и заключается, по его мнению, религиозная функция искусства. Литература для Гоголя - это своего рода религиозное поучение, в котором происходит борьба добра со злом: сатана связан и предан осмеянию («Ночь перед Рождеством»), бесы посрамлены («Сорочинская ярмарка»), нечистая сила обезврежена и порок наказан («Вий»). В отступлении от евангельского завета любви к ближнему Гоголь видел как трагизм истории, так и антропологическую катастрофу, наступлению которой противостоит православная культура, ценностный смысл которой показан Гоголем в повести «Старосветские помещики» (1832-1835). В этой повести Гоголь пишет: «.по странному устройству вещей, всегда ничтожные причины родили великие события и, наоборот, великие предприятия оканчивались ничтожными следствиями. Какой-нибудь завоеватель собирает все силы своего государства, воюет несколько лет, полководцы его прославляются, и наконец всё это оканчивается приобретением клочка земли, на котором негде посеять картофеля; а иногда, напротив, два какие-нибудь колбасника двух городов подерутся между собой за вздор, и ссора объемлет наконец города, потом веси и деревни, а там и целое государство» . Писатель иронизирует над такой историей, над великими историческими событиями, цель которых - убийство. Философский смысл истории Гоголь видит в идее мира, в торжестве согласия и примирения. Размышления о принципиальных различиях между самобытной («старосветской») культурой России и новейшим европейским просвещением «цивилизованного» Петербурга, между «несовременным», но культурно ценным

Римом и духовно пустым, суетным Парижем в повести «Рим» (1842) приводят Гоголя к выводу, что духовная деградация мира может быть остановлена любовью, которая выполняет миссию «удерживающей культуры».

Гоголь верил в возможность преображения пошлой и низкой действительности в мир возвышенный. Все бесчестия, столь талантливо выведенные писателем в его произведениях, были связаны «с неразвитостью и нераскрытостью личности в России, с подавленностью образа человека» . Как точно подметил Д. Чижевский, как ни ничтожен мир земной, но он, по Гоголю, только «испорчен». «"Мерзости", "плуты", "подлые", "взяточники" - во всех них писатель считает необходимым прежде всего увидеть скрытое или искаженное добро. И основной путь - любовь к человеку. Может быть, иной совсем не рожден бесчестным человеком, может быть, одной капли любви к нему было бы достаточно для того, чтобы возвратить его на прямой путь, полагал Н. В. Гоголь» .

Следуя традициям отечественного любомудрия, русский классик видел главную цель в том, чтобы начертать пути жизнеустройства, основываясь на постижении человеческой природы. Вот почему герои произведений великого русского писателя социальны. Чичиков у Гоголя есть «общая формула» цивилизованного человека. Чичиковы, отмечает Н. А. Бердяев, «скупают и перепродают несуществующие богатства, они оперируют с фикциями, а не реальностями, они превращают в фикцию всю хозяйственно-экономическую жизнь России» . Ради своей «шинели» (голландских рубах и заграничного мыла) Чичиков пускается в аферу. Впрочем, по справедливому замечанию В. В. Набокова, «пытаясь покупать мертвецов в стране, где законно покупали и закладывали живых людей, Чичиков едва ли серьезно грешил с точки зрения морали» . Как бы там ни было, Чичиков - единственный персонаж поэмы, который что-то делает. Гоголь угадывает в нем будущего буржуа, и Русь-тройку он запряг, чтобы везла она Чичикова, - других не было. Из итальянского далёка Гоголь взирал на родину взглядом государственного человека. «Чтобы Россия пришла в движение, чтобы и вправду посторонились "другие народы и государства", надо, чтобы аллегорической тройкой управлял Чичиков - средний, рядовой, мелкий человек» . «Припряжем подлеца», - говорит Гоголь, пристраивая Чичикова к птице-тройке, - но сделаем так, чтобы в подлеце родился человек. Чтобы он, осознав низменность своей цели, направлял хватку, сметку, волю на подвиг христианского труда и государственного строительства .

Для русской литературы и философии всегда был характерен персонализм, основанный на убеждении, что без постижения сущности личности нельзя обсуждать другие вопросы. Вот почему в центре внимания постоянно оказывался не столько человек как природное существо, сколько неисчерпаемый духовный опыт личности, смысл индивидуального и коллективного бытия. К. Мочульский, исследуя духовный путь Гоголя, отмечал, что ядро классической русской культуры связано не с образом «внешнего» человека и идеей радикального преобразования общества, как это виделось, например, В. Г. Белинскому, а с мотивом христианского совершенствования личности .

Христианская антропология не случайно занимает значительное место в творчестве писателя, ибо с ней связаны духовный путь Гоголя и понимание им смыслов «душевного воспитания» (термин, впервые использованный автором в 1842 г.

и ставший излюбленным). Внутренние душевные изыскания заставили его в некоторой степени пересмотреть свои взгляды на писательство. Гоголь начал пересмотр своих воззрений с самого себя: морализм, выросший из повышенного личного самосознания, всё больше подталкивает его к душевному самовоспитанию. При этом исходным пунктом является новая оценка писателем своего внутреннего мира, новое самосознание.

Стремление Гоголя изложить свое новое миросозерцание нашло отражение в издании, получившем название «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847), которое знаменовало как завершение эволюции философских воззрений писателя, так и обращение его к историософскому анализу наиболее значимых сторон мировой цивилизации и российского общества. По мысли Е. И. Анненковой, эта книга представляет собой «некое особое явление, в котором две ведущие тенденции времени - интерес к общественной проблематике и поиск религиозно-духовного содержания жизни - предстали. в единстве» . Завершая работу над этой книгой, Гоголь отмечал: «Печатаю я ее в твердом убеждении, что книга моя нужна и полезна России именно в нынешнее время» . От скрытой рефлексии в ранних произведениях писатель приходит к открытой проповеди, главным вопросом которой является проблема обустройства России.

Книга «Выбранные места из переписки с друзьями», ставшая плодом одиннадцатилетних размышлений русского писателя, представила изложение социальной утопии, основной частью которой являлся проект общества с тотальной «домостроевской» регламентацией всех сторон бытия, в котором идеальное государство мыслилось как земное подобие Небесного Царства, а идеальный монарх - как проповедник идей Бога. Отсюда - метафизическое и теологическое обоснование царской власти и социальной иерархии. Основное содержание книги можно определить как поиск будущей духовной сущности России.

Никакой «перепиской с друзьями» Гоголь в этой книге не пользовался, только очень немногие статьи варьируют отдельные мысли, ранее вошедшие в действительные письма. Это чисто литературное произведение - ряд статей, которым (и то не всем) придана лишь форма писем, иногда к реальным, а иногда к мнимым адресатам. Книга Гоголя основывается на анализе состояния художественной литературы, социального статуса помещика, роли женщины в созидании и сохранении культуры, способной воздействовать на мир, наконец, просветительской функции религии как хранительницы духовной культуры народа. Гоголь возрождает библейскую традицию пророческих обличений и апостольских проповедей и уже в первых главах заявляет о своем желании воздействовать на общество. Писатель разрабатывает различные формы влияния на общество: влияние женщины в свете; влияние «губернаторши», изгоняющей взятки и несправедливости; влияние поэта; влияние «публичного чтения», от которого «потрясутся и те, которые не потрясались никогда от звуков поэзии»; влияние писателей-драматургов; влияние Церкви на паству; влияние на человека «страданий и горя», которыми «определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах» . Программа борьбы со злом, по Гоголю, «должна быть самая простая, практическая, утилитарная. Искусство, литература, эстетика - не автономны; существование их оправдывается только пользой, которую они приносят человечеству» .

«Выбранные места из переписки с друзьями» наиболее полно выражают историософские взгляды Гоголя, которые он излагал еще в ранний период своего творчества, занимаясь преподаванием в Патриотическом институте и Петербургском университете. Эти взгляды занимают важное место в его творчестве, являются отражением интереса писателя к мировой истории и месту в ней человека.

В прочитанной в Петербургском университете лекции о багдадском калифе Ал-Мамуне, на которой присутствовали А. С. Пушкин и В. А. Жуковский, Гоголь характеризовал калифа как покровителя наук, исполненного «жажды просвещения», видевшего в науках «верный путеводитель» к счастью своих подданных. Однако калиф, по мысли Гоголя, способствовал разрушению своего государства: «Он упустил из вида великую истину: что образование черпается из самого же народа, что просвещение наносное должно быть в такой степени заимствовано, сколько может оно помогать собственному развитию, но что развиваться народ должен из своих же национальных стихий» . Подобные мысли Гоголь высказывал и позднее. В программной статье «О преподавании всеобщей истории» (1835) Гоголь писал, что цель его - образовать сердца юных слушателей, чтобы «не изменили они своему долгу, своей вере, своей благородной чести и своей клятве - быть верными своему отечеству и государю» . Историю человечества Гоголь представляет как историю народов, при этом в её освещении всё-таки доминирует исторический индивидуализм. Роль народов у Гоголя сведена к роли косных масс, которые или идут за вождями, или подавляются железною волей личностей. Кир, Александр, Колумб, Лютер, Людовик XIV, Наполеон - вот, по гоголевской схеме, вехи мировой истории.

Исторический индивидуализм Гоголя проистекал из его философской антропологии, согласно которой человек словно отказывается от самостоятельного, сознательного восприятия действительности, вернее, даже не подозревает, что это возможно. «Мало того, - отмечает П. М. Бицилли, - гоголевский человек и видит, в буквальном смысле слова, то, что перед ним, так, как ему сказано видеть... Без толчка извне гоголевский человек в большинстве случаев неспособен действовать... Все гоголевские люди - "мертвые души"» (цит. по: ).

Историософские взгляды Гоголя формировались в период культурного противостояния западников и славянофилов, поэтому особый интерес он проявлял к эпохе заката Древнего Рима и прихода ему на смену варваров . В статье «О движении народов в конце V века» (1834), а затем в отрывке «Рим» Гоголь раскрывает влияние греко-римской культуры на развитие других народов. Он пишет, что эта культура сумела пересоздать варварские племена Европы, вытащив их из дикости, ибо «не умерла Италия. слышится ее неотразимое вечное владычество над всем миром, вечно веет над нею ее великий гений, уже в самом начале завязавший в груди ее судьбу Европы, внесший крест в европейские темные леса, захвативший гражданским багром на дальнем краю их дикообразного человека, закипевший здесь впервые всемирной торговлей, хитрой политикой и сложностью гражданских пружин, вознесшийся потом всем блеском ума, венчавший чело свое святым венцом поэзии и. искусствами. которые дотоле не подымались из лона души его» . Постепенно это движение культуры втягивает в свою орбиту все страны, включая и Россию. Однако далее, с обострением социально-экономических и культурных противоречий как в России,

так и в Западной Европе, позитивное влияние европейской культуры ставится Гоголем под сомнение.

Любопытен в этом смысле выведенный во втором томе «Мёртвых душ» образ генерала Бетрищева, который считал, что стоит только одеть русских мужиков в немецкие штаны, так сразу «науки возвысятся, торговля подымится и золотой век настанет в России». Прозападно ориентированные русские интеллигенты, по Гоголю, принадлежат к числу тех доморощенных умников, о которых Костанжогло - ещё один персонаж второго тома «Мертвых душ» - иронически замечал, что они, «не узнавши прежде своего, набираются дури вчуже». Необходимо, подчеркивал Гоголь, чтобы русский гражданин не только знал дела Европы, но прежде всего не упускал из виду русские начала, в противном случае «похвальная жадность знать чужеземное» не принесёт добра: «И прежде и теперь я был уверен в том, что нужно очень хорошо и очень глубоко узнать свою русскую природу и что только с помощью этого знанья можно почувствовать, что именно следует нам брать и заимствовать из Европы, которая сама этого не говорит» .

В цикле «Петербургские повести» Гоголь указывает на внутреннее опустошение Европы и растущую в ней власть прагматического мещанства, отказ от поиска «сокровищ на небе» и собирание «сокровищ земных», что чревато угрозой отпадения от Бога. Более всего это выразилось в эстетическом падении Европы и рождении пошлости. За наружным блеском и благоустройством Запада Гоголь усматривал зачатки социально-политических катастроф. «В Европе завариваются теперь повсюду такие сумятицы, что не поможет никакое человеческое средство, когда они вскроются, и перед ними будет ничтожная вещь те страхи, которые вам видятся теперь в России» . Критикуя современную ему западную цивилизацию, Гоголь полагал, что только православие сохранило всю глубину христианства, препятствуя отходу человечества от Бога.

Гоголевское понимание исторического места России, утверждение ее мессианской роли в мире опираются не на внешние благоустройства, международный авторитет страны или ее военную мощь, а на духовные устои национального характера. Взгляд Гоголя на Россию - это прежде всего взгляд христианина, сознающего, что все материальные богатства должны быть подчинены высшей цели и направлены к ней. Постижение России, считал он, возможно через познание природы русского национального характера. Гоголь, где только мог, писал о Руси, русском человеке, Русской земле, русской душе и духе. Его «Тарас Бульба», по верному наблюдению исследователей, «оказался языческим русским эпосом, которого так не хватало российской письменной литературе и который произвел главный дефицит русской словесности - сильных нерассуждающих героев, красивых, как в скандинавских сагах, во всех измерениях» . С вершин истории отечественной литературы гоголевский «Тарас Бульба» оценивается как идеологическое, патриотическое произведение высокого качества, которому нет равных .

По Гоголю, национальный характер не есть нечто раз и навсегда данное, неподвижное. Обладая некоторыми вечными, «субстанциональными» чертами, он формируется и видоизменяется под влиянием определенных географических и исторических условий. Противопоставляя Россию зарубежным странам, Гоголь отмечал, что Россия - еще «растопленный металл, не отлившийся в свою национальную форму», она еще имеет возможность выбросить, оттолкнуть от себя все

неприличное и внести в себя то, что уже невозможно другим народам, получившим форму и закалившимся в ней.

Находясь под влиянием славянофилов, Гоголь считает Россию страной, особо избранной Промыслом Божьим. «Зачем же ни Франция, ни Англия, ни Германия не заражены этим поветрием и не пророчествуют о себе, а пророчествует только одна Россия? Затем, что она сильнее других слышит Божию руку на всем что ни сбывается в ней и чует приближение иного царствия: оттого и звуки становятся библейскими у наших поэтов». Россия ближе других стран подошла ко Христу; в народной душе бессознательно живет правда Христова. Русское государство - христианское, более того, «небесное государство», почти что царство Божие. «Служить теперь должен из нас всяк не так, как бы служил он в прежней России, но в другом небесном государстве, главой которого уже Сам Христос» (цит. по: ). Для Гоголя понятие христианства выше цивилизации. Залог самобытности России и главную ее духовную ценность он видел в Православии. В такой характерной для Гоголя гиперболической форме выражена русская мессианская идея.

В «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголь выступил в роли мыслителя, стремящегося к установлению наилучшего устройства страны, единственно правильной иерархии должностей, при которой каждый выполняет свой долг на своем месте и тем глубже сознает свою ответственность, чем это место выше. Вера в человека, хотя бы и находящегося в состоянии духовного сна, отмечает В. Зень-ковский, «есть тот принцип, на котором стоял Гоголь, и, опираясь на него, он строил свой план "общего дела", устроения жизни на христианских началах. Именно этот пафос положительного строительства определял у Гоголя и критику современности, и его мечтания о том, как "на каждом месте" можно служить Христу и найти путь жизни» . Все вопросы жизни - бытовые, общественные, государственные, литературные - имели для него религиозно-нравственный смысл. Признавая и принимая существующий порядок вещей, он стремился к изменению общества через преобразование человека. Важно при этом то, что Гоголь размышляет уже не только о «русском человеке», как это делали, в частности, славянофилы, но о человеке как таковом. И свою книгу писатель называл «пробным камнем для узнавания нынешнего человека» .

В историософии Гоголя судьбы России, Церкви и самодержавия тесно переплетены. Государь у него - «образ Божий» на земле, воплощающий собой не только долг, но и любовь. «Там только исцелится вполне народ, где постигнет монарх высшее значенье свое - быть образом Того на земле, Который Сам есть любовь» . Рассматривая будущую Россию как теократическое государство, Гоголь не скрывал своих симпатий к дворянству как образованному классу. В своем «истинно русском ядре», считал Гоголь, это сословие прекрасно, оно является хранителем «нравственного благородства» и требует особенного внимания со стороны Государя. Перед дворянством Гоголь ставил две задачи: «сослужить истинно благородную и высокую службу Царю», став «на неприманчивые места и должности, опозоренные низкими разночинцами», и войти в «истинно русские» отношения к крестьянам, «взглянуть на них как отцы на детей своих» .

Причины петровских преобразований Гоголь объяснял необходимостью «пробуждения» русского народа, а также тем, что «слишком вызрело европейское просвещение, слишком велик был наплыв его, чтобы не ворваться рано или поздно

со всех сторон в Россию и не произвести без такого вождя, каков был Петр, гораздо большего разладу во всем, нежели какой действительно потом наступил» . В крепостном праве он видел прямое следствие петровских преобразований и призывал подумать заблаговременно о том, чтобы «освобожденье не было хуже рабства» . В сохранившихся главах второго тома «Мертвых душ» помещик Хлобуев говорит о своих крестьянах: «Я бы их отпустил давно на волю, но из этого не будет никакого толку» . В то же время Гоголь неустанно напоминал о священных обязанностях помещиков по отношению к крестьянам. Подлинную отмену крепостной зависимости он видел не в европейской пролетаризации русского крестьянства, а в превращении дворянских имений в монастырские по духу, где задача вечного спасения займет подобающее место.

Историософские размышления Н. В. Гоголя носили консервативно-религиозный характер и выпадали из контекста современной ему социально-политической обстановки, что и вызвало бурную реакцию на публикацию «Выбранных мест из переписки с друзьями». Упреки в большинстве своем касались двух предметов - искажения российской действительности и клеветы на русский народ. Негативная реакция на книгу последовала как со стороны радикально настроенной интеллигенции, например А. И. Герцена и В. Г. Белинского, так и со стороны клира (в частности, весьма негативно отозвался о книге отец Матвей Константиновский, сыгравший роль в сожжении писателем второго тома «Мертвых душ»). Наиболее тяжелые обвинения последовали со стороны В. Г. Белинского, который в своем знаменитом письме писал: «От вашей книги отступились даже люди, по-видимому, одного духа с ее духом», имея в виду славянофилов, близких идейно и личностно Гоголю того времени .

Реакция на книгу Гоголя показала, что русское общество распалось на два лагеря, позиции которых отличались отношением к проблеме исторического и религиозного призвания России. Очень немногие из современников писателя смогли понять его умонастроение. К их числу прежде всего относятся П. Я. Чаадаев и А. С. Хомяков. Так, Чаадаев, не вполне соглашаясь с гоголевской оценкой русской церкви и её положения в обществе, в письме к П. А. Вяземскому поддержал восторженный тон его рассуждений о Гоголе: «.При некоторых страницах слабых, а иных и даже грешных, в книге его находятся страницы красоты изумительной, полные правды беспредельной, страницы такие, что, читая их, радуешься и гордишься, что говоришь на том языке, на котором такие вещи говорятся» . Хомяков, ознакомившись с книгой, отозвался о Гоголе как о самостоятельном мыслителе.

С выходом «Выбранных мест» в России началась эпоха, названная Н. А. Бердяевым «новым средневековьем», а противостояние двух мыслителей - Гоголя и Белинского - знаменовало начало секуляризации отечественной культуры. Д. Чижевский замечает, что книга Гоголя представляла собой не «проблески безумия» и отнюдь не реакционный политический шаг, но плод влияния на его творчество святоотеческой литературы и протестантских представлений . Это влияние прослеживается в провозглашении Гоголем необходимости «воцерковления» всей русской жизни как условия духовного возрождения России.

Вслед за славянофилами Гоголь усматривает в Церкви способ нахождения себя. Близко Гоголю и понимание славянофилами человеческого существования как «тварного бытия, освещаемого Церковью как источником света». «Есть

примиритель всего внутри самой земли нашей, который покуда еще не всеми видим, - наша Церковь. В ней заключено всё, что нужно для жизни истинно русской, во всех ее отношениях, начиная от государственного до простого семейственного, всему настрой, всему направленье, всему законная и верная дорога» . Никакие благие преобразования в стране невозможны без благословения Церкви: «По мне, безумна и мысль ввести какое-нибудь нововведе-нье в Россию, минуя нашу Церковь, не испросив у нее на то благословенья. Нелепо даже и к мыслям нашим прививать какие бы то ни было европейские идеи, покуда не окрестит их она светом Христовым» .

Идеал воцерковления всей русской жизни, выдвинутый Гоголем, основан на его глубоком убеждении в соборности Церкви. Люди - братья, живущие друг для друга, связанные общей виной перед Господом, круговой порукой и ответственностью. Всякий индивидуализм и эгоистическая обособленность - от дьявола. В духовной области нет частной собственности: всё Божие, все дары посылаются для всех. С горечью пишет Гоголь в «Выбранных местах» об отсутствии подобного соборного согласия, о том хаосе и разладе, который царит вокруг и который впоследствии Достоевский назовет «обособлением»: «Теперь все между собой в ссоре, и всяк друг на друга лжёт и клевещет беспощадно. Все перессорились: дворяне у нас между собой как кошки с собаками; купцы между собой как кошки с собаками; мещане между собой как кошки с собаками. Даже честные и добрые люди между собой в разладе; только между плутами видится что-то похожее на дружбу и соединение в то время, когда кого-нибудь из них сильно станут преследовать» .

Главный источник подобной разобщенности и вражды, считает Гоголь, - это роскошь, к искоренению которой необходимо стремиться каждому: «Гоните эту гадкую скверную роскошь, эту язву России, источницу взяток, несправедливостей и мерзостей, какие у нас есть. Если вам только одно это удастся сделать, то вы уже более принесете существенной пользы, чем сама княгиня О. А это, как вы сами видите, даже не требует никаких пожертвований, даже и времени не отнимает» . Вместе с тем Гоголь призывает не отчаиваться и не приходить в смущение от внешних беспорядков, но стараться навести порядок в собственной душе: «Недурно заглянуть всякому из нас в свою собственную душу. Загляните также и вы в свою. Бог весть, может быть, там увидите такой же беспорядок, за который браните других. Не бежать на корабле из земли своей, спасая своё презренное земное имущество, но, спасая свою душу, не выходя вон из государства, должен всяк из нас спасать себя самого в самом сердце государства» . Свои надежды на спасение души писатель связывает с природой русского человека, который, по его словам, умеет быть благодарным за всякое добро и который, как только заметит, что другой проявляет к нему участие, сам уже готов чуть не просить прощения.

Книга «Выбранные места из переписки с друзьями» не стала духовным манифестом своего времени, хотя Гоголь и пытался с ее помощью выстроить модель развития России на основе ценностей православной культуры. Эту книгу можно принимать или отвергать, но нельзя отрицать ее значительности. «Выбранные места.» есть плод долголетней, напряженной нравственной рефлексии, большого духовного опыта. «В нравственной области Гоголь был гениально одарен; ему было

суждено круто повернуть всю русскую литературу от эстетики к религии, сдвинуть ее с пути Пушкина на путь Достоевского. Все черты, характеризующие "великую русскую литературу", ставшую мировой, были намечены Гоголем: ее религиозно-нравственный строй, ее гражданственность и общественность, ее боевой и практический характер, ее пророческий пафос и мессианство» . Н. Г. Чернышевский подчеркивал в свое время, что произведения искусства не только «воспроизводят жизнь и объясняют ее», но имеют еще и третье значение - «значение приговора о явлении жизни» . Произведения Гоголя в полной мере являлись приговором явлениям российской действительности, имели пророческий смысл.

Обращение к философским аспектам творчества великого русского писателя Н. В. Гоголя позволяет существенно расширить горизонты понимания произведений писателя и проникнуться его пророческими идеями. Гоголь не только вынес «приговор явлениям русской жизни», но и сумел показать пути переустройства российской жизни на основе красоты, любви к человеку, служения Отечеству. Обращенный к себе призыв Гоголя «творить с большим размышлением» вполне может быть воспринят каждым как непременное условие осознанного образа жизни, способности рефлектировать окружающий мир и самого себя.

Литература

1. Воропаев В. А. Русская эмиграция о Гоголе // Образовательный портал «Слово». URL: http:// www.portal-slovo.ru/philology/37129.php (дата обращения: 05.10.2014).

2. Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. 368 с.

3. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: в 14 т. М.: Изд-во АН СССР, 1937-1952. Т. II. 1937. 762 с.; Т. III. 1938. 726 с.; Т. V. 1949. 508 с.; Т. VIII. 1952. 816 с.; Т. XIII. 1952. 564 с.

4. Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. URL: http://www royallib.com/read/k_ mochulskiy/gogol_solovev_dostoevskiy.html 0 (дата обращения: 05.10.2014).

5. Манн Ю. В. Гоголь. Книга третья. Завершение пути: 1845-1852. М.: Изд-во РГГУ, 2013. 497 с.

6. Бердяев Н. А. Духи русской революции. URL: http://www.elib.spbstu.ru/dl/327/Theme_9/Sources/ Berdajev_duhi.pdf (дата обращения: 05.10.2014).

7. Чижевский Д. И. Неизвестный Гоголь // Русские философы. Конец XIX - середина XX века. Антология / сост. А. Филонова. М.: Книжная палата, 1996. С. 296-324.

8. Набоков В. В. Лекции по русской литературе. М.: Независимая газета, 1996. 440 с.

9. Вайль П., Генис А. Родная речь: Уроки изящной словесности. М.: Изд-во КоЛибри; Азбука-Аттикус, 2011. 256 с.

10. Анненкова Е. И. Гоголь и русское общество. СПб.: Росток, 2012. 752 с.

11. Кантор В. К. Русская классика, или Бытие России. М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. 768 с.

12. Гоголь Н. В. Собр. соч.: в 9 т. Т. 9. М.: Русская книга, 1994. 779 с.

13. Белинский В. Г. Письмо к Гоголю. М.: Художественная литература, 1956. 29 с.

14. Чернышевский Н. Г. Эстетические отношения искусства к действительности. URL: http://www. smalt.karelia.ru/~filolog/lit/ch118.pdf (дата обращения: 10.10.2014).

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Филологический факультет

Кафедра литературы

КУРСОВАЯ РАБОТА

ТЕМА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА В ТВОРЧЕСТВЕ Н.В. ГОГОЛЯ

Выполнила:

Студентка 71 РЯ группы

3 курса ФФ Гусева Т. В.

Оценка работы:

____________________

«___» __________ 20__ г.

Руководитель:

кандидат филологических наук, доцент

Татаркина С. В.

___________________

Введение 3

Глава 1 Тема «маленького человека» в русской литературе 19 века 5

Глава 2 «Маленький человек» в повести Гоголя «Шинель» 15

2.1 История создания «Шинели» 15

2.2 «Маленький человек» как понятие социальное и морально- психологическое в гоголевской «Шинели» 16

2.3 Критики и современники Гоголя о повести «Шинель» 21

Заключение 22

Список литературы 23

ВВЕДЕНИЕ

Русская литература с ее гуманистической направленностью не могла пройти мимо проблем и судеб простого человека. Условно в литературоведении она стала именоваться темой «маленького человека». У ее истоков стояли Карамзин, Пушкин, Гоголь и Достоевский, которые в своих произведениях («Бедная Лиза», «Станционный смотритель», «Шинель» и «Бедные люди») раскрывали читателям внутренний мир простого человека, его чувства и переживания.

Ф.М. Достоевский выделяет Гоголя как первого, открывшего читателям, мир «маленького человека». Вероятно, потому, что в его повести «Шинель» Акакий Акакиевич Башмачкин является главным героем, все же остальные действующие лица создают фон. Достоевский пишет: «Мы все вышли из гоголевской «Шинели».

Повесть «Шинель» – одна из лучших в творчестве Н.В. Гоголя. В ней писатель предстает перед нами как мастер детали, сатирик и гуманист. Повествуя о жизни мелкого чиновника, Гоголь смог создать незабываемый яркий образ «маленького человека» со своими радостями и бедами, трудностями и заботами. Беспросветная нужда окружает Акакия Акакиевича, но он не видит трагизма своего положения, так как занят делом. Башмачкин не тяготится своей нищетой, потому что он не знает другой жизни. А когда у него появляется мечта – новая шинель, он готов терпеть любые лишения, только бы приблизить осуществление задуманного. Автор вполне серьезен, когда описывает восторг своего героя по поводу осуществления мечты: шинель сшита! Башмачкин совершенно счастлив. Но надолго ли?

«Маленькому человеку» не суждено быть счастливым в этом несправедливом мире. И лишь после смерти свершается справедливость. «Душа» Башмачкина обретает покой, когда возвращает себе потерянную вещь.

Гоголь в своей «Шинели» показал не только жизнь «маленького человека», но и его протест против несправедливости жизни. Пусть этот «бунт» робкий, почти фантастический, но герой выступает все же за свои права, против основ существующего порядка.

Цель данной работы - исследовать тему «маленького человека» в творчестве Гоголя материале повести Гоголя «Шинель».

В соответствии с целью определяются и основные задачи:

1. Рассмотреть тему «маленького человека» в произведениях русских классиков (Пушкин, Достоевский, Чехов);

2. Проанализировать произведение Гоголя «Шинель», рассмотрев главного героя Акакия Акакиевича Башмачкина как «маленького человека», неспособного противостоять грубой силе;

3. Исследовать на материале повести «Шинель» Гоголя образ «маленького человека» как школы для русских писателей.

Методологической базой курсовой работы выступают исследования: Ю.Г. Манна, М.Б. Храпченко, А.И. Ревякина, Аникина, С. Машинского, в которых освещается тема «маленького человека»

ГЛАВА 1. ТЕМА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 19 ВЕКА

Любовью к обыкновенному человеку, болью за него проникнуто творчество многих русских писателей. Тема «маленького человека» в литературе возникла еще до Н.В. Гоголя.

Одним из первых, кто выдвинул в литературе демократическую тему «маленького человека», был А.С. Пушкин. В «Повестях Белкина», законченных в 1830 году, писатель рисует не только картины дворянско-уездного быта («Барышня-крестьянка»), но и останавливает внимание читателей на судьбе «маленького человека». Впервые эта тема прозвучала в «Медном всаднике» и «Станционном смотрителе» Пушкина. Именно он делает первую попытку объективно, правдиво изобразить «маленького человека».

Вообще же образ «маленького человека»: это не знатный, а бедный, оскорбляемый высшими по чину людьми, доведенный до отчаяния человек. Имеется ввиду не просто человек без чинов и званий, а, скорее, социально-психологический тип, то есть человек, ощущающий свое бессилие перед жизнью. Порой он способен на протест, исходом которого часто становятся безумие, смерть.

Герою повести «Станционный смотритель» чужды сентиментальные страдания, у него свои горести, связанные с неустроенностью жизни. Стоит где – то не перекрестке проезжих дорог небольшая почтовая станция, где живут чиновник Самсон Вырин и его дочь Дуня – единственная радость, скрашивающая нелегкую жизнь смотрителя, полную покрикиваний и проклятий проезжающих. И вдруг ее увозят тайно от отца в Петербург. Самое страшное то, что Дуня уехала с гусаром по своей воле. Переступив порог новой, богатой жизни, она отказалась от отца. Самсон Вырин, не сумев «вернуть заблудшую овечку», умирает в одиночестве, и никто не замечает его смерти. О таких, как он, Пушкин пишет в начале повести: «Будем, однако, справедливы, постараемся войти в их положение и, может быть, станем судить о них гораздо снисходительнее».

Жизненная правда, сочувствие к «маленькому человеку», оскорбляемому на каждом шагу начальниками, стоящими выше по чину и положению, - вот что мы чувствуем, читая повесть. Пушкину дорог этот «маленький человек», живущий в горе и нужде. Демократизмом и гуманностью проникнута повесть, так реалистично изображающая «маленького человека».

Но Пушкин не был бы великим, если бы не показал жизнь во всем ее многообразии и развитии. Жизнь намного богаче и изобретательнее литературы, и писатель нам это показал. Опасения Самсона Вырина не оправдались. Дочь его не сделалась несчастною, не самая плохая ее ждала судьба. Писатель не ищет виноватых. Он просто показывает эпизод из жизни бесправного и бедного станционного смотрителя.

Повесть положила начало созданию в русской литературе своеобразной галереи образов «маленьких людей».

В 1833 году появляется «Медный всадник» Пушкина, в котором «маленький человек» с трагической судьбой выражает робкий протест против бесчеловечного самодержавия.

В этом произведении поэт попытался решить проблему взаимоотношения личности и государства. Пушкин видел возможность достижения согласия, гармонии между личностью и государством, знал, что человек может одновременно сознавать себя частью великого государства и яркой индивидуальностью, свободной от гнета. По какому же принципу должны строиться отношения личности и государства, чтобы частное и общественное сливалось в одно целое. Пушкинская поэма «Медный всадник» была своеобразной попыткой ответить на этот вопрос.

Сюжет пушкинской поэмы вполне традиционен. В экспозиции автор представляет нам Евгения, скромного чиновника, «маленького человека». Евгений из обедневших дворян, о чем Пушкин упоминает мельком, сообщив, что предки героя значились в «Истории Карамзина». Сегодняшний быт Евгения весьма скромен: он «где-то» служит, любит Парашу и мечтает жениться на любимой девушке.

В «Медном всаднике» частная жизнь и жизнь государственная представлены как два замкнутых мира, в каждом из которых существуют свои законы. Мир Евгения – мечты о тихих радостях семейной жизни. Мир частной личности и мир государства не просто отделены друг от друга, они враждебны, каждый из них несет другому зло и разрушение. Так, Петр свой город закладывает «назло надменному соседу» и уничтожает то, что хорошо и свято для бедного рыбака. Петр, который пытается подчинить, укротить стихию, вызывает ее злую месть, то есть становится виновником крушения всех личных надежд Евгения. Евгений хочет мстить, его угроза («Ужо тебе!») нелепа, но полна стремления к бунту против «кумира». В ответ он получает злую месть Петра и безумие. Восставший против государства был страшно наказан.

По мнению Пушкина, в основу отношений между частным и государственным должна быть положена любовь, и поэтому жизнь государства и личности должны обогащать и дополнять друг друга. Пушкин разрешает конфликт личности и государства, преодолевая односторонность и мировоззрения Евгения, и взгляд на жизнь противоположной герою стороны. Кульминацией же этого столкновения является бунт «маленького» человека. Пушкин, поднимая бедного безумца до уровня Петра, начинает использовать возвышенную лексику. В момент гнева Евгений поистине страшен, ведь он осмелился угрожать самому Медному всаднику! Однако бунт сошедшего с ума Евгения, - бунт бессмысленный и наказуемый. Кланяющиеся кумирам становятся их жертвами. Не исключено, что «бунт» Евгения содержит скрытую параллель с судьбой декабристов. Это подтверждает финал «Медного всадника».

Анализируя пушкинскую поэму, мы приходим к выводу о том, что поэт проявил себя в ней как истинный философ. «Маленькие» люди будут бунтовать против высшей силы столько, сколько будет существовать государство. В этом – то и заключается трагичность и противоречие вечной борьбы слабых и сильных. Кто же все – таки виноват: великое государство, которое потеряло интерес к частной личности, или «маленький человек», который перестал интересоваться величием истории, выпал из нее? Читательское восприятие поэмы оказывается крайне противоречивым: по мнению Белинского, Пушкин обосновал трагическое право империи со всей ее государственной мощью распоряжаться жизнью частного человека; в 20 веке некоторые критики предполагали, что Пушкин стоит на стороне Евгения; существует также мнение, что конфликт, изображенный Пушкиным, трагически неразрешим. Но очевидно, что для самого поэта в «Медном всаднике», по формуле литературоведа Ю. Лотмана, «правильный путь состоит не в том, чтобы из одного лагеря перейти в другой, а в том, чтобы «приподняться над жестоким веком», сохранив в себе гуманность, человеческое достоинство и уважение к жизни других людей» .

Традиции Пушкина продолжили и развили Достоевский и Чехов.

У Ф.М. Достоевского тема «маленького человека» является сквозной во всем его творчестве. Так, уже первый роман выдающегося мастера «Бедные люди» затронул эту тему, и она стала основной в его творчестве. Практически в каждом романе Достоевского мы сталкиваемся с «маленькими людьми», «униженными и оскорбленными», которые вынуждены жить в холодном и жестоком мире.

Кстати, роман Достоевского «Бедные люди» проникнут духом гоголевской шинели. Это рассказ о судьбе того же «маленького человека», раздавленного горем, отчаянием и социальным бесправием. Переписка бедного чиновника Макара Девушкина с Варенькой, потерявшей родителей и преследуемой сводней, раскрывает глубокий драматизм жизни этих людей. Макар и Варенька готовы ради друг друга на любые лишения. Макар, живя в крайней нужде, помогает Варе. И Варя, узнав о положении Макара, приходит ему на помощь. Но герои романа беззащитны. Их бунт – «бунт на коленях». Никто не может помочь им. Варю увозят на верную гибель, а Макар остается один на один со своим горем. Разбита, искалечена жизнь двух прекрасных людей, разбита жестокой действительностью.

Любопытно отметить, что Макар Девушкин читает «Станционного смотрителя» Пушкина и «Шинель» Гоголя. Он с сочувствием относится к Самсону Вырину и неприязненно к Башмачкину. Наверное, потому, что видит в нем свое будущее.

В романе «Преступление и наказание» тема «маленького человека» раскрыта с особой страстью, с особой любовью к этим людям .

Хотелось бы отметить, что у Достоевского наличествовал принципиально новый подход к изображению «маленьких людей». Это уже не бессловесные и забитые люди, какими они были у Гоголя. Их душа сложна и противоречива, они наделены сознанием своего «я». У Достоевского «маленький человек» сам начинает говорить, рассказывать о своей жизни, судьбе, бедах, он рассуждает о несправедливости мира, в котором живет он и такие же «униженные и оскорбленные», как он.

В романе «Преступление и наказание» перед глазами читателя проходят судьбы многих «маленьких людей», вынужденных жить по жестоким законам холодного, враждебного Петербурга. Вместе с главным героем Родионом Раскольниковым читатель встречает на страницах романа «униженных и оскорбленных», вместе с ним переживает их душевные трагедии. Среди них и обесчещенная девочка, за которой охотится жирный фронт, и бросившаяся с моста несчастная женщина, и Мармеладов, и его жена Екатерина Ивановна, и дочь Сонечка. Да и сам Раскольников также относится к «маленьким людям», хоть и пытается возвысить себя над окружающими его людьми.

Достоевский не только изображает бедствия «маленького человека», не только вызывает жалость к «униженным и оскорбленным», но также показывает противоречия их душ, соединение в них добра и зла. С этой точки зрения особенно характерен образ Мармеладова. Читатель, безусловно, испытывает сочувствие к бедному, измученному человеку, который в жизни потерял все, поэтому опустился на самое дно. Но Достоевский не ограничивается одним только сочувствием. Он показывает, что пьянство Мармеладова навредило не только ему самому (его выгоняют с работы), но также принесло много несчастий его семье. Из – за него голодают маленькие дети, а старшая дочь вынуждена пойти на улицу, чтобы хоть как – то помочь обнищавшему семейству. Вместе с сочувствием Мармеладов вызывает к себе также презрение, его невольно обвиняешь в бедах, свалившихся на семью.

Противоречива и фигура его жены Екатерины Ивановны. С одной стороны, она всячески пытается не допустить окончательного падения, вспоминает свое счастливое детство и беззаботную молодость, когда она танцевала на балу. Но на самом деле она просто утешается своими воспоминаниями, разрешает приемной дочери заниматься проституцией и даже принимает от нее деньги.

В результате всех несчастий Мармеладов, которому «некуда идти» в жизни, спивается и кончает с собой. Погибает от чахотки его жена, вконец измученная нищетой. Они не вынесли давления общества, бездушного Петербурга, не нашли в себе сил противостоять гнету окружающей действительности.

Совершенно другой предстает перед читателем Сонечка Мармеладова. Она тоже «маленький человек», более того, хуже ее судьбы ничего нельзя придумать. Но, несмотря на это, она находит выход из абсолютного тупика. Она привыкла жить по законам сердца, по христианским заповедям. Именно в них она черпает силы. Она напоминает, что от нее зависят жизни ее братьев и сестер, поэтому полностью забывает о себе и посвящает себя другим. Сонечка становится символом вечной жертвенности, в ней живо великое сочувствие к человеку, сострадание ко всему живому. Именно образ Сони Мармеладовой самым очевидным разоблачением идеи крови по совести Раскольникова. Не случайно вместе со старухой – процентщицей Родион убивает и ни в чем не повинную ее сестру Лизавету, которая так похожа на Сонечку.

Беды и несчастья преследуют и семью Раскольникова. Его сестра Дуня готова выйти замуж за противного ей человека, чтобы материально помочь своему брату. Сам Раскольников живет в нищете, не может даже прокормить себя, поэтому даже вынужден заложить кольцо, подарок от сестры.

В романе много описаний судеб «маленьких людей». Достоевский с глубокой психологической точностью описал противоречия, царящие в их душах, сумел показать не только забитость и униженность таких людей, но и доказал, что именно среди них встречаются глубоко страдающие, сильные и противоречивые личности.

Далее в развитии образа «маленького человека» намечается тенденция «раздвоения». С одной стороны, из среды «маленьких людей» появляются разночинцы-демократы, а их дети становятся революционерами. С другой стороны, «маленький человек» опускается, превращаясь в ограниченного мещанина. Наиболее отчетливо мы наблюдаем этот процесс в рассказах А.П. Чехова «Ионыч», «Крыжовник», «Человек в футляре».

А.П. Чехов – писатель новой эпохи. Его рассказы отличаются реалистичностью и передают нам авторское разочарование в общественном устройстве и сатирический смех над пошлостью, мещанством, раболепием, чинопоклонством, которые имеют место в обществе. Уже в первых своих рассказах он поднимает вопрос духовной деградации человека. В его произведениях появляются образы так называемых «футлярных» людей – тех, которые настолько ограничены в своих устремлениях, в проявлениях собственного «я», настолько боятся переступить рамки, установленные либо ограниченными людьми, либо ими самими, что даже незначительное изменение в привычной жизни приводят порой к трагедии.

Персонаж рассказа «Смерть чиновника» Червяков – один из образов «футлярных» людей, созданных Чеховым. Червяков в театре, увлеченный пьесой, «чувствует себя на вершине блаженства». Неожиданно он чихнул и – происходит страшное – Червяков обрызгал лысину старичка-генерала. Несколько раз герой приносит свои нижайшие извинения генералу, но успокоиться так и не может, ему постоянно кажется, что «оскорбленный» генерал все еще сердит на него. Доведя беднягу до вспышки ярости и выслушав гневную отповедь, Червяков будто бы получает то, чего он так долго и упорно добивался. «Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и…помер». От страха. «Футляр» не позволил Червякову подняться над собственными страхами, преодолеть рабскую психологию. Чехов говорит нам о том, что человек, подобный Червякову, просто не мог бы жить дальше с сознанием такого «ужасного преступления», каковым ему видится нечаянный поступок в театре.

С течением времени «маленький человек», лишенный собственного достоинства, «униженный и оскорбленный», вызывает у передовых писателей не только сострадание, но и осуждение. «Скучно вы живете, господа», - сказал Чехов своим творчеством «маленькому человеку», смирившемуся со своим положением. С тонким юмором высмеивает писатель кончину Ивана Червякова, с уст которого всю жизнь не сходит лакейское «Ваше-ство».

Другой герой Чехова учитель греческого языка Беликов (рассказ «Человек в футляре») становится препятствием общественному движению; его пугает любое движение вперед: обучение грамоте, открытие читальни, помощь бедным. Во всем он видит «элемент сомнительности». Он терпеть не может собственную работу, ученики нервируют его и пугают. Жизнь Беликова скучна, но вряд ли он сам осознает данный факт. Этот человек боится начальства, но еще больше его пугает все новое. В условиях, когда действовала формула: «Раз не разрешает циркуляр, то и нельзя», - он становится страшной фигурой в городе. Чехов говорит о Беликове: «Действительность раздражала, пугала его, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое…Для него всегда были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь». Но при всем при этом Беликов держал в повиновении весь город. Его боязнь «как бы чего не вышло» передавалась другим. Беликов отгородился от жизни, он упорно стремился к тому, чтобы все осталось так, как есть. «У этого человека, - говорил Буркин, - наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе футляр, который уединил бы его, защитил от внешних влияний». Чехов выносит на суд читателя нравственную пустоту своего героя, нелепость его поведения и всей окружающей действительности. Творчество Чехова наполнено образами «футлярных» людей, которых автор и жалеет, и одновременно смеется над ними, тем самым обнажая пороки существующего мироустройства. За авторским юмором стоят более важные нравственные вопросы. Чехов заставляет задуматься о том, почему человек унижает сам себя, превращая себя в «маленького», никому ненужного человека, нищает духовно, а ведь в каждом человеке «все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Тема «маленьких людей» - важнейшая в петербургских повестях Гоголя. Если в «Тарасе Бульбе» писатель воплотил образы народных героев, взятых из исторического прошлого, то в повестях «Арабесок», в «Шинели», обращаясь к современности, он нарисовал обездоленных и униженных, тех, кто принадлежит к социальным низам. С большой художественной правдой Гоголь отразил думы, переживания, горести и страдания «маленького человека», его неравноправное положение в обществе. Особенно рельефно в петербургских повестях выступает трагизм обездоленности «маленьких» людей, трагизм обреченности их на жизнь, наполненную тревогами и бедствиями, постоянными унижениями человеческого достоинства. Все это находит свое впечатляющее выражение в жизненной истории Поприщина и Башмачкина.

Если в «Невском проспекте» судьба «маленького человека» изображена в сопоставлении с судьбой другого, «преуспевающего» героя, то в «Записках сумасшедшего» внутренняя коллизия выявляется в плане отношения героя к аристократической среде и одновременно с тем в плане столкновения жестокой жизненной правды с иллюзиями и ложными представлениями о действительности.

«Шинель» Гоголя занимает особое место в цикле «Петербургских повестей» автора. Популярный в 30-х годах сюжет о несчастном, забитом нуждой чиновнике был воплощен Гоголем в произведение искусства, которое Герцен называл «колоссальным». «Шинель» Гоголя стала своеобразной школой для русских писателей. Показав приниженность Акакия Акакиевича Башмачкина, неспособность его противостоять грубой силе, Гоголь в то же время поведением своего героя выразил протест против несправедливости и бесчеловечности. Это бунт на коленях.

ГЛАВА 2. МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК В ПОВЕСТИ Н.В. ГОГОЛЯ «ШИНЕЛЬ»

2.1 История создания «Шинели»

Повесть о бедном чиновнике создавалась Гоголем в период работы над «Мертвыми душами». Творческий ее замысел не сразу получил свое художественное воплощение.

Первоначальный замысел «Шинели» относится к середине 30-х годов, т.е. ко времени создания других петербургских повестей, объединенных в дальнейшем в один цикл. П.В. Анненков, бывавший у Гоголя, до его отъезда из Петербурга, сообщает: «Однажды при Гоголе рассказан был канцелярский анекдот о каком-то бедном чиновнике, страстном охотнике за птицей, который необычайной экономией и неутомимыми, усиленными трудами сверх должности накопил сумму, достаточную на покупку хорошего лепажевского ружья рублей в 200. В первый раз, как на маленькой своей лодочке пустился по Финскому заливу за добычей, положив драгоценное свое ружье перед собою на нос, он находился, по его собственному уверению, в каком-то самозабвении и пришел в себя только тогда, как, взглянув на нос, не увидал своей обновки. Ружье было стянуто в воду густым тростником, через который он где-то проезжал, и все усилия отыскать его были тщетны. Чиновник возвратился домой, лег в постель и уже не вставал: он схватил горячку… Все смеялись анекдоту, имевшему в основании истинное происшествие, исключая Гоголя, который выслушал его задумчиво и опустил голову. Анекдот был первой мыслию чудной повести его «Шинель» .

Переживания бедного чиновника были знакомы Гоголю по первым годам его петербургской жизни. 2 апреля 1830 г. он писал матери, что, несмотря на свою бережливость, «до сих пор…не в состоянии был сделать нового, не только фрака, но даже теплого плаща, необходимого для зимы», «и отхватал всю зиму в летней шинели».

Начало первой редакции повести (1839г.) было озаглавлено «Повесть о чиновнике, крадущем шинели». В этой редакции герой еще не имел имени. Позднее он получил имя «Акакий», что значит по-гречески «незлобивый», намекающее на его положение забитого чиновника, и фамилию Тишкевич (замененную Гоголем в дальнейшем на «Башмакевич», а затем на «Башмачкин»).

Углубление замысла и его осуществление происходили постепенно; прерываемая другими творческими интересами работа по завершению «Шинели» продолжалась вплоть до 1842 года.

Работая над повестью и готовя ее для печати, Гоголь предвидел цензурные затруднения. Это заставило его смягчить по сравнению с черновой редакцией отдельные фразы предсмертного бреда Акакия Акакиевича (в частности, была выброшена угроза героя значительному лицу: «Я не посмотрю, что ты генерал!»). однако эти исправления, сделанные автором, не удовлетворили цензуру, потребовавшую, чтобы из заключительной части повести были вычеркнуты слова о несчастии, обрушивающемся не только на простых людей, но и на «царей и повелителей мира», и о похищении привидением шинелей «даже самих тайных советников».

Написанная в пору высшего расцвета творческого гения Гоголя, «Шинель» по жизненной своей насыщенности, по силе мастерства представляет собою одно из наиболее совершенных и замечательных произведений великого художника. Примыкая по своей проблематике к петербургским повестям, «Шинель» развивает тему униженного человека. Тема эта остро звучала и в обрисовке образа Пискарева, и в скорбных сетованиях на несправедливость судьбы героя «Записок сумасшедшего». Но именно в «Шинели» она получила свое наиболее полное выражение.

2.2 «Маленький человек» как понятие социальное и морально-психологическое в гоголевской «Шинели»

Повесть «Шинель» впервые появилась в 1842 г. в 3-м томе сочинений Гоголя. Ее тема – положение «маленького человека», а идея – духовное подавление, измельчание, обезличение, ограбление человеческой личности в условиях антагонистического общества, как отмечает А.И. Ревякин .

Повесть «Шинель» продолжает тему «маленького человека», намеченную в «Медном всаднике» и «Станционном смотрителе» Пушкиным. Но в сравнении с Пушкиным Гоголь усиливает и расширяет социальное звучание этой темы. Давно волновавший Гоголя мотив изоляции и беззащитности человека в «Шинели» звучит на какой-то высочайше - щемящей ноте.

В Башмачкине почему-то никто из окружающих не видит человека, а видели только «вечного титулярного советника». «Низенький чиновник с лысинкой на лбу», чем-то напоминающий кроткого ребенка, произносит знаменательные слова: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?».

Мать Акакия Акакиевича не просто выбирала имя своему сыну – она выбирала ему судьбу. Хотя и выбирать было нечего: из девяти трудновыговариваемых имен она не находит ни одного подходящего, потому ей приходится назвать сына по мужу Акакием, именем, означающим в русских святцах «смиренный», - он «смиреннейший», потому что он Акакий «в квадрате».

История Акакия Акакиевича Башмачкина, «вечного титулярного советника» – история искажения и гибели человека под властью социальных обстоятельств. Чиновничье – бюрократический Петербург доводит героя до полнейшего отупения. Весь смысл его существования заключается в переписывании нелепых казенных бумаг. Ничего иного ему не дано. Жизнь его ничем не просветлена и не согрета. В результате Башмачкин превращается в пишущую машину, лишается всякой самостоятельности и инициативы. Для него неразрешимой задачей оказывается перемена глаголов «из первого лица в третье». Духовное убожество, смиренность и робость выражаются в его запинающейся, косноязычной речи. В то же время даже на дне этой исковерканной, затоптанной души Гоголь отыскивает человеческое содержание. Акакий Акакиевич пытается найти эстетический смысл в том единственном жалком занятии, которое ему дано: «Там, в этом переписывании, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой». Герой Гоголя переживает своего рода «озарение» в истории с шинелью. Шинель сделалась «идеальной целью», согрела, наполнила его существование. Голодая, чтобы скопить деньги на ее шитье, он «зато питался духовно, неся в мыслях своих вечную идею будущей шинели». Грустным юмором звучат слова автора о том, что его герой «сделался как-то живее, даже тверже характером…Огонь порою показывался в глазах его, в голове даже мелькали самые дерзкие и отважные мысли: не положить ли, точно, куницу на воротник?». В предельном «заземлении» мечтаний Акакия Акакиевича выражается глубочайшая степень его социальной ущемленности. Но сама способность к переживанию идеального в нем остается. Человеческое неистребимо при самом жестоком социальном унижении – в этом прежде всего заключается величайший гуманизм «Шинели».

Как уже отмечалось, Гоголь усиливает и расширяет социальное звучание темы «маленького человека». Башмачкин, переписчик, ревностный труженик, умевший быть довольным своим жалким жребием, терпит обиды и унижения от холодно-деспотических «значительных лиц», олицетворяющих бюрократическую государственность, от глумящихся над ним молодых чиновников, от уличных громил, снявших с него новую шинель. И Гоголь смело ринулся в защиту его попранных прав, оскорбленного человеческого достоинства. Воссоздавая трагедию «маленького человека», писатель возбуждает к нему чувства жалости и сострадания, призывает к социальному гуманизму, к человечности, напоминает сослуживцам Башмачкина, что он их брат. Но этим не ограничивается идейный смысл повести. В ней автор убеждает, что дикая несправедливость, царствующая в жизни, способна вызвать недовольство, протест даже самого тишайшего, смиреннейшего горемыки.

Запуганный, забитый, Башмачкин проявил свое недовольство значительными лицами, грубо его принижавшими и оскорблявшими, лишь в состоянии беспамятства, в бреду. Но Гоголь, будучи на стороне Башмачкина, защищая его, осуществляет этот протест в фантастическом продолжении повести. Справедливость, растоптанная в действительности, торжествует в мечтах писателя.

Таким образом, тема человека – жертвы общественной системы доведена Гоголем до логического конца. «Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное». Однако в предсмертном бреду герой переживает еще одно «озарение», произносит никогда не слыханные от него ранее «самые страшные слова» вслед за словами «ваше превосходительство». Умерший Башмачкин превращается в мстителя и срывает шинель с самого «значительного лица». Гоголь прибегает к фантастике, но она подчеркнуто условна, она призвана раскрыть протестующее, бунтарское начало, таившееся в робком и запуганном герое, представителе «низшего класса» общества. «Мятежность» концовки «Шинели» несколько смягчается изображением нравственного исправления «значительного лица» после столкновения с мертвецом.

Гоголевское решение социального конфликта в «Шинели» дано с той критической беспощадностью, которая составляет суть идейно-эмоционального пафоса русского классического реализма.

2.3 Критики и современники Гоголя о повести «Шинель»

Тема «маленького», бесправного человека, идеи социального гуманизма и протеста, так громко прозвучавшие в повести «Шинель», сделали ее этапным произведением русской литературы. Она стала знаменем, программой, своего рода манифестом натуральной школы, открыла собой вереницу произведений об униженных и оскорбленных, несчастных жертвах самодержавно-бюрократического режима, взывающих о помощи, и прокладывая путь последовательно-демократической литературе. Эту великую заслугу Гоголя отметили и Белинский, и Чернышевский.

Мнения критиков и современников автора о гоголевском герое разошлись. Достоевский увидел в «Шинели» «безжалостное издевательство над человеком». Белинский усмотрел в фигуре Башмачкина мотив социального обличения, сочувствия к социально угнетенному «маленькому человеку». Но вот точка зрения Апполона Григорьева: «В образе Акакия Акакиевича поэт начертал грань обмеления Божьего создания до той степени, что вещь, и вещь самая ничтожная, становится для человека источником беспредельной радости и уничтожающего горя» .

А Чернышевский назвал Башмачкина «совершенным идиотом». Как в «Записках сумасшедшего» нарушены границы разума и безумия, так и в «Шинели» стерта грань между жизнью и смертью.

Герцен в своем произведении «Былое и думы» вспоминает, как граф С.Г. Строганов, попечитель Московского учебного округа, обращаясь к журналисту Е.Ф. Коршу, сказал: «Какая страшная повесть Гоголева «Шинель», ведь это приведение на мосту тащит просто с каждого из нас шинель с плеч» .

Гоголь сострадает каждому из героев повести как «обмелевшему» Божьему созданию. Он заставляет читателя увидеть за смешным и обыденным поведением персонажей их расчеловечивание, забвение того, что так пронзило одного молодого человека: «Я брат твой!». «Знаменательные слова» пронзили только одного молодого человека, который, конечно, услышал в этих словах заповедное слово о любви к ближнему, «много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, даже в том человеке, которого свет признает благородным и честным…» .

Фантастический финал повести «Шинель» – немая сцена. Не смущение и расстройство поселяет Гоголь в душу читателей концом повести, а осуществляет, по мнению литературоведов, искусством слова «водворение в душу стройности и порядка».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Повесть «Шинель» сконцентрировала все лучшее, что есть в петербургском цикле Гоголя. Это – поистине великое произведение, справедливо воспринимавшееся как некий символ новой реалистической, гоголевской школы в русской литературе. В определенном смысле это символ всей русской классики 19 века. Разве, подумав о маленьком человеке, одном из главных персонажей этой литературы, мы не вспоминаем сразу о Башмачкине из «Шинели»?

В «Шинели» в конечном итоге мы видим не просто «маленького человека», а человека вообще. Человека одинокого, неуверенного, лишенного надежной опоры, нуждающегося в сочувствии. Поэтому мы не можем ни беспощадно судить «маленького человека», ни оправдывать его: он вызывает одновременно и сострадание, и насмешку.

В заключение хочется сказать, что человек не должен быть маленьким. Тот же Чехов, показывая «футлярных» людей, в одном из писем к сестре восклицал: «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!». Зоркий глаз художника, подмечая пошлость, лицемерие, тупость, видел и другое – красоту хорошего человека, как, например, доктор Дымов из рассказа «Попрыгунья»: скромный врач с добрым сердцем и красивой душой, который живет для счастья других. Дымов умирает, спасая ребенка от болезни. Вот и получается, что не так уж мал этот «маленький человек».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Афанасьев Э.С. О художественной повести Н.В. Гоголя «Шинель» // Литература в школе. – 2002. - № 6. – с. 20 – 24.

2. Бочаров С. Петербургские повести Гоголя // Гоголь Н.В. Петербургские повести. – М.: Сов. Россия, 1978. – с. 197- 207.

3. Гоголь Н.В. Избранные сочинения. – М.: Правда, 1985. – 672 с.

4. Данильцева З.М. Повесть Н.В. Гоголя «Шинель» // Литература в

школе. – 2004. - № 4. – с. 36 – 38.

5. Золотусский И. Гоголь. - М.: Молодая гвардия, 1984. – 527 с.

6. Золотусский И.П. Гоголь и Достоевский // Литература в школе. –

2004. - № 4. – с. 2 – 6.

7. История русской литературы 19 века. 1800 – 1830-е годы / Под

ред. В.Н. Аношкиной, С.М. Петрова. – М.: Просвещение, 1989. –

8. Лебедев Ю.В. Историко-философский урок «Шинели» Гоголя //

Литература в школе. – 2002. - № 6. – с.27 – 3.

9. Лукьянченко О.А. Русские писатели. Библиографический

словарь. – Ростов н/Д: Феникс, 2007. – с. 102 – 113.

10. Манн Ю.В., Самородницкая Е.И. Гоголь в школе. – М.: ВАКО, 2007. – 368 с.

11. Машинский С. Художественный мир Гоголя. – М.: Просвещение, 1971. – 512 с.

12. Никифорова С.А. Изучение повести Н.В. Гоголя «Шинель» // Литература в школе. – 2004. - № 4. – с. 33 – 36.

13. Николаев Д. Сатира Гоголя. – М.: Художественная литература, 1984. – 367 с.

14. Николаев П. Художественные открытия Гоголя // Гоголь Н.В. Избранные сочинения. – М.: Правда, 1985. – с. 3 – 17.

15. Ревякин А.И. История русской литературы 19 века. – М.: Просвещение, 1977. – 559 с.

16. Трунцева Т.Н. Сквозные темы в русской литературе 19 века. Тема «маленького человека» //Литература в школе. – 2010. - № 2. – с. 30 – 32.

17. 1400 новых золотых страниц // Под ред. Д.С. Антонова. – М.: Дом Славянской книги, 2005. – 1400 с.

18. Храпченко М.Б. Николай Гоголь. Литературный путь, величие писателя. – М.: Художественная литература, 1980 – 711 с.

19. Чернова Т.А. Новая шинель Акакия Акакиевича // Литература в школе. – 2002. - № 6. – с.24 – 27.

Шуралев А.М. Я брат твой (повесть Гоголя «Шинель») //Литература в школе. – 2007. - № 6. – с. 18 – 20.

"Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным". Н. В. Гоголь.

Гений классической литературы

Николай Васильевич Гоголь известен миру как писатель, поэт, драматург, публицист и критик. Человек недюжинного таланта и потрясающий мастер слова, он знаменит как на Украине, где родился, так и в России, в которую переехал со временем.

Особенно Гоголь известен своим мистическим наследием. Его истории, написанные на уникальном украинском языке, не являющимся литературным в полном смысле этого слова, передают глубину и красоту украинской речи, известные всему миру. Наибольшую популярность Гоголю подарил его «Вий». Какие еще произведения написал Гоголь? Список произведений мы рассмотрим ниже. Это и нашумевшие истории, часто мистические, и повести из школьной программы, и малоизвестные произведения автора.

Список произведений писателя

Всего Гоголь написал больше 30 произведений. Некоторые из них он продолжал дописывать, несмотря на публикацию. Многие его творения имели несколько вариаций, в том числе «Тарас Бульба» и «Вий». Опубликовав историю, Гоголь продолжал размышлять над ней, подчас дописывая или изменяя финал. Часто его повести имеют несколько вариантов концовки. Итак, далее рассмотрим самые известные произведения Гоголя. Список перед вами:

«Ганц Кюхельгартен» (1827-1829, под псевдонимом А. Алов).
«Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831 год), часть 1 («Сорочинская ярмарка», «Вечер накануне Ивана Купала», «Утопленица», «Пропавшая грамота»). Вторая ее часть была издана через год. В нее вошли следующие истории: «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть», «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», «Заколдованное место».
«Миргород» (1835). Ее редакцию разделили на 2 части. В первую часть входили повести «Тарас Бульба», «Старосветские помещики». Во вторую часть, завершенную в 1839-1841 годах, вошли «Вий», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».
«Нос» (1841-1842).
«Утро делового человека». Писалась, как и комедии «Тяжба», «Отрывок» и «Лакейская», в период с 1832-го по 1841-й.
«Портрет» (1842).
«Записки сумасшедшего» и «Невский проспект» (1834-1835).
«Ревизор» (1835).
Пьеса «Женитьба» (1841).
«Мертвые души» (1835-1841).
Комедии «Игроки» и «Театральный разъезд после представления новой комедии» (1836-1841).
«Шинель» (1839-1841).
«Рим» (1842).

Это опубликованные сочинения, которые написал Гоголь. Произведения (список по годам, точнее) указывают на то, что расцвет таланта писателя пришелся на 1835-1841 гг. А теперь немного пройдемся по рецензиям на самые знаменитые истории Гоголя.

«Вий» - самое мистическое творение Гоголя

В истории «Вий» рассказывается про недавно усопшую панночку, дочь сотника, которая, как известно всему селу, была ведьмой. Сотник по просьбе любимой дочки заставляет читать над ней заупокойную бурсака Хому Брута. Ведьма, умершая по вине Хомы, мечтает отомстить…

Отзывы о произведении «Вий» - сплошная похвала писателю и его таланту. Список произведений Николая Гоголя невозможно обсуждать, не упомянув всеми любимого «Вия». Читатели отмечают ярких персонажей, самобытных, уникальных, со своими характерами и привычками. Все они - типичные украинцы, веселые и оптимистично настроенные люди, грубоватые, но добрые. Невозможно не оценить тонкую иронию и юмор Гоголя.

Также выделяют уникальный слог писателя и его умение сыграть на контрастах. Днем крестьяне гуляют и веселятся, выпивает и Хома, чтобы не думать об ужасе предстоящей ночи. С приходом вечера же наступает мрачная, мистическая тишина - и Хома вновь вступает в очерченный мелом круг…

Совсем небольшая по объему история держит в напряжении до последних страниц. Ниже - кадры из одноименного фильма 1967 г.

Сатирическая комедия «Нос»

«Нос» - потрясающая повесть, написанная в столь сатирической форме, что для начала кажется фантастическим абсурдом. По сюжету, Платон Ковалев - человек публичный и склонный к нарциссизму, утром просыпается без носа - на его месте пусто. В панике Ковалев начинает искать потерянный нос, ведь без него и в приличном обществе не появишься!

Читатели без труда увидели прототип российского (да и не только!) общества. Гоголевские истории, несмотря на то что были написаны в 19-м веке, не теряют своей актуальности. Гоголь, список произведений которого в большинстве своем можно поделить на мистику и сатиру, очень тонко чувствовал современное общество, которое за прошедшее время ничуть не изменилось. В почете до сих пор остались чин, внешний лоск, а вот внутреннее содержание человека никому не интересно. Именно нос Платона, с внешней оболочкой, но без внутреннего содержания, становится прототипом человека богато одетого, разумно мыслящего, но бездушного.

«Тарас Бульба»

«Тарас Бульба» - великое творение. Описывая произведения Гоголя, самые известные, список которых предоставлен выше, нельзя не упомянуть об этой повести. В центре сюжета двое братьев, Андрей и Остап, а также их отец, сам Тарас Бульба, человек сильный, мужественный и донельзя принципиальный.

Читатели особенно выделяют мелкие детали повести, на которых автор акцентировал внимание, что оживляет картину, делает те далекие времена более близкими и понятными. Писатель долгое время изучал детали быта той эпохи, чтобы читатели более живо и ярко представляли себе происходящие события. Вообще, Гоголь Николай Васильевич, список произведений которого мы обсуждаем сегодня, всегда придавал особое значение мелочам.

Харизматичные персонажи также произвели неизгладимое впечатление на читателей. Жесткий, беспощадный Тарас, готовый на все ради Родины, смелый и мужественный Остап и романтичный, самоотверженный Андрей - они не могут оставить читателей равнодушными. Вообще, известные произведения Гоголя, список которых мы рассматриваем, имеют интересную особенность - удивительное, но гармоничное противоречие в характерах героев.

«Вечера на хуторе близ Диканьки»

Еще одно мистическое, но при этом смешное и ироничное произведение Гоголя. Кузнец Вакула влюблен в Оксану, которая пообещала выйти за него замуж, если он достанет ей черевички, как у самой царицы. Вакула в отчаянии... Но тут совершенно случайно на глаза ему попадается нечисть, развлекающаяся в селе в обществе ведьмы. Неудивительно, что Гоголь, список произведений которого вмещает в себя многочисленные мистические истории, в этой повести задействовал ведьму и черта.

Эта история интересна не только сюжетом, но и колоритными персонажами, каждый из которых уникален. Они, словно живые, предстают перед читателями каждый в своем образе. Одними Гоголь любуется с легкой иронией, Вакулой он восхищается, а Оксану учит ценить и любить. Словно заботливый отец, он добродушно посмеивается над своими персонажами, но все это выглядит настолько мягко, что вызывает лишь нежную улыбку.

Нрав украинцев, их язык, обычаи и устои, так явно описанные в повести, мог столь подробно и любовно описать только Гоголь. Даже подшучивание над «москалямы» выглядит в устах персонажей повести мило. Все потому, что Гоголь Николай Васильевич, список произведений которого мы сегодня обсуждаем, любил свою родину и отзывался о ней с любовью.

«Мертвые души»

Звучит мистично, согласны? Однако на самом деле Гоголь в данном произведении не прибегал к мистике и заглянул гораздо глубже - в людские души. Главный герой Чичиков кажется персонажем отрицательным на первый взгляд, но чем больше читатель знакомится с ним, тем больше положительных черт замечает в нем. Гоголь заставляет читателя переживать за судьбу своего героя, несмотря на его нелицеприятные поступки, что уже говорит о многом.

В данном произведении писатель, как всегда, выступает прекрасным психологом и настоящим гением слова.

Безусловно, это не все творения, которые написал Гоголь. Список произведений неполный без продолжения «Мертвых душ». Именно его автор якобы сжег перед смертью. Поговаривают, что в следующих двух томах Чичиков должен был исправиться и стать порядочным человеком. Так ли это? К сожалению, теперь мы никогда не узнаем об этом наверняка.