Стилистическое разграничение паронимов. Стилистическое разграничение паронимов Идеал и идиллия

Кондратюк О.В. ФЛ-ЛН-41.

Идеал и идиллия

в романе И.А. Гончарова «Обломов».

Да ты поэт, Илья!

Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть

поэзия...

Это не жизнь!

Что же это, по-твоему?

Какая-то... обломовщина...

И.А. Гончаров “Обломов”.
Цели: 1. Научиться работать в группах, формировать навык анализа эпизода и умения работать в группе на примере данного текста. 2. Развить навыки комментирования текста. 3.Побудить учеников к активной жизненной деятельности.
Задачи урока :
1. Показать историческую и социальную ограниченность идиллии как цели и образа жизни..
2. Продолжить работу над формированием навыка анализа эпизода и умения работать в группе.

3.Разобраться прав ли Штольц, назвавший идиллию Ильи Ильича “обломовщиной”?

Методы: репродуктивно – продуктивная деятельность, комментирование эпизодов произведения с помощью текстовых материалов.
Приемы : слово ученика, работа в группах.

Оборудование: тексты произведений, карточки с вопросами для групп, видео материалы.
Домашнее задание: 1.Подготовиться к написанию сочинения.
2.Придумать темы для сочинения.
3.Составить план по придуманной теме.

I. Слово учителя.

Ведущая тема творчества многих писателей и поэтов, русских и европейских, - победа над несовершенством мира путём создания эстетической утопии.

Дружба, любовь, искусство - вот немногочисленные покровители поэта в его уединении, но они сполна обеспечивают ему счастье, радость и гармонию.

Идиллия - в античности это небольшое стихотворное произведение с описанием мирной жизни пастухов, их простого быта, нежной любви, свирельных песен. Эта жизнь разворачивается на фоне идеального пейзажа с мягким ветерком, доносящим приятные запахи; прохладным ручейком; цветами, широким ковром устилающими землю; деревьями, дающими тень; птицами, поющими на ветвях.

Основные черты идиллического мира:

• идеальный пейзаж
• единение человека и природы
• замкнутое пространство
• неопределённое время
• бездействие
• бесконфликтность

Алгоритм анализа эпизода: 1. Пересказ эпизода или просмотр видео материала по нему, его главная мысль, оценка фактов, событий.
2. Как в этом эпизоде раскрываются характеры героев? Что нового мы узнаем о них?
З. Место этого эпизода в композиции произведения.

Предварительные задания учащимся – знать близко к тексту эпизоды из романа:

“Сон Обломова” (ч. I, гл. 9)

“Мечты Ильи Ильича Обломова” (ч. II, гл. 4)

“Выборгская сторона” (ч. IV, гл. 9)

“Жизнь Андрея и Ольги Штольцев в Крыму” (ч. IV, гл. 8).

Работа в группах:

Группа 1. Анализ эпизода “Сон Обломова” (ч. I, гл. 9) (после анализа просмотр видео материала)

Вопросы и задания:

1. Идиллический пейзаж во сне Обломова. Какую функцию он выполняет?
2. Время и пространство в Обломовке.
3. Обычаи, обряды Обломовки. С какой целью так подробно рассказал о них автор?
4. Фольклорные мотивы сна. Проанализировать вступление ко сну Обломова. Почему картины моря, гор не привлекают автора? Какой характер носит описание моря, гор?

В Обломовке человеку уютно жить, у него не возникает ощущения неустроенности быта, незащищённости перед огромным миром. Природа и человек слиты, едины, и, кажется, небо, которое способно защитить обломовцев от всех внешних проявлений, “там ближе к земле”, и это небо распростёрлось над землёй, как кровля. Такая атмосфера мира Обломовки передаёт полное согласие, гармонию в этом мире.

Идиллический пейзаж неотделим от конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространство Обломовки ограничено, оно не связано с другим миром. Конечно, обломовцы знали о том, что в восьмидесяти верстах от них находится губернский город, но редко ездили туда, знали и о Саратове, и о Москве, Питере, “что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, тёмный мир, неизвестные страны, населённые чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак - и, наконец, всё оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю”.

Никто из жителей Обломовки не стремится выйти из этого мира, ибо там - чужое, враждебное, их вполне устраивает счастливое “житьё-бытьё”, и их мир - самостоятельный, целостный и завершённый.

Строго ограниченное пространство живёт по своим вековечным традициям, ритуалам. Любовь, рождение, брак, труд, смерть - вся жизнь Обломовки сводится к этому кругу и так же неизменна, как смена времён года.

Любовь в Обломовке носит совсем иной характер, чем в реальном мире, она не может стать каким-то переворотом в душевной жизни человека, она не противостоит другим сторонам жизни. Любовь-страсть противопоказана миру обломовцев, они “плохо верили... душевным тревогам, не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись, как огня, увлечения страстей”. Ровное, спокойное переживание любви естественно для обломовцев.

Существенное место в жизни обломовцев занимают обряды и ритуалы. “И вот воображению спящего Ильи Ильича начали... открываться сначала три главные акта жизни, разыгравшиеся как в его семействе, так и у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны. Потом потянулась пёстрая процессия весёлых и печальных подразделений её: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слёз и улыбок”.

Кажется, что вся жизнь обломовцев состоит только из одних обрядов и ритуальных праздников. Всё это свидетельствует об особом сознании людей - мифическом сознании. То, что для обыкновенного человека считается вполне естественным, здесь возведено в ранг мистического бытия - обломовцы смотрят на мир как на таинство, святость. Отсюда особое отношение к времени суток: вечернее время особо опасное, послеобеденное время сна обладает могущественной силой, которая управляет жизнью людей. Есть здесь и таинственные места - овраг, например. Отпуская Илюшу гулять с няней, мать строго наказывала “не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией”.

Особое отношение у обломовцев к приметам: в них мир подаёт человеку знаки, предупреждает его, диктует свою волю. Если в зимний вечер погаснет свеча, то в ответ “все встрепенутся: “Нечаянный гость!” - скажет непременно кто-нибудь”, и дальше начнётся самое заинтересованное обсуждение этого вопроса, кто бы это мог быть, но в том, что гость будет, в этом никто не сомневается. Мир обломовцев абсолютно свободен от каких-либо причинно-следственных связей, которые очевидны для аналитического ума. Вопрос “почему?” - это не обломовский вопрос. “Расскажут ли им, что копна сена разгуливала по полю, - они не задумаются и поверят; пропустит ли кто-нибудь слух, что вот это не баран, а что-то другое, или что такая-то Марфа или Степанида - ведьма, они будут бояться и барана, и Марфы: им и в голову не придёт спросить, отчего баран стал не бараном, а Марфа сделалась ведьмой, да ещё накинутся на того, кто бы вздумал усомниться в этом”.

Мистическое восприятие мира уводит обломовцев от истинного его познания, следовательно, и от борьбы с ним, тем самым обеспечивает миру какую-то надёжность, неизменность.

Масштаб сна позволяет разглядеть в нём черты античного мира. Античные реминисценции постоянно присутствуют в тексте сна. Уже в самом его начале читаем: “Небо там, кажется... ближе жмётся к земле, но не с тем, чтобы метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять её покрепче, с любовью... чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяческих невзгод”. Это описание точно рифмуется с мифом о браке Земли с Небом - Геи с Ураном. Отсюда возникает образ мира, который весь заключён в любовные объятия; он несёт в себе утопию “золотого века”.

Вернёмся к начальным фрагментам сна. Почему стихия, “дикость и грандиозность” моря вызывает у автора неприятие? Всё это не соответствует умиротворённости жизни обломовцев, романтический пейзаж не в их духе, он тревожит сердце, он может быть опасен. Эта стихия не из “золотого века”, где всё говорит об идиллическом восприятии мира.

Детство Ильи Ильича Обломова. Какие внутренние силы Обломова увяли, какие развились его воспитанием, образованием?

Любознательность, активное участие в любых проявлениях жизни, сознательное отношение к жизни, трудолюбие - всё это утрачено под влиянием чрезмерной опеки матери, няни, слуги.

В то же время развились черты мечтательности, воображения, поэтического восприятия жизни, широта души, добродушие, мягкость, утончённость. Все эти черты - результат воздействия сказок, таинственного восприятия жизни.

Итак: Сон Обломова выдержан в духе идиллии. Он не пророчествует, не предупреждает, он своеобразный ключ к пониманию характера героя.

Группа 2. Анализ эпизода “Мечты Ильи Ильича Обломова” (ч. II, гл. 4)

Вопросы и задания:

Внимательно прочитайте эпизод о мечтах Обломова (ч. II, гл. 4). Соотнесите со сном Обломова: что общего и различного?

1. В какой период жизни мы встречаемся с Обломовым на Гороховой улице Петербурга? Сохранил ли он черты обломовского восприятия мира?

О петербургском Обломове сказано, что он “уж был не в отца и не в деда. Он учился, жил в свете: всё это наводило его на разные чуждые им соображения <...> Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был всеобщих человеческих скорбей”. Илья Ильич предстаёт перед читателем в тот момент, когда все его попытки деятельности потерпели фиаско, когда его роль в обществе окончательно не удалась и когда жизнь его свелась к лежанию на диване. Вместе с тем лежание на диване сопровождалось у него “внутренней вулканической работой пылкой головы и гуманного сердца”. “Обломов любил уходить в себя и жить в созданном им мире”.

2. Как могло произойти перерождение восприимчивого к жизни Обломова? О чём мечтает герой?

Практически всё, из чего складывается идиллия, вошло в мир мечты. Уютный уголок, в нём уединяется поэт. Уединение не подразумевает одиночества, участие друзей - непременный атрибут жизни. “Он думал о маленькой колонии друзей, которые поселятся в деревеньках и фермах, в пятнадцати или двадцати верстах вокруг его деревни, как попеременно будут каждый день съезжаться друг к другу в гости, обедать, ужинать, танцевать”. Идеал жены , с одной стороны, спроецирован на Ольгу (“тут музыка, Casta diva!”), с другой - на Агафью Матвеевну Пшеницыну (“На кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды”).

“Погода прекрасная, небо синее-пресинее, ни одного облачка... В ожидании, пока проснётся жена, я надел бы шлафрок и походил по саду подышать утренними испарениями; там уж нашёл бы я садовника, поливали бы вместе цветы, подстригали кусты, деревья. Я составляю букет для жены. Потом иду в ванну или в реку купаться, возвращаюсь - балкон уже отворён; жена в блузе, в лёгком чепчике... Она ждёт меня …Потом, надев просторный сюртук или куртку какую-нибудь, обняв жену за талию, углубиться с ней в бесконечную, тёмную аллею; идти тихо, задумчиво, молча или думать вслух, мечтать, считать минуты счастья как биение пульса: слушать, как сердце бьётся и замирает; искать в природе сочувствия... Посмотреть персики, виноград... А тут то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, с книгой, с нотами, то прислали ананас в подарок или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз... Ты слышишь: ноты, книги, рояль, изящная мебель...” – это мечты Обломова.

Итак: Созданный идеал жизни у Обломова строится по законам искусства и сориентирован на идиллию , когда, подобно Фаусту - герою Гёте, хочется воскликнуть: “Остановись, мгновенье, ты прекрасно!”

Может Илья Ильич воплотить свой идеал в жизнь? Почему?

Группа 3. Анализ эпизода «Выборгская сторона» (ч. IV, гл. 9).

Однако возвращение в Обломовку, совсем другую, «гаже», по словам Штольца, всё-таки произошло. Это домик вдовы Пшеницыной на Выборгской стороне.

Вопросы и задания:

Жизнь Обломова у Агафьи Матвеевны Пшеницыной: что общего и различного с жизнью в Обломовке?

Нетрудно разглядеть в доме Пшеницыной черты сходства с миром детства, мечты. Но в то же время ощущается теснота этого мира: “тощие сады”, “дворик”, “немощёные улицы”, “двор величиной с комнату”. Там, в Обломовке, - огромный мир, где небо и земля соединились под родительской кровлей, здесь - мир размером в комнату. Выборгская сторона - это царство быта, в нём нет поэзии , он лишён духовности. Илья Ильич ушёл на Выборгскую сторону от страданий большого мира, но тем самым ушёл в конце концов и от самой жизни.

“Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и всё более и более обживаясь в нём, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни...”

Паронимы - слова, близкие по звучанию, но различные по семантике; в первую очередь они разграничиваются, естественно, по присущему им значению. Смешение паронимов приводит к искажению смысла высказывания. Ср. примеры М. Горького: «Вер­ней клади ступень ноги, - советует один поэт, не замечая некоторо­го несходства между ступней ноги и ступенью лестницы... Прозаик пишет: Он щёлкнул щиколоткой калитки вместо - щеколдой» (во втором примере смешение разнокоренных, но сходных по звуча­нию слов может быть использовано для создания парономазии).

Парономазия - стилистическая фигура, заключающаяся в пос­тановке рядом слов, близких по звучанию, но различных по значе­нию; Бойвымучит, да бой ивыучит; Тот неглуп, кто на словаскуп.

Нередко смешение паронимов связано с возможностью их си­нонимического сближения в одном из присущих им значений. Ср.:

проводить опыты - производить опыты - «делать, совершать, осу­ществлять» (в других значениях эти глаголы четко разграничива­ются; ср.: провести репетицию, провести сложную военную операцию, провести большую работу, но: произвести раскопки, произвести до­знание); освоить прочитанный материал - усвоить прочитанный материал -«постичь» (но: освоить ремесло -усвоить хорошие мане­ры; в первом случае значение «вполне овладеть», во втором - «вос­принять»); геройский подвиг - героический подвиг (но: геройский парень - героическое усилие); удачная охота - удачливая охота (но: удачное произведение - удачливый человек) и т.д.

Многочисленны случаи параллельного употребления глаго­лов встатъи стать: вставать/стать на цыпочки; встать/стать на дыбы; волосы встали/стали дыбом; встать/стать на чью-либо сторону; встать/стать на защиту Родины; встать/стать за ста­нок и т.д. Ср. также в художественной литературе: Совершив омо­вение, Хаджи-Муратстал босыми ногами на бурку (Л.Т.); Я подвёл доску к берегу ивстал не неё (М.Г.).

Вместе с тем в некоторых случаях возможно говорить о сти­листических различиях в употреблении названных глаголов. Так, в значениях «перестать действовать или двигаться», «покрыться льдом, замерзнуть» употребление глагола встать имеет разго­ворный характер (в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.И. Ушакова оно отмечается даже как ошибочное); часы вста­ли, мотор встал, кони встали, река встала.

На протяжении длительного времени в речи смешивается употребление глаголов надевать {надеть) и одевать {одеть), но сохраняется их стилистическое разграничение. В соответствии с литературной нормой глагол надевать (надеть) употребляется в тех случаях, когда действие обращено на его производителя {надевать пальто, шубу, сапоги, очки, кольцо и т.д.), а также в конструкциях с предлогом на {надевать пальто на ребёнка, на­девать чехол на кресло и т.п.). Глагол одевать(одеть) употребля­ется в тех случаях, когда действие обращено на другой предмет, обозначенный прямым дополнением: одевать ребёнка, куклу; оде­вать коня попоной. В разговорной речи такого четкого разграниче­ния не наблюдается, причем «побеждает» глагол одевать {одеть).

В литературной речи употребление глаголов оплатить и уп­латить разграничивается: оплатить проезд, но уплатить за про­езд. Однако в деловой и разговорной речи часто встречается сочетание оплатить за что-либо.

Различие между прилагательными, образованными с по­мощью соотносительных по значению суффиксов, в одних слу­чаях связано со смысловыми оттенками, выявляющимися в сочетаниях с существительными:интеллигентские привычки - интеллигентные люд и; кабинетский кризис -кабинетный рояль;

туристическое управление- туристская тропа и т.п. В других случаях усматривается стилистическое различие. Так, в паре ана­логичный случай -аналогический случай второе словосочетание имеет устарелый характер. Такой же оттенок отмечается у сло­восочетанийэкономическое ведение хозяйства -экономичное ве­дение хозяйства (ср.: экономное ведение хозяйства). В паре человеческий голос -человечий голос второй вариант носит раз-

говорный оттенок. Такой же оттенок присущ прилагательному малинный по сравнению с малиновый (например, в сочетании с существительным варенье).

Стилистические функции паронимов разнообразны. Прежде всего паронимы употребляются для уточнения значения слова;

ср.:Лицо его мне знакомо; Личность его мне знакома. Намеренное соединение паронимов служит средством создания образа:

И прежний сняввенок - онивенец терновый, увитый лаврами, на­дели на него... (Л.); Меня тревожит встреч напрасность, что и ни сердцу, ни уму, и та непраздничность, а праздность, в моём гос­тящая дому (Евт.). Нередко паронимы используются для рече­вой характеристики персонажа: Ему была поручена заглавная роль в пьесе «Волки и овцы»; наконец, для создания комического эф­фекта: Нужно срочно принятьдевственные меры (из фельетона).

Упражнение 8. Дополните предложения, выбираяиз скобок на­иболее удачный вариант. Мотивируйте свой выбор.

1. Оратор медленно произносил слова, придавая каждому из них {особенное значение - особенную значимость - особенную зна­чительность). 2. Люди простодушные принимают {желаемое - желательное) за действительное. 3. Автор брошюры не приводит никаких {обоснований - оснований) для своих выводов. 4. Не­сколько раз в течение суток по радио производится {поверка - проверка) времени. 5. В толковых словарях даются различного рода стилистические {пометы - пометки). 6. Многим студентам нашей группы {представилась - предоставилась) возможность принять участие в диалектологической экспедиции. 7. Предло­женное в статье решение кажется {проблемным - проблематич­ным - проблематическим). 8. С героем фильма постоянно происходят какие-то {романические - романтические - роман­тичные) истории. 9. Редактор прочитал рукопись и внёс в неё некоторые {стилевые - стилистические) поправки.10. Утверж­дён {статус - статут) новой организации, объединяющей любителей природы.11. Работа написана простым языком, сра­зу уясняется {существо - сущность) вопроса.12. Идеалом счастья Обломов считал {сытую - сытную) жизнь.

Сочинение

"Что такое счастье?", - этот вопрос задавал себе когда-нибудь каждый и не получал на него удовлетворительного ответа. Одному кажется, что счастье - это миг. Другому - труд. Третьему тоже что-нибудь кажется. Но, как ни странно, никто не сможет объяснить это понятие другому так, чтобы тот изменил свое представление о счастье. Это пытались делать многие великие поэты, писатели, архитекторы и другие деятели искусства, прилагая неимоверные усилия, чтобы их герои могли показаться людям счастливыми или наоборот. В этом, на первый взгляд, незначительном штрихе подчас заключалась вся ценность произведения. Знаменитый "Демон" Врубеля всем своим существом показывал, насколько он несчастен. Гете во многих произведениях отображал свое представление о счастье, как о миге.

Для писателя сделать своего героя объективно счастливым или несчастным, наверное, самая сложная задача. Ведь любой герой живет своей собственной жизнью, влиять на которую писатель может только частично, по этой причине все искусство писателя проявляется при создании образа. Поэтому, чтобы определить, счастлив ли герой или нет, мы должны для начала понять, может ли он быть счастлив.

Самым объективным русским писателем XIX в. принято считать Гончарова. В его произведениях читатели не могут определить, на чьей стороне симпатии автора. У каждого его героя свой образ мышления, свой внутренний мир и, конечно же, свои представления о счастье. Гончаров очень тонко направляет читателя к правильному пониманию своих образов.

В его самом знаменитом романе "Обломов" четыре главных героя: Илья Ильич Обломов, Андрей Иванович Штольц, Ольга Сергеевна Ильинская и Агафья Матвеевна Пшеницына. Для каждого в романе очень точно прописан окружающий персонажа мир и его место в нем. Почти о каждом мы знаем, в каких условиях он родился, какие факторы повлияли на его характер, на его восприятие мира, а в частности, счастья. Однако Гончаров оставляет нам, читателям, право считать их понятия о счастье верными, ложными или же уважать мнение каждого.
Главный герой романа, Илья Ильич, родился и вырос в той "старой эпохе", когда основной ценностью была "доброта душевная". Причем вырос он не где-нибудь, а "в благословенном уголке земли", в "чудном краю … где небо, кажется, напротив жмется к земле, но не с тем, чтобы метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять ее покрепче, с любовью". В краю, все в котором располагает к постоянному, непрекращающемуся счастью. В краю, где, казалось бы, нет места печалям, страданиям, где "от праздника до праздника" время летит быстро и незаметно, где люди наслаждаются каждым днем и не думают о будущем. Все это сказалось на Илье Обломове. Для него счастье - это сама жизнь, он довольствуется насущным и не хочет ничего большего. В его жизни были моменты, когда он шел к определенной цели, но они "меркли" из-за его натуры. Он счастлив лишь тем, что у него есть, а есть у него его мечты: "Лицо Обломова вдруг облилось румянцем счастья: мечта была так ярка, жива и поэтична, что он мгновенно повернулся лицом к подушке… Лицо его сияло трогательным чувством: он был счастлив". Однако не следует причислять Облова к людям, абсолютно безразличным к окружающему их миру. Он просто не смог приспособиться к нему, найти свое место в нем, отчасти из-за того, что сменилась эпоха, а вместе с нею ушли и ценности, в которых воспитывался Обломов. Это подтверждает любовь Обломова к Ольге. Он нашел близкого себе человека, но окружающий их мир не позволил развиться его чувству: "Счастье, Счастье! - едко проговорил он потом. - Как ты хрупко, как ненадежно! Покрывало, венок, любовь, любовь! А деньги где? а жить чем? И тебя надо купить, любовь, чистое, законное благо".

Штольц находится в совершенно иной ситуации. С детства он привык к труду: его отец - немец по национальности - открыл в России фабрику и, "когда он (Андрей) подрос, отец сажал его с собою на рессорную тележку, давал вожжи и велел везти на фабрику, потом в поля, потом в город, потом…". Но все же Андрей не стал "немецким бюргером, из каких вышел отец". Во многом это произошло благодаря его матери, которая "бросалась стричь Андрюше ногти, завивать кудри, шить изящные воротнички и манишки; заказывала в городе курточки; учила его прислушиваться к задумчивым звукам Герца, пела ему о цветах, о поэзии жизни, шептала о блестящем призвании то воина, то писателя, мечтала с ним о высокой роли, какая выпадает иным на долю…" Вдобавок он "вырос на русской почве". Все эти условия "обратили узенькую немецкую колею в такую широкую дорогу, какая не снилась ни деду его, ни отцу, ни ему самому". Андрей, конечно же, стал личностью, с широкой душой, богатым внутренним миром, но его представления о счастье почти не изменились. Для него "труд - образ, стихия, цель, смысл жизни", а соответственно и счастье он находит в труде.

Представление Ольги Сергеевны о счастье описано довольно туманно, но мы видим, что она с детства была лишена людей, которые могли бы помочь ей разобраться в жизни. Поэтому она постоянно развивается: ищет смысл жизни, пытается разобраться в самой себе, то есть пытается понять, что для нее счастье. Она, фактически, не может определиться в том, что ей нужно. Однако она по-своему счастлива, в некоторые моменты ее чувство похоже на чувство Обломова: "Она крепко пожимала ему руку и весело, беззаботно смотрела на него, так явно и открыто наслаждаясь украденным у судьбы мгновением… В эти минуты лицо ее дышало такою доверчивостью к судьбе, к счастью, к нему…"
Агафья Матвеевна, на мой взгляд, наиболее простой образ из всех. Ее мир определен очень строго, она никогда не пытается его расширить. Она не может жить без работы по хозяйству, потому что других интересов у нее нет. Она встречает с детства сложившийся идеал человека – барина, и забота о нем подсознательно становится для нее счастьем.

Счастье - понятие субъективное, сложное и многогранное. Все понимают его по-разному, но ни у кого счастье не бывает постоянным, поэтому в жизни, что один человек счастлив, а другой - нет, нельзя. А, так как Гончарову удалось объективно передать реальную картину мира, то можно лишь заключить, что главные герои романа не счастливы, но и несчастны. Они - реальны.

Вспомогательные вопросы к анализу данного эпизода:

· После каких обстоятельств взбунтовался Обломов против «этой вашей петербургской жизни»?

· Как на протяжении сцены обыгрываются ставшие уже привычными образы-символы (диван, халат, туфли)?

· Почему в начале спора в своих обличительных высказываниях Обломов противопоставляет два понятия: «свет» и «жизнь»? Понял ли это Андрей?

· Почему большую часть «поединка» Обломов говорит длинные речи, тогда как Штольц лишь парирует их короткими, хлёсткими ударами, подливая масла в огонь, а в процессе диалога друзья практически дважды меняются местами?

· Что считает «жизнью» каждый из героев?

· Чем отличается обрисованный Обломовым идеал от жизни Обломовки и последующего пребывания Ильи Ильича в доме Пшеницыной?

· В чём убедился Штольц?Чем он разбередил душу Обломова?

· Чем Обломов, в свою очередь, в конце сцены тронул душу Андрея?

· Почему важно заглянуть в начало следующей, 5-й главы?

Анализ эпизода (2 часть, 4 глава)

Спор друзей разразился в тот момент, когда Штольц в очередной раз зовёт Обломова куда-то ехать, что-то делать, и они целую неделю разъезжают по всяким делам. «Обломов протестовал, жаловался, спорил, но был увлекаем и сопутствовал другу своему всюду», - пишет автор. Но в очередной вечер, «возвратясь откуда-то поздно», Обломов взорвался: «Не нравится мне эта ваша петербургская жизнь!» После вопроса Штольца: «Какая же тебе нравится?» - Обломов разразился резким, едким и длинным монологом о бессмысленной суете, в которой нет «целости» и нет человека, который «разменялся на всякую мелочь». Длинные сатирические речи Обломова изобличают и свет, и общество, и картёжные игры без «задачи жизни», и занятия молодёжи, и отсутствие «ясного, покойного взгляда», и «непробудный сон», в который погружено на самом деле суетливое и деятельное, на первый взгляд, общество. В этом монологе, лишь изредка прерываемом Андреем короткими, острыми возражениями или вопросами, обнаруживается недюжинный ум и сатирический талант Обломова.

Монолог Ильи Ильича заканчивается ключевой фразой: «Нет, это не жизнь, а искажение нормы, идеала жизни, который указала природа целью человеку…» На вопрос Андрея, в чём же этот идеал, Обломов нашёлся ответить не сразу, а лишь после долгого диалога с короткими репликами обоих. Штольц в этом диалоге иронично подтрунивает над неловкими попытками Обломова хоть что-то объяснить другу, но затем, видимо, раззадоренный этой иронией, Илья Ильич начинает подробно описывать то, как бы он «проводил дни свои». Это описание длинное, доброе и поэтичное, даже суховатый Штольц замечает: «Да ты поэт, Илья!» Воодушевлённый, захвативший в это время беседы инициативу Обломов восклицает: «Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть поэзия. Вольно людям искажать её». Идеал Обломова не в неподвижности, в которую он, кажется, окунулся сейчас, Илья в этом рассказе наоборот очень подвижен и поэтичен, идеал этот заключается в том, чтобы всё было «по душе», искренне, честно, свободно, размеренно, «что в глазах, в словах, то и на сердце». И он, Обломов, участвует в этой жизни деятельно: составляет и дарит жене букет, ведёт разговор с искренними друзьями, удит рыбу, берёт ружьё, хотя, конечно, и в этом рассказе часто проскальзывают обломовские неподвижность и чревоугодие. «Это жизнь!» - подытоживает Обломов и тут же натыкается на альтернативный ответ: «Это не жизнь!» И именно в этот момент на сцену романа является впервые слово «обломовщина», которое произносит Штольц. Затем он при каждом новом возражении Обломова повторяет это слово в различных интерпретациях, не находя при этом более убедительных доводов против обломовской логики о том, что вся штольцевская «беготня взапуски» есть та же «выделка покоя», имеет ту же самую цель: «Все ищут отдыха и покоя».

Здесь Штольцу всё же удаётся перехватить инициативу напоминанием о совместных мечтах молодости, после чего уверенность Обломова исчезает, он начинает говорить неубедительно, с многочисленными паузами (автор использует многоточия), запинками. Он ещё вяло сопротивляется: «Так когда же жить?.. Для чего же мучиться весь век?» Штольц сухо и бессодержательно отвечает: «Для самого труда». Здесь так же автор не на стороне Штольца, ведь труд как самоцель действительно бессмысленен. По сути дела, герои в этот момент так и остаются при своих позициях. И здесь Штольц вновь применяет единственный выигрышный приём – ещё раз напоминает Илье о детстве, мечтах, надеждах, завершая эти напоминания опорной фразой: «Теперь или никогда!» Приём срабатывает безотказно. Обломов растроган и начинает свою искреннюю и чистую исповедь об отсутствии высокой цели, об угасании жизни, о пропаже самолюбия. «Или я не понял этой жизни, или она никуда не годится, а лучшего я ничего не знал…» Искренность Обломова разбередила душу Андрея, он словно клянётся другу «Я не оставлю тебя…» В конце 4-й главы кажется, что победа в поединке осталась за Штольцем, но в начале 5-й происходит комическое снижение и по сути дела уничтожение этой «победы».

Альтернатива Штольца «Теперь или никогда!» переходит для Обломова в гамлетовский вопрос «Быть или не быть?», но вначале Обломов хочет что-то написать (начать действовать), взял перо, но в чернильнице не оказалось чернил, а в столе – бумаги, а затем, когда уже, казалось, решил ответить на гамлетовский вопрос утвердительно, «приподнялся было с кресла, но не попал сразу ногой в туфлю, и сел опять». Отсутствие чернил и бумаги и непопадание в туфлю возвращают Обломова в прежнюю жизнь.

Впереди ещё будет вся история с Ольгой, внутренняя борьба в душе Обломова ещё далеко не закончена, но в истории взаимоотношений Обломова и Штольца, да и в возможной судьбе Обломова после этой сцены акценты уже расставлены. Даже сам И.Гончаров, веривший в возможность соединения в русском человеке обломовской душевности со штольцевской деловитостью и практичностью, похоже, понимает в этот момент своего повествования, что герои так и останутся при своём: ни из Обломова, ни из Штольца, как первоначально хотел автор, подобного идеала не получится. Одному помешают лень, созерцательность и поэзия, которые не совместимы с современной героям повседневностью, другому – бескрылость и отказ от всяких размышлений о смысле жизни. Автор и читатель мучительно сознаёт после этого спора, что подлинный идеал, который бы совместил в себе чистоту и деловитость, недостижим. Вот почему, несмотря на то что героев ждёт ещё немало испытаний, этот спор об идеале можно считать ключевым эпизодом романа. Так и произойдёт впоследствии, когда каждый из героев найдёт свой «покой»: Обломов – сначала уютный и сытный, но лишённый поэзии дом Агафьи Матвеевны Пшеницыной, а затем – смерть, а Штольц – тихую гавань с мучающейся от потери смысла жизни Ольгой, не узнавшей вовремя своего возможного счастья с Обломовым.

В эпизоде спора друзей главным оказывается вопрос о цели и смысле жизни человека, и именно этот вопрос является решающим для всего романа. Как истинный большой художник, И.Гончаров ставит этот вечный вопрос, а ответ оставляет открытым. Потому стоит признать, что никто не победил в споре друзей в рассмотренном эпизоде большого романа.

Гнусная привычка получать удовлетворение своих желаний не от собственных усилий, а от других, развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного рабства. Рабство это так переплетается с барством Обломова, так они взаимно проникают друг друга и одно другим обусловливаются, что, кажется, нет ни малейшей возможности провести между ними какую-нибудь границу. Это нравственное рабство Обломова составляет едва ли не самую любопытную сторону его личности и всей его истории… Но как мог дойти до рабства человек с таким независимым положением, как Илья Ильич? Кажется, кому бы и наслаждаться свободой, как не ему? Не служит, не связан с обществом, имеет обеспеченное состояние. Он сам хвалится тем, что не чувствует надобности кланяться, просить, унижаться, что он не подобен «другим», которые работают без устали, бегают, суетятся, а не поработают, так и не поедят…

Он внушает к себе благоговейную любовь доброй вдове Пшеницыной именно тем, что он барин, что он сияет и блещет, что он и ходит и говорит так вольно и независимо, что он «не пишет беспрестанно бумаг, не трясется от страха, что опоздает в должность, не глядит на всякого так, как будто просит оседлать его и поехать, а глядит на всех и на все так смело и свободно, как будто требует покорности себе».

И, однако же, вся жизнь этого барина убита тем, что он постоянно остается рабом чужой воли и никогда не возвышается до того, чтобы проявить какую-нибудь самобытность. Он раб каждой женщины, каждого встречного, раб каждого мошенника, который захочет взять над ним волю. Он раб своего крепостного Захара, и трудно решить, который из них более подчиняется власти другого. По крайней мере чего Захар не захочет, того Илья Ильич не может заставить его сделать, а чего захочет Захар, то сделает и против воли барина, и барин покорится… Оно так и следует! Захар все-таки умеет сделать хоть что-нибудь, а Обломов ровно ничего не может и не умеет. Нечего уже и говорить о Тарантьеве и Иване Матвеиче, которые делают с Обломовым что хотят, несмотря на то, что сами и по умственному развитию и по нравственным качествам гораздо ниже его…

Отчего же это? Да все оттого, что Обломов, как барин, не хочет и не умеет работать и не понимает настоящих отношений своих ко всему окружающему. Он не прочь от деятельности до тех пор, пока она имеет вид призрака и далека от реального осуществления; так, он создает план устройства имения и очень усердно занимается им, только «подробности, сметы и цифры» пугают его и постоянно отбрасываются им в сторону, потому что где же ему с ними возиться!.. Он барин, как объясняет сам Ивану Матвеичу: «Кто я, что такое? спросите вы… Подите, спросите у Захара, и он скажет вам: «барин!» Да, я барин и делать ничего не умею! Делайте вы, если знаете, и помогите, если можете, а за труд возьмите себе, что хотите: на то наука!»

И вы думаете, что он этим хочет только отделаться от работы, старается прикрыть незнанием свою лень? Нет, он действительно не знает и не умеет ничего, действительно не в состоянии приняться ни за какое путное дело. Относительно своего имения (для преобразования которого сочинил уже план) он таким образом признается в своем неведении Ивану Матвеичу: «Я не знаю, что такое барщина, что такое сельский труд, что значит бедный мужик, что богатый; не знаю, что значит четверть ржи или овса, что она стоит, в каком месяце и что сеют и жнут, как и когда продают; не знаю, богат ли я или беден, буду ли я через год сыт или буду нищий я ничего не знаю!..

Следовательно, говорите и советуйте мне как ребенку…» Иначе сказать: будьте надо мною господином, распоряжайтесь моим добром, как вздумаете, уделяйте мне из него, сколько найдете для себя удобным… Так на деле-то и вышло: Иван Матвеич совсем было прибрал к рукам имение Обломова, да Штольц помешал, к несчастью. И ведь Обломов не только своих сельских порядков не знает, не только положения своих дел не понимает: это бы ещё куда ни шло!.. Но вот в чем главная беда: он и вообще жизни не умел осмыслить для себя. В Обломовке никто не задавал себе вопроса: зачем жизнь, что она такое, какой ее смысл и назначение? Обломовцы очень просто понимали ее, «как идеал покоя и бездействия, нарушаемого по временам разными неприятными случайностями, как-то: болезнями, убытками, ссорами и, между прочим, трудом.

Они сносили труд, как наказание, наложенное еще на праотцев наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это возможным и должным». Точно так относился к жизни и Илья Ильич. Идеал счастья, нарисованный им Штольцу, заключался не в чем другом, как в сытной жизни, с оранжереями, парниками, поездками с самоваром в рощу и т. п., в халате, в крепком сне, да для промежуточного отдыха в идиллических прогулках с кроткою, но дебелою женою и в созерцании того, как крестьяне работают. Рассудок Обломова так успел с детства сложиться, что даже в самом отвлеченном рассуждении, в самой утопической теории имел способность останавливаться на данном моменте и затем не выходить из этого status quo, несмотря ни на какие убеждения.

Рисуя идеал своего блаженства, Илья Ильич не думал спросить себя о внутреннем смысле его, не думал утвердить его законность и правду, не задал себе вопроса: откуда будут браться эти оранжереи и парники, кто их станет поддерживать и с какой стати будет он ими пользоваться?.. Не задавая себе подобных вопросов, не разъясняя своих отношений к миру и к обществу, Обломов, разумеется, не мог осмыслить своей жизни и потому тяготился и скучал от всего, что ему приходилось делать. Служил он и не мог понять, зачем это бумаги пишутся; не понявши же, ничего лучше не нашел, как выйти в отставку и ничего не писать.

Учился он и не знал, к чему может послужить ему наука; не узнавши этого, он решился сложить книги в угол и равнодушно смотреть, как их покрывает пыль. Выезжал он в общество и не умел себе объяснить, зачем люди в гости ходят; не объяснивши, он бросил все свои знакомства и стал по целым дням лежать у себя на диване. Сходился он с женщинами, но подумал: однако, чего же от них ожидать и добиваться? подумавши же, не решил вопроса и стал избегать женщин…

Все ему наскучило и опостылело, и он лежал на боку, с полным, сознательным презрением к «муравьиной работе людей», убивающихся и суетящихся бог весть из-за чего… Предыдущие соображения привели нас к тому заключению, что Обломов не есть существо, от природы совершенно лишенное способности произвольного движения. Его лень и апатия есть создание воспитания и окружающих обстоятельств.

Главное здесь не Обломов, а обломовщина. Он бы, может быть, стал даже и работать, если бы нашел дело по себе: но для этого, конечно, ему надо было развиться несколько под другими условиями. нежели под какими он развился. В настоящем же своем положении он не мог нигде найти себе дела по душе, потому что вообще не понимал смысла жизни и не мог дойти до разумного воззрения на свои отношения к другим.