Михаил Шолохов - Они сражались за Родину (Главы из романа). Гений в неграх родины Главные герои произведения

огда в статье «Они писали за Шолохова» («Новая газета», № 44, 23 июня 2003 г.) я воспроизвел версию литературоведа Зеева Бар-Селлы о том, что настоящим автором романа «Они сражались за Родину» был Андрей Платонов, то, кроме абстрактного возмущения, мне постоянно задавали два вопроса.
Первый: как мог Платонов быть негром? Второй: как можно скрыть неповторимый стиль Платонова?
А почему Платонов не мог быть негром? С 1929 по 1942 год он был под полным запретом. А жить-то надо, кушать, за комнату платить, семью содержать. А что он умел? Только писать. А желающих стать «писателями», но при этом не способных связать двух слов, но зато имеющих деньги и связи, было предостаточно.
Для нашего конкретного случая достаточно привести цитату из мемуаров Федота Сучкова, относящуюся примерно к 1940 году:
«В той же компании (я и мои однокурсники Ульев и Фролов) сидели у Платонова, мирно беседуя за голым, как степь, столом. И вдруг раздался звонок в прихожей. Я открыл обитую дерматином дверь. Лет тридцати - тридцати пяти человек в форме военно-воздушных сил стоял у порога. Я провел его в комнату…
Нас удивило, что обходительный хозяин квартиры не пригласил к столу застывшего у дверей офицера. И тот, помявшись, спросил, как, мол, Андрей Платонович, обстоит дело. Платонов ответил, что был, дескать, здорово занят, но через несколько дней можно поговорить.
Когда посетитель ушел, Андрей Платонович выругался по-пролетарски. Он сказал, что опорожненную уже поллитровку мы достали с трудом, а у только что удалившегося щеголя ломится буфет от грузинского коньяка и что за перелопачивание романа, которому место в мусорном ведре, он выплатит ему, Платонову, тысячу карбованцев… Так я столкнулся с использованием писателя в качестве негра. И понял тогда, как все на земле просто, простее некуда».
Остается доказать уже не то, что Платонов бывал негром, а то, что он был им именно в случае с Шолоховым. А заодно показать, как решалась проблема стиля.
Доказательства общедоступны начиная с мая 1943 года. Надо было только одно: читая Шолохова, помнить Платонова; а читая Платонова, помнить Шолохова.
А также помнить о том, что у обоих писателей были давние и близкие отношения. Оба, каждый по-своему, ценили друг друга, оба любили выпить (а Шолохову, в отличие от Платонова и его друга Сучкова, достать бутылку проблемы не составляло). Точную картину их взаимоотношений обрисовать пока трудно. В одной главе своей книги Бар-Селла сводит все доступные упоминания о них. И надо признать, что они весьма противоречивы. Одни вспоминают, с каким пиететом Платонов относился к Шолохову и ценил его «крестьянский ум», другие приводят высказывания прямо противоположного свойства. Одни пишут о роли Шолохова в освобождении репрессированного сына Платонова, другие цитируют высказывания Платонова о том, что Шолохов только обещает, но ничего не делает.
Но как бы там ни было, факт достаточно тесных (и, возможно, доверительных) отношений сомнений не вызывает. То есть таких отношений, при которых можно просить о помощи после повелительного пожелания Верховного главнокомандующего силами искусства поддержать дух его приказа № 227 «Ни шагу назад!». Тем более что в разгар войны речь шла не о разовой «тысяче карбованцев», а о прямом возвращении в литературу, о получении работы. Ведь именно во второй половине 1942 года Платонов получает звание капитана, должность военного корреспондента (а это стабильное и неплохое содержание), и его снова печатают. В толстых центральных журналах опять появляется имя Платонова, его проза, его тексты.
Вот и сравним их с появившимися через полгода «главами из романа». Для начала два предельно сжатых фрагмента:
«…выполз из разбитого снарядом окопа капитан Сумсков… Опираясь на левую руку, капитан полз вниз с высоты, следом за своими бойцами; правая рука его, оторванная осколками у самого предплечья, тяжело и страшно волочилась за ним, поддерживаемая мокрым от крови лоскутом гимнастерки; иногда капитан ложился на левое плечо, а потом опять полз. Ни кровинки не было в его известково-белом лице, но он все же двигался вперед и, запрокидывая голову, кричал ребячески тонким, срывающимся голоском:
- Орёлики! Родные мои, вперед!.. Дайте им жизни!».
Это роман. А вот второй:
«…комиссар увидел свою левую руку, отсеченную осколком мины почти по плечо. Эта свободная рука лежала теперь отдельно возле его тела. Из предплечья шла темная кровь, сочась сквозь обрывок рукава кителя. Из среза отсеченной руки тоже еще шла кровь помаленьку. Надо было спешить, потому что жизни осталось немного.
Комиссар Поликарпов взял свою левую руку за кисть и встал на ноги, в гул и свист огня. Он поднял над головой, как знамя, свою отбитую руку, сочащуюся последней кровью жизни, и воскликнул в яростном порыве своего сердца, погибающего за родивший его народ:
- Вперед! За Родину, за вас!»
Это - Андрей Платонов, «Одухотворенные люди (Рассказ о небольшом сражении под Севастополем)». Журнал «Знамя», ноябрь 1942 г., за полгода до «глав из романа».
Один факт - не факт. А вот второй.
Публикация очередной «главы из романа» от 17 ноября 1943-го. Солдат Лопахин разговаривает с поваром Лисиченко:
«- Стукнул бы я тебя чем-нибудь тяжелым так, чтобы из тебя все пшено высыпалось, но не хочу на такую пакость силу расходовать. Ты мне раньше скажи - и без всяких твоих штучек, - что мы нынче жрать будем?
- Щи.
- Как?
- Щи со свежей бараниной и с молодой капустой.
- Лисиченко, я сейчас перед боем очень нервный, и шутки твои мне надоели, говори толком: народ без горячего хочешь оставить?
Лисиченко не спеша сказал:
- Видишь, какое дело: возле моста бомбой овец побило, ну, я, конечно, одного валушка прирезал, не дал ему плохой смертью от осколка издохнуть».
И словно продолжение, но с измененными именами:
«Вдоль насыпи бежал корабельный кок Рубцов. Он с усилием нес в правой руке большой сосуд, окрашенный в невзрачный цвет войны; это был полевой английский термос.
- А я пищу доставил! - кротко и тактично произнес кок. - Где прикажете накрыть стол под горячий, огненный шашлык? Мясо - вашей заготовки!
- Когда же ты успел шашлык сготовить? - удивился Фильченко.
- А я умелой рукой действовал, товарищ политрук, - успел, объяснил кок. - Вы же тут поспеваете овец заготовлять» («Одухотворенные люди»).
Тут следует напомнить предыдущую «главу из романа» (от 4 ноября 1943 года):
«По дороге к переправе шли последние части прикрытия, тянулись нагруженные домашним скарбом подводы беженцев, по обочинам проселка, лязгая гусеницами, подымая золистую пыль, грохотали танки, и отары колхозных овец, спешно перегоняемые к Дону, завидев танки, в ужасе устремлялись в степь, исчезали в ночи. И долго еще в темноте слышался дробный топот мелких овечьих копыт, и, затихая, долго еще звучали плачущие голоса женщин и подростков-гонщиков, пытавшихся остановить и успокоить ошалевших от страха овец».
Есть правда, еще один текст:
«Откуда-то издалека доносился ровный, еле слышный шорох, словно шли по песку тысячи детей маленькими ножками. <…> По склонам вражеской высоты, примерно на половине ее расстояния до вершины, справа и слева поднялась пыль. Что-то двигалось сюда с тыльной стороны холма, из-за плеч высоты. <…>
Паршин засмеялся:
- Это овцы! - сказал он. - Это овечье стадо выходит к нам из окружения… <…>
Овцы двумя ручьями обтекли высоту и стали спускаться с нее вниз, соединившись на полынном поле в один поток. Уже слышны были овечьи испуганные голоса; их что-то беспокоило, и они спешили, семеня худыми ножками». (Опять «Одухотворенные люди»).
Мало? Тогда еще:
«Звягинцев сорвал на краю поля уцелевший от пожара колос, поднес его к глазам. Это был колос пшеницы мелянопус, граненый и плотный, распираемый изнутри тяжелым зерном. Черные усики его обгорели, рубашка на зерне полопалась под горячим дыханием пламени, и весь он - обезображенный и жалкий - насквозь пропитался острым запахом дыма.
Звягинцев понюхал колос, невнятно прошептал:
- Милый ты мой, до чего же ты прокоптился!.. дымом-то от тебя воняет, как от цыгана… Вот что с тобой проклятый немец, окостенелая его душа, сделал!».
Это за подписью Шолохова, а это:
«Они увидели небольшое поле с несжатым хлебом. Ветелки ранее густого проса теперь опустели, отощали, иные легко и бесшумно шевелились на ветру, а зерно их обратно пало в землю, и там оно бесплодно сопреет или остынет насмерть, напрасно родившись на свет. Беспалов остановился у этого умершего хлеба, осторожно потрогал один пустой колос, склонился к нему и прошептал ему что-то, словно тот был маленький человек или товарищ», - рассказ Платонова «Крестьянин Ягафар» («Октябрь», 1942, № 10).
И еще несколько коротких цитат:
«изломанный в щепки обод поливального колеса, при помощи которого когда-то орошались, жили, росли и плодоносили деревья»;
«Лишь одно водяное колесо безостановочно трудилось теперь впустую», танк, что изломал в щепки поливальное колесо, перед этим «с ходу налетел на плетневую, обмазанную глиной колхозную кузницу»;
«сарай, устроенный из плетней, обмазанных глиной, и покрытый обветшалой соломенной кровлей»;
«Танки подняли гусеницами плетень, а «фердинанд» покрыл собою колодец в усадьбе».
И если удалить, как я сделал, ссылки, то уже невозможно с уверенностью определить, какой плетень в Крыму, какой на Дону; какое колесо в Карелии, какое опять на Дону; где стоит одна глинобитная кузница, где другая; какой текст платоновский, какой - шолоховский.
И, наконец, нечто, не побоюсь сказать, сногсшибательное:
1. «Я, <…> люблю почитать хорошую книжку, в какой про технику, про моторы написано. Были у меня разные интересные книжки: и уход за трактором, и книга про мотор внутреннего сгорания, и установка дизеля на стационаре, не говоря уже про литературу о комбайнах. Сколько раз, бывало, просил: «Возьми, <…>прочитай про трактор. Очень завлекательная книжка, с рисунками, с чертежами…».
2. «Вначале <…> училась плохо. Ее сердце не привлекали катушки Пупина, релейные упряжки или расчет сопротивления железной проволоки. Но уста ее мужа однажды произнесли эти слова, и больше того, он с искренностью воображения, воплощающегося даже в темные, неинтересные машины, представил ей оживленную работу загадочных, мертвых для нее предметов и тайное качество их чуткого расчета, благодаря которому машины живут. <…> С тех пор катушки, мостики Уитсона, контакторы, единицы светосилы стали <…> священными вещами <…>».
Что есть чье? Угадали?..
1 - это «главы из романа», а 2 - естественно, Платонов, рассказ «Фро», написанный в 1936 году.
А потому совершенно естествен вывод Бар-Селлы: «Из сказанного следует, что автору… дана была небывалая свобода ориентации в художественном мире Платонова. Такой абсолютной свободой обладал лишь один человек - Андрей Платонов. И потому рассмотренный нами отрывок - это не плод усилий плагиатора, а авторский текст Платонова».
Дальнейшее довольно странно, но вписывается в стиль жизни Шолохова: быстро сделать начало, потом десятилетиями и очень скрытно доделывать остальное. Но в случае с военным романом никакого продолжения не последовало.
В 1944 году сотрудничество с Платоновым явно прекратилось, была даже не очень приятная сцена на похоронах писателя в 1951 году. А с тех пор в течение 40 лет так ничего и не появилось!
Хотя есть странная история. Причем подтверждаемая не только посторонними свидетелями, но и письмами Шолохова Брежневу, в которых он требует скорейшего рассмотрения присланного фрагмента и то ли сетует, то ли грозит, что могут пойти слухи, что уже и Шолохова не печатают и что поставят его на одну доску с Солженицыным.
А странность в том, что фрагмент этот «гулял» по кабинетам ЦК КПСС и «Правды», но потом, не оставив ни следа, ни копии, вернулся в Вешенскую и там был отправлен автором в печку.
Бывший сотрудник ЦК А. Беляев потом вспоминал (и это единственный пересказ фрагмента) его содержание. И оно никак не вяжется со всем, что мы знаем о Шолохове, но зато объясняет, почему Шолохов опасался оказаться в одной компании с Солженицыным, которого он только что обвинил в том, что тот «зациклился на 37-м годе».
Беляев своими словами пересказывает эпизод о том, как генерал Стрельцов в 1937 году был арестован, содержался в тюрьме, окна которой выходили на улицу. И вот во время Первомая шедшая мимо демонстрация пела «Интернационал», и сидящие по камерам «верные ленинцы» бросились к решеткам и тоже стали петь пролетарский гимн. Охрана же тюрьмы открыла по окнам огонь…
Сильный эпизод, ничего не скажешь. Но откуда он вдруг взялся, как он соотносится со всем тем, что говорил и писал Шолохов в те - 70-е - годы? Почему следа, копии не осталось? Что и почему сжег Шолохов в своем камине?
Ответа на это уже, скорее всего, никогда не будет.
А вот факт «участия» Платонова в создании реально существующих «глав из романа» можно считать практически доказанным и даже отчасти признанным. О чем, помимо книги Бар-Селлы, повествует еще и монография Н. Корниенко «Сказано русским языком…», посвященная сотрудничеству этих двух писателей.

Николай ЖУРАВЛЕВ

Они сражались за Родину — фильм, который создал Сергей Бондарчук. Этот фильм посмотрели миллионы, а создавался он по одноименной книге Шолохова Они сражались за Родину. Этот роман изучают в школе, изучили его и мы. Теперь сделаем его .

Читая произведение Шолохова, можем отметить кратко то, что автор описывает первые годы войны. Здесь автор выделяет трех друзей однополчан, что защищают с другими солдатами переправу через Дон, по которой переправляются советские солдаты. Полк выполняет свою задачу и что немаловажно, защищая, солдаты сохраняют и свое знамя.

Михаил Шолохов свое произведение, прежде всего, посвящает людям. Он посвятил его героям, которые должны были жить по другому сценарию. У каждого была своя миссия, были свои чувства, но всем пришлось взять винтовки и идти убивать, защищая Родину от немецко-фашистских захватчиков. Война перевернула все с ног на голову, изменила уклад жизни. Даже души и характеры людей поменяла, сделав слабых сильными личностями, робких — отважными и смелыми людьми. На войне был каждый вклад важен и об этом пишет писатель.

Большая часть романа была утеряна, но и тех глав, что сохранились, достаточно, чтобы увидеть подвиги наших людей в годы войны. При этом обстановка, в которой находились солдаты, была напряженной. А по другому и быть не могло, ведь и сама война — страшное время. Это период, когда не знаешь, что может произойти в ту или иную секунду. При этом повсюду видна выжженная земля, повсюду окопы, что роют солдаты, пыль и грязь, горе и кровь. Да еще и сам автор описывает именно тот период, когда нашим солдатам приходилось отступать. Герои произведения Лопахин, Звягинцев, Стрельцов, как впрочем и все остальные боевые товарищи, испытывают стыд за то, что им приходится оставлять своих братьев на оккупированных территориях. Они испытывают горечь поражения.

Главные герои произведения

Центральными персонажами в романе Они сражались за Родину являются три солдата: Стрельцов Николай, Иван Звягинцев и Петр Лопахин. В мирной жизни это агроном, комбайнер и шахтер. Однако на войне это три отважных солдата, три замечательных друга и боевых товарища. Такие разные по характеру, разные в профессии, однако сплоченные в общей цели и стремлении к победе.

Этого романа в завершённом виде нет. Всё, что опубликовано, по объёму не больше повести и печатается с подзаголовком «главы из романа»…
В 1968 году Шолохов посылает в газету «Правда» новые главы романа «Они сражались за Родину», в которых действие происходит накануне войны. На следующий год главы опубликовывают, но… в «отредактированном» виде. После прочтения глав, «улучшенных» идеологическими цензорами, Михаил Александрович Шолохов, как Писатель, замолчал. Он умер в 1984 году и перед смертью сжег все свои архивы и рукописи, никому ничего не объясняя. Хотя объяснения в данном случае и не нужны. Ещё в «хрущёвские» времена Михаил Александрович, прочитав однажды о себе чьи-то воспоминания, с иронией заметил: «Если при живом так могут, то что же после смерти будет?» Он знал об умении сусловских цензоров «отредактировать ёлочку под телеграфный столб» и решил, что лучше всё сжечь…
Далеко не все читатели знают, что у дочери Писателя, Светланы Михайловны, сохранился неотредактированный экземпляр «предвоенных» глав. Подробностей я не знаю, но «авторский» вариант был напечатан только в 2000 году…
Правильно Шолохов сделал или нет, бросая рукописи в камин – это не тема для споров.
Есть такая молитва: «Господи! Дай мне силы изменить то, что я могу изменить; дай мне смирение принять то, что я не могу изменить; и дай мне мудрость для того, чтобы отличить первое от второго». Возможно, атеисту Шолохову Господь дал и силу, и смирение, и мудрость… А может быть Михаил Александрович совершил самую большую ошибку в своей жизни, сжигая неопубликованные рукописи романа «Они сражались за Родину»…
Как именно «корректировали» в 1969 году главы из романа, хочется показать на конкретных примерах.

У Шолохова директор МТС Иван Степанович Дьяченко рассказывает Николаю о своём аресте:
«ТАК ВОТ, МИКОЛА, Я ТЕБЕ ОБ ЭТОМ НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛ, НЕ БЫЛО ПОДХОДЯЩЕГО СЛУЧАЯ, А СЕЙЧАС СКАЖУ, КАК Я ЧЕРЕЗ СВОИ НЕРВЫ В ТЮРЬМУ ПОПАЛ: В ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОМ Я РАБОТАЛ ЗАВЕДУЮЩИМ РАЙЗЕМОТДЕЛОМ В СОСЕДНЕМ РАЙОНЕ, БЫЛ ЧЛЕНОМ БЮРО РАЙКОМА. И ВОТ ОБЪЯВИЛИ ТОГДА СРАЗУ ТРЁХ ЧЛЕНОВ БЮРО, В ЧИСЛЕ ИХ ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ, ВРАГАМИ НАРОДА И ТУТ ЖЕ АРЕСТОВАЛИ. НА ЗАКРЫТОМ ПАРТСОБРАНИИ НАЧАЛИ НА ЭТИХ РЕБЯТ ВСЯКУЮ ГРЯЗЬ ЛИТЬ. СЛУШАЛ Я, СЛУШАЛ, ТЕРПЕЛ, ТЕРПЕЛ, И СТАЛО МНЕ ТОШНО, НЕРВЫ НЕ ВЫДЕРЖАЛИ, ВСТАЛ И ГОВОРЮ: «ДА ЧТО ЖЕ ВЫ, СУКИНЫ СЫНЫ, ТАКИЕ БЕСХРЕБЕТНЫЕ? ВЧЕРА ЭТИ ТРОЕ БЫЛИ ДЛЯ ВАС ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ И ДРУЗЬЯ, А НЫНЧЕ ОНИ ЖЕ ВРАГАМИ СТАЛИ? А ГДЕ ФАКТЫ ИХ ВРАЖЕСКОЙ РАБОТЫ? НЕТУ У ВАС ТАКИХ ФАКТОВ! А ТО, ЧТО ВЫ ТУТ ГРЯЗЬ МЕСИТЕ, - ТАК ЭТО СО СТРАХУ И ОТ ПОДЛОСТИ, КАКАЯ У ВАС, КАК ПЕРЕЖИТОК, ЕЩЁ НЕ УБИТАЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО И ШЕВЕЛИТСЯ, КАК ЗМЕЯ, ПЕРЕЕХАННАЯ КОЛЕСОМ БРИЧКИ. ЧТО ЭТО ЗА ПОРЯДКИ У ВАС ПОШЛИ?» ВСТАЛ И УШЁЛ С ЭТОГО ПАКОСТНОГО СОБРАНИЯ. А НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ВЕЧЕРОМ ПРИЕХАЛИ ЗА МНОЙ…
НА ПЕРВОМ ДОПРОСЕ СЛЕДОВАТЕЛЬ ГОВОРИТ МНЕ: «ОБВИНЯЕМЫЙ ДЬЯЧЕНКО, А НУ, СТАНОВИСЬ В ДВУХ МЕТРАХ ОТ МЕНЯ И РАСКАЛЫВАЙСЯ. ЗНАЧИТ НЕ НРАВЯТСЯ ТЕБЕ НАШИ СОВЕТСКО-ПАРТИЙНЫЕ ПОРЯДКИ? КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ЗАХОТЕЛОСЬ ТЕБЕ, ЧЕРТОВА КОНТРА?!» Я ОТВЕЧАЮ, ЧТО МНЕ НЕ НРАВЯТСЯ ТАКИЕ ПОРЯДКИ, КОГДА БЕЗ ВИНЫ ЧЕСТНЫХ КОММУНИСТОВ ВРАГАМИ НАРОДА ДЕЛАЮТ, И ЧТО, МОЛ, КАКАЯ ЖЕ Я КОНТРА, ЕСЛИ С ВОСЕМНАДЦАТОГО ГОДА Я ВО ВТОРОЙ КОННОЙ АРМИИ У ТОВАРИЩА ДУМЕНКО ПУЛЕМЁТЧИКОМ НА ТАЧАНКЕ БЫЛ, С КОРНИЛОВЫМ СРАЖАЛСЯ И В ТОМ ЖЕ ГОДУ В ПАРТИЮ ВСТУПИЛ. А ОН МНЕ: «БРЕШЕШЬ ТЫ, ХОХОЛ, СУЧЬЕ ВЫМЯ, ТЫ – ПЕТЛЮРОВЕЦ И САМЫЙ МАХРОВЫЙ УКРАИНСКИЙ НАЦИОНАЛИСТ! ЖЕЛТОБЛАКИТНАЯ СВОЛОЧЬ ТЫ!» ЕЩЕ КОГДА ОН МЕНЯ КОНТРОЙ ОБОЗВАЛ, ЧУЮ, НАЧИНАЮТ МОИ НЕРВЫ РАСШАТЫВАТЬСЯ, А КАК ОН МЕНЯ ПЕТЛЮРОВЦЕМ ОБОЗВАЛ, - Я ПОБЛЕДНЕЛ ВЕСЬ С НОГ ДО ГОЛОВЫ И ГОВОРЮ ЕМУ: «ТЫ САМ ВЕЛИКОДЕРЖАВНЫЙ КАЦАП! КАКОЕ ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО МЕНЯ, КОММУНИСТА С ВОСЕМНАДЦАТОГО ГОДА, ПЕТЛЮРОВЦЕМ НАЗЫВАТЬ?» И ТЫ ПОНИМАЕШЬ, МИКОЛА, С ДЕТСТВА НЕ ГОВОРИЛ Я ПО-УКРАИНСКИ, А ТУТ КАК ПРОРВАЛО – СРАЗУ ОТ ВЕЛИКОЙ ОБИДЫ РИДНУ МОВУ ВСПОМНИЛ: «ЯКИЙ ЖЕ Я, КАЖУ, ПЕТЛЮРОВЕЦ, КОЛЫ Я И НА УКРАИНЕ НИ РАЗУ НЕ БУВ? Я Ж НА СТАВРОПОЛЬЩИНЕ РОДИВСЯ И УСЮ ЖИЗНЬ ТАМ ПРОЖИВ». ОН И ПРИВЯЗАЛСЯ: «АГА, ГОВОРИТ, ЗАГОВОРИЛ НА МАМИНОМ ЯЗЫКЕ! РАСКАЛЫВАЙСЯ ДАЛЬШЕ!» ОБДУМАЛСЯ Я И ГОВОРЮ ОПЯТЬ ЖЕ НА УКРАИНСКОМ: «У ПЕТЛЮРЫ Я НЕ БУВ, А ЩЕ ГИРШЕ ЗИ МНОЮ БЫЛО ДИЛО…» ОН ВЕСЬ ПЕРЕГНУЛСЯ КО МНЕ, ПЫТАЕТ: «КАКОЕ? ГОВОРИ!» Я ГЛАЗА РУКАВОМ ТРУ И ТЕХЕСЕНЬКО КАЖУ: «БУВ Я ТОДИ АРХИЕРЕЕМ У ЖИТОМИРИ И ПАН ГЕТЬМАН СКОРОПАДЬСКИЙ МИНЕ ПИД РУЧКУ ДО СТОЛА ВОДЫВ». АХ, КАК ОН ВЗВИЛСЯ! АЖ ГЛАЗА ПОЗЕЛЕНЕЛИ. «ТЫ ЧТО ЖЕ ЭТО ВЗДУМАЛ, ИЗДЕВАТЬСЯ НАД СЛЕДСТВЕННЫМИ ОРГАНАМИ?» ОТКУДА НИ ВОЗЬМИСЬ, ПОЯВИЛИСЬ ЕЩЁ ДВОЕ ДОБРЫХ МОЛОДЦЕВ, И СТАЛИ ОНИ С МЕНЯ КУЛАКАМИ АРХИЕРЕЙСКИЙ САН СНИМАТЬ… ЧАСА ДВА ТРУДИЛИСЬ НАДО МНОЙ! ОБОЛЬЮТ ВОДОЙ И ОПЯТЬ ЗА МЕНЯ БЕРУТСЯ…
ЗА ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ КЕМ Я ТОЛЬКО НЕ БЫЛ! И ПЕТЛЮРОВЦЕМ, И ТРОЦКИСТОМ, И БУХАРИНЦЕМ, И ВООБЩЕ КОНТРОЙ И ВРЕДИТЕЛЕМ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА… А ОКОНЧИЛОСЬ ТЕМ, ЧТО ПЕРВЫХ ТРЁХ ИЗ НАШЕГО БЮРО РАССТРЕЛЯЛИ, МЕНЯ И ЕЩЁ ОДНОГО ПАРНЯ, НАЧАЛЬНИКА МИЛИЦИИ, ВЫПУСТИЛИ, А ЧЕТЫРЁХ ОСТАЛЬНЫХ ЧЛЕНОВ БЮРО ЗАГНАЛИ В ЛАГЕРЯ…».
В «отредактированной» версии о том, что Дьяченко был под следствием вообще не упоминается. Вышеприведённый монолог просто убрали. Последующий текст, естественно, тоже пришлось «поправить»:
А в результате:
Шолоховский вариант:
«МОЖЕТ ТЫ И ПРАВ: ТРУСОВАТ СТАЛ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ. А В ВОСЕМНАДЦАТОМ ГОДУ НЕ ТРУСИЛ ПРИНИМАТЬ БОЙ С БЕЛЫМИ, ИМЕЯ В МАГАЗИННОЙ КОРОБКЕ ВИНТА ОДНУ-ЕДИНСТВЕННУЮ ОБОЙМУ ПАТРОНОВ! НЕ РОБЕЛ НА ДЕНИКИНСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ОФИЦЕРОВ В АТАКУ ХОДИТЬ. НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ В ТЕХ СВЯТЫХ ДЛЯ СЕРДЦА ГОДАХ! А ТЕПЕРЬ ПЕРЕЖОГА ГОРЮЧЕГО БОЮСЬ, ЭТОГО ЛОДЫРЯ ВАНЬКУ-СЛЕСАРЯ ПРАВЕДНО ОБМАТЮКАТЬ БОЮСЬ, ПЕРЕД НАЧАЛЬСТВОМ ТРЕПЕТАЮ ПОТОМУ, ЧТО САМ СИДЕЛ У СВОИХ, И СВОИ ЖЕ БИЛИ МЕНЯ, КАК СУКИНОГО СЫНА, И ЗАСТАВЛЯЛИ И НА СЕБЯ И НА СВОИХ ДРУЗЕЙ ПОКЛЁПЫ ПИСАТЬ… ВОТ С КАКИХ ПОР Я ПУГЛИВЫЙ СТАЛ! ЭТО ОДЕССКАЯ ШПАНА СДЕЛАЛА СМЕШНЫМИ НАШИ СЛОВА «ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ!» А В ТЮРЬМЕ Я НЕ СКРИПЕЛ ЗУБАМИ И НЕ ГОВОРИЛ ПРО СЕБЯ: «ЗА ЧТО ЖЕ Я БОРОЛСЯ, ЕСЛИ В ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОМ МЕНЯ, КОММУНИСТА, НАЗЫВАЮТ ВРАГОМ НАРОДА, ИЗГАЛЯЮТСЯ НАДО МНОЙ, КАК ХОТЯТ, В НАШЕЙ ЖЕ ТЮРЬМЕ, КАКУЮ МЫ СБЕРЕГЛИ ДЛЯ НАСТОЯЩЕЙ КОНТРЫ, И ТРЕБУЮТ ОТ МЕНЯ ПРАВДЕ НАПЕРЕРЕЗ ЛЖИВЫЕ ПОКАЗАНИЯ НА МОИХ ЧЕСТНЫХ ДРУЗЕЙ-КОММУНИСТОВ, И ЗАСТАВЛЯЮТ ПОДПИСЫВАТЬ НА СЕБЯ ТАКОЕ, ЧТО И БАБУШКЕ МОЕЙ ВО СНЕ НЕ СНИЛОСЬ». ВОТ ТАК-ТО, МИКОЛА!…»
Цензурный вариант:
«МОЖЕТ ТЫ И ПРАВ: ТРУСОВАТ СТАЛ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ. А В ВОСЕМНАДЦАТОМ ГОДУ НЕ ТРУСИЛ ПРИНИМАТЬ БОЙ С БЕЛЫМИ, ИМЕЯ В МАГАЗИННОЙ КОРОБКЕ ВИНТА ОДНУ-ЕДИНСТВЕННУЮ ОБОЙМУ ПАТРОНОВ! НЕ РОБЕЛ НА ДЕНИКИНСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ОФИЦЕРОВ В АТАКУ ХОДИТЬ. НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ В ТЕХ СВЯТЫХ ДЛЯ СЕРДЦА ГОДАХ! А ТЕПЕРЬ ПЕРЕЖОГА ГОРЮЧЕГО БОЮСЬ, ЭТОГО ЛОДЫРЯ ВАНЬКУ-СЛЕСАРЯ ПРАВЕДНО ОБМАТЮКАТЬ БОЮСЬ, ПЕРЕД НАЧАЛЬСТВОМ ТРЕПЕТАЮ… ПУГЛИВЫЙ СТАЛ! НО ЭТО ОДЕССКАЯ ШПАНА СДЕЛАЛА СМЕШНЫМИ НАШИ СЛОВА «ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ!» Я ЗНАЮ, ЗА ЧТО Я БОРОЛСЯ!»
Думаю, что комментарии излишни…
Рассказ генерала Стрельцова о лагерной жизни тоже «подсократили». В результате:
Шолоховский вариант:
«В ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОМ ГОДУ В РОСТОВЕ НА ПЕРВОЕ МАЯ, КАК ТОЛЬКО ДО ТЮРЬМЫ ДОЛЕТЕЛИ С ДЕМОНСТРАЦИИ ЗВУКИ «ИНТЕРНАЦИОНАЛА», ВСЯ ТЮРЬМА, ТЫСЯЧА ДВЕСТИ ЧЕЛОВЕК, ПОДХВАТИЛИ И ЗАПЕЛИ «ИНТЕРНАЦИОНАЛ». И КАК ПЕЛИ! НИЧЕГО ПОДОБНОГО Я НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ В ЖИЗНИ, И НЕ ДАЙ БОГ ЕЩЁ РАЗ УСЛЫШАТЬ!… ПЕЛИ СО СТРАСТЬЮ, С ГНЕВОМ, С ОТЧАЯНИЕМ! ТРЯСЛИ ЖЕЛЕЗНЫЕ РЕШЁТКИ И ПЕЛИ… ТЮРЬМА ДРОЖАЛА ОТ НАШЕГО ГИМНА! ЧАСОВЫЕ ОТКРЫЛИ БЕГЛЫЙ ОГОНЬ ПО ОКНАМ, НО, НЕСМОТРЯ НА ЭТО, «ИНТЕРНАЦИОНАЛ» ДОПЕЛИ ДО КОНЦА. ДА РАЗВЕ ВРАГИ МОГЛИ ТАК ПЕТЬ?! – ГОЛОС АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА ОСЁКСЯ, ХУДОЕ ЛИЦО ИСКАЗИЛОСЬ, НО ГЛАЗА ОСТАЛИСЬ СУХИМИ, ОН НАДОЛГО ЗАМОЛЧАЛ И ВНОВЬ ЗАГОВОРИЛ, ТОЛЬКО КОГДА СПРАВИЛСЯ С ВОЛНЕНИЕМ – Я ТЕБЕ ТАК СКАЖУ: НАСТОЯЩИЕ КОММУНИСТЫ И В ЛАГЕРЯХ ОСТАЛИСЬ КОММУНИСТАМИ, НАСТОЯЩИЕ КОММУНИСТЫ И ПЕРЕД РАССТРЕЛОМ УСПЕВАЛИ КРИКНУТЬ: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАША ПАРТИЯ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТОВАРИЩ СТАЛИН!» ТЕБЕ ЭТО НЕ НАПОМИНАЕТ РИМСКИХ ГЛАДИАТОРОВ? ТЕ ТОЖЕ, ВЫХОДЯ НА АРЕНУ ЦИРКА, ВОСКЛИЦАЛИ: ЗДРАВСТВУЙ, ЦЕЗАРЬ, ТЕБЯ ПРИВЕТСТВУЮТ ИДУЩИЕ НА СМЕРТЬ!»
И НА СЛЕДСТВИИ И В ЛАГЕРЯХ СТАВИЛАСЬ ОДНА ЦЕЛЬ: ЛИШИТЬ НАС, ЗАКЛЮЧЁННЫХ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА, ПРЕВРАТИТЬ В ЖИВОТНЫХ. В ОТНОШЕНИИ НЕМНОГИХ ЭТА ЦЕЛЬ ДОСТИГАЛАСЬ, БОЛЬШИНСТВО ЖЕ ОСТАВАЛИСЬ ЛЮДЬМИ. В ОДНОМ ИЗ ЛАГЕРЕЙ ВМЕСТЕ СО МНОЙ БЫЛ ТОДОРОВСКИЙ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ, БЫВШИЙ КОМАНДИР КОРПУСА, ОСУЖДЁННЫЙ НА ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ ЛАГЕРЕЙ С ЛИШЕНИЕМ ВОИНСКОГО ЗВАНИЯ, КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА И ПОРАЖЕНИЕМ В ПРАВХ НА ПЯТЬ ЛЕТ. ЕГО ЗНАЛ ЛЕНИН. ЗНАЛИ МНОГИЕ ВОЕННЫЕ, КАК ЧЕСТНЕЙШЕГО КОММУНИСТА И ЧЕЛОВЕКА. РАБОТАЛИ МЫ НА ЛЕСОПОВАЛЕ. И ВОТ ОДНАЖДЫ СТОИМ МЫ С НИМ РЯДОМ В ПОХОДНОЙ КОЛОННЕ. ИДЁТ ДОЖДЬ С МОКРЫМ СНЕГОМ. СТОИМ ЧАС, ДВА. ЛАГЕРНОЕ НАЧАЛЬСТВО НЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ, ЗАТО НАС, МОКРЫХ И ПРОДРОГШИХ ДО КОСТЕЙ, РАЗВЛЕКАЕТ КУЛЬТБРИГАДА, СОСТАВЛЕННАЯ СПЛОШЬ ИЗ УГОЛОВНИКОВ. ЭТАКИЕ КРАСНОРОЖИЕ ГАВРИКИ СИДЯТ ПОД КРЫТЫМ НАВЕСОМ, ДОЖДЬ ИХ НЕ ПОЛИВАЕТ, ВОТ ОНИ И НАЯРИВАЮТ НА БАВЛАЛАЙКАХ: «АХ ВЫ, СЕНИ, МОИ СЕНИ, СЕНИ НОВЫЕ МОИ»…
ДЯДЯ САША ТОЛКАЕТ МЕНЯ ЛОКТЁМ, ГОВОРИТ: «ТЁЗКА, ЭТО ОНИ НАС, СТАРЫХ КОММУНИСТОВ, ВОСПИТЫВАЮТ. ТЫ ЭТО ДОЛЖЕН ЦЕНИТЬ!» МИЛЫЙ ДЯДЯ САША! ОН И СЕЙЧАС В ЛАГЕРЯХ… НО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК И ТАМ БЫЛ КОММУНИСТОМ, КОММУНИСТОМ ОН И ОСТАЛСЯ ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ.
ТАКИХ ТАМ МНОГО, ОХ МНОГО, КОЛЯ! И Я НЕ ПОТЕРЯЛ ВЕРУ В СВОЮ ПАРТИЮ И СЕЙЧАС ГОТОВ ДЛЯ НЕЁ НА ВСЕ! ЗАЧЕРКНУТЬ ВСЮ СВОЮ СОЗНАТЕЛЬНУЮ ЖИЗНЬ? ЗАТАИТЬ ЗЛОБУ НА ПАРТИЮ? НЕ МОГУ!»
Сусловские гаврики умело «отсекли лишнее»:
«В ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОМ ГОДУ В РОСТОВЕ НА ПЕРВОЕ МАЯ, КАК ТОЛЬКО ДО ТЮРЬМЫ ДОЛЕТЕЛИ С ДЕМОНСТРАЦИИ ЗВУКИ «ИНТЕРНАЦИОНАЛА», И В ТЮРЬМЕ ПОДХВАТИЛИ И ЗАПЕЛИ «ИНТЕРНАЦИОНАЛ». И КАК ПЕЛИ! НИЧЕГО ПОДОБНОГО Я НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ В ЖИЗНИ, И НЕ ДАЙ БОГ ЕЩЁ РАЗ УСЛЫШАТЬ!… ПЕЛИ СО СТРАСТЬЮ, С ГНЕВОМ, С ОТЧАЯНИЕМ! ТРЯСЛИ ЖЕЛЕЗНЫЕ РЕШЁТКИ И ПЕЛИ… ТЮРЬМА ДРОЖАЛА ОТ НАШЕГО ГИМНА! ДА РАЗВЕ ВРАГИ МОГЛИ ТАК ПЕТЬ?! – ГОЛОС АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА ОСЁКСЯ, ХУДОЕ ЛИЦО ИСКАЗИЛОСЬ, НО ГЛАЗА ОСТАЛИСЬ СУХИМИ, ОН НАДОЛГО ЗАМОЛЧАЛ И ВНОВЬ ЗАГОВОРИЛ, ТОЛЬКО КОГДА СПРАВИЛСЯ С ВОЛНЕНИЕМ. – Я ТЕБЕ ТАК СКАЖУ: НАСТОЯЩИЕ КОММУНИСТЫ И ТАМ ОСТАЛИСЬ КОММУНИСТАМИ… И Я НЕ ПОТЕРЯЛ ВЕРУ В СВОЮ ПАРТИЮ И СЕЙЧАС ГОТОВ ДЛЯ НЕЁ НА ВСЕ! ЗАЧЕРКНУТЬ ВСЮ СВОЮ СОЗНАТЕЛЬНУЮ ЖИЗНЬ? ЗАТАИТЬ ЗЛОБУ НА ПАРТИЮ? НЕ МОГУ!»

…О фронтовой судьбе генерала Александра Стрельцова нам читать нечего. Но известно, что его прототипом был генерал Михаил Федорович Лукин, командовавший армией при обороне Смоленска. Лукин был тяжело ранен (ему ампутировали ногу) и попал в плен. Сотрудничать с нацистами категорически отказался. В 1945 году был освобождён из плена и несколько месяцев находился под следствием, а затем был отправлен на пенсию…
Шолохов не оставил цензорам возможности поработать над такой судьбой…

Работа над романом велась в три этапа: в - , и 1969 годах . Незадолго до смерти писатель сжёг рукопись романа. В печать вышли только отдельные главы произведения.

О романе

Над первыми главами романа автор работал в Западном Казахстане , во время приездов с фронта к семье, находившейся там в эвакуации в 1942-1943 годах. Текст романа воссоздаёт один из самых трагических моментов Великой Отечественной войны - отступление советских войск на Дону летом 1942 года . Михаил Шолохов одним из первых русских писателей открыто писал о трудностях, ошибках, хаосе во фронтовой дислокации, об отсутствии «сильной руки», способной навести порядок. Не хлебом и солью встречают отступающие части жители казачьей станицы, а бросают в лицо измученным солдатам гневные и несправедливые слова.

Действие романа «Они сражались за Родину» происходит в 1942 году во время Великой Отечественной войны. В битве за хутор Старый Ильмень от полка уцелело 117 человек. Измученные танковыми атаками и отступлением, бойцы шли по степи. В боях уцелело полковое знамя. Дойдя до хутора, люди увидели полковую кухню.

Иван Звягинцев повёл разговор со своим другом Николаем Стрельцовым о семье и доме. Николай признался, что от него ушла жена с двумя детьми. У Звягинцева тоже семейные проблемы. Начитавшись дамских романов, жена требовала от мужа «высоких чувств», по ночам она читала, отчего хозяйство захирело, а дети были как беспризорники.

Николай был огорчён отступлением наших войск, на фронте хаос, армия не могла дать отпор фашистам. Местное население считало отступающих солдат предателями. Николай не верил в победу, а Лопахин считал, что русским надо научиться бить немцев. Через некоторое время полк подняли по тревоге, приказали занять оборону на высоте и держаться до последнего.

Начался бой, остатки полка удерживали вражеские танки от прорыва к Дону. В бою Николая контузило снарядом. Стрельцов увидел, что полк атаковал противника. Он попытался вылезти из окопа, но не смог.

После боя полк продолжил отступление. Вскоре он занял оборону на подступах к переправе. Лопахин подбил немецкий самолёт из бронебойного ружья и получил от лейтенанта Голощёкова водку, налитую в крышку фляги. Лейтенант предупредил, что бой будет тяжёлым. На окопы поползли танки противника, однако их накрыла огнём полковая артиллерия. Бойцы отбили шесть ожесточённых атак. Измотанные безуспешными попытками овладеть переправой, войска противника остановились. Остатки полка Советской армии отступают на другой берег Дона . Лейтенанта Голощёкова тяжело ранило, и он умирает. Командование принял старшина Поприщенко. Голощёков был похоронен на берегу реки. Николай оглох от контузии.

Вчетвером бойцы пришли в землянку старшины Поприщенко. Солдаты просили оставить их на фронте. Старшина получил приказ от майора отправляться в хутор Таловский, где полк будет пополнен свежими силами. Полк отправился в Таловский, по пути заночевав в небольшом хуторе. Старшина попытался добыть на хуторе провиант, но оставшиеся в хуторе женщины решили не кормить отступающих солдат, считая их предателями. Узнав, что полк отступает с боем, женщины собрали провизию и накормили солдат.

Прибывший в штаб дивизии полк встретил командира дивизии полковник Марченко. Старшина Поприщенко привёл 27 бойцов. Полковник принял полковое знамя и преклонил перед ним колено .

Продолжение этого произведения было сожжено автором.

26 мая 1975 года на экраны страны вышел художественный фильм «Они сражались за Родину».
Производство: Мосфильм, 1975.

По роману Михаила Шолохова. Действие фильма происходит в июле 1942 года. На подступах к Сталинграду обескровленные, измотанные советские войска ведут тяжелые оборонительные бои, неся огромные потери. Небольшое стрелковое подразделение под командованием капитана Сумскова получило приказ: под огнём вражеской авиации и артиллерии обеспечить переправу через Дон советских воинских частей. Четыре дня стояли насмерть солдаты Стрельцов, Лопахин, Звягинцев - люди мирных профессий, которых война заставила надеть шинели...

Не спеша, точно и емко рисует режиссер портреты бойцов небольшого стрелкового подразделения, ведущего бои за переправу через Дон. Великолепны и страшны батальные сцены с участием авиации и танков. Пиротехники и пороха не жалели. Живо и с юмором показаны бытовые сцены, ярко и правдиво воссозданы психология солдата, его внутренний мир, его мужание и закалка в суровых испытаниях войны.

Премьера фильма Они сражались за Родину состоялась 12 мая 1975 года, 26 мая картина вышла в широкий прокат. В премьерный год картину посмотрели более 40 миллионов человек.

В 1974 году, в преддверии тридцатилетия Победы руководством Советского Союза было принято решение поставить к грядущему юбилею масштабное кинополотно о Великой Отечественной войне. Вопрос о том, кто должен стать режиссером картины не стоял — такое ответственное дело можно было доверить только создателю "Судьбы человека", "Войны и мира" и "Ватерлоо" Сергею Федоровичу Бондарчуку.

Режиссера вызвали в Министерство обороны и предложили снять фильм по книге "Битва за Кавказ" маршала Андрея Антоновича Гречко, возглавлявшего в то время военное ведомство.

«Для Бондарчука ситуация была сложной, - вспоминала супруга режиссера Ирина Скобцева. - «Маршал Гречко настоятельно «рекомендовал», чтобы Сергей Федорович снимал фильм "Битва за Кавказ", обещая: «Все дадим, всем обеспечим».

Не повинуясь настоятельной «рекомендации», Сергей Федорович приступил к работе над картиной "Они сражались за Родину". Позже такое «своеволие» вызвало бурю гнева генералитета, и картину долго не пускали в прокат. Но Бондарчук пошел «против течения». Причем масштабность «бунта» поразила многих. Ассистенты режиссера ездили по всей стране: нужно было подобрать пятьдесят семь актеров на значимые роли, восемьдесят — на роли второго плана и к тому же найти огромную массовку.

Исполнителей главных ролей Бондарчук утвердил довольно быстро: и Вячеслав Тихонов (Николай Стрельцов), и Георгий Бурков (Александр Копытовский), и Юрий Никулин (рядовой Некрасов) и Василий Шукшин (Петр Лопахин) — помнили войну. И это для Бондарчука было очень важно».

Взяв за основу сценария картины незаконченный роман Михаила Шолохова, Бондарчук, как и во время работы над "Судьбой человека", постоянно советовался по различным вопросам с автором книги. Именно Шолохов, желавший, «чтобы в фильме все было правдиво до боли», настоял на проведении съемок практически в тех же местах, где разворачиваются события его произведения. Следуя его пожеланию, фильм снимали в Волгоградской области, в окрестностях расположенных на границе Дона и Волги станицы Клетской и хутора Мелологовского. В помощь съемочной группе был выделен сводный полк солдат, которые помогали возводить декорации, рыть окопы, а также участвовали в массовках. Кроме того, военнослужащие полка, в состав которого входило саперное подразделение, обезвреживали оставшиеся с войны неразорвавшиеся боеприпасы.

По воспоминаниям главного оператора картины Вадима Юсова, участникам киногруппы очень часто встречались следы проходивших здесь боев: «Мы рыли окопы на полную глубину и находили человеческие кости. Их было очень много. Мы вынимали кости и отдавали на захоронение. Земля там вся начинена остатками мин. Саперы постоянно находили фюзеляжи. Помню, в газетах писали, что на съемках чуть не пострадал оператор. Это действительно было так. Во время перерыва я обнаружил, что прилег рядом с неразорвавшейся миной. Ее тут же откопали и взорвали саперы».

Работа проходила в сжатые сроки и в сложных условиях. Так, в спешке, администраторы не успели позаботиться о гостинице для размещения съемочной группы и актеров, и только благодаря авторитету Бондарчука удалось уговорить местное руководство предоставить для проживания людей теплоход "Дунай". Но несмотря на все трудности, фильм был завершен в срок и представлен на суд кинематографическому начальству. Многие из тех, кто присутствовал на первых, закрытых просмотрах, были глубоко потрясены увиденным на экране. Особенно лента впечатлила фронтовиков, которые отмечали ее реалистичность и даже документальность.

Конечно, нашлись и недовольные: прохладно отнеслись к творению Бондарчука военные, обиженные его отказом снимать фильм по сочинению их министра. Однако, вопреки опасениям режиссера, из фильма не было вырезано ни одного эпизода.

В 1975 году картина "Они сражались за Родину" и Сергей Бондарчук представляли СССР в основной программе Каннского кинофестиваля. По результатам опроса читателей журнала "Советский экран" лента "Они сражались за Родину" была признана лучшим фильмом, а Василий Шукшин — лучшим актером 1976 года.

В 1976 году фильм был удостоен премии Союза антифашистских борцов Чехословакии на XX Международном кинофестивале в Карловых Варах (Чехословакия), на XIV кинофестивале в Панаме Сергей Бондарчук стал обладателем премии за режиссерскую работу.

В 1977 году оператор Вадим Юсов и режиссер Сергей Бондарчук стали лауреатами Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.

Интересные факты о фильме "Они сражались за Родину"

— Для выдающегося советского актера Василия Шукшина роль Лопахина стала последней: Василий Макарович скончался 2 октября 1974 года, когда съемки фильма еще продолжались. Его роль — Петра Лопахина — озвучивал ленинградец Игорь Ефимов, а в нескольких эпизодах, в которых не успел сняться Шукшин, вместо него снялся Юрий Соловьев.

— Роль Глаши, сыгранную Лидией Федосеевой-Шукшиной, озвучила Наталья Гундарева.

— По словам Юрия Никулина, "Они сражались за Родину" — третья картина, в которую он был приглашен Сергеем Бондарчуком. Сняться в "Войне и мире", куда он был утвержден на роль капитана Тушина, Никулину не удалось из-за заграничных гастролей его цирка, а сыграть роль английского офицера в "Ватерлоо" ему помешала болезнь. И лишь с третьей попытки Юрий Владимирович попал в актерский состав фильма Бондарчука, исполнив роль рядового Некрасова в картине "Они сражались за Родину".

— Чтобы добиться от актеров максимального «вхождения в образ», Бондарчук обязал их носить форму, в которой они снимались постоянно, а не только на съемочной площадке.

— Крайне серьезно относившийся к созданию фильма Бондарчук был внимателен к каждой детали, и тщательно рассматривал и обдумывал малейшее изменение первоначального замысла. По рассказам очевидцев, однажды Василий Шукшин попросил изменить в реплике своего героя всего одно слово, после чего актер и режиссер целый час провели в обсуждении этой темы.

— Для воспроизведения взрывов и разрывов снарядов пиротехниками во время съемок было израсходовано пять тонн тротила. При этом местность для съемок таких сцен была не очень подходящей, поэтому многие взрывы приходилось снимать со значительного расстояния, чтобы не пострадали оператор и другие члены съемочной группы.

Режиссер: Сергей Бондарчук.
Сценарист: Сергей Бондарчук.
Оператор: Вадим Юсов.
Композитор: Вячеслав Овчинников.
Художник: Феликс Ясюкевич.
Актеры: Василий Шукшин, Вячеслав Тихонов, Сергей Бондарчук, Георгий Бурков, Юрий Никулин, Иван Лапиков, Николай Губенко, Николай Волков, Андрей Ростоцкий, Николай Шутько, Евгений Самойлов, Нонна Мордюкова, Иннокентий Смоктуновский, Ирина Скобцева, Ангелина Степанова, Татьяна Божок, Лидия Федосеева-Шукшина, Даниил Ильченко, Алексей Ванин, Николай Горлов, Геннадий Сафронов, Борис Никифоров, Анатолий Переверзев, Виталий Леонов, Михаил Чигарев, Станислав Бородокин, Леонид Трутнев, Пётр Меркурьев, Алексей Коняшин, Владимир Мышкин, Юнус Юсупов, Л. Павлов, К. Колесников, Хашим (Хашимджон) Рахимов, В. Набатов, Г. Ненашев, Ермахмад Аралев, В.Алексеев.