И.С. Тургенев
Вслед за Пушкиным, Гоголем, Лермонтовым, их последователем и продолжателем, среди других великих писателей в русской литературе XIX в. прошёл свой долгий, сорокалетний творческий путь Тургенев. Уже в начале этого пути, в 40-х годах, его талант был отмечен и оценён Гоголем и Белинским.
«Изобразите мне, - писал Гоголь (в 1847 г.) П.В. Анненкову, - портрет молодого Тургенева, чтобы я получил о нём понятие как о человеке; как писателя я отчасти его знаю: сколько могу судить по тому, что прочёл, талант в нём замечательный и обещает большую деятельность в будущем». Несколько лет спустя Гоголь подтвердил своё мнение: «Во всей теперешней литературе больше всех таланта у Тургенева».
Герои и героини Тургенева вошли в ряды классических русских литературных образов, стали художественными обобщениями большой познавательной силы - отражением культурно-общественных этапов одной из самых замечательных эпох русской жизни (идеалисты 30-40-х, разночинцы 60-х, народники 70-х годов). Об отзывчивости Тургенева на запросы жизни Добролюбов писал: «Живое отношение к современности упрочило за Тургеневым постоянный успех у читающей публики. Мы можем смело сказать, что если Тургенев затронул какой-нибудь вопрос в своей повести, если он изобразил какую-нибудь новую сторону общественных отношений, - это служит ручательством за то, что вопрос этот поднимается или скоро поднимется в сознании образованного общества, что эта новая сторона жизни начинает выдаваться и скоро выскажется перед глазами всех».
Тургенев не был революционером, но его произведения, полные раздумий о судьбе родины, согретые любовью к народу и глубокой верой в его великое будущее, помогали воспитанию русских революционеров. Вот почему Салтыков-Щедрин писал: «Литературная деятельность Тургенева имела для нашего общества руководящее значение, наравне с деятельностью Некрасова, Белинского и Добролюбова».
Велика общественная и литературная заслуга Тургенева, создавшего замечательные женские образы, полные жажды деятельности, самоотверженности и готовности к подвигу. Такие тургеневские героини, как Елена из романа «Накануне», девушка из стихотворения в прозе «Порог», вдохновляли на борьбу, звали на путь служения народу, были примером для многих современников писателя. «Тургенев, - говорил Л.Н. Толстой, - сделал великое дело тем, что написал удивительные портреты женщин. Может быть, таковых, как он писал, и не было, но когда он написал их, они появились. Это - зерно; я сам наблюдал. потом тургеневских женщин в жизни».
Ещё Белинский отметил у Тургенева «необыкновенное мастерство изображать картины русской природы». Певец русской природы, Тургенев с такой поэтической силой и непосредственностью показал пленительную красоту и прелесть русского пейзажа, как ни один прозаик до него.
Вместе со своими великими предшественниками - Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем-Тургенев явился одним из создателей русского литературного языка. «Наши классики, - писал Горький, - отобрали из речевого хаоса наиболее точные, яркие, веские слова и создали тот «великий, прекрасный язык», служить дальнейшему развитию которого Тургенев умолял Льва Толстого».
Тургенев достиг ещё при жизни мировой славы и оказал прогрессивное влияние на творчество ряда западных писателей.
«Записки охотника» стали очень популярны во Франции.
Ещё больше прибавили к славе Тургенева в Западной Европе его социально-психологические романы. Прогрессивные круги читателей были покорены той моральной чистотой в вопросах любви, какую обнаружил в своих романах Тургенев; их пленял образ русской женщины (Елены Стаховой), охваченной глубоким революционным порывом; поражала фигура воинствующего демократа Базарова.
Мопассан преклонялся перед Тургеневым - «великим человеком» и «гениальным романистом». Жорж Занд писала ему: «Учитель! Мы все должны пройти через Вашу школу».
Произведения Тургенева стали для европейского общества подлинным откровением о России. Они давали великолепный художественный комментарий к событиям жизни и истории нашей страны.
Тургенев был первым, кто ознакомил зарубежных читателей с русским крестьянином («Записки охотника»), с русскими разночинцами и революционерами («Отцы и дети», «Новь»), с русской интеллигенцией (в большинстве романов), с русской женщиной (Наталья Ласунская, Лиза Калитина, Елена Стахова, Марианна и др.). Культурный мир по произведениям Тургенева узнал Россию как страну, куда переместился центр и революционного движения и идейных исканий эпохи.
И до наших дней Тургенев остаётся одним из любимых нами писателей. Живая правда жизни, давно отошедшей, не умирает в его образах.
В эпоху решительных и резких классовых столкновений, отстаивая свой «либерализм старого покроя», Тургенев не раз оказывался между двух огней. В этом - источник его идейных колебаний, но нельзя недооценивать мужества его ума, глубины его раздумий, широты его взглядов, которые высзобождали его из цепей классового эгоизма. Питомец помещичьей усадьбы, наследник дворянской культуры, Тургенев был одним из лучших прогрессивных представителей своего бурного и сложного «переходного» времени. В его сочинениях всегда - открытая, искренняя мысль, правда (как он её понимал, страшась «проклятой идеализации действительности») и подлинная, умная любовь к человеку, родине, природе, красоте, искусству.
Иван Сергеевич Тургенев родился в богатой дворянской семье. Мыслящие русские люди еще со времен Кантемира и Фонвизина высмеивали дворянскую фанаберию, пустые выдумки о каких-то особых, высших достоинствах дворянской породы; но сами эти люди были дворяне, и их насмешки - это реальный результат процесса накопления и органического усвоения дворянской средой главнейших достояний мировой культуры, без чего творчество внутри самобытной национальной культуры было немыслимо. Но дворянская культурность вырастала на почве крепостничества, которое определяло и быт, и нравы дворянской массы.
В разговорах о своем детстве Тургенев часто вспоминал о том, в чем особенно резко сказывались крепостнические порядки и обычаи их семьи. Конечно, в детские и ранние юношеские годы Тургенев вряд ли еще понимал, что он, барчук, которого секут по высоким педагогическим соображениям «в комнатах» и «любя», и те кучера, повара, сенные девушки, мальчики и казачки, которых по распоряжению его матери секли на конюшне, - жертвы одного и того же порядка, одной и той же морали. Но горячо, до боли сочувствовать их страданиям он научился уже тогда, в этой жестокой домашней школе.
Введение
Введение
1. «Скорби и вопросы» времени
2. «Записки охотника»
3. Роман «Рудин»
4. «Дворянское гнездо»
5. Революционные настроения Тургенева – роман «Накануне»
6. «Отцы и дети»
Заключение
Список литературы
Введение
Иван Сергеевич Тургенев родился в дворянской семье. Мыслящие русские люди еще со времен Кантемира и Фонвизина высмеивали дворянскую фанаберию, пустые выдумки о каких-то особых, высших достоинствах дворянской породы; но сами эти люди были дворяне, и их насмешки - это реальный результат процесса накопления и органического усвоения дворянской средой главнейших достояний мировой культуры, без чего творчество внутри самобытной национальной культуры было немыслимо. Но дворянская культурность вырастала на почве крепостничества, которое определяло и быт, и нравы дворянской массы.
Когда речь заходила о детстве, Тургенев чаще всего вспоминал о том, в чем особенно резко сказывались крепостнические порядки и обычаи их семьи. Конечно, в детские и ранние юношеские годы Тургенев вряд ли еще понимал, что он, барчук, которого секут по высоким педагогическим соображениям «в комнатах» и «любя», и те кучера, повара, сенные девушки, мальчики и казачки, которых по распоряжению его матери секли на конюшне, - жертвы одного и того же порядка, одной и той же морали. Но горячо, до боли сочувствовать их страданиям он научился уже тогда, в этой жестокой домашней школе.
В 1827 году Тургеневы всей семьей переехали в Москву - главным образом с той целью, чтобы продолжить образование детей.
В Московском университете Тургенев учился всего только один год; в 1834 году он вместе с отцом и старшим братом переехал в Петербург и стал студентом университета, который через два года и закончил, Петербург был центром тогдашнего литературного движения: Пушкин, Крылов, Жуковский, Гоголь - все они жили в Петербурге. На одном из вечеров у Плетнева Тургенев видел Пушкина… В годы студенческой молодости Пушкин был для Тургенева, по его собственному признанию, «чем-то вроде полубога»; но в тогдашних его стихах можно без особого труда различить отзвуки поэзии Жуковского, Байрона и меньше всего Пушкина. Позднее, в письме Л, Толстому, он признался, что «плакал, обнявшись с Грановским, над книжкою стихов Бенедиктова».
Тургенев не принадлежал к числу тех писателей, к кому широкое признание пришло скоро или даже сразу, как, например, к Достоевскому, который после опубликования первого же своего романа - «Бедные люди» - стал знаменитостью; в этом смысле и другие сверстники Тургенева - И.А. Гончаров, В.Д. Григорович - на первых порах были гораздо счастливее его. В 1838- 1841 годах он писал мало и очень немногое из написанного находил достойным печати, Каждое из его опубликованных стихотворений было «не хуже» тех, которыми известнейшие стихотворцы (само собой разумеется, Лермонтов, Кольцов, Баратынский из этого числа исключаются) «украшали» страницы литературных журналов; но ни одно из них не привлекало внимания ни читателей, ни критики.
В рецензии Белинский заметил, как увлекательно и поэтически Тургенев «описывает… тревогу девственной души своей героини»; здесь он обратил внимание на такую сторону таланта Тургенева, которая во всей своей силе развернулась при создании образов Натальи Ласунской и Лизы Калитиной, Аси и Марианны.
1. «Скорби и вопросы» времени
Главная же мысль своеобразного творчества заключалась в указании на «скорби и вопросы» времени. Молодые литераторы тех лет, как и подавляющее большинство читателей «Отечественных записок», где печатались статьи Белинского, хорошо понимали, что в его устах эти слова являются одним из обозначений социальной темы. Именно в разработке этой темы великий критик видел залог дальнейших успехов в развитии русской литературы. Без большого риска ошибиться, можно сказать, что все творчество Тургенева 1840-х годов подчинено было одной, пользуясь термином Станиславского, сверхзадаче - поиску своего решения социальной темы в литературе.
В истории литературы есть книги, которые выражают целые эпохи не только в развитии искусства и литературы, но и всего общественного сознания. Такой книгой стали «Записки охотника». Они явились непосредственным и наиболее глубоким выражением общественной и литературной борьбы 1840-х годов XIX столетия, центром которой был вопрос о крепостничестве, то есть вопрос о судьбе закрепощенного народа.
В 1845-1846 годах Тургенев все еще не был уверен в своем писательском призвании и даже «возымел, - как писал он в своих воспоминаниях, - твердое намерение вовсе оставить литературу; только вследствие просьб И.И. Панаева, не имевшего чем наполнить отдел смеси в 1-м номере «Современника», я оставил ему очерк, озаглавленный «Хорь и Калиныч». (Слова: «Из записок охотника» были придуманы и прибавлены тем же И.И. Панаевым с целью расположить читателя к снисхождению.) Успех этого очерка побудил меня написать другие; и я возвратился к литературе».
С выходом в свет каждого нового очерка или рассказа из «Записок охотника» это убеждение укреплялось все больше и больше. Прежде всего, обращала на себя внимание широта авторского кругозора; Тургенев как будто писал с натуры, но его очерки и рассказы не производили впечатления этюдов или этнографических зарисовок, хотя он и не скупился именно на этнографические и «краеведческие» подробности. Частная жизнь, по-видимому, невымышленных людей обыкновенно дается у него в системе сопоставлений, которые показывают, что в поле зрения автора - вся Россия в ее связях со всем миром. Благодаря этому каждая фигура, каждый эпизод при всей своей индивидуальной непосредственности, а иногда и кажущейся мимолетности или случайности приобретают особую значительность, а содержание той или иной вещи оказывается шире воспроизводимого в ней жизненного материала.
В «Записках охотника» Тургенев часто прибегал к приему сопоставления времен - старого и нового. Причем, что бы ни говорили по этому поводу герои - хвалят ли они старые годы или не одобряют, - авторская оценка прошлого ясна: «золотой век» русского дворянства - век Екатерины и Александра - это преимущественно век дворянского разгула, мотовства (стоит только вспомнить забавы и потехи графа А.Г. Орлова-Чесменского, о которых рассказывает однодворец Лука Петрович Овсяников), разврата и наглого самоуправства. Ну а новые, николаевские времена? Как это ни странно, но именно в эту глухую пору казенные борзописцы больше, чем когда бы то ни было, кричали об успехах просвещения, особенно среди помещиков. В рассказе «Бурмистр» как раз и повествуется об одном «просвещеннейшем» помещике - об Аркадии Павлыче Пеночкине. Тургенев ничего не оставляет для догадки читателя: личина «просвещенности» сорвана прямо у него на глазах. Собственно говоря, Пеночкин и напяливает-то ее только при особых оказиях. Показателен в этом смысле эпизод усмирения «бунта» в Шипиловке: «Нет, брат, у меня бунтовать не советую… у меня… (Аркадий Павлыч шагнул вперед, да, вероятно, вспомнил о моем присутствии, отвернулся и положил руки в карманы.)» В этой отвратительной фигуре заключено обобщение огромной силы.
2. «Записки охотника»
«Записки охотника» неопровержимо убеждали читателя в необходимости уничтожения крепостничества как основы общественного строя в России; в этом смысле они ближе всего стоят к «Путешествию из Петербурга в Москву» Радищева. Значение «Записок охотника» в художнической судьбе Тургенева неизмеримо велико. После выхода в свет этой книги он стал общепризнанным главой русской литературы.
Первые рассказы и очерки Тургенева были написаны и напечатаны в годы относительного оживления в общественной жизни России, когда даже в правительственных кругах подумывали об отмене крепостного права. Но в начале 1848 года во Франции разразилась революция, и Николай I, никогда не забывавший, какого труса он отпраздновал 14 декабря 1825 года, немедленно решил пресечь любые либеральные поползновения. Каратели предприняли подлинный поход на литературу. Естественно, что, прежде всего, обратили внимание на самый передовой журнал - на «Современник». Некрасов и Панаев были вызваны в Третье отделение, где им было сделано внушение и разъяснение насчет Сибири. Был взят под подозрение и Тургенев, произведения которого были одним из важнейших слагаемых успеха «Современника». Ждали только удобного случая, чтобы расправиться с ним. Такой случай вскоре и представился. Тургенев написал небольшую горячую статью на смерть Гоголя, которую председатель петербургского цензурного комитета запретил на том основании, что Гоголь - «лакейский писатель». Тогда Тургенев переслал статью в Москву, и там она стараниями его друзей - Боткина и Феоктистова - была напечатана. Немедленно назначили расследование, в результате которого Тургенев (по повелению Николая 1) 28 апреля 1852 года был арестован.
Даже по тем временам кара казалась слишком жестокой; само собой напрашивалось предположение, что заметка о Гоголе была не единственной виной писателя.
После освобождения из-под ареста Тургенев должен был без промедления отправиться к месту ссылки - в Спасское-Лутовиново. В невольном затворничестве Тургенев подвел важнейшие итоги своего творчества. Теперь он окончательно убедился, что ни одна тема в литературе не могла быть более или менее удовлетворительно решена без непосредственного или косвенного соотнесения ее со стихией народной жизни. Это касалось и темы личности, темы, которая в реальных условиях русского общественного развития первой половины XIX столетия была неразрывно связана с вопросом о судьбе дворянской интеллигенции.
Критерий народности углубил тему дворянской интеллигенции по-новому понятой идеей долга. Развитая, а тем более одаренная личность должна стремиться осуществить заложенные в ней возможности; это ее долг, долг перед самой собой, перед идеей Человечества. Без выхода в широкий мир Человечества, Родины, в мир народной жизни дворянский интеллигент обречен на крушение своей личности. Нужен был герой, решившийся на этот выход. По-видимому, для того, чтобы представить такого человека, повести привычного для Тургенева масштаба и формы уже не годились. Эта тема выхода в широкий мир деятельности - деятельности в масштабах целой России - требовала большой повести, как часто говорил Тургенев, то есть требовала романа.
3. Роман «Рудин»
Именно таким романом и оказался «Рудин». Здесь тема личности исследована на несравненно более широком социальном фоне и развита в ином духе, чем в более ранних рассказах и повестях.
«Рудин» начинается как будто совершенно незначительным эпизодом, в котором рассказано, как молодая помещица Липина посещает больную деревенскую бабу Матрену. Липина - не сумасбродная барынька; она действительно хочет помочь этой бабе. Но как наивна она в этом своем старании. Михайло Михайлович Лежнев несколькими фразами и замечаниями раскрывает эту ее наивность. Потом Тургенев как бы совсем забывает об этом эпизоде. Но когда мы читаем первый эпилог романа, о начальном эпизоде нельзя не вспомнить. Ведь в первом эпилоге рассказывается о том, как Рудин скитался по России, пытаясь помочь народу (он преподавал в гимназии).
По своей привычке иронизировать над лишними людьми мы не всегда задумываемся, насколько сам по себе этот шаг Рудина был важен. В те годы лишь очень немногие дворяне отваживались идти по тому пути, по которому пошел Рудин. Даже университетское профессорство тогда не было почтенной для дворянина карьерой. Среди тогдашних профессоров дворянин Грановский был почти одинок; большая их часть были разночинцы. Для Рудина дворянская фанаберия ничего не значила; он настолько серьезно относился к этой работе, что совершенно искренне осуждал себя за пробелы в собственном образовании. Потому-то он и рассказывает Лежневу, как один из его недоброжелателей «срезал» его на каком-то средневековом тексте. Но ведь следует помнить, что Рудина отстранили от преподавания в гимназии не за пробелы в образовании. Он был политически опасен, и по этой причине ему не доверяли воспитание юношества; он знакомил гимназистов с идеями и взглядами, диаметрально противоположными тем, которые предписывало начальство. Рудин - деятель для России, для народа; он меньше всего носится с самим собой. Он идет к людям, хочет отдать им всего себя, Но силы рутины и николаевской казенщины мешали ему сделать это. Тут-то и важен второй эпилог - эпизод, в котором описывается гибель Дмитрия Рудина на парижских баррикадах. От избы деревенской бабы Матрены до Парижа, от деревенского затишья до европейских революционных бурь - таков диапазон этого романа. Таков размах мышления Тургенева.
Да, Рудин недостаточно знает Россию, и он сам понимает это не хуже Лежнева, которому он мог бы возразить, что, конечно, без России каждый из них обойтись не может, но ведь и Россия нуждается в таких людях. И если она все-таки обходится без них, то, может быть, этим и объясняются многие ее беды. В этом смысле очень важен спор между Пигасовым и Рудиным. Рудин отстаивает свои идеи так убедительно и впечатляюще, что на людей, еще не подмятых пошлостью, его речи производят прямо-таки просветляющее действие. Рудин отстаивает образование, науку, культуру потому, что они делают человека благороднее, дают знание о мире и, что особенно важно иметь в виду, дают знание собственного народа или, по крайней мере, обязывают изучать его жизнь, думать о его будущем. Это был спор о России, спор о народе, а точнее говоря - что и образует тему романа - это был спор об отношении дворянской интеллигенции к народу. В свете этого спора обретает свое значение и первая сцена романа. Теперь, слушая Рудина, Александра Павловна, может быть, почувствовала, что между ее жалостью к Матрене и мыслями Рудина о долге перед народом есть нечто общее. Не случайно потом она, как и Басистов, будет настойчиво защищать Рудина перед лицом его обвинителей.
Государственная николаевская машина в умном человеке в прямом смысле этого слова не нуждалась, Она нуждалась в уме, способном беспрекословно подчиняться, на что Рудин совсем не способен. Рудины - личности, ум таких людей гораздо шире, мощнее, чем того требует бюрократическая машина. Это были, по выражению Герцена, умные ненужности, Б этой формуле заключена не только трагедия Рудиных, но и трагедия самого общества. Эту трагедию почувствовала своим молодым, чутким сердцем Наталья. Вот здесь-то, в столкновении с этим юным, формирующимся существом, и являет нам Рудин гамлетовскую сторону своего характера. Но гамлетизм не составляет основы характера Рудина; главное в нем - жажда подвига, жажда полезной деятельности. И когда эта возможность представилась ему, когда нужно было принести свою жизнь в жертву какому-то большому делу, Дмитрий Рудин ни минуты не колебался.
4. «Дворянское гнездо»
Если сравнивать «Дворянское гнездо» с первым романом Тургенева, нельзя не обратить внимание на то, что в этом романе иная атмосфера; здесь все кажется мягким, уравновешенным, нет таких резких противопоставлений, как противопоставление Рудина и Пигасова, Басистова и Пандалевского. Даже Паншин, воплощающий в себе образцовую дворянскую мораль, не отличается явной, бросающейся в глаза отрицательностью. Можно понять Лизу, которая долго не могла определить своего отношения к Паншину и, по существу, не сопротивлялась намерению Марьи Дмитриевны выдать ее замуж за Паншина, Он обходителен, житейски достаточно тактичен, в меру образован, умеет поддержать беседу; он рисует и пишет красками, сочиняет музыку и стихи. И кто знает, как сложилась бы судьба Лизы, если бы не спор. Вообще необходимо заметить, что в композиции тургеневских романов идейные споры всегда играют огромную роль. В «Дворянском гнезде» «завязочным» спором является спор между Паншиным и Лаврецким о народе. Тургенев однажды заметил, что это был спор между западником и славянофилом. Эту авторскую характеристику нельзя понимать слишком буквально. Дело в том, что и Паншин западник особого, казенного типа, и Лаврецкий славянофил не правоверный. В своем отношении к народу Лаврецкий больше всего похож на автора «Записок охотника», то есть на самого Тургенева. Он не пытается дать русскому народу какое-то простое удобозапоминаемое определение; как и Тургенев, Лаврецкий считает, что прежде, чем изобретать и навязывать рецепты устроения народной жизни, нужно понять эту жизнь, изучить характер народа. Здесь он высказывает, по существу, ту же мысль, какую высказал Рудин в споре с Пигасовым.
Пожалуй, ни в одном романе Тургенев не проводил так настойчиво идею о том, что в лучших людях из дворян все их хорошие качества так или иначе, прямо или косвенно связаны с народом, с народной нравственностью, с народной духовной стойкостью. Лаврецкий прошел школу педагогических причуд своего отца, вынес бремя любви к своенравной развращенной женщине и все-таки не утратил ни своей человечности, ни своего духовного здоровья. Тургенев прямо подводит читателя к мысли, что своей душевной стойкостью Лаврецкий обязан тому, что в его жилах течет крестьянская кровь, что в детстве он испытал на себе влияние Матери-крестьянки.
Начало народной нравственности в характере Лизы, во всем ее мировосприятии выражено еще определеннее. Всем своим поведением, своей спокойной грацией она больше всех тургеневских героинь напоминает пушкинскую Татьяну. Но в характере Лизы есть одно свойство, которое в характере Татьяны только намечено, но которое станет главным отличительным свойством того типа русских женщин, который принято называть «тургеневским». Это - самоотверженность, готовность к самопожертвованию. У Лизы есть только одна предшественница: Лукерья из рассказа Тургенева «Живые мощи».
Нам трудно мириться с тем, что в финале романа мы видим Лизу Калитину в монастыре. Но, по существу, это поразительно мужественный, верный штрих художника. Ведь пути к жизни во имя добра (а Лиза мечтала только о такой жизни) у Лизы не было, В судьбе Лизы заключен и тургеневский приговор Лаврецкому. Трудно себе представить, что было бы с Лизой, если бы Лаврецкий пошел дальше своих мечтаний, если бы ему угрожала какая-то большая опасность. Наверное, тогда судьба Лизы была бы иной. Ее монашеская доля - обвинение не только Лаврецкому, но и всему обществу, которое убивает все чистое, что рождается в нем.
5. Революционные настроения Тургенева – роман «Накануне»
Роман «Накануне» был написан и напечатан в самый разгар революционной ситуации 1859-1861 годов.
Когда роман вышел в свет, мнения о нем резко разделились, даже те, кто приветствовал роман, вынуждены были говорить, прежде всего, и больше всего о Елене. Она казалась наиболее убедительной в художественном отношении, и избранный ею жизненный путь был новым словом в русской литературе. А образ Инсарова многие считали неудачным. Его сдержанность в выражении чувств казалась неестественной, сочиненной.
Дело в том, что, по мнению Тургенева, участие в революционной борьбе всегда предполагает известное самоограничение человека; преследование одной какой-то великой цели обязательно должно подчинить себе все интеллектуальные и эмоциональные способности человека. Эта целеустремленность, слияние человеческой личности с делом, которое она избрала, естественно, вело к некоторому ограничению жизненных проявлений. Может быть, один только Добролюбов и понял это. Он справедливо писал о том, что борьба, которой посвятил все свои силы Инсаров, требовала внутренней дисциплины, она не позволяла Инсарову интересоваться тем, что непосредственно не было связано с борьбой. И это также не могло не накладывать отпечатка на весь его характер. Добролюбов, как и многие другие критики, с большой похвалой отзывался об образе Елены и именно в ней видел наиболее яркое выражение общественных настроений тех дней. Вообще статья Добролюбова о «Накануне» была наиболее глубокой из всего, что появилось тогда в связи с выходом в свет этого романа,
Казалось бы, Тургенев должен был только радоваться этому, однако он отнесся к статье резко отрицательно. Он потребовал от Некрасова, чтобы она не была напечатана. Некрасов попытался уговорить Тургенева, разъяснить ему цели редакции, намерения самого Добролюбова, Тургенев наотрез отказался; он написал в одной из своих записок Некрасову: «Выбирай: я или он».
Известно, что Некрасов сделал выбор в пользу Добролюбова, а Тургенев навсегда вышел из редакции «Современника». Почему же так резко обострились отношения в связи с этой статьей? Дело в том, что наиболее чуткие читатели того времени понимали, что в образе Инсарова есть некое иносказание. Конечно, Тургенев выбрал в качестве своего героя болгарина не по случайной прихоти. Русское общество с огромным вниманием и сочувствием следило за борьбой, которую вели народы славянских стран против турецкого ига. Было вполне естественно, что русский писатель не просто заинтересовался этой борьбой, но и сделал одного из ее участников героем своего произведения. Так что в решении Елены не было чего-то придуманного. В действительности тех дней было много случаев, когда русские молодые люди, так или иначе, включались в освободительное движение против турецкого владычества на Балканах. И все-таки все понимали, что тургеневский образ имеет отношение и к той общественной борьбе, которая происходит в России, что в романе идет речь не только о борьбе против «турок внешних», но в нем есть и другая тема - борьба против крепостничества в России, против «внутренних турок», как говорит один из героев романа.
Именно оценка этой внутренней темы, темы русского освободительного движения, и была причиной разрыва между Тургеневым - с одной стороны и лагерем «Современника» - с другой. В одном из разговоров с Еленой Инсаров говорит, что в Болгарии все люди, от вельмож до последнего мужика, имеют целью борьбу против турок. И до тех пор, пока она не завершится победой, до тех пор никто из нас, говорит Инсаров, не вспомнит о тех внутренних наших взаимных неудовольствиях, которые всегда есть. Здесь, в сущности, наиболее явно сказывается двуединость темы тургеневского романа. Инсаров говорит о Болгарии и Турции. Тургенев хотел, чтобы читатель при этом задумался и о «внутренних турках», то есть о защитниках крепостничества, о крепостном праве, против которого должны объединиться все здоровые силы русского общества, забыв хотя бы на время внутренние распри и недоразумения. Тургенев оказался в чрезвычайно сложном положении: его идею не принимали ни революционные демократы, ни консерваторы. Если последовательно раскрывать двуединую тему романа, то придется признать, что писатель вполне сочувственно относился к тому, как болгары борются с турецким игом (речь шла о вооруженной борьбе). Получалось так, что, вводя внутреннюю тему, развивая ее, Тургенев не отрицал самых решительных форм борьбы против крепостничества. Это пугало реакционеров.
6. «Отцы и дети»
Конфликт Тургенева с «Современником» тогда же приобрел широкую огласку. «Современник» в редакционном объявлении сообщил, что Тургенев не сотрудничает больше в журнале по причине несоответствия его взглядов взглядам редакции. Естественно, такое заявление не могло остаться без ответа. Когда в литературных кругах прошел слух, что Тургенев пишет новый роман, большинство и писателей и осведомленных читателей решило, что конфликт Тургенева с «Современником» должен получить в нем то или иное отражение. По-видимому, на первых порах Тургенев и сам не чужд был намерению ввести в роман полемический момент в более сильной степени, чем это оказалось в окончательной его редакции. Но в процессе работы над «Отцами и детьми» возобладали не полемические намерения, а художническая объективность. Когда Тургенев создавал образ Базарова, то он думал не столько о том, чтобы воплотить в этой фигуре неприятные ему черты Добролюбова, сколько о том, чтобы как можно полнее передать то обаяние силы и цельности, которое привлекало его в новых людях.
Тургенев считал, что крупная личность всегда стоит к своему времени в естественных отношениях. Ей, этой личности, не свойственно ощущение отставания или забегания вперед. Таков Базаров. Люди мелкие всегда живут в вечном подсознательном ощущении разлада со временем. Павел Петрович принимает этот разлад как неправоту времени, то есть отрицает его ход, застывает в своем консерватизме, а люди другого сорта пытаются догнать время. И так как понять его они не могут, то за выражение времени обыкновенно принимают моду.
В свое время еще Грибоедов запечатлел это суетливое желание мелкого человека угнаться за временем в великолепнейшей фигуре Репетилова. Тургенев в романе вывел несколько таких людей, стремящихся поспешать за временем, а, по существу, бегущих за модой. Это и Кукшина, и Ситников. В них это суетное стремление выражено очень ярко и однозначно. С ними Базаров говорит саркастически, пренебрежительно. Сложнее - с Аркадием. Тот не настолько глуп, чтобы, как Ситников, «хвататься» за отдельные модные словечки, не понимая их значения. В разговоре с отцом и дядей он довольно точно разъяснил им такое сложное понятие, как нигилист. Он хорош уж тем, что не считает Базарова «своим братом». Это и заставляет Базарова относиться к нему мягче, снисходительнее, чем к Кукшиной или к Ситникову. Для Базарова и его единомышленников их жизненный подвиг был подвигом не во имя личных интересов, мелкого тщеславия. Они работали во имя своей страны, своего народа. Они каждую минуту готовы были пойти на жертву и поэтому не хотели говорить о ней часто и слегка. А вот когда Аркадий говорит, что нужно работать для того, чтобы в будущем мужики жили лучше, культурнее, то это как раз те слова, за которыми нет ни решимости на незаметный подвиг, ни даже представления о том, что это за подвиг, какого он требует самоотречения.
С самых первых шагов своей литературной деятельности Тургенев широко пользовался иронией. Это была уже устойчивая традиция русской литературы: ироническая интонация составляет одну из важнейших составных частей всей тональности «Евгения Онегина», например. Без иронии нельзя себе представить, пожалуй, ни одного из произведений Гоголя, за исключением разве «Тараса Бульбы». Ирония составляет, может быть, одну из самых великих тайн романа Лермонтова «Герой нашего времени». В большинстве произведений Тургенева ирония выявляется в тех характеристиках, речевых и портретных, которые исходят от самого повествователя. Сами его герои к иронии прибегают редко. Но Базаров пользуется иронией очень разнообразно; ирония для него - средство отделить себя от человека, которого он не уважает, или - «поправить» человека, на которого он еще не махнул рукой. Тургенев наградил Базарова и еще одним, самым опасным видом иронии: иронией, направленной на самого себя. Базаров иронически относится и к своим поступкам, и к своему поведению. Достаточно в этом смысле вспомнить сцену дуэли Базарова с Павлом Петровичем. Он иронизирует тут над Павлом Петровичем, но не менее горько и зло и над самим собой. Именно в такой момент Базаров выступает во всей своей крупноте.
Заключение
Тургенев в одном из писем признался, что когда он писал Базарова, то, в конце концов, почувствовал к нему не неприязнь, а восхищение. А когда писал сцену смерти Базарова, то рыдал навзрыд. Это не были слезы жалости, это были слезы художника, который видел трагедию человека, в котором воплотилась часть его собственного идеала.
«Отцы и дети» вызвали, по-видимому, самую ожесточенную полемику во всей истории русской литературы XIX столетия. Писарев считал, что Базаров необычайно полно воплотил в себе качества революционера поколения 60-х годов, Антонович провозгласил Тургенева реакционером. Тургенев в пылу раздражения резко отзывался не только об Антоновиче, но и о Некрасове, и о Чернышевском. Во второй половине 60-х годов его конфликт с лагерем революционной демократии достиг наибольшего накала. Он считал себя несправедливо обиженным, негодовал, жаловался, грозился «положить перо» и… не переставал с напряженным вниманием следить за перипетиями общественной борьбы в России. Художник, всегда верный правде жизни, он понял, что и в годы реакции, и в годы нового подъема освободительного движения именно молодые последователи Чернышевского играли ведущую роль. С их методами борьбы он и теперь не был согласен; но перед их благородством, перед готовностью во имя блага народа принести величайшие жертвы он открыто преклонялся. Именно это чувство руководило им, когда он писал и свой последний роман «Новь», и знаменитый гимн революционному подвигу - «Порог».
«Литературная деятельность Тургенева, - писал Салтыков-Щедрин, - имела для нашего общества руководящее значение, наравне с деятельностью Некрасова, Белинского и Добролюбова. И как ни замечателен сам по себе художественный талант его, но не в нем заключается тайна той глубокой симпатии и сердечных привязанностей, которые он сумел пробудить к себе во всех мыслящих русских людях, а в том, что воспроизведенные им жизненные образы были полны глубоких поучений,
Тургенев был человек высокоразвитый, убежденный и никогда не покидавший почвы общечеловеческих идеалов. Идеалы эти он проводил в русскую жизнь с тем сознательным постоянством, которое и составляет его главную и неоцененную заслугу перед русским обществом. В этом смысле он является прямым продолжателем Пушкина и других соперников в русской литературе не знает».
Список литературы
1. Белинский, В. Г. Поли. собр. соч. Т 7. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 78.
2. И. С. Тургенев в русской критике. М: Гослитиздат, 1953. С. 397-398.
3. Тургенев. И. С. Полн. собр. соч. и писем. В 28 т. Письма. Т. 3. М.; Л., 1961. С. 62. В дальнейшем ссылки на это издание даются сокращенно.
Иван Сергеевич Тургенев - знаменитый русский прозаик, поэт, классик мировой литературы, драматург, критик, мемуарист и переводчик. Его перу принадлежит немало выдающихся произведений. О судьбе этого великого писателя и пойдет речь в данной статье.
Раннее детство
Биография Тургенева (краткая в нашем обзоре, но весьма насыщенная на самом деле) началась в 1818 году. Будущий писатель появился на свет 9 ноября в городе Орёл. Его папа - Сергей Николаевич - был боевым офицером кирасирского полка, но вскоре после рождения Ивана вышел в отставку. Мама мальчика - Варвара Петровна - являлась представительницей дворянского состоятельного семейства. Именно в фамильном имении этой властной женщины - Спасское-Лутовиново - прошли первые годы жизни Ивана. Несмотря на тяжелый несгибаемый нрав, Варвара Петровна была весьма просвещенным и образованным человеком. Она сумела привить своим детям (в семье, кроме Ивана, воспитывался его старший брат Николай) любовь к наукам и отечественной литературе.
Образование
Начальное образование будущий писатель получил дома. Чтобы оно могло продолжиться достойным образом, семья Тургеневых переехала в Москву. Здесь биография Тургенева (краткая) совершила новый виток: родители мальчика уехали за границу, и он содержался в различных пансионах. Сначала жил и воспитывался в заведении Вейденгаммера, затем - Краузе. В пятнадцать лет (в 1833 году) Иван поступил в Московский государственный университет на факультет словесности. После поступления старшего сына Николая в гвардейскую кавалерию семья Тургеневых перебралась в Санкт-Петербург. Здесь будущий писатель стал студентом местного университета и начал изучать философию. В 1837 году Иван окончил это учебное заведение.
Проба пера и дальнейшее образование
Творчество Тургенева для многих связано с написанием прозаических произведений. Однако Иван Сергеевич изначально планировал стать поэтом. В 1934 году он написал несколько лирических произведений, в том числе поэму «Стено», которую по достоинству оценил его наставник - П. А. Плетнев. За три последующих года юный литератор сочинил уже около сотни стихотворений. В 1838 году в знаменитом «Современнике» были опубликованы несколько его произведений («К Венере Медицейской», «Вечер»). Юный поэт чувствовал склонность к научной деятельности и в 1838 году отправился в Германию, чтобы продолжить образование в Берлинском университете. Здесь он изучал римскую и греческую литературу. Иван Сергеевич быстро проникся западноевропейским укладом жизни. Через год писатель ненадолго вернулся в Россию, однако уже в 1840 году вновь покинул родину и жил в Италии, Австрии и Германии. В Спасское-Лутовиново Тургенев возвратился в 1841 году, а через год обратился в Московский Государственный университет с просьбой позволить ему сдать экзамен на получение степени магистра по философии. Ему в этом было отказано.
Полина Виардо
Получить научную степень Ивану Сергеевичу удалось в Санкт-Петербургском университете, однако к тому времени он уже охладел к этому роду деятельности. В поисках достойного поприща в жизни в 1843 году писатель поступил на службу в министерскую канцелярию, однако его честолюбивые стремления и тут быстро угасли. В 1843 году писатель опубликовал поэму «Параша», которая произвела впечатление на В. Г. Белинского. Успех вдохновил Ивана Сергеевича, и он решил посвятить свою жизнь творчеству. В том же году биография Тургенева (краткая) ознаменовалась еще одним судьбоносным событием: писатель встретил выдающуюся французскую певицу Полину Виардо. Увидев красавицу в оперном театре Санкт-Петербурга, Иван Сергеевич решил с ней познакомится. Сначала девушка не обратила внимания на малоизвестного литератора, однако Тургенев был поражен очарованием певицы настолько, что отправился вслед за семьей Виардо в Париж. Много лет он сопровождал Полину в ее заграничных турне, несмотря на явное неодобрение своих родственников.
Расцвет творчества
В 1946 году Иван Сергеевич активно принимает участие в обновлении журнала «Современник». Он знакомится с Некрасовым, и тот становится его лучшим другом. В течение двух лет (1950-1952) писатель разрывается между зарубежьем и Россией. Творчество Тургенева в этот период стало набирать серьезные обороты. Цикл рассказов «Записки охотника» был практически полностью написан в Германии и прославил писателя на весь мир. В следующее десятилетие классиком был создан целый ряд выдающихся прозаических произведений: «Дворянское гнездо», «Рудин», «Отцы и дети», «Накануне». В этот же период Иван Сергеевич Тургенев поссорился с Некрасовым. Их полемика по поводу романа «Накануне» закончилась полным разрывом. Писатель уходит из «Современника» и уезжает за границу.
За рубежом
Жизнь Тургенева за границей началась в Баден-Бадене. Здесь Иван Сергеевич оказался в самом центре западноевропейской культурной жизни. Он начал поддерживать отношения со многими мировыми литературными знаменитостями: Гюго, Диккенсом, Мопассаном, Франсом, Теккереем и другими. Писатель активно пропагандировал русскую культуру за границей. Например, в 1874 году в Париже Иван Сергеевич вместе с Доде, Флобером, Гонкуром и Золя организовал в столичных ресторанах ставшие знаменитыми «холостяцкие обеды в пять». Характеристика Тургенева в этот период была весьма лестной: он превратился в самого популярного, известного и читаемого русского писателя в Европе. В 1878 году Ивана Сергеевича избирают вице-президентом Международного литературного конгресса в Париже. С 1877 года писатель - почетный доктор Оксфордского университета.
Творчество последних лет
Биография Тургенева - краткая, но яркая - свидетельствует о том, что долгие годы, проведенные за границей, не отдалили писателя от российской жизни и ее насущных проблем. Он по-прежнему много пишет о своей Родине. Так, в 1867 году Иван Сергеевич написал роман «Дым», который вызвал масштабный общественный резонанс в России. В 1877 году писатель сочинил роман «Новь», ставший итогом его творческих размышлений в 1870-е годы.
Кончина
Впервые тяжелая болезнь, прервавшая жизнь писателя, дала о себе знать в 1882 году. Несмотря на сильные физические страдания, Иван Сергеевич продолжал творить. За несколько месяцев до его смерти вышла первая часть книги «Стихотворения в прозе». Великий писатель скончался в 1883 году, 3 сентября, в пригороде Парижа. Близкие исполнили волю Ивана Сергеевича и перевезли его тело на Родину. Классик был похоронен в Санкт-Петербурге на Волковом кладбище. В последний путь его провожали многочисленные почитатели.
Такова биография Тургенева (краткая). Всю свою жизнь этот человек посвятил любимому делу и навсегда остался в памяти потомков как выдающийся писатель и знаменитый общественный деятель.
Романы Тургенева характеризует особый тип времени и пространства, в рамки которого заключены события произведения. Как правило, это один-два летних месяца, время расцвета природы и чувств человека. Автор во всех своих романах следует принципу, избранному еще в пору становления своего как писателя, проводя зримую параллель жизни человека и природы. В основе сюжета – рассказ об испытаниях героев любовью. Способность героев к глубокому чувству – важная черта характеристики персонажа. Неслучайно ключевые в смысловом отношении эпизоды объяснения между героями происходят в разгар лета, на открытом воздухе: в саду (Лиза и Лаврецкий), около пруда (Наталья и Рудин), у открытого в сад окна (Одинцова и Базаров), в роще (Марианна и Нежданов). Символическая роль отводится Тургеневым и времени суток. Как правило, это вечер или ночь, когда чувства человека особенно обостряются и момент духовного единения или разлада мотивирован более глубоко. В этих сюжетных узлах повествования отчетливо проявляется мысль писателя о человеке как части природы и об активной роли ее в формировании духовного начала личности.
Особенности хронотопа определяют и композицию образов, способы их психологической характеристики. Тургенева интересует сам процесс переживания. Он не наделяет своих героев склонностью анализировать переживания, предоставляя читателю право самому судить о масштабе чувств, которые испытывает герой. Завершая сцену признания в любви Базарова Одинцовой, Тургенев кратко замечает: "Одинцова протянула вперед обе руки, а Базаров уперся лбом в стекло окна. Он задыхался; все тело его видимо трепетало... это страсть в нем билась, сильная и тяжелая – страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей". Эмоциональная рефлексия, как считал Тургенев, таит в себе большие познавательные и эстетические возможности, чем анализ ее. Поэтому такую важную роль в раскрытии внутреннего мира героев играют описательные элементы: портрет и пейзаж.
Тургенев – мастер портретной характеристики. Он считает необходимым дать читателю представление о внешнем облике даже незначительного (в сюжетном отношении) персонажа. Необязательным может показаться подробное описание внешности слуги Николая Кирсанова ("...бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения..."), которое "открывает" роман "Отцы и дети". Однако дело в том, что контрастное сопоставление скромного внешнего облика Кирсанова и "вызывающе" эффектной внешности его слуги, человека "новейшего, усовершенствованного поколения", как пишет Тургенев, уже обозначило главную проблему всего романа, проблему поколений, "отцов" и "детей", аристократии и демократии.
Представляя читателю своих героев, Тургенев считает обязательным дать характеристику их внешности еще и затем, чтобы подготовить восприятие читателя, настроить его на соответствующий лад. Портрет становится формой выражения авторской позиции. В романах Тургенева первое впечатление от героя, как правило, не меняется, подтверждаясь его поступками.
Принципы характерологии вырабатываются Тургеневым в процессе работы над первым романом "Рудин" (1849). В образе Пигасова автор запечатлел тип озлобленного помещика-глупца с претензией на острослова. В самой последовательности знакомства читателя с Пигасовым заключена важная закономерность: Тургенев начинает с характеристики внешнего облика героя, манеры его поведения, затем дает сведения о биографии персонажа и напоследок сталкивает этого деревенского философа в споре с Рудиным. Поверхностность подчас метких житейских суждений доморощенного философа обнаруживается с первых же минут его разговора с Рудиным, плавно перешедшего в спор. Предметом осмеяния становится сам тип критического отношения к действительности, в дальнейшем разработанный в образе Евдоксии Кукшиной ("Отцы и дети").
Если для Пигасова участие в диалоге-споре и речевая характеристика становятся одновременно и формой саморазоблачения персонажа, то для представления Пандалевского Тургенев использует описание манеры его поведения. Черты внешнего благородства и благообразия фиксируются автором до тех пор, пока не становится очевидной их полная противоположность внутреннему миру героя, лицемерие которого раскрывается в тонкой иронии авторского повествования о нем. Роман собственно и начинается с эпизода встречи Александры Павловны и Пандалевского на проселочной дороге. Александра Павловна еще не видела его, а "он уже давно улыбался ей", "выступал маленькими шажками, ведя ее под руку", а проводив, "убрал с лица улыбку, почти суровое выражение лица появилось у него, даже походка Константина Диомидовича изменилась: он теперь и шагал шире и наступал тяжелее".
Особая роль принадлежит портрету в создаваемых Тургеневым женских образах. Они проникнуты мягким лиризмом: в женщине Тургенев видит существо высшего порядка. Чаще всего именно женщины и девушки в произведениях Тургенева пробуждают к жизни лучшие духовные качества героев. Так происходит с Рудиным, Лаврецким, Базаровым, Неждановым. В объяснении Тургеневым обаяния женской силы большую роль играют написанные художником портреты героинь, которые также предваряют восприятие читателем их поступков. Для читателя важным оказывается то, кому Тургенев доверяет представить свою героиню. Так, портрет Одинцовой дан в восприятии Аркадия, для которого она, как и в момент первого знакомства, так и осталась загадкой. Это подчеркнуто ситуативным характером портрета: описанием отдельных деталей облика, передающих внешнее, но не характеризующих внутренний источник "ласковой и мягкой силы", веявшей от ее лица.
Типизирующее начало в портрете не столько связано с героем, чей облик предстает перед читателем, сколько является характеристикой персонажа, с точки зрения которого дается описание. Портрет "загадочной княгини Р.", в которую влюблен Павел Кирсанов, – это в первую очередь свидетельство преклонения героя перед романтическим идеалом женщины-загадки. Неслучайно ее внешний облик дается сначала в интерпретации Аркадия, а затем уточняется самим Павлом Петровичем, который видит в Фенечке черты княгини Р. Однако сопоставив оба визуальных облика, обнаружим, что внешне ничего общего в них нет: для героя-романтика сама внешность не играет особой роли, так как он сосредоточен на собственных чувствах, а не на своем "предмете".
Лиза Калитина также "увидена" глазами Лаврецкого, романтика и идеалиста. Паншина же Тургенев "лишает" способности "портретировать" Лизу, поскольку в нем отсутствует необходимое для этого романтическое начало; его прагматичная натура обрисована резко сатирически. Таким образом, поэтическое, идеализирующее начало, свойственное многим героям Тургенева, является важной положительной характерологической чертой образа.
Для поэтики романов Тургенева типично обращение к приему постепенного, концентрического раскрытия характеров. Действенность этого приема проявляется в главе, посвященной описанию визита Базарова и Аркадия к Кукшиной. Автор "ведет" читателя по улице губернского города, постепенно приближаясь к дому героини. Тургенев фиксирует детали, проникнутые авторской иронией: "криво прибитую визитную карточку" на двери, внешний вид не то кухарки, не то компаньонки в чепце – "явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки". Минуя переднюю, читатель оказывается в комнате, которая "походила скорее на рабочий кабинет, чем на гостиную. Бумаги, письма, толстые номера русских журналов, большею частью неразрезанные, валялись по запыленным столам; везде белели разбросанные окурки папирос". Затем следует портрет Кукшиной, "дамы еще молодой, белокурой, несколько растрепанной, в шелковом, не совсем опрятном, платье, с крупными браслетами на коротеньких руках и кружевною косынкой на голове", подводящий к главному сюжетному узлу сцены – оценке Базаровым Кукшиной: "Чего ты пружишься?" В этом просторечном словечке "пружишься" заключена точная оценка "демократических" усилий людей, примкнувших к "модному" в то время увлечению передовыми идеями.
Пейзаж в произведениях Тургенева – не просто описание природы, окружающей человека, а ключ к характеристике персонажа. Тургеневскому пейзажу свойственна картинность: важным оказывается то, что схватывается первым впечатлением, не требующим упорядоченности последовательно названных явлений. Такой пейзаж строится на простых мотивах света и звука, важные не сами по себе, а как формы, в которые отливается впечатление героя. Собственно пейзаж перестает быть описанием окружающей человека природы: он становится средством психологической характеристики героя, "картиной" его душевного состояния. Такова, например, функция пейзажа-настроения в главе XX романа "Дворянское гнездо", композиционно выделенного в отдельную главу. Строго говоря, это не пейзаж, а пространство внутреннего мира персонажа, и вместе с тем одна из возможных точек "съемки", открывающая простор читательской интерпретации. Здесь перед нами заявка Тургенева на смену типа эстетического видения в искусстве: организация повествования не во временном (что характеризует классическую форму литературы), а в пространственном измерении, присущем живописи.
В данном случае попытаться определить характер эмоции Лаврецкого – значит разрушить эту эмоцию. Идея сцены в целом постигается только в результате понимания разных смысловых пластов эпизода. К ним относятся детализация звуковой картины внешнего мира ("Вот где-то за крапивой кто-то напевает тонким-тонким голоском; комар словно вторит ему; сквозь дружное, назойливо жалобное жужжание мух раздается гуденье толстого шмеля <.„> петух на улице закричал... простучала телега... и вдруг находит тишина мертвая..."), фиксация предметной сферы ближнего и дальнего планов ("...вот тут, под окном коренастый лопух лезет из густой травы... а там, дальше, в полях, лоснится рожь, и овес уже пошел в трубочку, и ширится во всю ширину свою каждый лист на каждом дереве...").
Проходящее рефреном через всю главу определение Лаврецким собственного состояния очень символично: "Вот когда я попал на самое дно реки... Вот когда я на дне реки..." Оно характеризует соединение и прошедшего, и настоящего в переживаемый момент времени. Герой показан в один из наиболее ответственных периодов своей жизни, автор заставляет работать читательское воображение, направляя его рядом деталей внешнего, предметного мира, отмеченных героем.
Важен для характеристики психологического облика персонажа мотив дороги в пейзажной зарисовке. Тургенев создает особую поэтику пейзажа как близкого пространства, в котором живет человек. Так, неслучайно роман "Отцы и дети", посвященный острой проблеме современности, открывается пейзажем дороги, а завершается пейзажной зарисовкой могилы Базарова: философским размышлением о жизненном пути, пройденном героем. Функция пейзажа в этом романе гораздо более значительна, чем об этом принято говорить. Кольцевая симметрия нс сводима лишь к идее вечного торжества жизни, поскольку в таком случае мы не выходим за пределы композиционной структуры текста.
Финальный пейзаж также выстраивается Тургеневым с расчетом на корректировку оценки его смысла. Это также пейзаж "настроения", с неподвижными фигурами родителей Базарова в роли стаффажа (включения в пейзаж фигур людей). Пейзажная зарисовка переставляет акцент в восприятии финала: на первый план выходит апелляция автора к читателю, возбуждение его эмоциональных реакций.
Особую роль в романах Тургенева играет явление синестезии – передачи в словесном образе зрительных и слуховых впечатлений. С начала 1870-х гг. пейзаж Тургенева претерпевает эволюцию, приобретая черты импрессионистического. Писатель, имевший прекрасную коллекцию пейзажной живописи, где были произведения Т. Руссо, Ш. Добиньи, Н. Диаза, нашел в их полотнах тот же неподдельный интерес к передаче настроения. В романе "Новь " (1876) пейзаж настроения становится важнейшей формой выражения чувств героя. Очертания предметного мира расплываются, что психологически мотивировано внутренней сосредоточенностью Нежданова на своих переживаниях: когда одно из облаков налетало на солнце, "все кругом становилось – не темно, но одноцветно. Но вот оно пролетело – и всюду, внезапно, яркие пятна света мятежно колыхались снова: они путались, пестрели, мешались с пятнами тени...". Импрессионистически подан и эпизод появления Марианны, пришедшей в рощу на свидание к Нежданову: герой вдруг замечает, что "пятна света и тени скользили по фигуре снизу вверх... значит, она приближается". Как видим, в пейзажах тургеневские герои ищут подкрепления своим впечатлениям, поэтому такой важной оказывается их функция в произведении.
В основе сюжета практически всех романов Тургенева лежит любовная интрига. Испытание любовью определяет развитие действия в произведениях. Тургенев тщательно "отбирает" события, которые характеризуют переживания его персонажей, оставляя на периферии внимания читателя эпизоды, содержащие бытовые зарисовки среды. Не получают развития и те элементы повествования, с которыми связана мотивировка развития действия. Так, в восьмой главе романа "Отцы и дети" Тургенев отправляет Павла Петровича с визитом к Фенечке, не объясняя читателю причины появления его в задней половине дома. Обходит писатель молчанием и историю ухаживаний Николая Петровича за Фенечкой. Мотивация же действия, кульминация которого наступит в момент дуэли, содержится в обращенных к Аркадию словах Базарова, заключающих девятую главу: "Помилуй! В сорок четыре года человек, paterfamilias, в... м уезде – играет на виолончели!" Тургенев фиксирует внешнее проявление чувств старшего Кирсанова (игра на виолончели), ведь именно в игре Николая Петровича читатель должен был "услышать" реакцию героя на взволновавшее его событие дня: приход Павла Петровича к Фенечке.
Другим важным отличием композиционной структуры романов является симметрия в расстановке действующих лиц. Тургенева неоднократно упрекали в том, что этот принцип создания системы образов архаичен, ориентирован на традиции французской классической комедии, но именно в этой архаике и проявляется глубинный смысл тургеневского приема. Симметрия заключает в себе скрытое сравнение, сопоставление, которое подразумевает активность читательской позиции. Так, в "Отцах и детях" система образов представляет собой несколько пар (Базаров – Одинцова, Аркадий – Катя, Николай Петрович – Фенечка, Павел Петрович – княгиня Р.).
Тургенев Иван Сергеевич родился 28 октября 1818 года (по новому 9 ноября). Русский писатель, член-корреспондент Петербургской АН (1860). В цикле рассказов «Записки охотника» (1847-52) показал высокие духовные качества и одаренность русского крестьянина, поэзию природы. В социально-психологических романах «Рудин» (1856), «Дворянское гнездо» (1859), «Накануне» (1860), «Отцы и дети» (1862), повестях «Ася» (1858), «Вешние воды» (1872) созданы образы уходящей дворянской культуры и новых героев эпохи разночинцев и демократов, образы самоотверженных русских женщин. В романах «Дым» (1867) и «Новь» (1877) изобразил жизнь русских за границей, народническое движение в России. На склоне жизни создал лирико-философские «Стихотворения в прозе» (1882). Мастер языка и психологического анализа, Тургенев оказал существенное влияние на развитие русской и мировой литератур.
Детские годы провёл в имении матери -- село Спасское-Лутовиново Орловской губернии, где культура "дворянского гнезда" разительно контрастировала с крепостническим произволом. В 1833 поступил в Московский университет, через год перешёл в Петербургский университет на словесное отделение философского факультета (окончил кандидатом в 1837). Первое дошедшее до нас произведение Т. -- драматическая поэма "Стено" (написана в 1834, опубликована 1913), посвящена герою демонического склада. К середине 30-х гг. относятся ранние стихотворные опыты Т. Первое увидевшее свет произведение -- рецензия на книгу А. Н. Муравьева "Путешествие по святым местам русским" (1836), в 1838 в журнале "Современник" были опубликованы первые стихи Т. "Вечер" и "К Венере Медицейской".
В 1838--40 (с перерывами) продолжал образование за границей. В Берлинском университете он занимался философией, древними языками, историей. В Берлине, затем в Риме сблизился с Н. В. Станкевичем и М. А. Бакуниным. В 1842 Т. выдержал в Петербургском университете экзамен на степень магистра философии. В 1842 совершил ещё одну поездку в Германию. По возвращении служил в министерстве внутренних дел чиновником особых поручений (1842--44). В 1843 Т. познакомился с французской певицей П. Виардо. Дружеские отношения с ней и её семьей продолжались в течение всей жизни писателя, оставили глубокий след в его творчестве; привязанность к Виардо во многом объясняет частые поездки, а затем и долгое пребывание Тургенева за границей. Чрезвычайно важным для Ивана Сергеевича было знакомство в конце 1842 с В. Г. Белинским; вскоре Тургенев сблизился с его кружком, с петербургскими литераторами (в том числе с А. И. Герценом), деятельность которых развёртывалась в русле идей западничества. Критика и убеждения Белинского способствовали укреплению Тургенева на антикрепостнических и антиславянофильских позициях; в некоторых очерках Тургенева из "Записок охотника" ("Бурмистр" и "Два помещика") есть следы прямого влияния "Письма к Гоголю", написанного Белинским во время совместного пребывания с Тургенева за границей (1847).
В 1843 вышла в свет поэма "Параша", высоко оцененная Белинским; вслед за ней опубликованы поэмы "Разговор" (1845), "Андрей" (1846) и "Помещик" (1846) -- своего рода "физиологический очерк" в стихах, определивший место Т. в кругу писателей гоголевского направления. В поэзии Тургенева два героя -- мечтатель, человек страстной и мятежной души, полный внутренней тревоги, неясных надежд, и -- скептик онегинско-печоринского типа. Грустная ирония по отношению к бесприютному "скитальцу", тоска о высоком, идеальном, героическом -- основное настроение поэм Ивана Сергеевича в прозаических произведениях этих лет -- "Андрей Колосов" (1844), "Три портрета" (1846), "Бретер" (1847) -- Тургенев продолжал разработку выдвинутой романтизмом проблемы личности и общества. Эпигон Печорина, скептик во 2-й половине 40-х гг. не представлялся Тургенев значительным, напротив, он сочувствует сейчас личности непосредственной и свободной в проявлениях своей воли и чувства. В это время Тургенев выступает и с критическими статьями, с рецензиями (на перевод "Фауста" М. Вронченко, пьесы Н. В. Кукольника, С. А. Гедеонова), в которых выразилась эстетическая позиция писателя, близкая взглядам Белинского на высокое общественное назначение литературы.
В драматических произведениях -- жанровых сценах "Безденежье" (1846), "Завтрак у предводителя" (1849, опубликован 1856), "Холостяк" (1849) и социальной драме "Нахлебник" (1848, поставлена 1849, опубликована 1857) -- в изображении "маленького человека" сказались традиции Н. В. Гоголя и связь с психологической манерой Ф. М. Достоевского (образ Кузовкина). В пьесах "Где тонко, там и рвется" (1848), "Провинциалка" (1851), "Месяц в деревне" (1850, опубликована 1855) выражены характерные для Ивана Сергеевича неудовлетворённость бездействием рефлектирующей дворянской интеллигенции, предощущение нового героя -- разночинца. От драмы униженного крепостническими порядками человека Тургенев приходит к глубокой психологической разработке столкновений разных социальных групп, различных воззрений (например, дворянства и разночинцев). Драматургия Т. подготавливала социальные пьесы А. Н. Островского и предваряла психологическую драму А. П. Чехова с её скрытым лиризмом и острым ощущением разорванности мира и человеческого сознания.
Цикл очерков "Записки охотника" (1847--52) -- самое значительное произведение молодого Т. Оно оказало большое влияние на развитие русской литературы и принесло автору мировую известность. Книга была переведена на многие европейские языки и уже в 50-е гг., находясь фактически под запретом в России, выдержала много изданий в Германии, Франции, Англии, Дании. По словам М. Е. Салтыкова-Щедрина, "Записки охотника" "...положили начало целой литературе, имеющей своим объектом народ и его нужды" (Собр. соч., т. 9, 1970, с. 459). В центре очерков -- крепостной крестьянин, умный, талантливый, но бесправный. Т. обнаружил резкий контраст между "мёртвыми душами" помещиков и высокими душевными качествами крестьян, возникшими в общении с величавой, таинственной и прекрасной природой. В соответствии с общей мыслью "Записок охотника" о глубине и значительности народного сознания Т. в самой художественной манере изображения крестьян делает шаг вперёд в сравнении с предшествующей и современной литературой. Яркая индивидуализация крестьянских типов, изображение психологической жизни народа в смене душевных движений, обнаружение в крестьянине личности тонкой, сложной, глубокой, как природа,-- открытия Т., сделанные в "Записках охотника".
Тургеневская концепция народного характера имела большое значение для развития прогрессивной общественной мысли в России. К книге Т. обращались передовые люди как к убедительному аргументу в пользу отмены крепостного права в России. В 70-е гг. "Записки..." оказались близки народникам как признание нравственной высоты крестьянина и бедственного его положения. Они оказали заметное влияние на изображение народа в русской литературе (Л. Н. Толстой, В. Г. Короленко, Чехов). С "Записок охотника" началось участие Т. в некрасовском "Современнике", в кружке которого он вскоре занял видное место.
В феврале 1852 Т. написал некрологическую заметку о смерти Гоголя, назвав его великим писателем, который "...означил эпоху в истории нашей литературы" (Полн. собр. соч., т. 14, 1967, с. 72), что послужило предлогом для ареста и ссылки Т. под надзор полиции в село Спасское на полтора года. Истинная причина этой акции -- критика крепостничества в "Записках охотника". В этот период Т. написал повести "Муму" (опубликована 1854) и "Постоялый двор" (опубликована 1855), по своему антикрепостническому содержанию примыкающие к "Запискам охотника".
В 1856 в "Современнике" появился роман "Рудин" -- своеобразный итог раздумий Т. о передовом герое современности. Роману предшествовали повести и рассказы, в которых писатель с разных сторон оценивал тип идеалиста 40-х гг. Если в повестях "Два приятеля" (1854) и "Затишье" (1854) с неодобрением был дан портрет человека неустойчивого, рефлектирующего, то в рассказах "Гамлет Щигровского уезда" (1849), "Дневник лишнего человека" (1850), "Яков Пасынков" (1855), "Переписка" (1856) раскрывалась трагедия "лишнего человека", его мучительный разлад с миром и людьми. Точка зрения Т. на "лишнего человека" в "Рудине" двойственна: признавая значение рудинского "слова" в пробуждении сознания людей 40-х гг., он отмечает недостаточность одной лишь пропаганды высоких идей в условиях русской жизни 50-х гг. Как всегда, Т. "сверял" своего героя с чутко уловленными требованиями современности, ожидавшей передового общественного деятеля. Рудин принадлежал к поколению, которое готовило для него почву. Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов (в эти годы) готовы были поддержать протест против крепостнической действительности, заключающийся во многих психологических чертах "лишнего человека".
В романе "Дворянское гнездо" (1859) остро поставлен вопрос об исторических судьбах России. Герой романа Лаврецкий "обыкновеннее" Рудина, но он ближе к народной жизни, лучше понимает нужды народа. Он считает своим долгом облегчить участь крестьян. Однако ради личного счастья он забывает о долге, хотя и счастье оказывается невозможным. Героиня романа Лиза, готовая на великое служение или подвиг, не находит высокого смысла в мире, где постоянно оскорбляется её нравственное чувство. Уход Лизы в монастырь -- это своеобразный протест и пусть пассивное, но всё же неприятие жизни. Образ Лизы окружен "светлой поэзией", которую Салтыков-Щедрин отмечал в "каждом звуке этого романа". Если "Рудин" -- испытание идеалиста 40-х гг., то "Дворянское гнездо" -- это осознание его ухода с исторической сцены.
В связи с "Дворянским гнездом" и предшествовавшими ему повестями "Фауст" (1856) и "Ася" (1858) в печати возникла полемика о долге, самоотречении, эгоизме. В решении этих проблем наметилось расхождение между Т. и революционными демократами, которые сосредоточили своё внимание на слабости, нерешительности "лишнего человека", отсутствии в нём гражданского чувства (о чём писал Чернышевский в статье "Русский человек на rendezvous" в связи с повестью Т. "Ася"); они исходили из представления о нравственно цельном человеке, у которого нет противоречия между внутренними потребностями и общественным долгом. Спор о новом герое затрагивал самые существенные вопросы русской жизни накануне реформы, в условиях назревающей революционной ситуации. Чуткий к запросам времени, Т. в романе "Накануне" (1860) выразил мысль о необходимости сознательно-героических натур. В образе разночинца болгарина Инсарова писатель вывел человека с цельным характером, все нравственные силы которого сосредоточены на стремлении освободить свою родину. Т. отдавал должное людям героического склада, хотя они представлялись ему несколько ограниченными, однолинейными. Добролюбов, посвятивший "Накануне" статью "Когда же придёт настоящий день?" (1860), отметил, что Инсаров неполно обрисован в романе, не приближен к читателю, не открыт ему. И поэтому, по мнению критика, главное лицо романа -- Елена Стахова; в ней воплощена "общественная потребность дела, живого дела, начало презрения к мертвым принципам и пассивным добродетелям..." (Собр. соч., т. 3, 1952, с. 36). Россия для Т. -- накануне появления сознательно-героических натур (для Добролюбова -- революционных). Т. не мог принять остропублицистическое истолкования романа, предложенного Добролюбовым, не мог согласиться с революционной позицией критика, выраженной на материале и при помощи его романа. Поэтому писатель возражал против опубликования статьи. Когда же она благодаря настойчивости Некрасова всё-таки появилась, он ушёл из "Современника". Основная причина разрыва коренилась в том, что Т., стоявший на либеральных позициях, не верил в необходимость революции; по определению В. И. Ленина, ему "...претил мужицкий демократизм Добролюбова и Чернышевского" (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 36, с. 206). В то же время Т. отдавал дань уважения высоким душевным качествам революционных демократов и связывал с ними будущее России.
Поэтому в романе "Отцы и дети" (1862) Т. продолжал художественное исследование "нового человека". "Отцы и дети" -- роман не просто о смене поколений, а о борьбе идейных направлений (идеализма и материализма), о неизбежном и непримиримом столкновении старых и новых социально-политических сил. Роман раскрывал жестокий и сложный процесс ломки прежних социальных отношений, конфликты во всех сферах жизни (между помещиками и крестьянами, выходящими из повиновения; между дворянами и разночинцами; внутри дворянского сословия). Этот процесс предстал в романе как разрушительная стихия, взрывающая аристократическую замкнутость, ломающая сословные перегородки, меняющая привычное течение жизни. Расстановка лиц в романе и развитие действия показали, на чьей стороне автор. Несмотря на его двойственное отношение к герою, несмотря на спор, который ведёт Т. с "нигилистом" Базаровым, об отношении к природе, любви, искусству, этот "отрицатель" выведен как мужественный, последовательный в своих убеждениях человек, которому предстоит большое и важное "дело". Рационализм суждений находится в противоречии с его глубокой, страстной натурой. Защитники прежних "принципов" -- "сливки" дворянского общества (братья Кирсановы) -- уступают герою в нравственной силе, понимании потребностей жизни. Трагическая история любви Базарова и Одинцовой, выявляя несоответствие между натурой и некоторыми воззрениями героя, подчёркивает его нравственное превосходство над лучшими представителями дворянства. Трезво и серьёзно оценивал Т. не только роль героя, находящегося в "преддверии будущего", составляющего "странный pendant с Пугачевым", но и место народа в этом процессе. Т. видел разобщённость народа с передовой интеллигенцией, ставшей на защиту его интересов. В этом, по Т., одна из причин трагического положения новых деятелей.
Современники остро реагировали на появление романа. Реакционная печать обвинила Т. в заискивании перед молодёжью, демократическая упрекала автора в клевете на молодое поколение. Иначе понял роман Д. И. Писарев, увидевший в нём верное изображение нового героя. Сам Т. писал К. К. Случевскому по поводу Базарова: "... Если он называется нигилистом, то надо читать: революционером" (Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. 4, 1962, с. 380). Однако известная противоречивость позиции Т. доныне порождает споры об отношении автора к герою.
После "Отцов и детей" для писателя наступил период сомнений и разочарований. В открытом споре с А. И. Герценом он отстаивает просветительские взгляды. Появляются повести "Призраки" (1864), "Довольно" (1865) и др., исполненные грустных раздумий и пессимистических настроений. Меняется жанр тургеневского романа: всё более ослабляется централизующая роль главного героя в общей композиции произведения. В центре романа "Дым" (1867) -- проблема поколебленной реформой жизни России, когда "...новое принималось плохо, старое всякую силу потеряло" (Соч., т. 9, 1965, с. 318). В романе два основных героя -- Литвинов, в трагической любви которого отразились и "поколебленный быт", и противоречивое, неустойчивое сознание людей, и Потугин -- проповедник западной "цивилизации". Роман носил резко сатирический и антиславянофильский характер. Ирония автора была направлена как против представителей революционной эмиграции ("Гейдельбергские арабески"), так и против высших правительственных кругов России ("баденские генералы"). Однако осуждение пореформенной действительности ("дым"), рассмотрение политической оппозиции не как привнесённого извне явления, а как порождения российской жизни отличают этот роман от "антинигилистических" произведений других авторов. Грустные воспоминания о типе "лишнего человека" ("Вешние воды", опубл. 1872), раздумья о народе и сути русского характера ("Степной король Лир", опубликован 1870) приводят Т. к созданию наиболее значительного произведения последнего периода -- романа "Новь" (1877).
В обстановке горячих обсуждений судеб истории и искусства возникает "Новь" -- роман о народническом движении в России. Отдавая дань уважения героическому порыву молодёжи, её подвигу самопожертвования, но не веря в возможность революционных преобразований, Т. придаёт участнику "хождения в народ", "романтику реализма" Нежданову черты "российского Гамлета". Трезвый практик-постепеновец Соломин с его теорией "малых дел", по мнению Т., ближе к истине. Развёртывая в романе картины идейных споров представителей либеральных воззрений (Сипягин), консервативных (Калломейцев) и народнических (Нежданов, Марианна,. Соломин) взглядов, Т. отдаёт предпочтение народническим. "Новь" хотя и не сразу, но примирила писателя с молодым поколением. В последние годы жизни Т. создал несколько небольших произведений, в том числе "Стихотворения в прозе" (часть 1, опубликована 1882); в стихотворениях "Порог", "Памяти Ю. П. Вревской" он прославил подвиг самопожертвования во имя счастья народа.
В 70-е гг., живя в Париже, Т. сближается с деятелями народнического движения -- Г. А. Лопатиным, П. Л. Лавровым, С. М. Степняком-Кравчинским; материально помогает народническому журналу "Вперёд". Он следит за развитием русского и французского искусства; входит в кружок крупнейших французских писателей -- Г. Флобера, Э. Золя, А. Доде, братьев Гонкур, где пользуется репутацией одного из крупнейших писателей-реалистов. В эти годы и позднее Т. своим зрелым мастерством, утончённым искусством психологического анализа оказывал несомненное влияние на западноевропейских писателей. П. Мериме считал его одним из вождей реалистической школы. Ж. Санд, Г. Мопассан признавали себя учениками Т. В скандинавских странах романы Т., в частности "Рудин", пользовались особой популярностью, привлекали внимание видных драматургов и прозаиков. Шведская критика отмечала "тургеневский элемент" в пьесах А. Стриндберга. Очень велика была роль Т. и как пропагандиста русской литературы за рубежом.
Деятельность Т. в области литературы, науки и искусства была высоко оценена во Франции и Англии. В 1878 его избирают вице-президентом Международного литературного конгресса в Париже. В 1879 Оксфордский университет присвоил Т. степень доктора обычного права. Приезжая в Россию (1879, 1880), Т. участвовал в чтениях в пользу общества любителей российской словесности. В 1880 он выступил с речью о Пушкине. Прогрессивная Россия встречала его овациями.
Творчество Т. ознаменовало новый этап в развитии русского реализма. Чуткость к актуальным вопросам русской жизни, философское осмысление событий и характеров, правдивость изображения сделали книги Т. своеобразной летописью русской действительности 40--70-х гг. 19 в. Особенно велики его заслуги в развитии русского романа. Продолжая традиции Пушкина, Гоголя, М. Ю. Лермонтова, он создал особую форму "биографического", или "персонального", романа, романа героя. В центре внимания автора -- судьба одного лица, характерного для своего времени. Т. принадлежит глубокое и объективное исследование типа "лишнего человека", получившее дальнейшее развитие в творчестве И. А. Гончарова, Л. Толстого, Достоевского, Чехова. Анализ характера героя, оценка его с общественно-исторической точки зрения определяют композицию романа Т. Этим же принципом обусловлено и расположение действующих лиц. Главный герой романа защищает определённую жизненную позицию. От того, насколько успешно он её отстаивает, зависит его судьба. Другие лица романа, выражая в спорах-поединках свои воззрения, соотносятся с главным героем, оттеняя сильные и слабые стороны его убеждений и характера.
Особое место в прозе Т. занимают женские образы. В женской, натуре, по мнению автора, цельной, бескомпромиссной, чуткой, мечтательной и страстной, воплощено свойственное определённому времени ожидание нового, героического. Поэтому любимым своим героиням Т. даёт право суда над героем. Истории любви принадлежит центральное место в композиции романа Т. Осмысление любви не только как величайшего счастья, но и как трагедии человеческой жизни, анализ "трагического значения любви" имеют у Т. концепционное значение. В несоединимости общественного долга и счастья, выявляющей противоречия между натурой и убеждениями героя, обнаруживается представление Т. о неразрешимости конфликта передового деятеля с обществом в крепостнической России, невозможности свободного проявления человеческой личности. Глубокое освещение основного жизненного конфликта и характеров, одобрение прогрессивных социальных течений, вера в общественный идеал соединяются у Т. с сознанием неосуществимости идеала в тот исторический период. Отсюда и двойственность в отношении автора к главному герою: уважение к его высоким нравственным качествам и сомнение в правильности избранной им жизненной позиции. Этим же объясняется и грустная, лирическая атмосфера, возникающая вокруг героя, которому не удаётся воплотить в жизнь свои убеждения, и героини, стремящейся к активному добру.
Пейзаж в произведениях Т. -- не только фон для развития действия, но одно из главных средств характеристики персонажей. Философия природы с наибольшей полнотой выявляет особенности мировоззрения и художественной системы автора. Т. воспринимает природу как "равнодушную", "повелительную", "себялюбивую", "подавляющую" (см. Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. 1, 1961, с. 481). Природа у Т. проста, открыта в своей реальности и естественности и бесконечно сложна в проявлении таинственных, стихийных, часто враждебных человеку сил. Однако в счастливые минуты она для человека -- источник радости, бодрости, высоты духа и сознания.
Тургенев -- мастер полутонов, динамического, проникновенного лирического пейзажа. Основная тональность тургеневского пейзажа, как в произведениях живописи, обычно создаётся освещением. Т. улавливает жизнь природы в чередовании света и тени и в этом движении отмечает сходство с переменчивостью настроения героев. Функция пейзажа в романах Т. многозначна, он часто приобретает обобщённое, символическое звучание и характеризует не только переход героя от одного душевного состояния к другому, но и переломные моменты в развитии действия (например, сцена у Авдюхина пруда в "Рудине", гроза в "Накануне" и др.). Эта традиция была продолжена Л. Толстым, Короленко, Чеховым.
В создании психологического и сатирического портрета Т. -- последователь Пушкина и Гоголя. Портретные характеристики выполнены Т. в объективной манере (сам Т. говорил о необходимости "...быть психологом, но тайным"-- там же, т. 4, 1962, с. 135). Напряжённость душевной жизни с тонко очерченной сменой различных состояний передана в её внешних проявлениях -- в мимике, жесте, движении персонажа, за которыми как бы угадываются недостающие звенья единой психологической цепи. Дело великих предшественников Т. продолжал и как непревзойдённый стилист, как мастер языка, сливший в своей прозе книжную культуру русского слова с богатствами живой народной речи.
Созданная Тургеневым художественная система оказала заметное влияние на поэтику не только русского, но и западноевропейского романа 2-й половины 19 в. Она во многом послужила основой для "интеллектуального" романа Л. Толстого и Достоевского, в котором судьбы центральных героев зависят от решения ими важного философского вопроса, имеющего общечеловеческое значение. Традиции Т. развиваются и в творчестве многих советских писателей (А. Н. Толстой, К. Г. Паустовский и др.). Его пьесы составляют неотъемлемую часть репертуара советских театров. Многие произведения Тургенева экранизированы.
Советские литературоведение с первых лет революции занималось пристальным изучением наследия Т. Создано множество трудов, посвященных жизни и творчеству писателя, выяснению его роли в русском и мировом литературном процессе. Проведено научное исследование текстов, изданы широко комментированные собрания сочинений. Музеи Т. созданы в г. Орле и бывшем имении его матери Спасском-Лутовинове
- -- Всякая любовь счастливая, равно как и несчастная, настоящее бедствие, когда ей отдаешься весь.
- -- Вы еще не знаете есть ли у вас талант? Дайте ему время вызреть; а если его даже не окажется, разве человеку необходим именно поэтический талант, чтобы жить и действовать?
- -- есть три разряда эгоистов: эгоисты, которые сами живут и жить дают другим; эгоисты, которые сами живут и не дают жить другим; наконец, эгоисты, которые и сами не живут и другим не дают...
- -- жизнь есть не что иное, как постоянно побеждаемое противоречие
- -- Природа... будит в нас потребность любви...
- -- Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, - это клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками! Обращайтесь почтительно с этим могущественным орудием
- -- Брак основанный на взаимной склонности и на рассудке, есть одно из величайших благ человеческой жизни.
- -- Вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет.
- -- Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!
- -- Время летит иногда птицей, иногда ползет червяком; но человеку бывает особенно хорошо тогда, когда он даже не замечает - скоро ли, тихо ли оно проходит.
- -- Всякая Молитва сводится на следующее: "Великий Боже, сделай, чтобы дважды два - не было четыре".
- -- Выйдет случай что-нибудь сделать - прекрасно, а не выйдет - по крайней мере тем будешь доволен, что заранее напрасно не болтал.
- -- Добро по указу - не добро.
- -- Если стремление происходит из источника чистого, оно все-таки, и не удавшись вполне, не достигнув цели, может принести пользу великую.
- -- Есть три разряда эгоистов: эгоисты, которые сами живут и жить дают другим; эгоисты, которые сами живут и не дают жить другим; наконец, эгоисты, которые и сами не живут, и другим не дают.
- -- Жалок тот, кто живет без идеала!
- -- Космополит - нуль, хуже нуля.
- -- Кто стремится к высокой цели, уже не должен думать о себе.
- -- Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ее, только любовью держится и движется жизнь.
- -- Любовь… сильнее смерти и страха смерти.
- -- Мужчина может сказать, что дважды два не четыре, а пять или три с половиною, а женщина скажет, что дважды два - стеариновая свечка.
- -- Музыка - это разум, воплощенный в прекрасных звуках.
- -- Не ревнует тот, у кого нет хоть бы капли надежды.
- -- Нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу.
- -- Нет ничего тягостнее сознания только что сделанной глупости.
- -- Неувядаемый лавр, которым увенчивается великий человек, ложится также и на чело его народа.
- -- Нигде время так не бежит, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорее.
- -- Ничего нет утомительней невеселого ума.
- -- О, молодость! Молодость! Может быть, вся тайна твоей прелести не в возможности все делать, а в возможности думать, что ты все сделаешь.
- -- Обо всем на свете можно говорить с жаром... но с аппетитом говоришь только о самом себе.
- -- Перед вечностью, говорят, все пустяки - да; но в таком случае и сама вечность пустяки.
- -- Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник.
- -- Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, вдвойне горе тому, кто действительно без нее обходится.
- -- Себялюбие - самоубийство. ... но самолюбие, как деятельное стремление к совершенству, есть источник всего великого...
- -- Сильному не нужно счастья.
- -- Смех без причины - лучший смех на свете.
- -- Смешно бояться - правды не любить.
- -- Старая штука смерть, а каждому внове.
- -- Счастье - как здоровье: когда его не замечаешь, значит, оно есть.
- -- Только ее, только любовью держится и движется жизнь.
- -- У нас у всех есть один якорь, с которого, если сам не захочешь, никогда не сорвешься: чувство долга.
- -- Человек без самолюбия ничтожен. Самолюбие - архимедов рычаг, которым землю с места сдвинуть можно.
- -- Человек слаб, женщина сильна, случай всесилен, примириться с бесцветною жизнью трудно, вполне позабыть себя невозможно... , а тут красота и участие, тут теплота и свет, - где же противиться? И побежишь, как ребенок к няньке.
- -- Человеку надо надломить упорный эгоизм своей личности, чтобы дать ей право себя высказывать.
- -- Честность была его капиталом, и он брал с него ростовщичьи проценты.
- -- Чрезмерная гордость - вывеска ничтожной души.
- -- Эта женщина, когда идет к тебе, точно все счастье твоей жизни тебе навстречу несет...
- -- Всякая мысль подобна тесту, стоит помять ее хорошенько - все из нее сделаешь.
- -- Непонятыми остаются только те люди, которые либо еще сами не знают, чего хотят, либо не стоят того, чтобы их понимали.
