Христианство в средние века. Христианская средневековая культура

Громадную роль в жизни средневекового общества играли католическая церковь и христианская религия. Католическая церковь представляла собой жестко организованную, хорошо дисциплинированную иерархическую структуру во главе с первосвященником - Папой Римским. Поскольку это была надгосударственная организация, папа имел возможность через белое духовенство, а также через монастыри проводить свою линию через указанные политические институты. В условиях нестабильности, до возникновения централизованных абсолютистских государств церковь являлась единственным стабилизирующим фактором, что еще более усиливало ее роль в мире. Поэтому вся средневековая культура до эпохи Возрождения носила исключительно религиозный характер, а все науки были подчинены теологии и пропитаны ей. Церковь выступала проповедником христианской морали, стремилась привить христианские нормы поведения всему обществу. Долгое время церкви принадлежала монополия в области образования и культуры. В специальных «мастерских письма» (скрипториях) при монастырях сохранялись и переписывались античные рукописи, комментировались применительно к потребностям теологии античные философы. По словам одного из церковников, «монахи борются пером и чернилами против коварных козней дьявола и наносят ему столько ран, сколько слов Господних они переписывают».

Христианство стало своего рода объединяющей оболочкой, которая обусловила формирование средневековой культуры как целостности.

Во-первых, христианство создало единое идеолого-мировоззренческое поле средневековой культуры. Будучи интеллектуально развитой религией, христианство предлагало средневековому человеку стройную систему знаний о мире и человеке, о принципах устройства мироздания, его законах и действующих в нем силах.

Высшей целью христианство объявляет спасение человека. Люди грешны перед Богом. Спасение требует веры в Бога, духовных усилий, благочестивой жизни, искреннего покаяния в грехах. Однако спастись самостоятельно невозможно, спасение возможно лишь в лоне церкви, которая, согласно христианской догматике, объединяет христиан в одно мистическое тело с безгрешной человеческой природой Христа. В христианстве образцом выступает человек смиренный, страдающий, жаждущий искупления грехов, спасения с Божьей милостью. Христианская этика смирения и аскезы основывается на понимании человеческой природы как «зараженной» грехом. Зло в результате первородного грехопадения укоренилось в природе человека. Отсюда проповедь аскетизма и смирения как единственного способа борьбы с греховным началом, пребывающим в человеке (а не самой природой человека). Сам по себе человек богоподобен, достоин бессмертия (праведников ждет телесное воскресение после Страшного суда). Однако человеку трудно справиться с укоренившимися в его душе греховными мыслями и желаниями, поэтому он должен смирить гордыню, отказаться от свободной воли, добровольно вручить ее Богу. В этом добровольном акте смирения, добровольном отказе от собственной воли и состоит, с точки зрения христианства, подлинная свобода человека, а не ведущее к греху своеволие. Провозглашая доминирование духовного над плотским, отдавая приоритет внутреннему миру человека, христианство сыграло огромную роль в формировании нравственного облика средневекового человека. Идеи милосердия, бескорыстной добродетели, осуждение стяжательства и богатства - эти и другие христианские ценности - хотя и не были практически реализованы ни в одном из сословий средневекового общества (включая монашество), все же оказали существенное влияние на формирование духовно-нравственной сферы средневековой культуры.

Во-вторых, христианство создало единое вероисповедальное пространство, новую духовную общность людей-единоверцев. Этому способствовал, прежде всего, мировоззренческий аспект христианства, трактующий человека вне зависимости от его социального статуса как земное воплощение Творца, призванного стремиться к духовному совершенству. Христианский Бог стоит над внешними различиями людей - этническими, сословными и т.д. Духовный универсализм позволил христианству обращаться ко всем людям, безотносительно от их сословной, этнической и т.п. принадлежности. В условиях феодальной раздробленности, политической слабости государственных образований, непрекращающихся войн христианство выступало своего рода скрепой, которая интегрировала, объединяла разобщенные европейские народы в единое духовное пространство, создавая вероисповедальную связь людей.

В-третьих, христианство выступило организационным, регулирующим началом средневекового общества. В условиях разрушения старых родовых отношений и распада «варварских» государств собственная иерархическая организация церкви стала моделью для создания социальной структуры феодального общества. Идея единого происхождения человеческого рода отвечала тенденции к образованию крупных раннефеодальных государств, наиболее ярко воплотившейся в империи Карла Великого, объединившей территорию современной Франции, значительной части будущих Германии и Италии, небольшой район Испании, а также ряд других земель. Культурно-идеологической основой консолидации разноплеменной империи стало христианство. Реформы Карла Великого в культурной сфере были начаты с сопоставления различных списков Библии и установления единого для всего государства текста. Осуществлена была и реформа литургии, которая была приведена в соответствие с римским образцом.

В драматический период упадка культуры после разрушения Рима христианская церковь на протяжении веков была единственным социальным институтом, общим для всех европейских стран. Церковь выступала регулирующим началом в жизни средневекового общества, чему способствовало само положение католической церкви, которая не только не подчинялась верховной политической власти, но и сохраняла практически полную самостоятельность в решении внутренних и целого ряда политических проблем. Став господствующим политическим институтом уже в V в., когда римский епископ был провозглашен папой, церковь сосредоточила огромную власть над раздробленной в политическом отношении Западной Европой, поставив свой авторитет выше авторитета светских государей. После периода резкого ослабления (X - середина XI вв.), когда папский престол был временно подчинен светской власти германских императоров, в последующий период (XII-XIII вв.) могущество и независимость церкви, ее влияние на все сферы общественной жизни не только были восстановлены, но еще более возросли. Будучи надгосударственной организацией, используя жестко организованную собственную иерархическую структуру, церковь была в курсе всех процессов, которые происходили в католическом мире, умело контролировала их, проводя свою линию.

Главной, центральной идеей картины мира средневекового человека, вокруг которой формировались все ценности культуры, вся структура представлений о мироздании, была христианская идея Бога. Средневековому мировосприятию и мироощущению, основу которого составляло христианское сознание, присущи следующие черты:

«Двумирность» - восприятие и объяснение мира исходит из идеи двумирности - разделения мира на реальный и потусторонний, противопоставления в нем Бога и природы, Неба и Земли, «верха» и «низа», духа и плоти, добра и зла, вечного и временного, священного и греховного. В оценке любого явления средневековый человек исходил из принципиальной невозможности примирения противоположностей, не видел «промежуточных ступеней между абсолютным добром и абсолютным злом».

Иерархизм - согласно богоустановленному порядку мир виделся выстроенным по определенной схеме - в форме двух симметричных, сложенных основаниями пирамид. Вершина верхней - Бог, ниже апостолы, далее соответственно архангелы, ангелы, люди (среди которых «верхний» - папа, затем кардиналы, ниже епископы, аббаты, священники, карлики более низких ступеней и, наконец, простые верующие. Верхняя иерархическая вертикаль включала животных (сразу же за мирянами, затем растения, у основания верхнего ряда находилась земля). Далее шло как бы негативное отражение небесной и земной иерархии по мере нарастания зла и приближения к Сатане.

Иерархическая организация церкви оказала влияние на формирование социальной структуры средневекового общества. Подобно девяти чинам ангельским, образующим три иерархические триады (сверху вниз) - серафимы, херувимы, престолы; господства, власти; ангелы - и на земле существуют три сословия - духовенство, рыцарство, народ, причем каждое из них имеет собственную иерархическую вертикаль (вплоть до «жена - вассал мужа», но одновременно - «сеньор домашних животных» и т.д.). Таким образом, социальная структура общества воспринималась средневековым человеком как соответствующая иерархической логике построения мира небесного.

Символизм. Огромную роль в картине мира средневекового человека играл символ. Иносказание было привычной формой существования смысла для средневекового человека. Все, так или иначе, было знаком, все предметы - лишь знаки сущностей. Сущность не требует предметного выражения и может явиться созерцающему ее непосредственно. Сама Библия была наполнена тайными символами, скрывающими истинный смысл. Средневековый человек рассматривал окружающий его мир как систему символов, правильно истолковав которые, можно постичь божественный смысл. Церковь учила, что высшее знание открывается не в понятиях, а в образах и символах. Мышление символами позволяло найти истину. Главным методом познания становилось постижение смысла символов. Символично было само слово. (Слово было универсальным, с его помощью можно было объяснить весь мир.) Символ был универсальной категорией. Мыслить и означало - обнаруживать тайный смысл. В любом событии, предмете, явлении природы средневековый человек мог увидеть знамение - символ, ибо весь мир символичен - природа, животные, растения, минералы и т.д. Глубоко символичный менталитет средневекового человека определил и многие особенности художественной культуры средневековья, и прежде всего - ее символичность. Символичен весь образный строй средневекового искусства - литературы, архитектуры, скульптуры, живописи, театра. Глубоко символична церковная музыка, сама литургия.

Мировосприятие средневекового человека отличалось универсализмом. В основе средневекового универсализма - идея Бога как носителя универсального, всеобщего начала. Духовный универсализм христианства сформировал духовную общность людей - единоверцев. Христианство утверждало универсальность человека, трактуя его, как уже отмечалось, вне зависимости от этнической принадлежности и социального статуса как земное воплощение Бога, призванное стремиться к духовному совершенству (хотя идея эта находилась в глубоком противоречии с сословной структурой общества). Идея религиозного единства мира, преобладание универсального над индивидуальным, преходящим играла огромную роль в картине мира средневекового человека. Вплоть до позднего средневековья доминирующим было стремление к общему, типичному, принципиальный отказ от индивидуального, главным для средневекового человека была его типичность, его универсальность. Средневековый человек отождествлял себя с какой-либо моделью или образом, взятым из древних текстов - библейских, отцов церкви и т.д. Описывая свою жизнь, он искал собственный прототип в христианской литературе. Отсюда традиционализм как характерная черта средневековой ментальности. Новаторство - гордыня, отход от архетипа - есть отдаление от истины. Поэтому средневековое искусство предпочитает типизацию индивидуализации. Отсюда же - анонимность большинства произведений искусства, каноничность творчества, т.е. ограничение его рамками разработанных схем, норм, идей. Принципиальная новизна осуждалась, поощрялось следование авторитету.

Мировосприятие средневекового человека отличалось целостностью. Все области знания - наука, философия, эстетическая мысль и т.д. - представляли собой нерасчленимое единство, т.к. все вопросы решались ими с позиций центральной идеи картины мира средневекового человека - идеи Бога. Философия и эстетика ставили целью постижение Бога, история рассматривалась как осуществление планов Творца. Сам человек осознавал себя только в христианских образах. Целостный охват всего сущего, характерный для средневековой ментальности, выразился в том, что уже в период раннего средневековья культура тяготела к энциклопедизму, универсальности знания, что нашло отражение в создании обширнейших энциклопедий. Энциклопедии или энциклопедические своды (суммы) не просто давали читателю сумму знаний, а должны были доказывать единство мира как Божьего создания. В них содержались всеохватывающие сведения по различным отраслям знаний. К энциклопедичности тяготела и средневековая литература - здесь и многочисленные житийные своды, сборники сентенций. Стремление к универсальности знания закреплено в названии центров развития средневековой научной мысли и образования - университетах.

Целостность мировосприятия не означала, что средневековый человек не видел противоречий окружающего его мира, просто снятие этих противоречий мыслилось в духе христианской идеологии, прежде всего выраженной в эсхатологии (учении о конце Света). Страшный суд утвердит царство вечной жизни для праведников и освободит человека от необходимости жить в несправедливом мире, где нет должного воздаяния за добро и зло, где нередко торжествуют зло, вражда, корысть, злоба.

Средневековый человек был расположен видеть нравственный смысл во всем - природе, истории, литературе, искусстве, быту. Нравственная оценка ожидалась как необходимое завершение, как справедливое воздаяние за добро и зло, как нравственный урок, назидательная мораль. Отсюда такая открытость средневекового искусства и литературы моральным выводам.

История как наука в эпоху средневековья не существовала, она была существенной частью миросозерцания, что было обусловлено ее христианским пониманием. Бытие человека разворачивается во времени, начиная с акта творения, затем грехопадения человека и кончая вторым пришествием Христа и Страшным судом, когда и осуществится цель истории. Христианскому пониманию истории присуща идея духовного прогресса, направленного движения истории человечества от грехопадения к спасению, утверждению царства Божьего на земле. Идея духовного прогресса стимулировала направленность на новизну в период зрелого средневековья, когда рост городов и развитие товарно-денежных отношений обусловили новый этап в развитии средневековой культуры.

Зародившись в восточной части Римской империи, православие в отличие от католицизма не подверглось жесткой централизации, а представляло собой конгломерат (совокупность) нескольких отдельных церквей, возглавляемых отдельными патриархами. Наиболее уважаемыми и старыми из этих церквей были четыре: Константинопольская (ее патриарх формально продолжал считаться главой всей Восточной церкви), Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская (являвшаяся самой древней патриархией на том основании, что первым епископом иерусалимской общины бы Иаков, брат Иисуса). Но просветительская деятельность этих церквей привела к тому, что во многие страны Восточной Европы христианство проникало именно в его православной трактовке. К числу таких стран относились Сербия (кон. IX в.), Болгария (865 г.), Румыния (IV–V вв.) и др. Таким образом, можно говорить о том, что православному крещению подвергались не отдельные страны, а племена, проживавшие на территории будущих суверенных (независимых) государств. Формально эти племена считались независимыми, но признание церковного авторитета одной из православных церквей (как правило, речь шла о Константинопольской патриархии) делало их подвластными, пусть даже в церковном вопросе, Византии. Такая позиция, устраивавшая вождей этих племен на начальной стадии взаимоотношений, переставала их удовлетворять в дальнейшем, когда на племенных территориях начинали складываться отдельные государства, предпочитавшие и в отношении вероисповедания придерживаться независимости. Воспользовавшись кризисом Константинопольской патриархии, связанным с нашествием турок на территорию Византии в XIII–XIV вв., Болгария, а вслед за ней и Сербия предпочли объявить свои церкви автокефальными (независимыми) от остальных церквей православного толка.

Трения между основными направлениями христианского вероучения возникли вскоре после VII Вселенского собора (787 г.), который официально признается сторонниками православной церкви последним Вселенским собором. В основе церковных противоречий лежат не только разночтения чисто догматического характера, основным из которых является дополнение католиками к Символу веры «filioque» (в переводе с лат. – «и от сына»). Смысл этого дополнения состоит в том, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына. Важным фактором окончательно разрыва церквей явились политические причины. Их суть заключалась в противоборстве итальянских правителей и Византийской империи, некоторое время успешно осуществлявшей экспансию на территорию Апеннинского полуострова.

Первым шагом к разрыву стала схизма (церковный конфликт) 862–870 гг., спровоцированная действиями византийского императора Михаила III, который низложил константинопольского патриарха Игнатия и возвел на его место Фотия, бывшего по своим убеждениям абсолютно светским человеком. Римский папа Николай I счел этот момент удобным для доказательства своего могущества и выступил с осуждением нового патриарха и требованием возвращения на патриарший престол Игнатия. Фотий, возмущенный вмешательством римского папы во внутренние дела Константинопольской патриархии, созвал в 867 г. собор, который выступил с осуждением инициативы папы Николая I. Но в этот момент ситуация резко изменилась, поскольку покровитель патриарха Фотия византийский император Михаил III был убит, а взошедший на престол Василий I произвел «рокировку», поменяв действующего патриарха на его предшественника Игнатия (870 г.). Однако и эта кандидатура не устроила римского папу, чему способствовало очередное обострение отношений из-за церковного подчинения Болгарии, которая приняла христианство в его православном варианте, но находилась в сфере интересов католической церкви. Через несколько лет Игнатий умер (879 г.), а на его место вновь взошел Фотий, вынужденный согласиться на взаимовыгодный обмен: римский папа Иоанн VIII отменял анафему (отлучение от церкви), наложенную на Фотия, но взамен получал в свое подчинение Болгарию. Выполнение оговоренных условий договора оказалось односторонним. Фотий с большими торжествами вновь взошел на патриарший престол, но отдавать Болгарию под юрисдикцию римского папы не торопился. В 880 г. на Константинопольском соборе, объединившем патриархов всех восточных церквей, Фотий был оправдан по всем пунктам обвинения, предъявленного римской католической церковью, и был официально признан в патриаршем звании. Этот конфликт, не вылившийся в долгое противостояние, стал «первым звонком» неутихающих противоречий, окончательное обострение которых произошло в 1054 г. и завершилось официальным разделением церквей, отныне разделивших христианство на два различных направления.

Возвышение папства, связанное с наметившимся расколом прежде единого христианства на две ветви и сосредоточением в руках папы римского не только церковной власти над всей Западной Европой, но и значительной части светского влияния, имело обратную сторону. Резко выросший престиж наследника святого Петра (так нередко называли пап, намекая на происхождение их власти от первого руководителя римской христианской общины – апостола Петра) делал его место предметом политических интриг и закулисной борьбы между кардиналами и заинтересованными в совершающемся выборе внешними силами. Если в первые века нашей эры престол римского первосвященника был просто опасен, впоследствии олицетворял лишь одну из многих церквей христианского мира, то теперь он стал ареной настоящей борьбы, что не замедлило сказаться на моральных качествах людей, стремившихся им завладеть. Период VIII–XI вв. – время морального упадка римского папства, постоянной смены пап, многие из которых, будучи сугубо светскими людьми, и священнический сан принимали только для того, чтобы забрать в свои руки громадную власть, светскую и духовную. Показателен случай папы Формоза (891–896), преемник которого Стефан VII (896–897) проникся настолько сильной ненавистью к своему предшественнику, что приказал вырыть его труп и подвергнуть его судебному разбирательству, в результате которого тот был осужден и выброшен в Тибр. Нередки были случаи, когда папы сменяли друг друга на троне, после чего свергнутый кандидат вновь возвращал себе папский престол. Так, Бенедикту IX в XI в. удавалось восстанавливать свое право на папский престол несколько раз, причем, что характерно, чаще всего он сам отказывался от своей должности, продавая ее очередному кандидату.

Согласно старинной поговорке, что «рыба гниет с головы», вся остальная католическая церковь не оставалась безучастной к происходившему с ее верхушкой: смешение светской и духовной властей, а также коммерциализация распространилась на все здание церкви, пронизав ее от верхних до нижних этажей. В среде феодалов широко практиковался обычай покупать должности священника, епископа или даже архиепископа. Обычный рыцарь мог позволить себе купить должность священника и вершить над своими слугами как суд светский, так и суд духовный. Барон или граф покупали должность епископа и становились тем самым наместниками католической церкви над отдельными городами или целыми областями. Обычай купли-продажи церковных должностей даже нельзя назвать коррупцией в современном смысле этого слова, поскольку взимание оговоренной суммы происходило вполне официально, с выписыванием расписки или квитанции. Значительному смягчению подвергся и церковный целибат (обет безбрачия, даваемый священником при вступлении в сан), поскольку многие кардиналы, да и простые священники, открыто сожительствовали с женщинами, а дети, прижитые в подобном «гражданском браке», усыновлялись близкими или дальними родственниками, приобретая фамилию и значительные права. Подобное смешение властей привело в XI в. к еще одному нововведению, которое показалось бы диким ранним иерархам христианской церкви, – вассальной обязанностью духовенства стала военная служба. Священники, призванные выполнять миротворческую функцию, отныне становились полноправными участниками феодальных междоусобиц, причем далеко не самыми миролюбивыми. История сохранила немало примеров когда епископы активно вели свои войска на штурм вражеских стен или на ополчение соседнего феодала.

Значительно выросла социальная дифференциация духовенства. Оно разделилось на обладателей приходов или отдельных епархий (священники, епископы, архиепископы), которые обладали значительными доходами благодаря сбору платы с населения за отпущение грехов (так называемые индульгенции), и нищенствующих монахов, которые зачастую не имели своего собственного прихода и были вынуждены проводить время в скитаниях по чужим землям. Естественно, что такое положение не устраивало многих представителей духовенства, которые пытались вернуть церковь, погрязшую в мирских нуждах, к служению христианской вере. Наиболее известным оказалось Клюнийское движение, получившее свое наименование по названию монастыря Клюни во Франции и постепенно получившее значительно влияние. Начавшись еще в конце X в., оно выступило за отделение церкви от светской власти и возвращение к соблюдению основных христианских заповедей. Симптомом изменений, происходящих не только на уровне отдельных монастырей, но и в самой верхушке католической церкви, стало избрание на папский престол воспитанника Клюнийского монастыря Григория VII (1073–1085), который впервые посмел вступить в открытый конфликт с могущественным императором Священной Римской империи Генрихом VI (1056–1106), отстаивая приоритет духовной власти над властью светской. В 1075 г. собранный Григорием VII Латеранский собор вынес постановление, согласно которому запрещалась продажа церковных должностей, а избрание священников и епископов становилось отныне внутренним делом католической церкви, неподконтрольным светским правителям. Воспользовавшись раздорами среди немецких князей, многие из которых открыто выступили против императора, папе Григорию удалось заставить Генриха VI склонить перед ним свое колено, признав верховенство римского папы. Конечно, борьба между светскими правителями и властителями духовными не была на этом закончена, но значительного успеха папству удалось добиться.

Увеличившийся авторитет папской власти и выросшее экономическое могущество католической церкви позволило высшим представителям духовенства реализовать план по распространению своего влияния за пределы Европы, пусть даже насильственным путем. Эпохальным событием как в истории христианской церкви, так и в истории всей средневековой Европы стал 1096 г., поскольку именно в этом году папа Урбан II (1080–1099) на Клермонском соборе провозгласил крестовый поход на «неверных» (мусульман), аргументируя необходимость насильственного захвата Ближнего Востока поиском и сбором сохранившихся христианских реликвий (например, Гроба Господня). Итогом I Крестового похода (1096–1099 гг.) стало освобождение Иерусалима и создание на завоеванных территориях нескольких мелких государств, а также духовно-рыцарских орденов госпитальеров и тамплиеров, которые стали послушными проводниками папской воли в процессе борьбы с иноверными и еретиками. Правда, последующие походы не сумели повторить успех первого, и уже в 1187 г. турки смогли возвратить себе Иерусалим, после чего обо всех захватнических планах в отношении Ближнего Востока можно было говорить только как о ничем не подкрепленных авантюрах. Некоторое исключение составляет IVКрестовый поход (1204 г.), во время которого крестоносцам удалось захватить Константинополь и раздробить Византийскую империю, основав на ее месте Латинскую империю с центром в г. Никее, но и этот успех оказался недолговечным. Уже в 1261 г. власть латинского императора, поддерживаемого католической церковью, оказалась свергнута, а возрожденная Византийская империя вступила в кратковременный период величия, оказавшийся, к сожалению, последним в ее долгой истории.

Период XIII в. стал временем появления в рамках католической церкви нового учреждения, название которого до сих пор сохраняет оттенок загадочности и священного ужаса. Речь идет об инквизиции (от лат. inquizitio – исследовать, расследовать), существование которой принято датировать 1252 г., когда римский папа Иннокентий IV (1243–1254) официально разрешил использовать пытки в тех судебных делах, где речь шла о нарушении интересов церкви. На протяжении XIII–XVI вв., на которые падает наибольшее количество инквизиционных разбирательств, тысячи людей (в числе которых был и Джордано Бруно) оказались обвинены в ереси и приговорены к мучительной смерти, единственным поводом для чего были признания, выбиваемые с помощью изощренных пыток. Несмотря на то что уже в XVIII в. инквизиция практически прекратила активную деятельность, сосредоточившись не на наказании отступников, а на внесении еретических книг в Index Librorum Prohibitorum (Индекс запрещенных книг), ее фактическое запрещение произошло в начале XIX в., а юридическое упразднение инквизиции последовало только в 1966 г.

Папство же в конце XIII в. впало в новый период упадка, который был спровоцирован конфликтом папы Бонифация VIII (1294–1303) с французским королем Филиппом IV Красивым (1285–1314). Во время понтификата Бонифация стали заметны тревожные симптомы упадка католической веры, о чем свидетельствовало увеличение способов взимания различных поборов в пользу церкви, а также нравственное падение представителей духовенства. Характерно высказывание самого папы Бонифация: «Клирики должны говорить то, что говорит народ, но это еще не означает, что они обязаны верить в то, во что верит народ». Выдвинув утверждение о божественном происхождении власти папы, Бонифаций VIII потребовал от светских правителей признания верховенства духовной власти, однако его претензии натолкнулись на жесткий ответ французского короля Филиппа, который в начале XIV в. сумел приступить к процессу централизации Франции и не желал терпеть посягательств на свою собственность пусть даже со стороны папы римского. Канцлер французского короля Филипп Ногарэ захватил папу в его собственном дворце, что привело к скоропостижной смерти Бонифация и к выборам нового папы, которые прошли под бдительным контролем французского короля. Новый папа Климент V (1305–1314), избранный под давлением Франции, был вынужден согласить на перенос своей резиденции из Рима в южно-французский город Авиньон, что положило начало Авиньонскому пленению пап (1305–1378), ставшему символом упадка и беспрекословного подчинения наследника Святого Петра воле светских правителей.

Только к концу XIV в. католическому духовенству удалось, воспользовавшись затруднительным положением Франции, связанным с ее участием в Столетней войне (1337–1453), вернуть свое местоположение в исторический центр всего католического мира – Рим. К сожалению, изменение местоположения папского престола, хотя и позволило устранить непосредственную зависимость церковных дел от светской власти, но не решало проблемы, которые нарастали внутри самого католичества. Все больше священников призывали руководство католической церкви к проведению реформ, которые могли бы послужить подъему ее морального и политического авторитета в глазах всего христианского мира. Симптомом раскола в рядах самого духовенства стало появление антипап, которые поддерживались значительной частью духовенства и зачастую подвергали анафеме самих пап, избранных конклавом (собранием) кардиналов. С целью решения накопившихся догматических и институциональных проблем был созван Базельский собор (1431–1449), которому удалось найти пути устранения гуситской ереси, распространившейся в Австрии и Чехии, но объединить католичество с помощью принятия определенных декретов не удалось и этому собору, поскольку папа Евгений IV (1431–1447) созвал альтернативный собор во Флоренции (1438–1439). В 1439 г. именно на Флорентийском соборе была заключена Флорентийская уния, которая подвела итог под противостоянием Римской и Константинопольской церквей, подчинив Константинопольский патриархат папе римскому. Эта уния не привела к желаемому результату, поскольку Византийская империя, пытавшаяся таким образом привлечь к себе на помощь войска западноевропейских правителей, пала под ударами турков в 1453 г., а Русская православная церковь получила в свои руки существенный повод для выдвижения своих претензий на роль наиболее могущественной среди православных церквей.

К началу эпохи Возрождения папство не сумело найти необходимых источников и сил для обновления религиозной догматики и института самой католической церкви, что послужило основной причиной возникновения реформационного движения, развернувшегося в Европе в начале XVI в.

Догматические споры сопровождали всю историю развития христианства (достаточно вспомнить борьбу несториан и монофизитов), но в эпоху Средневековья эти прения оказались облечены в новую форму, вызванную кжизни изменившимися условиями, в которых оказалась католическая церковь. Развитие естествознания и изучение трудов античных мыслителей вынуждало представителей церкви не просто довольствоваться принятыми на веру утверждениями, но стремиться их обосновать. Философии отводилась роль служанки богословия, но пользоваться логическими приемами для подтверждения своих суждений приходилось даже завзятым богословам, поэтому философия являлась обязательным предметом изучения в рамках средневекового университета. Философское обоснование религиозных истин стало основным предметом схоластики, которая заняла ведущее место в интеллектуальной жизни Средневековья. Другое дело – какая роль отводилась философии или, если говорить шире, рациональному познанию в процессе постижения бога и окружающего мира.

Впервые такой вопрос в виде антитезы (противопоставления) между разумом и верой поставил средневековый философ Иоанн Скотт Эриугена (810–877), который утверждал, что священные тексты обладают непререкаемым авторитетом, но постигать глубину высказанных в Библии идей и этических положений необходимо не только и не столько путем слепой веры, но и путем рационального объяснения и уяснения написанного. «Nemo intrat in caelum nisi per philosophiam» (Никто не восходит на небо иначе, чем через философию) – так в краткой форме он сам сформулировал сущность своей позиции. Согласно преданию обычные прихожане оказались настолько возмущены «еретическим» с их точки зрения утверждением Эриугены, что убили его, а имевшиеся при нем рукописи сожгли. Тем не менее труды философа продолжали переписываться, что привело к их официальному запрещению со стороны Римской католической церкви, причем дважды – в 1050 и 1225 гг.

В дальнейшем любой богослов оказался перед необходимостью так или иначе решать вопрос о соотношении веры и разума в постижении бога, что привело к образованию двух традиций: рационалистической (схоластика) и интуитивной (мистика). Рационалисты настаивали на том, что разум обязательно должен участвовать в процессе познания, в то время как мистики акцентировали внимание на сверхчувственном, интуитивном соединении души с богом. Вся острота рационалистической позиции прекрасно осознавалась средневековыми богословами, поскольку опасность заключалась в изначальной свободе рассуждения, которое могло привести и к не соответствующим вероучению выводам. Наиболее ярким примером применения философских методов исследования к решению богословских проблем стал знаменитый спор о природе универсалий (общих понятий), разделивший всю интеллектуальную элиту средневековой Европы на два течения: реалистов и номиналистов.

Реалисты, наиболее ярким представителем которых был богослов Ансельм Кентерберийский (1033–1109), утверждали, что общие понятие существуют в действительности, в то время как единичные вещи служат лишь их несовершенными подобиями, которыми человек вынужден довольствоваться в силу несовершенства своей природы. Номиналисты, суть учения которых оказалась в наиболее четкой форме выражена английским мыслителем Уильямом Оккамом (1280–1349), настаивали на обратном: реальны только единичные вещи, а общие понятия служат лишь именами (на латинском языке nomina и означает «имя»). Такой, казалось бы, весьма отвлеченный как от реальной жизни, так и от религиозной догматики спор имел тем не менее весьма важное значение, поскольку сводился к истолкованию Символа веры. Если вставать на позицию номинализма и трактовать общие понятия как пустые слова, то получалось понимание Троицы как простого соединения трех богов, не имеющее под собой никакой связи, кроме языковой, что само по себе уже тянуло на еретическое высказывание, поскольку нарушало одно из положений Символа веры. Если же придерживаться реалистической позиции, то существовала другая опасность – рассмотрение Троицы как общего и неделимого понятия приводило к логическому выводу, что страдания Иисуса на кресте означали крестные муки всей Троицы, а это утверждение нарушало другое положение основного догмата христианства.

Вершиной развития средневековой схоластики стало творчество знаменитого итальянского философа и богослова Фомы Аквинского (1125–1274). В своей работе «Сумма теологии» он различает два вида истины: «истина веры» и «истина разума», которые имеют одно божественное происхождение, но различную форму, что не мешает говорить об одном и том же. Разумом можно руководствоваться до тех пор, пока он не опровергает церковных догматов. Если же в процессе поиска истины разум и вера приходят к различным выводам, то доверять следует только вере.

Другим значимым шагом Фомы в процессе рационального обоснования церковных догматов стала формулировка им пяти доказательств бытия бога.

1. Доказательство от движения. Все вещи в мире движутся не сами по себе, а чем-то приводятся в движение, из чего следует, что есть одна-единственная вещь, которая совмещает в себе как само движение, так и его источник, и этой вещью является бог.

2. Доказательство от причины. Вещи существуют не сами по себе, а по определенной причине, которая существует вне вещей, но поскольку этот ряд не может продолжаться до бесконечности, то необходимо допустить существование первопричины, которая и обусловливает существование всех остальных.

3. Доказательство от возможности. Существование вещей случайно, поскольку не оправдано необходимостью, но поскольку мир все-таки существует, то это означает, что существует вещь, которая не может не существовать, и этой вещью является бог.

4. Доказательство от иерархии. Каждый человек содержит в себе душевные качества, причем их содержание неравномерно: как бы ни был красив человек, но всегда найдется другой, который будет еще красивее, поэтому необходимо допустить присутствие существа, которое воплощает в себе предельную норму душевных качеств, которая не может быть превышена. Такой Абсолют, по Фоме, и является богом.

5. Доказательство от конца. Возникновение каждой вещи случайно, но ее существование целенаправленно. Пусть мир в целом не имеет определенной цели, но каждый элемент этого мира такую цель имеет и стремится к ее достижению. Неотвратимая сила, влекущая все вещи к выполнению содержащейся в них самих цели, и является богом. Целью существования человека является постижение бога, поэтому можно сказать, что бог, предоставляя человеку стремление к цели, дает тем самым возможность собственного познания.

Эпоху схоластики можно охарактеризовать как краткий в мировом масштабе промежуток времени, когда религия, философия и зарождающаяся наука пытались идти нога в ногу, но с радостью разошлись разными дорогами в тот момент, когда развитие культуры и общества предоставило такую возможность.

Но не все богословы отстаивали рациональный путь богопознания. Некоторые выступали против приоритета разума, видя в этом пути ограниченность и скованность рамками человеческого мышления, мешающего подняться к слиянию с Абсолютом. В схоластике мистики видели искажение изначального контакта человека с богом, предлагая взамен свои способы восстановления утраченной связи. Наиболее яркими сторонниками мистического направления в богословии стали Мейстер Экхарт (1260–1327) – в католицизме и Григорий Палама (1295–1359) – в православии.

Согласно Мейстеру Экхарту бог и человек изначально представляют собой единство, которое осознается богом, поскольку его Словом оно и создано, но не осознается человеком, поэтому предназначение человека состоит в том, чтобы подняться до осознания своего единства с богом и суметь воспринять это как должное. В результате первородного греха человек отпал от бога, но поскольку бог есть любовь, то его всеобъемлющее милосердие оставляет человеку шанс на возвращение. Бог не просто творец мира, он еще и незримо присутствует во всех своих творениях, поэтому человеку необходимо для начала заглянуть в себя, отказавшись от материальных искусов и напрасных вожделений. Сумев очистить свою душу от вещественных наносов, человек сумеет разглядеть бога в своей душе, который был скрыт под этими наносами.

Жизнь человека бессмысленна, если в ней отсутствует бог, поэтому и любые страдания причиняют человеку боль, но стоит ему понять, что все страдания даны ему от бога и испытывает он их ради бога, и тогда на смену боли придет искренняя радость от ненапрасности своей жертвы – к такому выводу приходит Экхарт.

Григорий Панама принадлежал к совсем другой религиозной традиции (kXIVb. православие и католицизм разошлись в своих догматических и политических спорах настолько сильно, что ничто уже не могло соединить утраченное единство Церкви Христовой), но в своих исходных положениях и в тех выводах, к которым он пришел, его рассуждения во многом совпали с размышлениями Экхарта. Тварное (сотворенное) бытие утратило свою изначальную связь с богом, но источником божественности в мире вещей остается свет. Не сотворенный и не материальный, он является атрибутом божественного существования, и только причастность этому свету служит возможностью возвращения человека в Царство Божие. По словам крупнейшего современного исследователя мистической традиции в православии С.С. Хоружего, «нетварному божественному бытию присущ и нетварный свет, и свет этот – божественная энергия... Божественные энергии суть „действования“ или „выступления“ Божий, коими Бог действует в тварном бытии; и благодаря этим Его действованиям делается возможным соединение человека с Богом». Свет распространяется по всему бытию, поэтому отсутствие света есть тьма, представляющая собой ничто, а бытие представляет собой неоднородное образование, характеризующееся различной степенью наполненности светом. Свет – это движение, устремленность бога по направлению к отпавшему от него человеку, но не каждый человек способен увидеть направленный на него божественный свет, поэтому условием возвращения человека к божественному является процесс синергии – слияния встречных энергий. Для обычного человека такое слияние есть интуитивное постижение сути божества в акте мистического озарения. Можно сказать, что мистический опыт представляет собой открывание глаз, только после которого человек начинает осознавать, до какой степени он был слеп.

Особенностью христианской средневековой мистики является отчетливо выраженный персонализм (от лат. persona – личность). Человек достигает соединения с божеством, но не растворяется в Абсолюте (как, например, происходит в классическом индуизме при слиянии Атмана и Брахмана), а сохраняет свои индивидуальные черты, приобретая вдобавок и божественные свойства, становясь Богочеловеком и уподобляясь в этом качестве самому Христу.

С помощью разветвленной системы догматов католическая церковь ревниво охраняла свое право на приоритет в решении религиозных вопросов, поэтому каждый священник, допустивший в своей проповеди вольное толкование Священного Писания, мог быть отнесен к еретикам. На протяжении Средних веков существовало множество различных ересей, о большей части которых сохранились лишь отрывочные сведения.

Павликиане. Эта ересь возникла в VII в. в Армении. Ее основателем стал священник Константин Сильван, очевидно, совместивший в своем вероучении наследие манихейства с привлечением различных восточных культов. Распространившись практически по всей Европе, сторонники павликианской ереси постепенно сосредоточились на юге Франции, уживаясь с возникшей там ересью катаров. Сведений об их учении практически не сохранилось, можно лишь с уверенностью утверждать, что павликиане являлись сторонниками дуалистического понимания божественной природы, признавая наличие в ней как конструктивного (созидающего), так и деструктивного (разрушающего) начала. Церковь и какую-либо церковную иерархию они не признавали, утверждая, что каждый человек предрасположен к тому, чтобы войти в Царствие Божие, и помочь или помешать ему в этом никто не в силах. Исчезновение павликианской ереси оказалось следствием инквизиторской деятельности католической церкви по искоренению еретических настроений в Лангедоке (юг Франции). С точки зрения ортодоксальных христианских воззрений, павликиане были не меньшими отступниками от истинной веры, нежели катары и альбигойцы, хотя их религиозные доктрины и различались. Так или иначе, но крестовый поход против катаров положил конец существованию и павликианского течения, хотя отдельные островки его последователей сохранялись на территории Восточной Европы вплоть до XIV в.

Богомилы. Возникновение ереси богомилов связано с просветительским движением представителей восточных (православных) церквей, которые в начале ГХ в. сделали объектом своего пристального интереса Болгарское царство, соприкасавшееся своими пределами с северными границами Византийской империи. Итогом их активных усилий по христианизации славян стало принятие болгарами в 865 г. православной веры, но побочным действием активного распространения христианства среди язычников явилось проникновение в их среду дуалистических убеждений, берущих свое начало еще в манихействе. Основателем нового течения, получившего широкую известность под названием богомильства, или катарства (от лат. katar – чистый), стал некий Иеремий, провозгласивший себя новым апостолом и наследником Иисуса Христа на земле. Он сам и его ближайшие сподвижники (имена которых до наших дней донес, как это ни парадоксально, «Синодик царя Бориса», цель которого состояла в придании еретиков анафеме) – Стефан, Василий, Михаил и др. – распространили свое влияние не только на территорию Болгарии, но и на сопредельные государства. К изумлению и негодованию константинопольских патриархов, приверженцы богомильской ереси находились даже в самом Константинополе, причем их не заставляла отказаться от собственных убеждений даже страшная судьба Василия – одного из главных проповедников богомильства, который был сожжен за отказ раскаяться в приписываемых ему грехах.

Согласно убеждениям представителей богомильской ереси во Вселенной господствует дуализм, берущий свое начало в самом акте сотворения мира. Бог создает не все мироздание, а лишь мир светлый и духовный, в то время как на долю Сатанаила, приходящегося богу старшим сыном, достается сотворение материального и греховного мира, в котором осужден по своей природе существовать человек. Христос, будучи младшим Сыном Божьим, способен принести в мир лучик света и добра, но исправить мир, изначально созданный по законам зла, ему не по силам.

Теснимые представителями ортодоксального православия, поддерживаемого светскими византийскими властями, богомилы смогли сохранять в неприкосновенности свою веру на протяжении нескольких столетий: только в XII в. в Болгарии теряются следы их движения. Но еще до XV в., т. е. до самого турецкого нашествия, сохраняла свою автокефальность (независимость) боснийская церковь, заимствовавшая значительную часть своего вероучения из наследия богомильской ереси.

Катары. Другое название катаров – альбигойцы (по названию города Альби). Это, пожалуй, наиболее активная ересь, получившая известность благодаря тому культурному подъему, с которым оказалась связана их деятельность на территории Южной Франции, а также в Италии, Германии и некоторых других европейских странах. Не случаен и выбор того места, где альбигойская ересь закрепилась и оказала значительное влияние на культурное развитие, ведь юг Франции традиционно считался наиболее свободомыслящим краем, что объяснялось в первую очередь историческими причинами. На протяжении нескольких столетий именно Лангедок и Прованс (самые южные французские провинции) подвергались благотворному влиянию арабской культуры, сохранившей наследие античной цивилизации и сумевшей преувеличить духовные богатства.

В отличие от предыдущих ересей, течение катаров возникло несколько позже (в началеXI в.), но получило более широкое распространение, что вызвало обоснованную тревогу со стороны Римской католической церкви, поскольку представители этой ереси резко выступали против папской власти, утверждая, что каждый человек волен сам искать дорогу к Богу, а существо – вание церкви лишь препятствует осуществлению этих стремлений. Опираясь на послания апостолов, сторонники катарской ереси отказывали католическим священникам в их особом праве выслушивать исповедь и совершать отпущение грехов, поскольку, например, апостол Иаков говорил: «Признавайтесь друг перед другом в поступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться». Альбигойцы выступали также против догмата о триединстве бога, отвергали почитание икон и крестов, отказывались от церковных таинств, считая их ненужными на пути духовного совершенствования. В качестве священных книг они почитали только Новый Завет и отвергали Ветхий Завет в силу его невозможности служить путеводителем, способным привести человека к богу.

Опасаясь дальнейшего усиления и распространения этого течения, католическая церковь была вынуждена прибегнуть к экстренным мерам для сохранения своего престижа и особого места в христианском мире. Еще Латеранский собор в 1179 г. подверг всех еретиков анафеме, однако это не оказало желаемого воздействия, поскольку к тому времени катары уже объявили свою церковь независимой от Римской католической церкви, а светские власти отнюдь не спешили искоренять ересь в своих владениях. Многие французские феодалы втайне сами придерживались катарского вероучения, а многие из них и осмеливались открыто высказываться против папской власти. Именно в лице этих правителей (к числу которых принадлежали знаменитые трубадуры Бертран деБорн, РаймунддеСен-Жиль, граф Альфонс Тулузский и др.) катары нашли защитников и покровителей, способных защитить их от претензий со стороны ортодоксальных христиан. К сожалению, эта защита оказалась недолговременной. Уже в 1209 г. папой Иннокентием III был объявлен крестовый поход против катаров и тех мирян (в том числе и благородного происхождения), которые придерживаются или, по крайней мере, терпимо относятся к этой ереси. Крестоносцы, съехавшиеся для уничтожения катарской ереси со всех концов Европы, соблазнились обещанным папой римским опущением всех грехов и принялись активно искоренять отступников от истинной веры. С 1209 по 1229 г. длился крестовый поход против приверженцев альбигойской ереси, итогом чего стало их полное уничтожение, санкционированное авторитетом папской власти. По словам папского легата Арнольда Амальрика, сказанным им в ответ на вопрос одного из крестоносцев о том, как отличить еретика от настоящего христианина, уничтожать следовало всех, предоставляя самому Богу возможность отличить своих от чужих.

Флагелланты. Движение флагеллантов возникло в XIII в. и оказалось связано с распространившимся во французских и итальянских монастырях стремлением к духовному очищению не просто с помощью строгого соблюдения всех постов, но и путем умерщвления плоти самобичеванием (флагелланты в переводе с итальянского и означают «бичующиеся»). Широкое распространение эта секта получила в Италии, Швейцарии и Польше, причем католическая церковь изначально не усмотрела в действиях флагеллантов ничего предосудительного. Но когда бичующиеся стали утверждать, что бичевание плоти заменяет собой отпущение грехов, получаемое у священника, то иерархи католичества были вынуждены резко поменять свое благожелательное отношение к новому религиозному направлению. Уже в 1349 г. папская булла (постановление) осудила движение флагеллантов как ересь, а моментально подключившаяся к процессу искоренения ереси инквизиция «огнем и мечом» выжгла малейшие проявления самобичевания на всей территории Западной Европы.

К концу XV в. недовольство римским папой и его окружением, порочившим не только институт папства, но и саму христианскую религию, стало всеобщим. Многие мыслители, зачастую сами принадлежавшие к духовному званию, пытались найти выход из сложившегося положения, вернуться к тому животворящему христианству, которое способствовало духовному очищению людей, а не продавало небесные блага по умеренным ценам. Решиться на путь радикального переустройства церкви пришлось простому монаху-августинцу по имени Мартин Лютер (1483–1546), преподававшему богословие в университете города Виттенберга. Движение, начатое им, получило название Реформация (от лат. reformatio – перестройка).

Ранним утром 31 октября 1517 г. Лютер вывесил на дверях городской церкви 95 тезисов, в которых содержались его возражения против церковной политики, проводимой папской властью. В частности, особенно резко он отозвался о продаже индульгенций, освобождающих совесть человека от грехов и приносящих взамен в карман католической церкви неплохие барыши. В неприятии индульгенций Лютер был не одинок, но его заслуга состояла в том, что он попытался не просто высказаться против этого явления, но вскрыть корни глубокого кризиса, охватившего все западное христианство. В этом своем стремлении он оказался поддержан как простолюдинами, постоянно разоряемыми вынужденным приобретением индульгенций, так и знатными германскими феодалами, увидевшими в его демарше против католической церкви удобный повод для обособления от власти папы римского. Папский двор не сразу сумел распознать всю величину опасности, исходящей от обычного монаха, поэтому и реагировать начал слишком поздно, когда вся Германии оказалась охвачена пламенем религиозного восстания. Поддержка со стороны всех слоев населения дала возможность Лютеру совершить беспрецедентный шаг: в 1520 г. он в присутствии студентов сжег папское послание, отлучающее его от церкви, чем окончательно закрепил разрыв между своими последователями и ортодоксальными католиками. К сожалению, отсутствие на первых порах у Лютера четкой программы, способной вернуть христианству утраченный авторитет, привело к упрощению и искажению высказываемых им взглядов: многочисленные бродячие проповедники, заполонившие Германию и другие европейские страны, предлагали свои интерпретации его тезисов, чем окончательно запутывали простолюдинов.

С целью преодоления разразившегося кризиса Лютер выдвинул свою программу по реформированию устоев христианской религии, призванную восстановить утраченную связь человека с богом. Бог способен наделить человека благодатью в ответ на его искреннюю веру, поэтому церковь в том варианте, в каком она была представлена у католиков, служит лишним звеном в этой цепочке. Роль священника заключается не в том, чтобы выступить посредником между богом и человеком, а в том, чтобы показать человеку путь, следуя по которому тот сам окажется способен достигнуть божественной благодати. С этой целью Лютер предложил устранить резкие границы, существующие между духовенством и мирянами: священникам отныне дозволялось вступать в брак, носить обычную одежду и пользоваться теми же правами, что и обычные граждане. Сам процесс богослужения значительно упрощался, а церковь лишалась многочисленной атрибутики – икон, сложных ритуалов и обрядов. Главой церкви становился светский правитель отдельной страны или города. Это положение лютеранского вероучения было особенно выгодно многочисленным германским князьям, поскольку лишало их церковной зависимости от папы римского и делало полноправными правителями собственных земель.

Результатом усилий Лютера и Кальвина (1509–1564) стало возникновение нового течения христианства – протестантизма, которое не было принято католической церковью. На церковном соборе 1545–1563 гг. было принято решение о приравнивании протестантов к еретикам, что автоматически подразумевало распространение на них деятельности инквизиции. Этот собор положил начало эпохе религиозных войн, которые продолжались вплоть до конца XVI в. Пожалуй, одним из наиболее жестоких моментов этих войн стала знаменитая Варфоломеевская ночь (Париж, 24 августа 1572 г.), во время которой сговорившиеся католики совершили внезапное нападение на протестантов (которые получили во Франции название гугенотов), завершившееся массовой бойней. Начавшееся в Париже побоище продолжилось в остальных французских городах, разделив страну на два противоборствующих лагеря. Конец этой кровавой борьбе оказался положен только Нантским эдиктом 1598 г., провозглашавшим католицизм во Франции государственной религией, но закреплявшим за протестантами право на свободу вероисповедания.

Знаменитый немецкий социолог и философ Макс Вебер (1864–1920) в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» рассматривает возникновение новой системы идеалов и ценностей, воплотившихся в нормах протестантской этики, как отражение идущих в социально-экономической сфере процессов зарождения индустриального общества. По его собственным словам, «своеобразный склад психики, привитый воспитанием, в частности тем направлением воспитания, которое было обусловлено религиозной атмосферой родины и семьи, определяет выбор профессии и дальнейшее направление профессиональной деятельности». Протестантизм положил начало новому отношению к труду, собственности, возможности не только обладать определенным состоянием, но и приумножать его. Человек предрасположен не быть слепой игрушкой в руках бога, но в его силах действовать и трудиться, увеличивая свое благосостояние в земном мире, не забывая про мир небесный. Пока стремление к накопительству и бережливости не переходит границы, за которыми оно превращается в жадность и гордыню, протестантизм благосклонно относится к хозяйственной деятельности человека и старается поощрять его всеми возможными средствами. Именно в силу такого одобрительного отношения протестантской церкви к трудовой деятельности человека в тех странах, где эта религия прочно закрепилась (Англия, Голландия, США), оказался значительно облегчен ход промышленной революции и научно-технического прогресса.

Основными чертами Раннего Средневековья являются процесс формирования европейской общности народов, складывание феномена западноевропейского христианского типа культуры на основе повсеместного распространения христианства.

Христианство возникло в условиях тяжелого социально-экономического кризиса, охватившего рабовладельческие устои Римской империи и на ее излете в IV в. становится государственной религией в Риме. Первоначально в 1 в. н. э. христианство еще не знало церковной организации. Институт священства заменяли пророки, учителя, апостолы, проповедники, которые выходили из числа рядовых верующих и отличались в общей их массе харизмой.

По мере сосредоточения руководства в христианских общинах в руках пресвитеров, диаконов, а затем епископов формируется институт священства. Епископы становятся блюстителями веры, пастырями, надзирающими за прихожанами, а также начинают бесконтрольно распоряжаться имуществом христианской общины. По мере роста отдельных общин епископы окружали себя должностными лицами, в круг обязанностей которых входила проповедническая деятельность наряду с финансовой, судебной и пр. На фоне упадка городского самоуправления, ослабления института светской власти епископы становятся первыми лицами в городах и городских округах. Столица дряхлеющей Римской империи тем не менее оставалась центром христианства, а ее христианская община стремилась придать римскому епископу особое значение. Так, получает распространение версия о том, что основателем римской общины и первым ее епископом был сам апостол Петр, а начиная с IV в. римский епископ стал именоваться папой римским.

Укреплению и распространению христианства и формирующейся церкви способствовали Никейский (325 г.) и Константинопольский (381 г.) Вселенские соборы, на которых были приняты основополагающие положения христианского вероучения, сформулированные в 12 пунктах «Символа веры». Они-то и становятся обязательными для всех христиан. Никейский собор принял догмат о троичности Бога: «Сын Божий есть истинный Бог, рожденный от Бога Отца прежде всех веков и так же вечен, как Бог Отец, Он рожден, а не сотворен, и единосущен с Богом Отцом». Константинопольский собор утвердил догмат о равенстве и «единосущности» Божественной Троицы. Вера в воскресение Христа, в воскресение мертвых, в Божественную Троицу стала основой христианского учения. Вместе с тем христианство учило, что человек является земным воплощением Бога, любовь которого к человеку всеобъемлюща, зло же - результат первородного греха и нарушения заповедей. Слабый и склонный к греху человек может получить спасение с помощью церкви.

Христианство все более становится универсальным учением, охватывая огромные массы людей, занимавших различное социальное положение. Этому способствовал прежде всего его мировоззренческий аспект, трактующий человека вне зависимости от социального статуса как земное воплощение Творца, призванного стремиться к совершенству тернистым путем отказа от бренного, земного и бесконечной любви к Создателю и любви к ближнему по примеру Иисуса Христа.

Однако столь однозначно позитивная оценка новой религии не отвечает на вопрос о том, почему на протяжении всего существования христианство было вынуждено бороться с многочисленными враждебными ему доктринами, и более того, претерпевать под воздействием этой борьбы изменения, модернизации как в отношении содержательной части вероучения, так и организационных его форм. По всей видимости следует обратить внимание на то, что христианство, как и любой тип культуры, претендующий на господство, по-своему сформулировало главное противоречие, лежащее в основе мира. Это противоречие между земным и небесным, телом и духом бескомпромиссно решалось христианством в пользу последнего. Христиане были призваны таким образом отрицать а priori проявления земной жизни, что вело на практике к жесткой регламентации извне всех видов культурной деятельности человека со стороны церкви. Отсюда берут корни многочисленные ереси и прочие виды сопротивления, столь жестоко подавлявшиеся церковью в рассматриваемый период.

Положение римско-католической церкви с момента падения Рима отличалось от положения греко-католического христианства. Так, уже в V в. византийские императоры добились существенного подчинения церкви своей власти, включения ее в политическую систему. Несмотря на то, что высшим органом греко-католической церкви являлись соборы, решение об их созыве принимал византийский император. На Западе Европы положение церкви было иным. Она не только не подчинялась верховной политической власти, но и сохранила практически полную самостоятельность в решении внутренних и целого ряда политических вопросов, начиная с IV в., с момента оформления института папства.

В значительной степени росту влияния католической церкви, а вместе с этим и утверждению западноевропейского типа культуры способствовал окончательный разрыв между западной и восточной христианскими церквами. Разногласия между блюстителями веры приобрели форму теологического спора о филиокве (filloque), т. е. о том, исходит ли Дух Святой только от Бога-Отца (как утверждали византийские теологи) или от Бога-Отца и Бога-Сына (на чем настаивал Рим). В течение столетия разногласия приобретали все более непримиримый характер, и в 1054 г. обе церкви (православная и католическая) провозгласили полную независимость друг от друга. Этот разрыв способствовал в известной мере закреплению различий и некоторых особенностей в культурном развитии Западной Европы и народов, оказавшихся в орбите православия.

Для характеристики состояния средневековой культуры необходимы комплексное рассмотрение и оценка достижений различных ее отраслей (сфер). Однако при этом необходимо учитывать духовную доминанту социокультурного процесса Средневековья, или религиозные ориентиры общества. Религиозное миропонимание, как уже отмечалось, было основано на требовании подавления плоти и освобождения духа (философия аскетизма). На практике не представлялось возможным полное устранение рациональной человеческой деятельности, в силу чего церковь создает достаточно прочную систему регламентации общественной жизни путем ограничения ее проявлений различными правилами, предписаниями, обычаями и т. п. С другой же стороны, для поддержания беспрекословного авторитета церкви, сохранения чистоты ее догматов делается упор на развитие не рационального, а главным образом эмоционального восприятия действительности и основ вероучения. Проявления плотских страстей, признанные за греховные, заменялись страстной, подчас фанатической любовью к Христу, Деве Марии, с одной стороны, и фанатической ненавистью к врагам христианства. Вот что замечает в связи с этим известный исследователь средневековой культуры А. Я. Гуревич:
«Эмоциональная насыщенность средневековой жизни при жестком ограничении всех форм рациональности делала средневековых людей чрезвычайно легковерными. Вера в видения, чудесные исцеления, посещения людей нечистой силой были неотъемлемой частью индивидуального и общественного сознания. Люди жили в атмосфере чуда, считавшегося повседневной реальностью».
Так постепенно вместе с распространением и укреплением позиций христианства и католической церкви религия становилась в центре всего социокультурного процесса, подчиняя и регламентируя основные его сферы. Расцвет данного типа культуры пришелся на период Классического Средневековья.

Средневековое христианство.

За шесть первых веков истории христианства были достигнуты значительные успехи, позволившие христианской религии устоять перед лицом многочисленных угроз. Многие завоеватели с севера принимали христианскую веру. В начале 5 в. Ирландия, до 9 в. остававшаяся за пределами Римской империи и не подвергшаяся нашествиям иноземцев, превратилась в один из главных центров христианства, и ирландские миссионеры отправились в Британию и в континентальную Европу. Еще до начала 6 в. некоторые германские племена, обосновавшиеся в бывших пределах империи, приняли христианство. В 6-7 вв. были обращены англы и саксы, вторгшиеся в Британию. В конце 7 и в 8 вв. большая часть территории современных Нидерландов и долины Рейна становится христианской. Еще до конца 10 в. началась христианизация скандинавских народов, славян Центральной Европы, болгар, Киевской Руси, а позднее венгров. До того, как арабское завоевание принесло с собой ислам, христианство успело распространиться среди некоторых народов Центральной Азии, а также исповедовалось небольшими общинами в Китае. Христианство распространилось также вверх по течению Нила, на территории, в настоящее время занимаемой Суданом.

Вместе с тем к первой половине 10 в. христианство во многом утратило свою силу и жизнеспособность. В Западной Европе оно стало сдавать свои позиции среди недавно обращенных народов. После непродолжительного возрождения в эпоху Каролингской династии (8 — начало 9 вв.) монашество вновь пришло в упадок. Римское папство до такой степени ослабло и уронило свой престиж, что, казалось, его ожидает неминуемая гибель. Византия — наследница Восточной Римской империи, население которой было преимущественно греческим или грекоязычным, — устояла перед лицом арабской угрозы. Однако в 8-9 вв. восточную церковь потрясали иконоборческие споры, связанные с вопросом о допустимости почитания икон.

Со второй половины 10 в. начинается новый расцвет христианства, продолжавшийся около четырех веков. Христианство было официально принято скандинавскими народами. Христианская вера распространилась среди негерманских народов на побережье Балтийского моря и на равнинах России. На Иберийском полуострове ислам оттеснялся к югу, и в конце концов он удержался только на крайнем юго-востоке — в Гранаде. На Сицилии ислам удалось вытеснить полностью. Христианские миссионеры несли свою веру в Центральную Азию и Китай, жители которых были знакомы также с одной из восточных форм христианства — несторианством. Однако к востоку от Каспия и Месопотамии лишь небольшие группы населения исповедовали христианскую веру.

Особенно бурный расцвет христианство переживало на Западе. Одним из проявлений этого возрождения явилось возникновение новых монашеских движений, создавались новые монашеские ордена (цистерцианцы, а несколько позже францисканцы и доминиканцы). Великие папы-реформаторы — прежде всего Григорий VII (1073-1085) и Иннокентий III (1198-1216) — добились того, что христианство стало играть важную роль в жизни всех классов общества. В народе или в ученой среде возникали также многочисленные течения, которые церковь осуждала как еретические.

Воздвигались величественные готические соборы и обычные приходские церкви, выражающие в камне веру христиан. Теологи-схоласты трудились над тем, чтобы осмыслить христианское вероучение в терминах греческой философии, прежде всего аристотелизма. Выдающимся теологом был Фома Аквинский (1226-1274).

Христианство в Европе в средние века

В истории европейского средневековья выделяют раннее средневековье (V–XI вв.), зрелое (XII–XIII вв.) и позднее (XIV–XVI вв.). Таким образом, в средние века частично входит и Возрождение, по крайней мере итальянское, которое датируется XIV–XVI вв. В других странах Европы Ренессанс наступил в XVI–XVII вв. Эти века называют также эпохой Реформации – протестантских реформ и религиозных войн.

V–VIII вв. – период «великого переселения народов». К IX в. в основном установились границы европейских государств. Франкское королевство в VI в. при Меровингах и в IX в. при Карле Великом (по его имени названа династия Каролингов) представляло собой громадную империю. В X в. при новой Саксонской династии возникает священная Римская империя германского народа. В IX в. образуется единое королевство Англия.

В 1054 г. произошел раскол христианской церкви на римско-католическую и греко-православную, а в конце XI в. начинается эпоха крестовых походов, познакомивших европейские народы с культурой ислама и Византии. В эпоху Возрождения происходит образование национальных государств. Испания после открытия и завоевания Америки становится в XV в. самым мощным и влиятельным государством Европы и остается таковой до разгрома англичанами ее Непобедимой Армады (флотилии из нескольких сотен кораблей), после чего «владычицей морей» становится Англия. Италия в эпоху Возрождения представляет собой множество самостоятельных государств, из которых самыми известными являлись Флоренция – родина Возрождения, Венеция, Милан, Генуя.

О мифах европейских народов узнаем по средневековому эпосу, основу которого они составляли. В эпосе, выросшем из героической песни, сказочно-фантастическое (мифологическое) не отделено от реального. Самый известный немецкий эпос – «Песнь о Нибелунгах». Текст восходит к началу XIII столетия, но происхождение явно древнее. Встречаются различные временные пласты и противоречия между ними, что нормально для эпоса. Нибелунги – сказочные существа, северные хранители клада, за который ведется борьба. Они же богатыри на службе рыцаря Зигфрида, злодейски умерщвленного. Во второй части эпоса нибелунгами называют уже представителей бургундского королевства, разгромленного в 437 г. кочевниками гуннами во главе с Аттилой.

К XI в. вся Западная и Центральная Европа приняла христианство и подчинилась духовной власти римского папы. Еще одно двойное заимствование – варвары победили Рим, но взяли христианство, которое само победило Рим, завоевавший Иудею.

Западноевропейская культура средних веков, по Д. Фейблману, принадлежит к религиозному типу культур с доминирующим институтом католической церкви. Религиозный тип культуры, считает Д. Фейблман, в отношении культурного прогресса всегда играл запрещающую или ограничивающую роль и был консервативен.

Большое значение в религиозной жизни Европы имели монашеские ордена, из которых наиболее значительными были орден францисканцев, основанный христианским проповедником Франциском Ассизским (1181 или 1182–1226 гг.), орден доминиканцев, основанный испанским монахом св. Домиником в 1215 г., и орден бенедиктинцев, основанный св. Бенедиктом (V–VI вв.).

Для тех, кто хотел полностью посвятить себя Богу, создавались монастыри, в которых с помощью аскетизма, рассматриваемого как способ душевного творчества, а не просто умерщвление плоти посредством поста и вериг, монахи общались с Богом молитвой, понимаемой как «умное делание». Аскетизм в христианстве направлен на борьбу со страстями, а не удовольствиями, как у киников и стоиков. Монашество столь же характерно в средние века, как и рыцарство со своим особым моральным кодексом. Наиболее строгие монахи удалялись в скиты, становясь отшельниками. Монашество вдохновлялось борьбой духа с плотью как источником греха. «Голос плоти ослепляет дух», – говорил папа Григорий Великий. В миру же мы встречаем так называемых блаженных, или юродивых Христа ради.

Люди «не от мира сего», которые могли донести до других свои взаимоотношения с Богом, называются мистиками. Одним из наиболее известных в истории христианства был М. Экхарт (1260–1327). В своих проповедях он разделял человека на внешнего и внутреннего. Основная добродетель, которая, по Экхарту, более всего связывает человека с Богом – уединенность, отрешенность от мира. Уединенность – это нечувствительность ко всему, кроме Бога. Уединенность выше любви: любовь – когда человек любит Бога, уединенность – когда Бог любит человека. В соответствии со всей христианской традицией Экхарт положительно оценивает страдание, называя его тем зверем, который быстрее других примчит к уединению. Экхарт дополнил слова, которыми начиналась Нагорная проповедь Христа – «Блаженны нищие духом», своим изречением: «Блаженны нищие волей». Когда человек ничего не желает для себя, он сливается с волей Бога, полагал Экхарт.

Большое значение приобретает слово («В начале было Слово»), Августин Блаженный, христианский теолог и церковный деятель IV в., подчеркивал: все создается Словом. Здесь не только влияние платонизма, но и мистика тождества слова и вещи. Проповедь делается средством образования и видом литературного творчества. Бурно развивается жанр жития святых, зародившийся еще в Древнем Риме; сначала короткие рассказы об отдельных эпизодах, затем все более пространные. Важное место в христианской литературе заняли также апокрифы – книги, описывающие жизнь и смерть Иисуса Христа, апостолов и других персонажей Священной истории, не включенные Вселенскими соборами в состав Нового Завета.