Сочинение: Гражданская война в произведениях русских писателей ХХ века. Гражданская война в произведениях искусства
Вообще тема гражд. войны – это ведущая тема прозы, драматургии и поэзии 20-х гг. Создается огромное кол-во разнообр. произв-й, романы, повести, рассказы, очерки, все с разных точек зраения, т.к. нет еще жесткой цензуры, т.к. авторам необх. зафиксировать этот совсем недавний момент истории. Это попытки осознать войну как явление, представ. хар-ры людей, попавш. в колесо истории. В 20-е гг. в России романы, повести, рассказы о войне пишут: Серафимович («Железный поток»), Фурманов («Чапаев»), Бабель («Конармия»), Федин («Города и годы»), Леонов («Барсуки»), Шолохов («Донские рассказы», «Лазоревая степь», начало «Тихого Дона», закончил в 30-е), Фадеев («Разгром»1927), Малышкин («Падение Даира»), Булгаков («Белая гвардия»1924), Лавренев (рассказы), Платонов («Сокровенный человек», «Чевенгур»).
Первые 2 романа о гр. войне появл-ся в 1921 – это роман Зазубрина «Два мира» и роман Пильняка «Голый год» . Зазубрин был мобилиз. сначала в Колчаковск. армию, но бежал оттуда к красным, увидев издеват-ва над красными со стороны колчаковцев. (Кр. Армию он описал позднее в повести «Щепка» ).
В эмиграции Гражд. война и революция также находят свое отраж. в прозе, война воспринимаются более однозначно: «Окаянные дни» Бунина, «Взвихренная Русь» Ремизова, «Солнце мертвых» Шмелева, рассказы Газданова и «Вечер у Клэр» и др.
Серафимович. «Железный поток». Роман. Здесь наиб. ярко выраж. эта идея: человек в потоке истории.. Железный поток истории перемалыв. всех, кто стоит у него на пути, даже если человек и не сам выбрал себе это место:
Фадеев. «Разгром». Роман (1927). Среди хар-ров, представл. в романе, выдел-ся своеобр. треугольник: Левинсон на вершине, Мечик и Морозка. Левинсон – идеал руководителя партизанского отряда. Он спокоен, выдержан, вынослив, Левинсон, как своеобр. стержень отряда, остается в живых. Только в конце романа он проявл. слабость: плачет о смерти своего юного помощн. Морозка, сын шахтера, сам шахтер, в отлич. от Левинсона, весь на виду, он открыт, импульсивен, есть в нем что-то бесшабашно-бунтарское:. Мечик – интеллиг. мальчик, «чистенький», «желторотый», только после гимназии. После ранения он попад. в отряд Левинсона. Он давно уже проклинает себя за то, что ушел к партизанам, в отлич. от Левинсона и Морозки не видит смысла в том, что делает, а видит лишь то, что его обижают. Мечик, озабоченный только своим существов-ем, когда его посылают дозорным вперед отряда, натыкается на казаков и спасает собств. жизнь, вместо того, чтобы предупред. отряд и погибнуть. Когда же он поним., что сделал подлость, ему станов-ся жаль не погибающ. из-за него людей, а себя-прежнего, «такого хорошего и честного, никому не желавшего зла».
Булгаков. «Белая гвардия». Роман (1923-1924). Задуман в 1921, Задумана была трилогия, и «Белая гвардия» первонач. называлась «Полночный крест» (или «Белый крест»). вывод-ся ряд образов, Это семья Турбиных, друзья семьи – Мышлаевский, Карась, Шервинский, полковник Най-Турс, для которых честь важнее всего.
Бабель. «Конармия». Доминантой стало изображ-е персонажей конармейцев изнутри, с помощью их собств. голосов..В такой сказовой стилистике были написаны новеллы «Соль», «Измена», «Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионовича», «Письмо» и др. Много новелл было написано от имени интеллиг. рассказчика Лютова. Его одиноч-во, его отчужд-ть, его содрогающееся при виде жестокости сердце, его стремл-е слиться с массой, которая грубее, чем он, но и победительнее, его любопытство, его внешний вид - все это биографич. напоминало Б.
Рассказы Лавренева 20-х гг. («41», «7-й спутник»).
«Сорок первый» (1924). В бою в туркестанск. пустыне остаются в живых 25 красноарм-цев: «малиновый комиссар Евсюков, двадцать три и Марютка».. Нападают на караван, а там офицер и еще 5 чел., отстреливаются. Марютка хочет уже офицера подстрелить, 41-го своего, но промахивается от холода,. берут его в плен, Захваченный офицер оказыв-ся синеглазым красавцем по фамилии Говоруха-Отрок. На Арале попадают в бурю, двоих, что были с поручиком и Марюткой, смывает за борт. Марютка с офицером добираются до о-ва Барсы.
«Седьмой спутник» (1926-1927). Кр. содерж-е. Действие происх. в 1918-1919, в Петербурге и окрестностях. Гл. герой рассказа Евгений Павлович Адамов – пожилой человек, бывш. генерал, профессор юр. академии.. Голодное время, он идет на базар продавать запонки и видит на стене постановл-е о преследов. бывших в отместку за покуш. на Ленина (воззвание о красном терроре). В тот же день его забирают в арестный дом.
В двух этих рассказах Л. выводится образ военного интеллигента . Но это интеллигенты, сделавш. разный выбор. Поручик Говоруха-Отрок воюет на стороне Колчака, и помыслить не может ни о чем ином. Другое дело – Е.П. Он осознает с одной стороны, что «все криво стало», но с другой – говорит о новой власти «Не судим, да не осудят и нас», ему кажется, что с города, с улиц облетает некая шелуха, но при этом город похож не на больного, а на выздоравливающего
После 1917 года литературный процесс пошёл по трём направлениям:
Литература русской диаспоры на чужбине (эмигранты).
«Потаённая» (возвращённая к читателю в 80-е годы) литература.
Советская (легальная) литература.
Эмигранты (1) и писавшие «в стол» (2) исповедовали идеологию «белого» движения – выступали за сохранение традиций, за приоритет вечных ценностей над временным, преходящим, подверженным сиюминутной политике.
Советские писатели (3) разделяли позицию властей молодой советской республики («красных») и отстаивали единый для всех взгляд на мир, выступали за переустройство мира и человека по определённому идеологическому стандарту.
Власть пыталась приводить художников к идеологической монолитности и художественному единообразию, но даже абсолютно советские писатели сопротивлялись партийным установкам самим своим творчеством, отстаивая право при единой идеологии хотя бы на разнообразие художественных средств и форм. Поэтому внутри советской литературы образовывались различные группы писателей (этот процесс шёл только до начала 30-х годов – до создания Союза писателей СССР, завершившего процесс монополизации советского искусства). Наиболее заметные писательские группы в послереволюционной литературе:
«Серапионовы братья» (Вс.Иванов, М.Зощенко, В.Каверин, К.Федин, Н.Тихонов, Е.Замятин, В.Шкловский) – выступали против узкоклассового уклада в литературе, за сохранение лучших традиций русской литературы, за привлечение новых художественных форм.
РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) – исповедовали идеологию пролетарской литературы: воспитание нового человека во имя коммунистического переустройства общества.
Советская литература сформировала новое литературное направление – социалистический реализм. В основе – идея приоритета классового начала над общечеловеческими ценностями и необходимость насильственной «организации» человеческой природы.
Однако вопреки этим идеологическим установкам нередко творили и классики (М.Горький, Л.Леонов, М.Шолохов, В.Каверин, В.Катаев, М.Пришвин), и формальные новаторы, модернисты (Е.Замятин, А.Платонов, Ю.Олеша, И.Бабель).
Один из главных литературоведческих вопросов той поры – об отношении искусства к действительности: искусство – познание жизни и человека или искусство – средство переделки людей.
Конкретный водораздел наблюдался в различном подходе к изображению новой жизни, революции, гражданской войны и человека в переломную эпоху (позиции «белых» и «красных»).
Произведения для чтения и изучения:
М.А.Шолохов. Ранние рассказы. «Тихий Дон».
А.А.Фадеев. «Разгром».
И.Э.Бабель. «Конармия».
М.Волошин. «Гражданская война».
И.А.Бунин. «Окаянные дни».
М.Горький. «Несвоевременные мысли».
Е.Замятин. «Мы»
А.Платонов. «Котлован»
Дополнительно – для самостоятельного чтения:
Н.А.Островский. «Как закалялась сталь».
М.А.Булгаков. «Белая гвардия».
А.А.Фадеев. «Разгром». Основные проблемы, опорные эпизоды, герои
1. Проблема развития характера героев в экстремальных условиях войны. Эпизоды:
Противоречивость Морозки в начале романа (глава «Морозка»).
Эпизод воровства дынь («Шестое чувство»).
Постепенная перемена в Морозке в сцене суда («Мужики и угольное племя»).
Грубое объяснение Морозки с Варей и с Мечиком («Враги»).
Нравственные переживания Морозки («Первый ход», «Пути-дороги»).
Срыв с тоски по коню и любви («Три смерти»).
Героический поступок Морозки («Девятнадцать»).
Развитие характера Вари.
Сложность характера Мечика, закономерность его предательства.
2.Проблема взаимоотношения руководителя и масс:
Сельский сход – суд над Морозкой («Мужики и угольное племя»).
Корректировка Левинсоном плана Метелицы («Левинсон»).
Внутренняя борьба в Левинсоне («Мечик в отряде»).
Превращение в силу, стоящую над людьми – эпизод глушения рыбы («Страда»).
Эпизод гатения болота («Трясина»).
Возвращение Левинсона к жизни («Девятнадцать»).
Проблема гуманизма:
Эпизоды с глушением рыбы, со свиньёй корейца и с умирающим Фроловым («Страда»).
“МЕДАЛЬНОЕ” ВЫПУСКНОЕ СОЧИНЕНИЕ
Тема гражданской войны в отечественной литературе ХХ века. (По одному или нескольким произведениям.)
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
М. Волошин
“Все наши, все мы люди, все крещёны, все русские. И чего дерёмся, Бог весть. Выдумали каких-то красных да белых и дерутся”,- высказывает затаённую мысль герой одного из первых романов о гражданской войне, написанного бывшим политработником Красной Армии В. Зазубриным, романа “Два мира” (1921).
Гражданская война... Русский убивает русского, и не суть важно, ради какой идеи, а многие и вовсе без всякой идеи. Страшные картины зверства колчаковцев нарисовал в романе “Два мира” В.Зазубрин, и он же в повести “Щепка”, написанной в 1923 году, но опубликованной в 1989-м, покажет жуткую машину смерти - камеру губчека.
Гражданская война. Многое нам уже известно: развал государства, спекуляция, голод, эпидемии, хаос... Озверевший народ, развал армии. На улицах бесчинствует хам и уголовник, анархист и матрос. Разврат, убийства, грабёж, вседозволенность... Интеллигенция бежит из России. Страшная картина. Вожди пообещали народу светлое будущее. И началась жестокая борьба... Люди захлёбываются в крови.
“Заплатит ли кто-нибудь за кровь? Нет. Никто... Никто”,- заостряет одну из важнейших нравственных проблем эпохи М. Булгаков в романе “Белая гвардия”. Но сам писатель, как и другие авторы, показывает, что расплата неминуемо приходит прежде всего как муки совести, внутренний надлом, как жажда искупления вины человеком, который переступил христианскую заповедь - не убий! - и не смог “поднять” эту тяжелейшую ношу.
Страницы произведений о гражданской войне полны сцен боёв, расправ, насилия, проявления жестокости и беспощадности с обеих сторон. Как мне думается, с точки зрения жизни конкретного человека не столь важно, белый или красный террор предшествовал друг другу - террор был реальностью гражданской войны. Именно литература сформировала представление о гражданской войне не просто как об одном из этапов нашей истории, но как о трагедии, общей беде нации. Этот вывод делаем мы, современные читатели, даже независимо от того, как сам автор относится к событиям, считает ли он насилие пусть жестокой, но необходимостью гражданской войны, на чьей стороне его политические симпатии, поскольку объективное изображение всеобщего озлобления, многолетнего кровопролития, ставшего печальной российской традицией упования на силу и, как следствие, обесценивания жизни человека, говорит само за себя.
Белая гвардия. Что я знаю о ней? К сожалению, очень мало. Были в её рядах и настоящие герои - Колчак, Деникин, Кутепов - талантливейшие и высокообразованнейшие полководцы, храбрые воины огромной нравственной силы и воли, благородные люди, сохранившие в себе то понимание долга и чести, которое на протяжении столетий было основой дворянской культуры. Люди слова, дела, великодушные и по-военному жёсткие, способные и расстрелять труса за дезертирство. Они - интеллигенты, волею судьбы поставленные перед необходимостью выбора: с кем идти? С народом? Но народ ненавидит дворян. Против народа? Но это бессмысленно, потому что всколыхнувшейся России большевики бросили лозунги, чья сила объясняется вековой мечтой крестьянства о земле.
Были и изверги: палачи и садисты. Они делали отчаянные попытки пресечь “красную болезнь” любыми методами. “Для достижения цели любые средства хороши” - это было их заповедью, смыслом жизни. Эмигрант Р.Гуль в своих автобиографических заметках “Ледяной поход” (с Корниловым), будучи участником этих событий, так описал сцену расправы “рыцарей белой идеи” над безоружными пленными: “Люди падали друг на друга, а шагов с десяти, плотно вжавшись в винтовки и расставив ноги, по ним стреляли, торопливо щёлкая затворами. Упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отходили. Некоторые добивали штыками и прикладами ещё живых”. Стиль бесстрастного объективного повествования прерывается авторским комментарием: “Вот она, гражданская война; то, что мы шли цепью по полю, весёлые и радостные чему-то,- это не “война”... Вот она, подлинная гражданская война”...
Как и каждому русскому художнику ХХ века, М. Булгакову пришлось отвечать на главный вопрос времени: что значила гражданская война для России? Ответ на этот вопрос долгое время не давался с той ясностью, с какой он был сформулирован писателем ещё в 1919 году в небольшой заметке “ Грядущие перспективы”. Она и сегодня поражает нас, современных читателей, зрелостью суждений, точностью формулировок, неординарностью и лаконичностью выводов.
Начнём с того, что М. Булгаков считал русскую революцию итогом той трагедии, которая началась первой мировой войной. В неё Россия вступила вместе с европейскими странами, которых довольно быстро отрезвила кровь, человеческие потери, разрушения. Россия же из войны мировой втянулась в войну гражданскую, в ещё более страшные и глубокие разрушения. “Великая социальная революция” (эта формулировка заключена Булгаковым в кавычки как нечто инородное его тексту) повергла Россию на самое дно ямы “позора и бедствия”. Как отметила М. Чудакова, исследователь творчества М. Булгакова, в статье господствуют два понятия - “безумие” и “плата”. Первым определяется состояние России сегодня и в недавнем прошлом, “плата” предстоит будущему поколению.
Безумием были отмечены годы, приведшие Россию к гражданской войне. С точки зрения М. Булгакова, в трагическом сегодняшнем дне одинаково виноваты как добровольцы Деникина, рвущие “из рук Троцкого пядь за пядью русскую землю”, так и новые хозяева России, “одураченные им (Троцким) безумцы”, и даже те, “кто жмётся сейчас по тыловым дорогам юга, в горьком заблуждении полагающие, что дело спасения страны обойдётся без них”.
Статья эта писалась в Грозном (полуразрушенном городе, как сейчас!), под властью Добровольческой армии, и как видно из неё, тогда М. Булгаков допускал её победу: “Англичане, помня, как мы покрывали поля кровавой росой, били Германию, оттаскивая её от Парижа, дадут нам в долг ещё шинелей и ботинок, чтобы мы могли скорее добраться до Москвы. И мы доберёмся. Негодяи и безумцы будут изгнаны, рассеяны, уничтожены”. Однако легко заметить, что в статье господствует не традиционный для выступлений подобного рода пафос торжества идеи, а огромная усталость, разочарование, абсолютно трезвая оценка событий. Для писателя уже тогда было ясно, что лёгкой победы не будет, что даже долгожданное окончание войны гражданской не принесёт не только ощущения победы, но и столь необходимого отдохновения, покоя.
“Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, суровой бедностью жизни. Платить и в переносном и в буквальном смысле слова. Платить за безумие мартовских дней, за безумие дней октябрьских, за самостийных изменников, за развращение рабочих, за Брест, за безумное пользование станками для печатания денег...” (“Грядущие перспективы”).
Предсказание М. Булгакова сбылось с одной только несущественной для него поправкой: платить пришлось не белым, а всей стране, тому поколению, которое допустило национальное безумие, именуемое “социальной революцией”. Отношение же к гражданской войне у писателя не носит привычного для нас конфронтационного, политического характера - “за белых или за красных?”. На этот вопрос М. Булгаков, как мне думается, мог бы ответить: “За Россию”. Безусловно, что белые ближе ему по факту рождения, по культуре и жизненному укладу, однако и они виновны в том, что произошло. Эта мысль красной нитью проходит через образ героя романа “Белая гвардия” Тальберга. Политические игры таких, как он, привели, по мнению писателя, не только к очередной “оперетке”, но и к прямому предательству.
“Белая гвардия” М. Булгакова. Начало гражданской войны. Страшной, таинственной описывается Москва, выбрасывающая в Город толпы беженцев. Попадая сюда, беженцы теряют свой прежний облик и достоинство: “Бежали седоватые банкиры со своими жёнами, бежали талантливые дельцы (...) Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные, алчные, трусливые. Кокотки. Честные дамы из аристократических фамилий. Их нежные дочери, петербургские бледные развратницы с накрашенными карминовыми губами. Бежали секретари директоров департаментов, юные пассивные педерасты. Бежали князья и алтынники, поэты и ростовщики, жандармы и актрисы императорских театров”. Общую картину дополняет распад армии. В Городе появляются офицеры “с травленными взорами, вшивые и небритые, беспогонные”. Лишённые возможности выполнять своё прямое дело - защищать родину, они начинают “приспосабливаться, чтобы есть и жить”.
В развалившемся государстве рушатся не только общественные связи, рушится частная человеческая жизнь. Приспособиться многим из офицеров не удавалось. И название романа на таком фоне звучит скорее горько-иронически, нежели горделиво. В Городе начинают господствовать смерть, ненависть, насилие. Все смерти, изображённые в романе - от героической Най-Турса до случайной гибели еврея от петлюровской шашки - случаются на улицах Города, самый центр которого - “громаднейший Владимир на Владимирской горке” - становится прибежищем грабителей. Электрический белый крест в руках Владимира, раньше бывший путеводным знаком, оборачивается “мечом карающим”. Город начинает жить по законам смерти и разрушения, в нём господствует Апокалипсис. Процитированная в начале романа книга Откровений Иоанна Богослова становится смысловым ключом романа, действующие лица которого в начале пути расплаты за “безумие”: “Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод; и сделалась кровь”. А как свидетельствует Иоанн Богослов, семь чаш гнева Божия должны быть вылиты на землю. Не случайно писатель в конце романа, как мне думается, заставляет нас, читателей, опять возвратиться к фигурам Най-Турса и Жилина, которые видятся почти замерзающему в карауле часовому бронепоезда “Пролетарий”. Раскалённые угли в утробе паровоза вызывают в памяти преисподнюю, из которой “в высь, чёрную и синюю, целилось широченное дуло в глухом наморднике вёрст на двенадцать и прямо в полночный крест”.
М. Булгаков возвращает нас к мысли о единой, общей вине людей, допустивших превращение земли в ад. На этой “озверевшей” земле остаются только губительные ценности: небосвод, “весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании”. Забыты “звезда пастушеская Венера”, вместе с Марсом открывавшая роман. Надежды на частную жизнь, на её хотя бы относительное благополучие, считает писатель в финале романа, оказываются несостоятельными.
И всё-таки нельзя сказать, что роман “Белая гвардия” есть лишь свидетельство полного авторского разочарования. Финал его представляет не только разъединённых ночью и снегом, собственными сомнениями Турбиных и их друзей, не только часового у бронепоезда “Пролетарий”, но и Петьку Щеглова, мальчишеская жизнь которого идёт мимо всех войн и революций. Поэтому сон Петьки по-детски счастлив, гармоничен, несёт ему радость от общения с миром.
Возвращаясь к статье “Грядущие перспективы”, нельзя не заметить, что появление героя, живущего в ладу с миром, не случайно в романе “Белая гвардия”. Именно таким, как Петька, не имеющим никакого отношения ко всеобщему безумию ни по факту рождения, ни социально, может быть, будет дарована нормальная человеческая жизнь. Вспомним финал статьи: “И мы, представители неудачного поколения, умирая ещё в чине жалких банкротов, вынуждены будем сказать нашим детям:
Платите, платите честно и вечно помните социальную революцию!”.
Конечно, то решение, которое предложил М. Булгаков, лишено привычного размаха и героики. Высшей человеческой ценностью он объявляет семью, а не разлад, мир в доме, а не войну и разорение, размеренную, устоявшуюся, человеческую жизнь, ничем не нарушаемый быт. Это те ценности, которые были преданы осмеянию в русской советской литературе 20-30-х годов, с которой писатель в этом не мог согласиться. Он защищал право своего героя на частную жизнь, лишённую внешнего шума и суеты, он знал, что мудрость решений приходит лишь в покое устоявшегося быта. И наконец, своим романом “Белая гвардия” М. Булгаков отстаивал ценность каждой человеческой личности, её право на прощение и понимание. А это одна из замечательных традиций русской литературы, её “золотого” XIX века...
Что я думаю о гражданских войнах? Это бесмысленная бойня, резня, “противная естеству человека”. Во имя чего сын убивает отца, а отец - сына, брат - брата? Кому это нужно? Зачем? За что? За интересы Родины или чьи-то корпоративные амбиции? Почему дети одной матери - России - убивают друг друга? Почему? Почему? Почему?! Трудно ответить на эти вопросы.
Чечня - незаживающая рана современной России, далёкое эхо гражданской войны. Рынок, вошедшие в повседневную жизнь задержки в выплате зарплат, пенсий, пособий. Снова в нестабильное время мы живём с вами сейчас, но не имеем права допустить, чтобы эта ужасная трагедия - гражданская война - вновь повторилась. Так и хочется воскликнуть: “Россияне, соотечественники, опомнитесь, опомнитесь, пока не поздно, пока не поздно!!!”. И я верю в это, ибо разум и рассудок должны восторжествовать!
Гражданская война в России причины, этапы, итоги
Реферат >> ИсторияЖизни нашего общества. Тема гражданской войны занимает особое место в исторической и художественной литературе , брошюрах, статьях... Л.Г. Рабочая тетрадь по истории России. ХХ век . Вып. 1. М., 1998.Долуцкий И.И. Отечественная история. ХХ век . М., 1994.История...
Русская культура на рубеже Х Х-ХХ веков
Реферат >> Культура и искусствоТема 23. Русская культура на рубеже Х!Х -ХХ веков Особенности культуры «серебряного века» «Стык веков» ... произведениях о приближающемся «веке ... по ... века ” существует обширная литература - о ней очень много писали и отечественные ... гражданской ... одно или несколько ... – война и...
Гражданская война и иностранная интервенция предпосылки, этапы, последствия
Реферат >> История... века - гражданская война в России - привлекает внимание ученых, политиков, писателей и по ... гражданская война в России, когда она началась и когда закончилась. На этот счет в обширной литературе
«Литература XX века» - Проблема преподавания литературы. А.Блок «Возмедие». Проблема периодизации литературы. Двадцатый век… Проблема существования Союза писателей. Исторические события. Периодизация литературы ХХ века. Актуальные проблемы литературы ХХ века и современной литературы. Литература русского Зарубежья. Возвращенная литература.
«Литература Октябрьской революции» - Отношение к народу. М. Горький в «Несвоевременных мыслях». Послеоктябрьская публицистика. В.Короленко. Часть русской интеллигенции. Писательская публицистика. Письма и дневники. День и ночь. Общее. Отношение к революции.
«Акмеизм в литературе» - Акмеизм. Ключевые категории акмеизма. Владимир Нарбут. Поэтика акмеизма. М. Зенкевич. Отличительные черты акмеизма. М. Зенкевич и В. Нарбут. Реакция на символизм. Модернистское течение. Стихотворения В. Нарбута. Поэты-акмеисты.
«Футуризм в литературе 20 века» - Футуризм. Владимир Владимирович Маяковский. Велимир. Динамизм велосипедиста. Николай Дулгерофф. Игорь Северянин. Пабло Пикассо. Казимир Малевич. Футуризм в литературе и искусстве. Термин "футуризм". Алексей Крученых. Футуристская архитектура. Фортунато Деперо. Аэроплан над поездом. Умберто Боччони.
«Литература 20-30 годов» - Анна Андреевна Ахматова. Все задыхается и вымирает»… Пусть зло во все века сильней, Но доброта неистребима… Не солдатами – номерами Помирали мы, помирали! Какой же день избрать для Памяти? Да, можно убить человека. Вернуть людям право на память… Но нельзя убить или заставить замолчать вечно живое Слово…
«Литература 50-80-х годов» - Романы о молодёжи. Бронзовый век. Городская проза. Проза. Ждановщина. Размышляющая очерковая проза. Александр Валентинович Вампилов. Драматургия. Лагерная проза. Всесоюзный съезд писателей. Фестиваль молодёжи. Михаил Михайлович Рощин. Авторская песня. Великая Отечественная война. «Окопная» правда о войне.
Всего в теме 19 презентаций
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
*Открывается сейчас возможность посмотреть на те события с разных т.зр. Книги о гражданской войне: рассказы М.Шолохова, повести А.Малышкина, А.Серафимовича, роман Фадеева. Принадлежность к тому или иному лагерю определяла подход автора к событиям. Участники белого движения создали свои книги о России уже в эмиграции. В 20-е издавалась серия «Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев». Среди них «Очерки русской смуты» Деникина, «От двуглавого орла к красному знамени» Краснова. Мысли о судьбе России.
О России и революции писал Бунин («Окаянные дни»), Гиппиус «Петербургские дневники», Ремизов «Слово о погибели земли Русской». Саркастическая ирония перемежалась у них с чувством стыда и горечи. Преодолевать апокалиптические настроения помогали мысли о покаянии, вера в высшую справедливость.
В 1923 году В. Зазубрин написал повесть «Щепка». Ее герой Срубов - человек с твердыми убеждениями, сам себя считающий «ассенизатором истории». Подзаголовок «Щепки» - «Повесть о Ней и о Ней». «Она» - героиня души. Революция. Она - мощный поток, несущий людей-щепки. «Пусть выжжена будет тайга, пусть вытоптаны будут степи... Ведь только на цементе и на железе построится железное братство - союз всех людей».
Готовность Срубова на все ради идеи превращает его в палача. Эта готовность подчеркивается отношением к отцу. Не услышал сын его предупреждений: «Большевизм - это временное, болезненное явление, припадок бешенства, в который впало большинство русского народа». Перекликаются финалы «Двух миров» и «Щепки». Первая завершалась пожаром в церкви, устроенным фанатиками революционной идеи. События второй происходят в дни Светлой Пасхи. «Срубову кажется, что он плывет по кровавой реке. Только не на плоту он. Он оторвался и щепкой одинокой качается на волнах».
Ю. Либединский («Неделя», 1923), и А. Тарасов-Родионов («Шоколад», 1922) в повествование о бескомпромиссной твердости приверженцев революционной идеи включали мотив сомнения, бреда.
В ряде произведений начала 20-х годов героем была сама новая армия - революционная толпа, «множества», героически настроенные, устремленные к победе. То, что путь этот был кровавым сопряженным с гибелью тысяч людей,- отодвигалось на задний план
А. Малышкин был не рядовым участником боев в районе Крыма, а членом Штаба. Соответственно, знал о потерях с обеих сторон знал о массовом расстреле белых офицеров, которым обещали жизнь в случае сдачи оружия. Но «Падение Дайра» (1921) «не о том» Это книга романтическая, стилизованная под древние исторические повести. «И в черной ночи, впереди, видели - не глаза, а что-то еще другое - темный от века поднятый массив лютый и колючий, и за ним чудесный Даир - синие туманы долин, цветущие города, звездное море».
В «Конармии» И. Бабеля (1923-1925) сталкивались с реальностью революционной мечты. Главный герой книги (К. Лютов) занимал, казалось бы, созерцательную позицию, но был наделен правом судить. Непреодоленное одиночество Лютова не мешает его искреннему желанию понять, если не оправдать, то попытаться объяснить непредсказуемые поступки конармейцев. Убийство воспринимается как наказание, идущее от всей России.
Для многих писателей, и принявших революцию, и её противников, магистральным был мотив неоправданности пролитых рек крови.
Б. Пильняк изображал человека, связанного с революцией идеями и поступками, своей и чужой кровью. В 1926 году в «Новом мире» была опубликована и сразу же запрещена «Повесть непогашенной луны». Олицетворяющий тоталитарную власть негорбящийся человек посылал на смерть командарма. Гаврилов, погибающий на операционном столе, тоже нес вину за пролитую кровь людей. Ледяной свет луны освещал город.
А ночью выплывет луна. Ее не слопали собаки: Она была лишь не видна Из-за людской кровавой драки.
Эти стихи С. Есенина написаны в 1924 году. Луна фигурировала во многих произведениях техлет, без нее не обходилась ни одна научно-фантастическая книга. Непогашенная луна Б. Пильняка как бы давала дополнительный свет реальному миру - свет тревожный, настораживающий.
Историк и наблюдатель революции, Б. Пильняк не восторгался размахом разрушений, но давал почувствовать угрозу для всего живого, прежде всего для личности, от новой государственной машины
Жанровое разнообразие и стилевое своеобразие. Воспоминания и дневники, хроники и исповеди, романы и повести. Некоторые авторы стремились к максимальной объективности. Для других характерна повышенная субъективность, подчёркнутая образность, экспрессивность.*
Философски осмыслил суть событий в России начала века спустя годы Б.Пастернак в романе "Доктор Живаго". Герой романа оказался заложником истории, которая безжалостно вмешивается в его жизнь и разрушает ее. В судьбе Живаго - судьба русской интеллигенции в XX веке.
У Фадеева герои “обыкновенные”. Наиболее сильное впечатление в “Разгроме” производит глубокий анализ вызванных гражданской войной перемен в духовном мире рядового человека. Наглядно об этом говорит образ Морозки. Иван Морозка был шахтером во втором поколении. Дед его пахал землю, а отец добывал уголь. С двадцати лет Иван катал вагонетки, матерился, пил водку. Он не искал новых путей, шел старыми: купил сатиновую рубаху, хромовые сапоги, играл на гармошке, дрался, гулял, воровал ради озорства овощи. Сидел в тюрьме во время стачки, но никого из зачинщиков не выдал. Был на фронте в кавалерии, получил шесть ранений и две контузии. Он женат, но семьянин плохой, делает все необдуманно, и жизнь ему кажется простой и немудреной. Морозка не любил чистеньких людей, ему они казались ненастоящими. Он считал, что им нельзя верить. Сам он стремился к легкой однообразной работе, потому и не остался ординарцем у Левинсона. Товарищи порой зовут его “балдой”, “дураком”, “чертом потлатым”, но он не обижается, дело для него важнее всего. Морозка умеет размышлять: подумывает о том, что жизнь становится “хитрей” и надо самому выбирать дорогу. Нашкодив на бахчах, он трусливо удрал, но после раскаивается и сильно переживает. Гончаренко защитил Морозку на собрании, назвал его “боевым парнем” и поручился за него. Морозка поклялся, что кровь свою отдаст по жилке за каждого из шахтеров, что готов к любому наказанию. Его простили. Когда Морозке удается на переправе успокоить людей, он почувствовал себя ответственным человеком. Он смог организовать мужиков, и это ему было приятно. В отряде шахтеров Морозка был исправным солдатом и считался хорошим, нужным человеком. Он даже пытается бороться со страшным желанием запить, понимает, что есть красота внешняя, а есть подлинная, душевная. А задумавшись об этом, понял, что он обманут в прежней жизни. Гульба и работа, кровь и пот, а впереди не видно ничего хорошего, и ему показалось, что всю жизнь он старался выйти на прямую, ясную и правильную дорогу, но врага, который сидит в нем самом, не замечал. Такие люди, как Морозка, надежны, они могут самостоятельно принимать решения и способны к раскаянию. И хотя у них слабая воля, подлости они никогда не совершат. Они сумеют найти выход из любого, даже самого безвыходного положения. Только перед героической гибелью Морозка понял, что Мечик - гад, трусливый гад, предатель, думающий только о себе, и воспоминание о близких, дорогих людях, которые ехали позади него, заставило его пойти на самопожертвование. В произведениях о гражданской войне важна мысль, что побеждает часто не тот, кто совестливее, мягче, отзывчивей, а тот, кто фанатичнее, кто бесчувственней к страданиям, кто более подвержен собственной доктрине. В этих произведениях поднимается тема гуманизма, которая неразрывно связана с чувством гражданского долга. Командир Левинсон забрал единственную свинью у бедняка-корейца, применяя оружие, заставил рыжего парня лесть в воду за рыбой, дал добро на вынужденную смерть Фролова. Все это ради спасения общего дела. Люди подавляли личные интересы, подчиняя их долгу. Этот долг калечил многих, делая их орудием в руках партии. В итоге люди черствели, переходили грань дозволенного. “Отбор человеческого материала” ведет и сама война. Чаще погибают в боях лучшие - Метелица, Бакланов, Морозка, сумевший осознать значимость коллектива и подавить свои эгоистические устремления, а остаются такие, как Чиж, Пика и предатель Мечик.
