Валентин овечкин - ошибка. Курск дореволюционный: м.лагутич.провинциальная хроника

Имя Валентина Владимировича Овечкина не очень знакомо современному российскому, но известно советскому читателю. Это яркая, колоритная, многогранная и интересная личность в истории развития отечественной литературы. Наш читатель знает его как автора цикла очерков "Районные будни", повести "С фронтовым приветом" и многих других произведений. Современное восприятие творчества и личности В.В. Овечкина неоднозначно, что связано, в первую очередь, с резко изменившейся общественной ситуацией.

Валентин Владимирович Овечкин родился 22 июня 1904 года в Таганроге в семье мелкого банковского служащего. Когда мальчику было семь лет, умерла его мать. Семья Овечкиных нередко испытывала нужду, однако отец хотел дать детям образование. Будущего писателя определили в Таганрогское техническое училище. Четырнадцатилетним мальчиком он работал сапожником в Таганроге, потом учителем ликбеза и заведующим избой-читальней.

В 1924 году В.В. Овечкин вступил в комсомол и был избран секретарем сельской комсомольской ячейки. В 1925 году он стал одним из организаторов сельскохозяйственной коммуны в Ростовской области, где и председательствовал вплоть до 1931 года.

В.В. Овечкин занимался партийной работой на Кубани и на Дону, работал разъездным корреспондентом-очеркистом в газетах "Молот", "Колхозная правда" (Ростов-на-Дону), "Сермавирская коммуна", "Большевик" (Краснодар). В.В. Овечкин начал писать еще будучи председателем коммуны. Его первый рассказ "Савельев" был напечатан в газете "Беднота" в 1927 году. Очерки, рассказы, статьи этого периода публиковались на страницах таганрогской и ростовских газет. В 1935 году в Ростовском издательстве вышла первая книга В.В. Овечкина "Колхозные рассказы", а через три года в Краснодарском издательстве появляется второй сборник - "Рассказы".

С начала Великой Отечественной войны В.В. Овечкин находился в действующей армии. Он был корреспондентом фронтовой газеты на Крымском фронте, агитатором стрелкового полка на Южном и Сталинградском фронтах и опять в газете - на 4-м Украинском.

В киевскую газету "Правда Украины" писатель был направлен на работу после демобилизации в 1944 г. В это же время он создал повесть "С фронтовым приветом".

М.М. Колосов в своей статье "Писатель-борец" говорил о ней так: "Искренняя, поэтическая, откровенная повесть "С фронтовым приветом" сразу привлекла к себе внимание и вполне заслуженно сделалась самой читаемой книгой тех лет... После писатель создал несколько пьес, много рассказов и очерков, но повесть "С фронтовым приветом" еще долго оставалась его главным произведением".

В 1948 году В.В. Овечкин переехал в центральную полосу России. Он надолго поселился в Курской области. Сперва жил в старинном городке Льгове, а затем в Курске. В.В.Овечкин много ездил по области, заводил знакомства с людьми, писал очерки, рассказы, статьи. Эту работу можно считать подготовкой писателя к главнейшему труду его жизни. И в 1952 году появляется первая часть цикла очерков "Районные будни".

В его очерках поднимались самые различные темы и проблемы. Но сам писатель отвергал по отношению к своим произведениям "привычные представления об очерке, повести и пр.", а считал, что это "какая-то новая литературная форма, которой пока не найдено названия".

Последующее десятилетие было для писателя насыщенным. Он работает над главами "Районных будней". Тогда же писатель создал несколько пьес и осуществил их постановку в Курском драматическом театре. Он входил в состав редколлегий "Литературной газеты", журналов "Новый мир", "Подъем", альманаха "Простор". Последние годы жизни В.В. Овечкин находился в Ташкенте, тяжело болел и мечтал о средней полосе России. В письме к М.М. Колосову он писал: "Как увижу здесь какую-нибудь домохозяйку, несущую в авоське грибы с базара, большие, белые, очень похожие на дичневские шампиньоны, так вспоминаю наши поездки за грибами и на рыбалку... Эх, на Дичню бы съездить! Поплавать на байдарке, окуней половить, да далеко, не достать".

Свое последнее письмо М.М. Колосову В.В. Овечкин написал 27 января 1968 года, но не успел его отправить, так как в этот же день писателя не стало: умер от кровоизлияния в мозг.

Для того, чтобы глубже понять основу творчества В. Овечкина, необходимо обратить внимание на следующие заметки из его дневников:

"Хотя у совести нет зубов, но она может загрызть насмерть"; "Чтобы твердо поверить, надо начать с сомнений";
"Я материалист, но думаю, что с душой человека надо все же работать";
"Самое страшное в человеке - двурушничество. С того дня, как его заставили первый раз, затаив в душе одно, сказать совсем другое, с этого дня начинается падение этого человека.
С двурушничества начинается все: подлость, склонность к вероломству, предательству. Это - гибель человеческой души. Это страшная ошибка, когда начальнику больше нравится покорный двурушник, нежели строптивый вольнодумец". Данные высказывания писателя говорят о его большом духовном потенциале и глубоко критическом отношении к себе и к реальной действительности.

Жизнь и творчество Валентина Владимировича Овечкина интересны и своеобразны. М. Колосов называет В. Овечкина "писателем-борцом", а Ю. Черниченко - "учителем". Творчество писателя не прошло бесследно. Оно актуально и в наши дни: и сегодня читаемы произведения мастера очерка.

Куряне увековечили память о нем в названии улицы города (с 22 августа 1974 г.). На доме, где жил В.В. Овечкин, установлена мемориальная доска . Ежегодно проводится журналистский конкурс им. В. Овечкина , в Курске и Льгове проходят литературные чтения .

Библиография:

Овечкин, В. В. : в 3-х т. / В. В. Овечкин; вступ. ст. Ю. Черниченко. - М., 1989.
Т. 1: Рассказы и очерки; С фронтовым приветом: повесть. - М.: Худож. лит., 1989. - 462, с.
Т. 2: Районные будни; Пьесы. М.: Худож. лит., 1989 - 559 с.
Т. 3: Статьи. Выступления. Дневники. Письма. - М.: Сов. писатель, 1990. - 358, с.
Овечкин, В. В. Избранное: повесть, рассказы, очерки / В. В. Овечкин. - Курск: Курск. кн. изд-во, 1955. - 564, c., л. порт.
Овечкин, В. Борзов и Мартынов / В. Овечкин // Антология русского советского рассказа (50-е гг.). - М., 1988. - С. 105-131.
Овечкин, В. В том же районе: [продолж. очерков "Районные будни" и "На переднем крае"] / В. Овечкин // Курский альманах. - Курск, 1954. - Вып. 4. - С. 3-58.
Овечкин, В. В. Два костра: [очерки] / В. В. Овечкин. М.: Сов. Россия, 1973. - 79 с.
Овечкин, В. На всю жизнь: [очерк] / В. Овечкин // Венок славы. - М., 1984. - Т. 4: Сталинградская битва. - С. 518-520.
Овечкин, В. Районные будни / В. Овечкин // Хлеб насущный. - М., 1988. - С. 27-148.
Овечкин, В. С фронтовым приветом / В. Овечкин // Идет война народная. - Л., 1985. - С. 238-358.
Овечкин, В. В. Слепой машинист 6 рассказ / В. Овечкин. - Курск: Курская правда, 1949. - 31, с. - (Библиотечка тракториста).
Баскевич, И. З. Валентин Овечкин // Курский край в художественной литературе / И. З. Баскевич. - Воронеж, 1976. - С. 88-101.
Воспоминания об Овечкине: Сборник / [сост. М. М. Колосов]. - М. : Сов. писатель, 1982. - 336 с., 8 л. ил.
Лагутич, М. Неуправляемый Валентин Овечкин / М. Лагутич // Льговские истории / М. Лагутич. - Льгов, 2001. - С. 234-240: фот.
О пьесах Валентина Овечкина // Связные краеведческие тексты на занятиях по русскому языку и культуре речи. - Курск, 2003. - С. 136-137.
Молчанов, В. Дорогие страницы памяти: К 100-летию со дня рождения В. в. Овечкина / В. Молчанов // Наш современник. - 2004. - № 6. - С. 187-194.
Чемодуров, В. Районные Будни полвека спустя /В. Чемодуров // Рос. газ. - 2004. - 22 июня. - С. 6.
Колосов, М. "Тоскую по России..." : Перечитывая письма В. В. Овечкина / М. Колосов // Лит. Россия. - 1994. -24 июня. - С. 4-5.

Родился 9 июня (22 июня по новому стилю) 1904 в Таганроге. Учился в техническом училище, работал подмастерьем у сапожника, с 1921 года жил в деревне у родственников, где ему приходилось батрачить, сапожничать, заведовать избой-читальней и преподавать в школе ликбеза.

В 1925 он был избран председателем первой в Приазовье сельскохозяйственной коммуны, с 1931 находиться на партийной и профсоюзной работе (от секретаря сельского парткома до заведующего орготделом райкома ВКП(б) и председателя городского профсоюза г. Кисловодска).

Писать начал с середины 20-х годов XX века, а с 1934 года становится профессиональным журналистом - разъездным корреспондентом газет юга европейской России, писал в основном о проблемах деревни и колхозного строительства. В 1941 году В.В. Овечкин становится членом Союза писателей СССР.

Во время Великой Отечественной войны работал в армейских и фронтовых газетах. Его фронтовые впечатления отразились в повести, написанной им в 1945 году. В своих произведения Валентин Владимирович, как и многие писатели тех лет, отразил уверенность многих своих современников в том, что война исправит недостатки и изъяны, имевшие место в жизни советской деревни до этого. После демобилизации в 1944-1945 годах он работал журналистом в газете «Правда Украины». В своих статьях он критиковал гибельный административно-командный стиль руководства деревней, а также бесхозяйственность и некомпетентность местных властей, этому же было посвящено и его литературное творчество. В 1946, живя в Таганроге, он написал пьесу «Бабье лето» (1947) о послевоенной украинской деревне.

В 1947 году он переселяется в город Льгов - районный центр Курской области, где продолжил своё творчества в качестве драматурга, написав, ставшую заметной, пьесу «Настя Колосова», в которой затрагивает проблему показных успехов в колхозах и сокрытия просчетов в руководстве ими.

Однако известным на всё страну Валентин Овечкин стал после цикла из пяти очерков, опубликованных в 1952-1956 годах в журнале «Новый мир» под общим названием Районные будни, связанных общностью темы и лиц, выведенных в них: Районные будни, На переднем крае, В том же районе, Своими руками, Трудная весна. По сути в его очерках впервые «деловая» проза, факты реальной экономической и социальной жизни людей из глубинки, хотя и с вымышленными персонажами и измененным сюжетом, впервые в советской литературе стали предметом глубокого эстетического переживания и явлением большой литературы. Безусловно, это, как и многие другие произведения литературы того времени (так называемая «литература оттепели»), было вызвано коренными сдвигами в общественном сознании, связанными с процессами «десталинизации» страны, так называемой борьбой с «культом личности» Сталина, провозглашенной руководством СССР после XX съезда КПСС. В этих очерках, показанное писателем ужасающее положение колхозного крестьянина (неоплачиваемый труд, отсутствие паспортов, а в силу этого фактически крепостная зависимость от местных властей), принимало характер обобщения и масштабной социальной критики всей советской тоталитарной системы. Хотя, конечно Овечкин в своих произведениях ни в коем случае не был убежденным противником советского строя. Он видел главного врага советского строя в отдельных личностях, в тех, кто его извращает, то есть в бюрократах и управленцах и не только низшего звена. В своих произведениях он вывел образ такого бюрократа в образе 1-го секретаря райкома КПСС Борзова, что по тем временам было очень и очень смело. Хотя, стоит заметить, что в последней части цикла он ставил вопрос и о необходимости системных перемен, по сути о принципиальной демократизации общества как условии его процветания.

Осенью 1960 он совершил поездку на целину, в Омскую область. Он был потрясен беспорядками, творившимися под прикрытием громкой целинной кампании, бывшей в тот момент основой экономической политики государства того времени. Его резкое выступление на Курской партконференции против волюнтаризма, субъективизма и показухи в работе партийных и советских чиновников, вполне естественно вызвало негативную реакцию слушателей - этих же самых партийных чиновников, против которых эта критика и была направлена. В результате неприятностей, последовавших за его выступлением на партконференции, у него случился нервный срыв, и писатель предпринял попытку самоубийства, в результате чего он потерял глаз. В том же 1960-ом году он переехал на жительство в Ташкент.

Впоследствии он хотел из Ташкента вернуться в Россию, но материальные проблемы и перенесенный инфаркт помешали этим планам осуществиться.

(1906-06-22 )

Валентин Владимирович Овечкин (9 (22) июня 1906 года , Таганрог - 27 января , Ташкент) - русский советский прозаик и драматург , журналист . Псевдонимы - Буревой, Валентин Буревой, В. Савельев .

Жизнь и творчество [ | ]

Писать начал с середины 20-х годов XX века , а с 1934 года становится профессиональным журналистом - разъездным корреспондентом газет юга европейской России, в том числе в армавирской городской газете «Трудовой путь» (ныне «»), писал в основном о проблемах деревни и колхозного строительства. В 1941 году В. В. Овечкин становится членом Союза писателей СССР .

Умер Валентин Владимирович Овечкин в Ташкенте 27 января и похоронен на Коммунистическом кладбище города .

Биография и произведения Овечкина легли в основу пьесы А. Буравского «Говори…» (1986).

Значительным вкладом Овечкина в советскую литературу является его «деревенская проза», которую сам писатель рассматривал как средство литературной полемики, способное уменьшить разрыв между партийным руководством в сельском хозяйстве и объективной действительностью. Он обличает неразумную и бесчеловечную политику лживых обещаний и шантажа, которые применяются, чтобы заставить людей выполнять планы; он противопоставляет действия, профессионально и психологически обоснованные, направленные на благо народа, тому, что творят бюрократы-демагоги, заинтересованные лишь в собственной партийной карьере. Наиболее сильной стороной произведений Овечкина является не развитие сюжета, а умение живо, подчас с юмором, изображать при помощи диалога функционеров, чаще всего - среднего калибра; эти диалоги и вскрывают глубинные проблемы. В драматургии Овечкина именно эта слабость сюжетного развития лишает пьесы сценичности. Специфика собственного жизненного опыта придаёт диалогам Овечкина убедительность.

Сочинения [ | ]

Колхозные рассказы, 1935
Рассказы, 1939
С фронтовым приветом, 1946
На переднем крае, 1953
Очерки о колхозной жизни, 1953, 2-е изд. - 1954
Районные будни, 1956
Трудная весна, 1956
Пусть это сбудется. Пьесы, 1962 (Пусть это сбудется; Бабье лето; Настя Колосова; Летние дожди; Время пожинать плоды)
Статьи, дневники, письма, 1972
Гости в Стукачах, 1972, 2-е изд. - 1978
Заметки на полях, 1973

Овечкин Валентин Владимирович

Валентин ОВЕЧКИН

Силантия Федоровича Агаркова колхозники звали дед Ошибка.

Завязывай, Петро, мешки получше, чтоб не просыпал, а то дед Ошибка выгонит тебе чертей!

Бросай курить, ребята, бери вилы - дед Ошибка идет!

Силантий Федорович - старик суетливый, всегда сердитый и нахмуренный. Зычный голос его выделяется из шума на молотильном току, как труба в духовом оркестре, и слышен далеко в окружности, особенно когда что-нибудь не ладится - идет зерно в полову или остается в соломе невымолоченный колос.

Это его наш бывший начальник политотдела так прозвал, с тех пор и пошло: дед Ошибка, - объяснил мне один колхозник из той же второй бригады, в которой состоял со своим семейством Силантий Федорович, и однажды в свободную минуту рассказал историю странного прозвища Агаркова.

Дед он такой, как бы сказать, с заскоками или же с уклоном на старый режим. Всякое дело до старого примеряет. Выбирали мы первый раз колхозное правление, ну, все как полагается, - записали кандидатуры, начинаем голосовать, а дед разбушевался: "Не тоже так: помахали руками и готово садись, Ванька, за председателя, руководствуй нами! Ведь наш колхоз побольше, чем у пана Деркача экономия была, тут ума нужно, чтоб таким хозяйством управлять! Надо им, кого хотим выбрать, пробу сперва сделать".

Стали его урезонивать: "Не туда загнул, дед! Что ж это - лошадь на базаре покупаешь? Запряг в дроги: а ну, садись человек десять, погоняй рысью!" Дед свое: "Можно и людям сделать пробу. Вот как пан Деркач делал. Помер у него старый приказчик, надо было нового на его место определить. Позвал Романа-ключника и объездчика Федула. "Гляди, Федул, - говорит пан, - едет по хутору мужик. А ты, Роман, видишь, из леса кто-то выезжает? Бегите, узнайте - куда они едут". Побежали они. Первый Федул вернулся, запыхался. Узнал про своего мужика - едет в село Куракино. "А откуда едет?" - спрашивает пан. Почесал Федул затылок. "Беги обратно!" Вернулся Федул. "Из Латоновки едет". - "А по каким делам едет он в Куракино?" В третий раз побежал Федул- догонять мужика.

А тем временем возвращается Роман. "Едет, говорит, тот человек из слободы Кирсановки, а путь держит в город на базар коня покупать. Малость выпивши. Ежели еще ему поднести, так в аккурат вашего слепого мерина за хорошую цену можно сбыть.

Я ему расписал - полета заглазно дает". Вот! Так и взял пан приказчиком Романа. Вишь как умные люди делали!"

Ну, тут ему, конечно: "На старый режим хочешь повернуть?

Нам твой пан не указ!"

Или вот такое: когда сошлись мы в колхоз, и вот уж перед тем, как выезжать на посевную, привязался дед к правленцам:

"Дозвольте молебен отслужить! Это ж не шутейное дело. И деды и прадеды наши однолично жили, а мы порешили - гуртом.

Что, как не сладится?" Начал было уже со стариков самообложение собирать, чтоб попу заплатить.

Придет, бывало, на степь в бригаду и - до кухарки: "Что варишь?" "Борщ с бараниной". Ну, тут дед как разойдется, аж в хутор за три версты слыхать: "Опять с бараниной? Какой же дурень в эту пору, весною, режет баранов? Мясо пожрем, а овчины - хоть выбрось! Куда они, стриженые, годятся?

Хозя-ева! Безотцовщина, пустодомы!" А ездовые: "Жалкотебе?

Что жрать-то, ежели один борщ, да и тот без мяса?" - "Не подохнете! кричит дед. - Баранина и в молотьбу пригодится.

Весною можно и цыбулю с квасом. Что дома лопали? Вчера только сошлись в колхоз и подавай вам уже всякие разносолы!

Нажить сперва надо!"

Или пристанет к посевщикам: "Зря ячменем все поле засеваете, лучше бы овса добавили. Нонешний год на Николу лягушки квакали, - овес должон бы уродиться", И ходит, зудит:

"Не слухайте бригадира - сейте овес". Или - лошади не так спарованы. Его кобылу надо бы с Пантюшкиной спрячь, они и до колхоза спрягались, привычные, а Серегиного хромого - с Андрюшкиным сухожплым, нехай уж в паре хромают. Дед - перепрягать, а ездовые не дают. Ругаются ребята: "Что ты за шишка такая, что порядки тут наводишь? Тебя ж не выбрали еще председателем? Ступай домой, командуй над своей бабкой!"

В первую веснуг как стали работать мы колхозом, очень суетился дед, а потом видит - по его не выходит, овес не сеют, баранов режут - заскучал. В бригаду не стал уж ходить, все возле потребилки околачивался, где собирались на раскур табаку кому делать нечего. Раз как-то пришел я к нему вечером, сидит бабка одна, деда нету. Подождал немного, слышу - снаружи кто-то возится под окном, стену лапает и ругается потихоньку: "Где ж они, проклятые? Днем тут были, а зараз нету..."

"Дед, что ли?" - спрашиваю бабку. "Вот-то, говорит, как видишь, и дверей не найдет". - "Так чего ж ты, говорю, пойди открой". - "А ну его, нехай ночует на дворе. Одурел на старости!

Дожил до седьмого десятка и рюмки в рот не брал: не идет, говорит, а зараз - пошла. Да еще какую моду взял, черт старый: чуть что не по его хлеб не допекла пли пуговку на штаны не пришила, зараз тянется в морду дать! Озлел, как цепной пес!"

А угощался дед у Чепеля. Был у нас такой единоличник закоренелый, на прошлой неделе только вступил в колхоз.

У него, бывало, все старики собирались. Шатаются по хутору, как неприкаянные, ну, куда? - до Чепеля. Сегодня Чепель ставит литру, завтра другой - по очереди. Яблоками закусывали - сад у Чепеля хороший. Так их и прозвали - колхоз "Веселая беседа", а Чепель за председателя там был.

Но на собрания дед приходил обязательно. Тут уж он брал свое! Председатель, бывало, посылает рассыльных по дворам и приказывает: "Только тому срывщику горластому не загадывайте". А дед будто нюхом чует, когда собрание. Хоть и не зовут, так придет. Сядет в темном уголку на задней скамейке, и только, бывало, разойдется председатель, станет нам докладывать про посевную кампанию да начнет с того, как он на польском фронте два дня эскадроном командовал, когда командира убили, а дед кричит: "Слышь, Петька! Брось про это, слыхали уж много раз. Ты лучше ответь на вопрос: дохлые кобылы воскресают или нет?.." Председатель как услышит дедов голос, аж головой закрутит, будто зубы у него заболят, а дед продолжает свое: "Нет? А вот в нашей бригаде воскресла. Давеча булгахтер с бригадёром считали, считали - недостает одной кобылы, написали акт: разорвали, дескать, волки, а она нынче утром заявляется - в грязюке вся по уши, худущая, как шкилет!"

Счетовод совается на стуле, будто на мокрое сел, а колхозники шумят: "Как же так? Где же она была?" Бригадиру некуда деваться, объясняет, что кобылу бабы вытащили на огородах из копанки (был у нас тогда бригадиром Поликарп Устименко, жулик оказался, судили его после), а ввалилась она туда ночью на попасе еще третьего дня.

А дед уже полевода распекает: "Илюшка! Чего ж ты не похвалишься, сколько вчера дудаков подстрелил?" Тут уж все за животы берутся, один дед сидит, как статуй, глазом не моргнет. Полевод наш - злой охотник был. Как увидит - дудаки за курганчиком пасутся, про все на свете забудет. Раз этак подбирался к ним, три километра на животе прополз - ничего не выходит! Ляжет в бурьян - дудаков не видно, поднимется - уходят дудаки, не подпускают пешего. К ним надо на подводе подъезжать или же с подкатом. Так он что придумал: пришел на загон, где пахали, вывел одну упряжку из борозды, - погоныч тянет быков за налыгач, а он идет за плугом с ружьем.

Полдня кружили этак по степи вокруг того места, где дудаки паслись, таких кренделей начертили плугом, будто кто с пьяных глаз обчинал загон (вгорячах и плуг позабыли выкинуть), полгектара не допахали, а дудаков совсем было уже приготовился полевод стрелять, - чья-то баба шла с бахчи спугнула...

Так и пойдет собрание кувырком. Кричат все: "Давай, дед, давай! Поддай жару!" Раз как-то говорит дед: "Что это в нашем колхозе, как бывало у Савки Мошны: купят, продадут - никто ничего не знает!" Мошна был такой мужик на нашем хуторе. Купит лошадь, даже сыновьям не скажет правду - за сколько. Все, бывало, тишком делает. Придешь к нему - зараз амбары, конюшню запирает, чтоб не узнали, сколько у него хлеба, да скотину не сглазили. Так вот дед и говорит: "Порядки у нас, как у Мошны. Видим свинарники правление строит, свиней племенных, значит, собираются покупать, а что да как - ничего нам не поясняют. Может, по тыще рублей за штуку платить, - так эти свиньи и штаны с. нас стянут. Я на таких свиней не согласный, нехай они подохнут по всему свету!" Ну, тут записали в протокол: предупреждение и строгий выговор деду за подрыв животноводства.

Еще пуще обозлился дед. И вот в прошлом году, весною, выкинул он такое колено. Распорядилось правление бороновать озимую пшеницу. Против этого-то дед не возражал. Хоть наши хуторяне и не делали этого сроду, но видели, как у Деркача в экономии бороновали - лучше получается. Но когда заметил дед на бригадном дворе, что сын его Гришка собирается на степь и кладет на бричку деревянную борону, вмешался: "Положь эту скребницу на место. Возьми фабричную, двухзвенную". У Гришки мозги раскорячились - кого слушать? Бригадир распорядился брать на зеленя бороны легкие, деревянные, чтоб меньше рвать озимку. Дед в азарт вошел: "Дураки вы оба с бригадёром! Бери, говорю, железную!" Не успел Гришка выехать за хутор, встретился ему по дороге бригадир, обругал его, заставил вернуться и взять деревянную борону. Дед немного погодя опять наведался на бригадный двор, глядит нету деревянной бороны. "Ах ты ж, говорит, собачий сын! Не послухал-таки, болячка тебе в спину!" И прямым сообщением - на степь.