Графиня-крестьянка из Останкино. Прасковья Ивановна Жемчугова, графиня Шереметева

Н.И.Аргунов. Портрет актрисы Прасковьи Ковалёвой-Жемчуговой, 1803

Много написано об этой большой и светлой любви.Мне хотелось познакомиться с подробностями этой почти сказочной истории.Возможно вам тоже будет интересно.

Граф Николай Петрович Шереметев (1751-1809) один из наиболее ярких представителей российской культуры конца XVIII - начала XIX веков. Будучи одним из самых богатых дворян той эпохи, он был исключительно щедрым благотворителем.

Шереметев также вписал свое имя в историю отечественной культуры как выдающийся театральный антрепренер, создатель одного из лучших театров в России. В Кускове, в своем имении, граф учредил домашний театр, в котором обучались основам актерского мастерства, музыке, пению и танцам наиболее одаренные юноши и девушки, отобранные из его крепостных.

Благодаря его попечительству выросли целые поколения талантливых крепостных актеров, музыкантов и композиторов, а Кусковский театр по серьезности постановок, по художественному стилю их оформления и, в первую очередь, по уровню подготовленности талантливой труппы стал ведущим театром России.

На его представления стекался весь цвет московской публики, и содержатели частных антреприз часто даже жаловались городскому начальству, что Кусковский театр отбивает у них аудиторию.

Прима-актрисой театра, «виновницей» его небывалой славы была Прасковья Ивановна Ковалева (по сцене Жемчугова). Она родилась в 1758 году, в многодетной семье обыкновенного деревенского кузнеца, крепостного графа Шереметева. Семилетней девочкой ее взяли в господский дом, уже тогда заметив в Параше (уменьшительная форма имени Прасковья) необыкновенные артистические способности.

Сценическому мастерству ее обучали лучшие певцы, музыканты и актеры, в том числе и приглашенные графом иностранцы. Особенно славился голос Прасковьи Жемчуговой - редкое по красоте тембра и подвижности лирическое сопрано, восхищавшее самых взыскательных меломанов.

В 16 лет Прасковья Жемчугова заслуженно считалась примой театра, гипнотизируя зрителей проникновенной драматической игрой, необыкновенной для столь юной девушки, и гибким лирико-драматическим сопрано.
Жемчугова с легкостью перевоплощалась из трагедийной героини в комедийную болтушку, или в юношу-пажа – стройная хрупкая фигурка ей это позволяла. И всегда срывала бурные овации. Но когда она появлялась на сцене в образе Элианы из оперы "Самнитские браки" Гретри – зал заходился в общем рыдании.

Даже Император Павел, до болезненности не любивший выезжать из своего Михайловского замка, несколько раз покидал Петербург только для того, чтобы послушать ее удивительное пение. Со временем среди ее постоянных поклонников окажутся и последний польский король Станислав II Понятовский, и австрийский эрцгерцог - император Священной Римской империи Иосиф II, и шведский король Густав III, и многие другие знатные особы. Первый ошеломительный успех пришел к Прасковье Жемчуговой в самом начале 1780-х.

Она спела главную партию в опере Гретри «Браки самнитян». Тяготение к трагедийному, героическому репертуару, борьба сильных чувств и больших идей отразились в созданном ею образе прекрасной и мужественной девушки, бесстрашно боровшейся за свое право на счастье. Этот образ во многих чертах отражал жизненную драму самой Прасковьи Жемчуговой, ведь личная судьба крепостной актрисы была непростой и драматичной.

В 1773 году после четырехлетнего путешествия граф вернулся в Россию и посетил Кусково. Управляющий крепостным театром представил ему молодых талантливых воспитанниц и среди них граф впервые увидел юную и прекрасную Парашу Жемчугову. Впечатление его было незабываемым: «Если бы ангел сошел с небес, если гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен» - написал он в одном из писем. Любовь с первого взгляда в скором времени сделалась постоянной и единственной страстью Николая Петровича. Завидный жених (после смерти отца ему досталось громадное наследство: 200 тысяч крепостных, многочисленные имения - чуть ли не миллион десятин земли), Шереметев будет упорно отвергать самых родовитых московских невест.

Зная о невозможности брака с собственной крепостной актрисой, граф раз и навсегда для себя решит: «Никогда и ни на ком, кроме Прасковьи, не женюсь». Условности и понятие о дворянской чести и достоинстве не давали Шереметеву возможности жениться на Жемчуговой, их брак был предельно невозможен, он - обер-гофмаршал императорского Двора, она - его крепостная, да еще и актриса!

Прасковья была под стать Шереметеву. Да, прекрасное музыкальное образование, блестящее владение иностранными языками, внешнее изящество и светлая красота… Но разве дело в этом? Тождественность душ – вот первопричина глубокой страсти графа и горячей взаимности крепостной актрисы. Гармоничная, тонкая, щедрая – Жемчугова была слеплена из того же, графского, материала. И только по земным законам стояла ниже его.
Шереметев дал обет – если уж он не может жениться на возлюбленной, он не женится ни на ком. После смерти отца Николай Петрович открыто перебрался в специально построенный для Прасковьи дом в Кусковском парке.

Все знали об их отношениях – никто не осуждал. В те времена влюбленности помещиков в молоденьких крепостных распространялись повсеместно. А заподозрить Прасковью Жемчугову в каком-либо корыстном интересе было бы почти кощунственно – настолько непорочным был весь ее образ.

Однако в 1797 году, после того, как графу было пожаловано звание обергофмаршала императорского двора и ему пришлось переехать в Петербург, высшее общество разволновалось. Баснословно богатому Шереметеву исполнилось 37 лет, он был холост, да к тому же сердечен и хорош собой. Завиднейшая партия! Только отчего-то светские увеселения ему неинтересны, а в петербургском доме он живет с крепостной актриской! Это в Кускове Прасковью возносили на Олимп – в расчетливом Петербурге, где бал правили связи и происхождение, свет отзывался о ней не иначе как о дворовой девке.

А между тем, граф страшно тяготился осознанием вины перед своей любимой. Северные ветры Петербурга подорвали ее здоровье – Прасковья потеряла великолепный голос. К тому же, у нее обострился наследственный туберкулез. Давно получившая от графа вольную, Жемчугова оставалась простой содержанкой – и горечь этого положения убивала ее.
Воспользовавшись государевой благосклонностью (и присочинив легенду о Прасковье Ковалевской из рода польских шляхтичей!), Николай Петрович удостоился во всех смыслах царского подарка – Александр I подписал специальный эдикт, дававший право графу Шереметеву жениться на Прасковье Жемчуговой.

3 февраля 1803 года Прасковья Ивановна родила сына, наследника несметных шереметьевских богатств. Шереметев немедленно изолировал ребенка, чтобы предотвратить возможность заражения его туберкулезом. Матери лишь издали показывали сына.

Шереметьев собрал самых знаменитых врачей, ничего не жалел, но коварная болезнь оказалась сильней. 23 февраля 1803 года Прасковья Ивановна скончалась. Похороны тоже были почти тайными, в последний путь знаменитую актрису провожали в основном крепостные актеры, ее товарищи по сцене. Среди провожающих был архитектор Джакомо Кваренги, который преклонялся перед ее выдающимся дарованием.
Похоронена Прасковья Ивановна в Александро-Невской лавре, на могильной плите эпитафия:

Храм добродетели душа ее была,
Мир, благочестие и вера в ней жила,
В ней чистая любовь,
В ней дружба обитала...

Шереметев сделал из спальни Прасковьи Ивановны мемориальную комнату, завещав не прикасаться к сей комнате и блюсти ее как святыню.
По завещанию Прасковьи Ивановны Шереметевой были определены пособия для неимущих невест, для нуждающихся ремесленников и их семей, определялись также средства на выкуп должников из тюрем и на погребение бедны В память о любимой жене граф Шереметев построил в Москве Странноприимный дом.(ныне – НИИ им. Склифосовского).

Чтобы увековечить память о любимой, Шереметев воздвиг памятник в парке Фонтанного дома - в виде античного саркофага с надписью на французском языке:

"Я верю, что ее ускользающая тень

Блуждает вокруг и сегодня,

Я приближаюсь, но тут же этот дорогой образ

Возвращает меня к грусти, исчезая безвозвратно. "

Граф пережил супругу всего на шесть лет. Последние годы он провел в Петербурге, в Фонтанном доме. 1 января 1809 года Николай Петрович скончался.

Благотворитель и меценат Николай Петрович Шереметев получил от Сената золотую медаль за щедрую и бескорыстную помощь бедным. А между тем сам он был крайне скромен в оценке собственных заслуг и равнодушно относился к придворным званиям, называя себя «простым добрым человеком». В мемуарах очевидца мы читаем: «…Хоронили в простом гробу известного своей благотворительностью графа Н.П.Шереметева. По воле усопшего, все деньги, которые должны были пойти на богатое погребение, примерное его званию и большому богатству, были розданы бедным».

Девиз дворянского рода Шереметевых гласил «Бог сохраняет все». Сегодня лишь архивные документы позволяют восстановить события вековой давности и отдать дань уважения людям, движимым благородными идеями просвещения общества.

Представителям графской ветви старинного рода Шереметевых в наивысшей степени была присуща потребность бескорыстного служения отечественной культуре - как творения блага, благородных деяний, которыми будут гордиться потомки.
Хочется закончить свой небольшой рассказ об этих замечательных людях словами из завещания Н.П.Шереметева.

«В жизни у меня было всё. Слава, богатство, роскошь. Но ни в чем этом не нашел

Я упокоения. Помни же, что жизнь быстротечна, и лишь благие дела сможем мы взять

С собой за двери гроба"

Текст с иллюстрациями.http://maxpark.com/community/6782/content/1682538

Графский род Шереметевых — один из самых знатных и богатых в России XVIII века. Шереметевы были известны как государственные деятели, строители храмов, богатые меценаты, помогавшие бедным и больным, поощрявшие развитие национальных архитектуры, искусства, музыки. Их домашний театр считался лучшим частным театром империи, владельцы его не жалели ни денег, ни труда на постановку спектаклей и создание декораций. Шереметевский театр отличался не только профессиональными, образованными и талантливыми актёрами и певцами, но и до мелочей просчитанной планировкой зала, роскошными декорациями и прекрасной акустикой. Многие, кто в те времена побывал в Кусково, отмечали, что размах представлений и профессиональность актёров ничуть не уступали самому известному дворцовому театру в Эрмитаже.

Кусково

Шереметевы считали, что настоящих актёров надо растить, терпеливо обучая их с самого детства. Так, Параша Ковалёва (1768-1803), дочь крепостного кузнеца, попала вместе с другими детьми в графское поместье, когда ей едва исполнилось восемь лет. Её сразу же отдали на воспитание одинокой княгине Марфе Михайловне Долгорукой. У княгини девочка получила образование, была обучена вокалу, актёрскому мастерству, игре на арфе и клавесине, французскому и итальянскому языкам, литературе, грамоте и некоторым наукам. Для подготовки детей к театральной жизни в усадьбу приезжали известные мастера-актёры, певцы и учителя. Всё чаще они отмечали прекрасные способности маленькой Параши, прочили ей большое будущее.

Николай Иванович Аргунов

В это же время сын хозяина дома — Петра Борисовича Шереметева — Николай Петрович Шереметев (1751-1809) путешествовал по Европе в целях повышения образования. Набравшись царивших там революционных идей, он сразу же решил изменить жизнь Кусково и организовать её по европейским канонам. Первое, за что взялся молодой человек — это помещения отцовского театра, которые показались ему старыми и слишком тесными.

Именно тогда, наблюдая за ходом строительных работ, Николай Петрович увидел застенчивую десятилетнюю девочку с огромными глазами на бледном личике, а когда познакомится с ней ближе — почувствовал и необычайный талант маленькой крепостной.

В новом театре девочка дебютировала в роли служанки из оперы Гретри «Опыт дружбы». Восхитительным сопрано Параша покорила всех зрителей, не оставив равнодушным и сына хозяина. Николай был настолько доволен дебютом маленькой актрисы, что в следующей опере отдал ей главную роль и ни на миг не сомневался в успехе. Именно тогда на афишах впервые появился театральный псевдоним девочки — Жемчугова. С тех пор самые лучшие роли в шереметевском театре доставались только юной Параше.

Прасковья Ковалёва-Жемчугова в роли Элианы
Ш. де Шамиссо

К актёрам Шереметевы относились почтительно и с уважением. Их называли по имени и отчеству, граф Шереметев-младший давал своим актёрам новые фамилии по названиям драгоценных камней. Легенда гласит, что Жемчуговой Параша была названа в тот день, когда в пруду усадьбы была найдена маленькая жемчужина. Всем актёрам и музыкантам театра выплачивалось жалование, им запрещался любой физический труд, они питались тем же, что и хозяева усадьбы, а к заболевшим приглашались лучшие местные доктора. Всё это удивляло знатных посетителей Кусково, и долгое время порядки в «странной» семье являлись одной из самых интересных тем на светских вечерах столицы.

Кусково

Слухи о шереметевском театре расходились по всем поместьям, на каждое представление в Кусково съезжались знатные особы, а не попавшие на спектакль потом долго сокрушались и слушали яркие рассказы посмотревших очередную постановку.

Кусково

Старый граф решил построить новое здание театра, открытие которого должно было состояться 30 июня 1787 года, в тот день, когда поместье Шереметевых намеревалась посетить сама Екатерина II. Известный театр, а особенно игра и голос молодой актрисы Прасковьи Жемчуговой, настолько поразили царицу, что та решила преподнести девушке бриллиантовый перстень. Отныне юная крепостная Параша стала одной из самых известных актрис в России.

Дарья Юрская в роли Прасковьи Жемчуговой

30 октября 1788 года умер Пётр Борисович Шереметев. Все поместья с крепостными в двести тысяч душ достались его сыну — Николаю Петровичу. Тот после смерти отца забыл о театре, пил и бесчинствовал, пытаясь отвлечься от горя. Лишь Параша смогла утешить молодого графа и сочувствием и бесконечной добротой вывела его из загула. После этого Николай Петрович уже по-другому смотрел на девушку: в его сердце зародилось огромное, сильное чувство. Жемчугова же стала в театре вторым человеком, актёры теперь обращались к ней не иначе, как Прасковья Ивановна.

Вскоре влюблённые и вся труппа театра перебрались в новое имение графа — Останкино. Внезапно у Параши открылся туберкулёз, и врачи навсегда запретили ей петь. Нежная забота графа, его терпение и любовь помогли женщине пережить это горе, а 15 декабря 1798 года граф Шереметев дал вольную своей самой любимой крепостной актрисе. Этот смелый шаг вызвал недоумение и пересуды в знатных кругах, но граф не обращал внимания на наговоры. Он решил венчаться с любимой. Утром 6 ноября 1801 года в церкви св. Симеона Столпника, которая сейчас расположена в Москве на Новом Арбате, состоялось скандальное бракосочетание. Таинство совершалось в строжайшем секрете, на него были приглашены только четверо самых близких и верных друзей молодой пары.

Церковь Симеона Столпника

Два года длился этот брак в уважении, взаимопонимании и любви. Здоровье Параши ухудшалось с каждым днём. 3 февраля 1803 года Прасковья Ивановна родила сына. Роды были тяжёлыми и мучительными, а ослабленный чахоткой организм не давал женщине даже подняться с кровати. Смертельно больная, она умоляла показать ребёнка, но его сразу же отнесли от матери из опасения, что младенец заразится и умрёт. Около месяца угасала графиня. В бреду она умоляла, чтобы ей позволили услышать голос младенца, и когда его подносили к дверям спальни, Параша успокаивалась и забывалась тяжким сном.

Понимая, что кончина жены неизбежна, Николай Петрович решился открыть свою тайну и рассказать о браке с бывшей крепостной. Он обратился с письмом к императору Александру I, где умолял простить его и признать новорождённого наследником семьи Шереметевых. Император дал на это своё высочайшее согласие.

Александр I
Владимир Лукич Боровиковский

Любимая жена графа Шереметева скончалась в петербургском Фонтанном доме 23 февраля 1803 года, на двадцатый день от рождения её сына. Ей было всего тридцать четыре года. Из знати на похороны никто не пришёл — господа не пожелали признать покойную крепостную графиней. В последний путь Парашу провожали актёры, музыканты театра, слуги поместья, крепостные и поседевший от горя мужчина с младенцем на руках.

Николай Петрович Шереметев
Владимир Лукич Боровиковский

Ныне Прасковья Ивановна Жемчугова-Шереметева покоится в Александро-Невской лавре в фамильном склепе графов Шереметевых.

Все свои личные средства и драгоценности она завещала осиротевшим детям и бедным невестам на покупку приданого. Николай Петрович строго следил за выполнением завещания и сам до конца жизни постоянно помогал калекам и обездоленным. В своём московском дворце он основал знаменитую Шереметевскую больницу, которая в настоящее время больше известна, как Институт скорой помощи им. Склифосовского. Николай Петрович Шереметев скончался через шесть лет после супруги.

В «Завещательном письме» сыну граф написал о Прасковье Ивановне: «…Я питал к ней чувствования самые нежные… наблюдал я украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность. Сии качества… заставили меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать её моею супругою…»

Дмитрий Николаевич Шереметев
Орест Адамович Кипренский

Текст Анны Сардарян

1797 г. Обочины Крестовской дороги, ведущей к Останкино, освещают горящие бочки с просмолённым горохом. Император Павел I едет в новую усадьбу своего друга, графа Николая Шереметева , чтобы насладиться пьесой «Браки Самнитян», где блистала Прасковья Жемчугова . Граф выбрал пьесу неслучайно. Один раз «Браки» уже принесли любимой Пашеньке благосклонность царствующей особы. Тогда спектакль посетила Екатерина Великая . Была поражена сопрано девятнадцатилетней Прасковьи и подарила ей бриллиантовый перстень с собственной руки. Но сейчас, 10 лет спустя, всё намного серьёзнее. Цена вопроса — не побрякушки, а жизнь. И даже две. Граф надеялся, что император проявит монаршую милость и разрешит ему венчаться.

Деревенская Золушка

Впервые они встретились, когда Прасковье было 8 лет. Разумеется, молодой граф не обратил внимания на крепостную девочку, которую взяли в усадьбу Кусково, чтобы позабавить её пением престарелую княгиню Марфу Долгорукую , состоявшую у Шереметевых в благородных приживалках. За какие именно заслуги маленькая Прасковья удостоилась попасть из ярославской избы, из семьи, где пьяный отец-кузнец чуть ли не ежедневно устраивал скандалы, сразу в роскошный дом — неизвестно. Скорее всего, из прихоти — так подбирают на улице щенков. Прасковья к 12 годам уже знала французский и итальянский, музицировала на клавикордах и знала правила тогдашнего этикета. Но по-прежнему оставалась крепостной. И после смерти благодетельницы, Марфы Долгорукой, судьба девочки оказалась бы незавидной, точь-в-точь как у тех щенков, которых, наигравшись, вышвыривают на улицу. Отдали бы замуж в деревню за крепостного мужика, который «учил» бы «барыню» вожжами или кулаками. Но…

В дело вмешался случай, который развернул судьбу Прасковьи в сторону классического варианта Золушки. Правда, появился не принц, а всего лишь граф, Шереметев-младший. Николай Петрович долго путешествовал по Европе, где интересовался театром и музыкой, — по слухам, встречался с Моцартом и даже оказал ему финансовую помощь. Вернувшись домой, решил взяться за театр отца всерьёз и вывести его на европейский уровень. И заменил «мужицкие» фамилии актёров типа Ковалёвой или Шлыковой на Изумрудовых , Яхонтовых и Жемчуговых . А основную ставку сделал на последнюю — большеглазую некрасивую девочку, которая своим голосом вызвала в душе матёрого театрала восторг.

Неизвестно, когда именно граф без памяти влюбился в свою актрису. Скорее всего, когда Прасковье было 15 или 16 лет. Именно тогда Николай признался в одном из писем: «Не женюсь ни на ком, кроме неё». Открыто заявить о таком намерении в «просвещённом галантном веке» — уму непостижимо. Наследник крупнейшего состояния (одних крепостных насчитывалось 200 тыс. душ), самый завидный жених Москвы, по которому сохли аристократические красотки, вдруг собирается жениться на девке-мужичке, лапотнице, деревенской дуре — фу, какой моветон! Родственники пытались объявить его сумасшедшим. Остальные прекратили с ним почти всякое общение. Привыкший блистать в обществе, граф в глазах своей ровни оказался персоной нон-грата. На нервной почве Николай переболел горячкой, но намерения своего не оставил.

Тайное венчание

Жизнь в Кусково стала невыносимой. Граф опасался, что Пашеньку могут отравить, — накал в московском обществе был весьма велик, а аффектированные аристократки могли пойти и на душегубство. Николай решил выстроить новую усадьбу, а в ней — театр, специально для Пашеньки. Император Павел I оценил талант Прасковьи, но разрешения на брак с простолюдинкой не дал. Тогда Николай, заплатив стряпчему баснословные деньги, поручил выправить Прасковье фальшивые документы — якобы она потомок польского шляхтича Якуба Ковалевского, взятого русскими в плен ещё в 1667 г.

От переживаний у Прасковьи открылся туберкулёз. Пашенька теряет голос — то единственное, за что граф некогда её и полюбил. Николаю ещё не поздно одуматься — бросить чахоточную безголосую девку и вернуться в привычный мир. Но Николай не предал свою любовь. Более того — подписал вольную не только Пашеньке, но и всей её семье Ковалёвых, а в придачу подарил 50 тыс. руб. (гигантская сумма: крепостной стоил 200 руб.). Подоспели и «шляхетские» документы. Но напряжённая жизнь подорвала силы графа. Он слёг и, находясь при смерти, молил Бога оставить ему жизнь хотя бы ради любимой. Они ещё не были венчаны, и Николай слишком хорошо представлял себе, что случится с Пашенькой после его смерти. Едва встав на ноги, решился. На царский трон к тому времени взошёл Александр I , и графу надлежало спросить разрешения на брак у нового императора. Но любовь сильнее верноподданических чувств. Николай, не дожидаясь царского вердикта, тайно венчался с Прасковьей в московском храме Симеона Столпника.

Смертельно больная, Прасковья всё-таки подарила любимому сына. Родив младенца, названного Дмитрием , она через три недели умерла. Всё это время женщина находилась в бреду. Ей чудилось, что венчание признано недействительным и сын попадёт в категорию незаконнорождённых. А их, как правило, отнимали у матери и отдавали в глухие деревни, обрекая на смерть. Граф находился у постели своей любимой до самого последнего момента, уверяя, что с сыном не случится ничего плохого. И слово сдержал. Пережив жену на 6 лет, Николай добился у императора признания Дмитрия законным наследником и передал ему фамильный девиз: «Бог сохраняет всё». Но единственную любовь своей жизни Николай Петрович Шереметев сумел сохранить сам.

«Переходы, лестницы, закоулки, все глухие тёмные. Открылась дверь, из-за неё полоснул яркий свет, ударил густой сладкий запах. Такого Прасковья ещё ни когда не видела. Гримерка поразила её размалеванными лицами. Прасковья присмотрелась, и оторопь взяла её ещё сильнее, голоса были знакомыми, но она никого не узнавала».

«Прасковья Жемчугова была великой актрисой, великой певицей, иначе не съезжались бы все послушать её в Кусково, так, что Московские театры пустели. Её судьба как недопетая песня, её жизнь стала легендой, и как во всякой легенде были в ней тайны, приключения и любовь».

235 лет прошло с момента выхода на сцену Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой, крепостной актрисы, женщине-легенде «Русской Золушки».

Двадцать лет назад под крышей библиотеки им. М.Ю. Лермонтова собрались люди, желающие возродить историю рода Шереметевых и память о ярославской актрисе Прасковье Жемчуговой, тогда же и было решено создать Шереметьев-Центр.

Сегодня, 28 марта 2014 года в Центральной библиотеке им. М.Ю. Лермонтова вновь собрались члены Шереметев-Центра, друзья, любители театра и искусства, что бы отметить свой юбилей. И это не те, 15 инициаторов, а уже 70 человек. Говорили о людях, которые внесли свой вклад в работу Центра, о большой работе и достижениях шереметевцев. Накануне, в День театра была вручена премия Прасковьи Жемчуговой, лучшей актрисе Рыбинского театра драмы Анне Смоленковой, учрежденной Шереметев-Центром. Звучала музыка, были показаны кадры из фильма «Графиня Шереметева». Смотрели фотографии и ролики о жизни Центра. По всему залу были расставлены материалы о жизни семьи Шереметевых и картины, написанные ярославскими художниками.

Ансамбль «Петропавловская Слобода» поздравил Шереметьев – Центр и его руководителя Кузнецову Нину Павловну с юбилеем подарив огромный букет цветов и фольклорный концерт.

Зрители высказали свое восхищение за интересный и инновационный подход в проведении мероприятия и выразили благодарность организаторам и руководству библиотеки. За большой вклад в создание и работу Шереметьев – Центр подарил портрет Прасковьи Жемчуговой работы Александры Сибриной.

Русская актриса, певица (сопрано). До 1798 года была крепостной. С 1779 года выступала в театре Шереметевых.

Многие биографы этой женщины сокрушаются по поводу несчастной судьбы бедной крепостной актрисы, сочувствуют ее подневольному положению, делают ее едва ли не символом страдальческой участи художника на Руси, забывая почему-то при этом, что Параша Жемчугова имела в своей жизни все - любимое дело, в котором была вознесена на пьедестал славы, любимого человека, который души в ней не чаял, и наконец - богатство и неограниченную власть над всеми, кто находился в неволе у ее мужа. Жемчугова, безусловно, была талантлива, но сколько их прекрасных, гениальных русских актрис канули в Лету только потому, что в отличие от удачливой Параши не смогли обрести всесильного покровителя. Так что если и считать Жемчугову символом, то скорее, почти чудесным - как может повезти женщине, от, рождения имеющей только неплохие природные данные.

Фамилия Шереметевых принадлежала к числу самых богатых и. знатных семей России. Ее отпрыски сорили деньгами, роскошествовали и привыкли ни в чем себе не отказывать. Так что, когда дворянская среда после петровской эпохи заболела театроманией, граф Шереметев Петр Борисович отдался новому увлечению с размахом хорошо обеспеченного человека.

Поначалу в доме графа устраивались любительские спектакли, в которых не стеснялись представлять роли самые знатные вельможи екатерининского двора. Так, посетившую Шереметева императрицу "угостили" постановкой с участием самого Петра Борисовича и его юного сына Николая. Вероятно, уже тогда молодой граф "заболел" театром.

Средств для оформления спектаклей не жалели. Представления своей роскошью не уступали дворцовым. Участники и особенно участницы их демонстрировали со сцены свои лучшие фамильные драгоценности. Как сообщали "Санкт-Петербургские ведомости", во время одного из спектаклей у Шереметевых на четырех великосветских любительницах "одних бриллиантов было на два миллиона рублей".

Постепенно легкое увлечение Мельпоменой переросло у Шереметьева в подлинную страсть, и он занялся устройством домашнего театра в своем подмосковном имении Кусково. Но серьезное дело требовало профессионального подхода, и прежде всего необходимы были настоящие, занимающиеся сценой не время от времени, а постоянно, актеры. Благо, Шереметев имел в собственности около тысячи крепостных душ. Им-то и предстояло решить проблему графского театра.

Восьми лет отроду была взята в барский дом Параша Ковалева, живая востроглазая девочка с утонченными не крестьянскими манерами.

Трудно сказать, по каким параметрам отбирали кандидатов для обучения актерству, но Парашу почему-то сразу выделили и отдали на воспитание одинокой, скучавшей княгине Марфе Михайловне ДОЛГОРУКОЙ. Сытая барская жизнь после безрадостного раннего детства показалась Параше чуть ли не сказкой. Граф любил устраивать в великолепном кусковском парке, что называется, народные гуляния. Московская публика в назначенные дни валом валила в имение гостеприимного "креза старшего" - так называли в аристократических гостиных Петра Борисовича Шереметева. В такие дни дворовых тоже звали в парк. Девушек и молодух обряжали в шелковые русские сарафаны. Молодым мужикам и парням выдавали разноцветные кафтаны и персидские кушаки. Когда же господа и гости выходили после обеда на балкон - холопы должны были петь и плясать, дуть в рожки и играть на балалайках и деревянных ложках. Параше же разрешалось беззаботно бегать среди веселящихся и играть в пятнашки.

Пышные гуляния, роскошь обстановки не могли не впечатлять не поражать воображение. Девочка с восторгом и завистью наблюдала за крепостными актрисами, мечтая о том дне, когда она в нарядном платье так же выйдет на сцену и будет петь арии. Надо сказать, что Параша получила в доме княгини Долгорукой прекрасное образование - она много читала, обучилась французскому, музицировала и овладела правилами этикета. Теперь ее уже мало что связывало с бедным родительским домом, где "воевал" пьяница-отец.

Пока Параша подрастала и становилась настоящей барынькой, младший Шереметев набирался уму-разуму за границами. То, что он увидел во Франции, Голландии, посещение изысканных аристократических салонов, знакомство с трудами Монтескье, Дидро, Руссо необычайно повлияло на мировоззрение молодого графа. Стоит только упомянуть, что его библиотека насчитывала более шестнадцати тысяч томов, причем значительную часть составляли книги о театре и музыке. Четыре года, проведенные в путешествии, не прошли даром для Николая. Вернувшись домой и получив должность директора Московского банка, граф внимательно приглядывался к порядкам в Кусково. Театральные забавы отца показались молодому Шереметеву наивными, отставшими от времени. Он лично принялся за дело. Особенно много надежд возлагал Шереметев на "определенных к театру" детей, в них он видел будущее своей затеи.

Худенькая, с большими, немного испуганными глазами Параша Ковалева вызвала у Николая восторг, смешанный с удивлением, "прекрасным даром органа". Ее голос пленял необычайной глубиной и оригинальностью. Почувствовав в девочке сильное дарование, граф стал уделять ей все большее внимание: беседовал, играл на клавикордах, заставляя Парашу петь. Ему не терпелось скорее увидеть ее на сцене, и потому он, не посмотрев на возраст, вскоре назначил одиннадцатилетнюю актрису на небольшую роль служанки Губерт в опере Гретри "Опыт дружбы".

22 июня 1779 года был, наверное, самым трудным днем в жизни Параши Ковалевой. Она волновалась чрезмерно, выходя на сцену, но ее благосклонно приняла публика, правда, не придав особенного значения появлению на сцене милого, обаятельного ребенка. Зато граф Николай Петрович, по всей вероятности, был очень доволен дебютом Параши, потому что вскоре в опере итальянского композитора Саккини "Колония, или Новое селение" Шереметев поручил ей главную роль. Трудно себе сейчас представить, как двенадцатилетняя девочка справилась с ролью любящей и страдающей героини, но театральные хроники того времени говорят, что дебюту молодой актрисы сопутствовал огромный успех. Следует упомянуть, что именно тогда Параша впервые появилась в афише под новой фамилией Жемчугова. Шереметев решил заменить "мужицкие" фамилии своих актрис новыми, более благозвучными, по названиям драгоценных камней. Так появились на русской сцене Яхонтовы, Изумрудовы, Бирюзовы.

Настоящая жизнь крепостной актрисы началась с переселения Параши из ставшего уже родным дома княгини Долгорукой в специальный флигель, куда поселяли всех лицедеев шереметевского театра. Здесь ей назначили "верховую дачу", то есть питание с барского стола. День был расписан по часам и в основном заполнен репетициями и занятиями актерским мастерством. Молодой граф явно предпочитал новую приму всем другим артисткам, и лучшие роли доставались ей, Параше Ковалевой. Однако никаких интимных отношений между юной актрисой и Шереметевым не замечалось. Его фавориткой долгое время была Анна Изумрудова.

Слухи о прекрасной игре Жемчуговой быстро распространялись среди любителей театра. Многие сокрушались, что не попали на то или иное представление. Молодой граф гордился своим детищем и вскоре решил строить новое здание театра.

Открытие его было приурочено к посещению подмосковного имения Шереметевых Екатериной II. 30 июня 1787 года императрица прибыла в Кусково. В программе увеселений центральное место отво дилось театру. Екатерине II демонстрировалась лучшая постановка шереметевского театра - опера Гретри "Браки самнитян". Глубина новой, двадцатичетырехметровой сцены дала возможность широко развернуть эффектные массовые картины. Выписанные из Парижа театральные машины позволяли производить быстрые, почти бесшумные перемены. Все в Новом театре выглядело не хуже, а может быть, даже и лучше, чем на придворной сцене Эрмитажа. Однако главное впечатление на великодержавную зрительницу произвела порывистая вдохновенная игра Параши Жемчуговой. Екатерина II пожаловала актрисе бриллиантовый перстень.

30 октября 1788 года умер старый граф Петр Борисович Шереме-тев. Все его несметные богатства и более двухсот тысяч крестьян перешли к сыну. На несколько месяцев Николай Петрович ударился в беспробудное пьянство и развлечения. Театр был заброшен, актеры томились неизвестностью своей судьбы и с тревогой наблюдали за вакханалиями барина. И нашелся только один человек, который смог остановить графа. Это была Жемчугова. Вероятно, несмотря на свой нежный возраст, несмотря на многочисленных любовниц Шереметева, именно Параша имела неограниченное влияние на графа. Она почувствовала это не сразу, но когда тридцатисемилетний, сильный мужчина посмотрел впервые с детским преклонением и восторгом на свою крепостную, когда Параша увидела в его глазах одержимость любовным чувством, она поняла - судьба ее определена навсегда.

Театр ожил. Хозяином его по-прежнему оставался Шереметев, но теперь еще появилась и хозяйка - Прасковья Ивановна, как стали называть Парашу актеры и музыканты. Для Жемчуговой граф выстроил новый дом, значительно реконструировал театр. Казалось, жизнь нашей героини превратилась в рай. Однако радовала Парашу по-прежнему только работа. Впечатлительная, нервная, она не умела почивать на лаврах, ее угнетало нестабильное, зависимое существование при графе. Любимый души не чаял в своей Параше, не отходил от нее ни на шаг, но слухи о странной привязанности графа распространились уже далеко за пределы кусковской усадьбы. Родные, близкие да и просто знакомые Шереметевых судачили и рядили на все голоса. Параше эти голоса грозили мщением и ненавистью. Она боялась за себя, но еще больше ее сердце сжималось от страха за своего ненареченного мужа.

Для Шереметева и его возлюбленной "Кусково стало злобным". Убегая от пересудов и молвы, граф приказывает приготовить для их уютного гнездышка имение в Останкине. Весной 1795 года Прасковья Ивановна с Николаем Петровичем, а вместе с ними и весь штат актеров, актрис, музыкантов, служителей сцены перебираются в новую усадьбу. Должно быть, эти дни были самыми счастливыми в жизни Жемчуговой. Ничто в Останкине не напоминало о подневольном положении крепостной актрисы, здесь она чувствовала себя полной хозяйкой, даже театр был построен специально для нее, Параши Жемчуговой. С большим успехом на новой сцене прошла героическая опера "Взятие Измаила", где вновь блистала несравненная Параша.

Однако счастье никогда не бывает долгим. Вскоре актриса тяжело заболела, у нее открылся туберкулез. Она навсегда потеряла возможность петь и только самоотверженная забота графа помогла ей подняться на ноги. 15 декабря 1798 года, на фоне смертельной опасности, нависшей над жизнью любимой женщины, граф, наконец, решился дать вольную своей крепостной актрисе. Это событие вызвало новую волну толков. Вольную получила и вся семья Ковалевых.

Много раз на шереметевской сцене шли сентиментальные пьесы, в которых простые крестьянки неожиданно оказывались дворянками и тем самым обретали права людей благородного происхождения. Граф мучительно обдумывал способы превращения своей "преступной" связи во вполне законную, и сочиненный им "спектакль" оказался последним в шереметевском театре. За большие деньги стряпчий подобрал из архивов необходимые факты, будто ведет свой род Параша Ковалева из древней дворянской польской фамилии Ковалевских, и будто предок ее Якуб оказался в 1667 году в русском плену, и будто его потомки нашли пристанище в доме Шереметевых.

6 ноября 1801 года граф вступил в брак с Прасковьей Ивановной Ковалевой, однако венчание проходило в строжайшей тайне. Решиться на огласку Шереметев не посмел. Сына Параша рожала уже смертельно больная. 3 февраля 1803 года, когда ребенок появился на свет, его немедленно унесли от матери: боялись, что младенец заразится от больной. Бедная женщина еще двадцать дней провела в мучительном бреду, просила, чтобы ей показали сына. Подруги подносили его к дверям спальни, она немного успокаивалась. В предчувствии кончины жены Николай Петрович занялся судьбой сына. Скрывать брак дальше было бессмысленным, и граф обратился со слезным письмом к государю Александру с просьбой признать законность прав своего наследника. В ночь на 23 февраля Параша Жемчугова умерла. Похороны ее отличались пышностью и... полным отсутствием знатных господ. Аристократический мир и после смерти не признал простолюдинку. В память о покойной Николай Петрович, преданно любивший свою жену, построил в Москве на Сухаревой площади "странноприимный дом". В уставе его говорилось о том, что дом должен "дать бесприютным ночлег, голодным обед и ста бедным невестам приданое". Ныне в этом здании находится знаменитый Институт скорой помощи имени Склифосовского. Поистине, неисповедимы пути господни...