Профессия врубеля. Краткая биография михаила врубеля

Врубель Михаил Александрович (1856-1910)

Гениальный русский художник Михаил Александрович Врубель Родился 5 (17) марта 1856 года в Омске в семье строевого офицера, участника Крымской кампании, который впоследствии стал военным юристом. Предки со стороны его отца были выходцами из прусской Польши (“врубель” по-польски - воробей.

Мать Врубеля умерла, когда мальчику было три года. Когда Врубелю исполнилось семь лет, его отец женился во второй раз. Во втором браке у отца родилось трое детей, один из которых умер в детстве. Отношение к мальчику во вновь образовавшейся семье было замечательным. Мачеха художника, Елизавета Христиановна (урожденная Вессель), была серьезной пианисткой, и ее занятия музыкой способствовали духовному развитию маленького Врубеля. По воспоминаниям старшей сестры Анюты, с которой Врубеля связывали теплые дружественные отношения: “элементы живописи, музыки и театра стали с ранних лет его жизненной стихией”.

Долг службы отца требовал частых перемещений. Врубель с детства испытал много новых впечатлений, переезжая из Омска а Астрахань, затем в Петербург, в Саратов, Одессу, и опять в Петербург.

Рисовать Врубель начал рано. В восемь лет во время недолгого пребывания в Петербурге он, под руководством отца, посещает рисовальные классы Общества поощрения художников. В Саратове Врубель обучается рисованию с натуры у частного педагога; в Одессе посещает рисовальную школу. Художник обладал прекрасной зрительной памятью. Девятилетний Врубель, по воспоминаниям его сестры, после двух посещений саратовской церкви, в которой была помещена копия “Страшного суда” Микеланджело, “наизусть, воспроизвел ее во всех характерных подробностях”.

Врубель получил прекрасное образование. В 1874 году он окончил Ришельевскую Классическую гимназию с золотой медалью и поступил на юридический факультет Петербургского университета. Летом 1875 года Врубель совершил первую поездку в Швейцарию, Германию и Францию с семьей, в которой он подрабатывал гувернером и домашним учителем.

По окончании юридического факультета Петербургского университета, осенью 1880 г. Врубель поступает в Академию Художеств. Здесь огромное влияние на него оказали профессор П. Чистяков и В. Серов. На раннем этапе своего творчества Врубель много внимания уделял акварели, одновременно пробуя силы в станковой живописи.

В классе П. П. Чистякова Врубель занимается с 1882 года. Чистяков рекомендует его как способного мастера композиции Адриану Прахову -руководителю реставрацией древних церквей и фресок в Киеве, который впоследствии курировал исполнение росписей во Владимирском соборе. Врубель был приглашен расписывать иконостас Кирилловской церкви в Киеве (1884-85). Это стало его первой крупной монументальной работой. Он создал “Сошествие Святого Духа на апостолов” на хорах этой церкви и эскизы неосуществлённой росписи Владимирского собора (четыре варианта композиции “Надгробный плач”).

Несколько месяцев в 1884 г. Врубель провел в Венеции, изучая живопись раннего Ренессанса. После возвращения в Россию он продолжает работы в Киеве. Там же художник пишет портрет-картину “Девочка на фоне персидского ковра” (1886), живописная материя которой проникнута духом печали.

В 1887 г. Врубелю поручается исполнение фресок для Владимирского собора по ранее сделанным эскизам. В том же году художник стал заниматься скульптурой и создал и в этой области замечательные произведения.

Осенью 1889 г. Врубель переезжает в Москву, где начинается период его наиболее плодовитой работы. В киевский и ранний московский период Врубель ведет богемную жизнь: часто бывает в цирке, дружит с цирковой наездницей и вместе со своими приятелями К. Коровиным и В. Серовым ходит к ней в гости. В Москве он знакомится с С. И. Мамонтовым, который принимает участие в художественных начинаниях художника.

Творческой манере Врубеля, которая окончательно сложилась в начале 1890-х гг., характерны декоративность и обостренная экспрессия византийского и древнерусского искусства, цветовое богатство венецианской живописи. Врубель одухотворяет природу, превращает ее в своего учителя и наставника. Он говорил, что в основе всякой красоты - “форма, которая создана природой вовек. Она - носительница души… “Декоративно все, и только декоративно”. Врубель, по его словам, “ведет беседу с натурой”, “вглядывается в бесконечные изгибы формы”, “утопает в созерцании тонкостей” и видит мир как “мир бесконечно гармонирующих чудных деталей...”. Художник до тонкостей изучал строение и переплетение ветвей, стеблей и соцветий; кристаллики льда, образующие узоры на стеклах; игру света и тени, и отражал свои знания и чувства в своих произведениях: киевские цветочные этюды (1886 - 1887) “Белая акация”, “Белый ирис”, “Орхидея”; панно “Богатырь” (1898), “Одиллия” (1894), “Сирень” (1901), “Кампанулы”, “Раковины” и “Жемчужина” (1904) ,“Тени лагун” (1905) и т.д. К. Коровин писал о творчестве художника: “Врубель поразительно рисовал орнамент, ниоткуда никогда не заимствуя, всегда свой. Когда он брал бумагу, то, отмерив размер, держа карандаш, или перо, или кисть в руке как-то боком, в разных местах бумаги наносил твердо черты, постоянно соединяя в разных местах, потом вырисовывалась вся картина”. В природном мире ближайшую аналогию описанному процессу возникновения изображения из первоначально разрозненных линий и штрихов, образующих причудливую орнаментальную вязь, в которой вдруг проступают облики знакомых предметов, представляют собой кристаллизации инея на морозном стекле”.

В московский период художник пишет портреты С. И. Мамонтова и К. Д. Арцыбушева. Главной же темой творчества Врубеля в это время стала тема Демона, в которой он в символической форме ставит “вечные” вопросы добра и зла, изображает свой идеал одинокого бунтаря, не приемлющего обыденность и несправедливость. Сама мысль создать “нечто демоническое”, возникла еще в Киеве. Осенью 1886 года, Врубель показывая свои первые наброски отцу, говорил что Демон - дух “не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том дух властный... величавый”.

Михаил Александрович обладал даром графической черты и формы, ни одна работа не могла застать его врасплох. Он мог мастерски справиться с любой работой, считая ее вызовом своему мастерству: написать картину, расписать блюдо, изваять скульптуру, придумать различные ни на что не похожие орнаменты и виньетки, сочинить театральный занавес. Врубель мечтал соединить в своем творчестве искусство с жизнью, он постоянно находился в поисках высокого монументального стиля и национальной формы в искусстве и использовал в своих произведениях орнаментально-ритмические решения. Все это сближало его со стилем “модерн”, вызов которого был принят художником. Модернизм особенно свойственен некоторым панно Врубеля (триптих “Фауст” для дома А. В. Морозова в Москве, 1856; “Утро”, 1897)”. Но творчество художника выходит за рамки модерна и символизма. Он стремился создать сложную одушевленную картину мира, соединяя в своих произведениях мир человеческих чувств и мир природы (“Пан”, 1899, “К ночи”, 1900, “Сирень”, 1900).

До 1896 года Врубель был одной из заметных фигур абрамцевского кружка, “придворным художником” С. Мамонтова. Он занимался оформлением интерьеров в особняках московских меценатов и буржуа, предпочитая использовать в их оформлении фантазии на тему античного мира и средневековых рыцарских легенд. Врубель выступал в роли архитектора и мастера прикладного искусства - создал проект фасада дома С. И. Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве (1891), а для ворот дома Мамонтова в Москве - декоративную скульптуру “Маска льва”. В оформлении особняков С. Т. Морозова на Спиридоновке и А. В. Морозова в Подсосенском переулке Врубель работает вместе с самым значительным архитектором московского модерна Ф.И. Шехтелем (“Полет Фауста и Мефистофеля”).

В 1890-е гг. Врубель выполняет декоративные панно и станковые произведения “Венеция” (1893), “Испания” (ок. 1894) и “Гадалка” (1895), “Принцесса Греза” (1896); иллюстрирует произведения М. Лермонтова, изданные к 50-летию со дня смерти поэта участвует в оформлении спектаклей в Московской частной русской опере С. И. Мамонтова: опер Н. А. Римского-Корсакова “Садко”, 1897, “Царская невеста”, 1899, “Сказка о царе Салтане”, 1900; исполняет скульптуры для майолик Абрамцевской фабрики “Снегурочка”, “Лель”, “Садко”, “Египтянка” и др.; панно “Микула Селянинович и Вольга”; “Роберт и монахини” (бронза, 1896), “Морской царь “ (керамика, 1899-1900). Музыка Н. А. Римского- Корсакова, привлекавшая внимание художника поэзией водной стихии, была одним из стимулов в обращении художника к “изобразительному фольклору” (майолика “Купава” 1898 - 1899 г., “Морская царевна” 1897 -1900 гг., “Прощание царя морского с царевной Волховой” (1899), “Садко” 1899 - 1900 гг.)

Летом 1896 года в Нижнем Новгороде состоялась Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка, на которой Врубель по заказу С. И. Мамонтова, курировавшего художественно-оформительские работы на выставке, создал два панно - “Принцесса Греза” (по Э. Ростану) и “Микула Селянинович”. Мамонтов превратил дебют Врубеля настоящий бенефис; несмотря на то, что специальная комиссия Петербургской Академии художеств отвергла панно Врубеля “как нехудожественные”, меценат решил показать их и на арендованном им рядом с входом на выставку участке земли соорудил павильон, нам крыше которого громадными буквами было написано “Панно Врубеля”. По указанию Мамонтова на этой на выставке были представлены восемь картин Врубеля и его скульптура. В то же самое время в городском театре Нижнего Новгорода проходили гастроли Мамонтовской частной оперы, представлявшей спектакль “Гензель и Гретель” в декорациях Врубеля, а портал сцены был украшен занавесом “Италия. Неаполитанская ночь”, выполненным Врубелем для Русской частной оперы.

В 1896 году Врубель впервые услышал голос одной из самых выдающихся русских певиц Надежды Ивановны Забелы, которая вскоре стала его женой. Она была любимой певицей Римского-Корсакова, писавшего для нее партии сопрано в всех своих операх, начиная с “Царской невесты”. Врубель влюбился в голос Надежды Ивановны прежде, чем узнал и полюбил ее саму, он полюбил образ, мечту, которую она воплощала.

Врубель писал много портретов жены, которые стали одной из важных страниц его творчества. Художник выступал оформителем почти всех спектаклей жены, сам придумывал ей костюмы и грим, сам одевал ее перед спектаклем, присутствовал на всех ее выступлениях и был рад огромному успеху жены.

Благодаря женитьбе на Н. И. Забеле, Врубель оказался в родстве с семейством Н. Н. Ге (сестра Надежды Ивановны была замужем за сыном Н. Н. Ге). По воспоминаниям мемуаристов Врубель, не любил живопись Ге, но в своем творчестве он обращался к проблемам бытия человека, к морально-философским вопросам о добре и зле, невольно следуя традиции А. А. Иванова и Н. Н. Ге. Врубелю довелось несколько раз летом поработать в мастерской Ге, на его хуторе близ Чернигова. Там был написан ряд знаменитых произведений Врубеля. Ночной колорит живописных “ноктюрнов” Врубеля “Сирень” (1900) и “Пан”, связанных единством мифологического сюжета, картины “К ночи” и “Царевна-Лебедь” перекликается с поздними произведениями Ге. Но Врубель, в отличие от “глухой ночи” Ге, благодаря световым и цветовым колебаниям, красочно изображает ночь глубокую и прозрачную, полную волшебства. “Ночной пленэр” этих произведений Врубель противопоставляет господствующему в то время дневному.

Возврат Врубеля к демонической теме в конце 90-х годов сопровождается воспоминанием о ночных сценах Ге - художник создает свой цикл на демоническую тему, как бы продолжая в нем идею цикла картин Ге о страстях Христа.

Врубель был счастлив в браке, его популярность росла как на дрожжах, но все же именно в это время у художника появились первые симптомы душевной болезни, которые обострились и привели к срыву после рождения сына с заячьей губкой. Художник постоянно находился под наблюдением врачей.

В 1900-е гг. в творчестве Врубеля возникают черты болезненного надлома, нарастают драматизм мироощущения и экспрессия форм. В это время Врубель возвращается к демонической теме и пишет свою картину “Демон поверженный” (1902), которая считается одним из самых поразительных памятников его “магического театра”. Работу над ней он продолжал даже во время выставки, меняя на глазах у публики черты и выражение лица демона, световое и цветовое решения картины. Бенуа писал: “Каждое утро... публика могла видеть, как Врубель дописывал свою картину. Лицо становилось все страшнее и страшнее, мучительнее и мучительнее, его поза, его сложение имели в себе что-то пыточно-вывернутое...” Это произведение принесло художнику славу декадента.

После нервного срыва начинаются годы Врубеля в психиатрической лечебнице, где Надежда Ивановна постоянно навещала мужа и даже часто пела для него. Врубель был очень привязан к жене и умел поэтизировать недостатки ее внешности. По словам сестры Забелы он “часто преувеличивал именно ее недостатки, так как они особенно нравились ему”. Врубель видел в жене нечто ангельское, это легко заметить по ее “Портрету на фоне березок” (1904).

Временами здоровье позволяло ему возвращаться к работе, однако болезнь прогрессировала. В моменты просветления Врубелем были созданы его последние графические шедевры, к которым относятся зарисовки с натуры сцен в интерьерах лечебницы и за окном: “Обдумывает ход (игра в шахматы)”, “Кровать”; из цикла “Бессонница”, “Дерево у забора” (1903-04); графические портреты: портрет Ф. А. Усольцева (1904); “После концерта. Портрет Н. И. Забелы-Врубель”(1905); натюрморты “Натюрморт. Подсвечник, графин, стакан”. Поздним автопортретам Врубеля характерны горькая складка губ и гордое, замкнутое выражение лица. Одним из последних произведений художника является портрет В. Брюсова.

Врач-психиатр Ф. А. Усольцев, в клинике которого лечился Врубель, писал в своих воспоминаниях: “Часто приходится слышать, что творчество Врубеля больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить... До тех пор пока Врубель мог держать карандаш и мог видеть, он работал, выполняя не рисунки сумасшедшего, но произведения, относящиеся к шедеврам рисовального искусства...”

За четыре года до своей смерти Врубель ослеп. Художник пробыл в психиатрической лечебнице с 1902 по 1910 год, но он так и не узнал, что в 1906 г. Академия наук присвоила ему звание академика; не знал о триумфальном успехе в России и Европе объединения “Мир искусства”, в первых выставках которого он участвовал. Все политические и культурные события конца XIX - начала XX вв. пришлись на период его болезни. Врубель оказался отрезанным от культурной жизни своего времени и уже при жизни отошел в область легенды. Его считали своим учителем и художники “Голубой розы”, экспонировавшие на своих выставках произведения Врубеля; поэты-символисты Александр Блок, Андрей Белый.

Участие Врубеля в выставочной деятельности “Мира искусства” и ряде международных выставок принесло художнику европейскую известность. Среди поздних его шедевров - картины “Царевна-Лебедь”, “Сирень” (обе 1900), “Демон поверженный” (1902), “Шестикрылый серафим” (1904) и др.

В искусстве серебряного века Врубель сыграл огромную роль. В своем творчеством он отразил как идеи модерна и символизма, так и зачатки новых художественных направлений. Характеризуя художника и его творчество, К. Петров-Водкин писал: “Врубель был нашей эпохой”.

Врубель был умным и глубоким человеком, прекрасно знал классическое искусство и литературу, иностранные языки. Он был открытым и легким в общении, но весь состоял из парадоксов. Но несмотря на легкомысленное богемное существование, Врубель очень серьезно относился к своему творчеству, и в то же время, при всем серьезном и ревнивом отношении к своим произведениям в процессе работы, он легко расставался со ними тогда, когда они уже были готовы.

В нем было заложено что-то загадочное, он любил интриговать и удивлять окружающих. Некоторые странности проявлялись в поведении художника еще задолго до его болезни. Известен случай, когда Врубель, будучи в Киеве, исчез из города, сообщив впоследствии окружающим, что был на похоронах отца, а через некоторое время отец появляется живым и здоровым перед теми же самыми людьми.

Смерть Врубеля привела к всплеску его популярности. Он был торжественно похоронен Академией художеств. Речь над его могилой произнес А. Блок. А известный историк искусства. А. Бенуа в своей статье, опубликованной в день похорон, писал: “Жизнь Врубеля … дивная патетическая история, то есть полнейшая форма художественного бытия. Будущие поколения … будут оглядываться на последние десятки XIX века как на “эпоху Врубеля”.

Картины художника

Автопортрет. 1882г.

Автопортрет. 1905г.

Автопотрет. 1880г.

Аллегория Нижегородской ярмарки

Богатыть. Декоративное панно.

Венеция. Декоративное панно

Видение пророка Иезекииля

Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве.

Гадалка 1

Гамлет и Офелия 1

Гамлет и Офелия

Гензель и Гретель (Т.С.Любатович и Н.И.Забела в ролях оперы З.Гумпердинка).

Голова Иоанна Предтечи. Этюд

Девочка на фоне персидского ковра

Демон поверженный

Демон сидящий 1

Жемчужина

Женский портрет

Иллюстрация к поэме М.Ю. Лермонтова «Демон».

Испания

Итальянский рыбак

К ночи

Кувшинки

Летящий Демон

Море

Моцарт и Сальери слушают игру слепого скрипача

Натурщик 1

Натурщик

Натюрморт. Подсвечник, графин, стакан

Обручение Марии с Иосифом

Пирующие римляне

Полет Фауста и Мефистофеля

Портрет В.А.Усольцевой

Портрет В.Я. Брюсова

Портрет Константина Дмитриевича Арцыбушева

Портрет Н.И.Забелы-Врубель на фоне березок.

Врубель стремительно сформировался как художник. В искусство он пришел уже взрослым, образованным человеком. Михаил Врубель не имел ни учеников, ни последователей, составивших школу. Он еще при жизни снискал себе успех, но к этому времени художник был уже безнадежно болен, и почести не были ему нужны. За ним на долгое время укрепилось представление как о человеке странном и неуравновешенном. Врубелю важно было жить творчеством, а не творить искусство. Он удивлял своих друзей нелепыми, с их точки зрения, выходками: мог в состоянии неуравновешенности записать прекрасную картину, над которой долго и упорно работал до этого, ничего не значащим изображением цирковой наездницы; в порыве гнева он разрывал прекрасные акварельные листы, выбрасывал великолепные наброски. Он ценил не столько результат, сколько сам творческий труд, процесс, момент художественного озарения. Образованный, знавший несколько европейских языков, всегда аккуратно и даже щегольски одетый, вежливый и тактичный, хотя иногда и способный взглянуть на собеседника свысока, Врубель при этом почти всю жизнь бедствовал, иногда оставаясь без денег или с трудом перебиваясь малым вознаграждением, получаемым за уроки рисования. Он болезненно ощущал несправедливость, не искал успеха и не ходил на выставки. Но при этом уязвленное самолюбие заставляло его подчас бросать обидные слова в лицо своим друзьям-художникам, которые прощали своего друга, истолковывая его слова как причуды больного гения. Из своей жизни Врубель сам сотворил легенду. Он жаждал свершений, сильных впечатлений, больших событий. Внутренняя жизнь, полная конфликтов, потрясений, словно сотрясала его внешнюю жизнь. Круги, расходившиеся от его внутреннего напряжения, достигали не только всех обыденных обстоятельств бытия, но проникали в плоть каждого произведения. Рукой художника водили внутренняя боль и душевная борьба. Движение его руки становилось прямым выражением душевного движения.

В самом характере искусства Врубеля, в системе его художественного мышления можно найти многочисленные проявления романтической концепции художественного творчества. Врубель был едва ли не первым среди деятелей русской художественной культуры, кто начал движение к символизму. В конце XIX века художественная культура России переживала период формирования нового стиля, получившего в России название «модерн». Язык живописи в этом стиле приобрел ярко выраженные черты декоративности‚ твердую линейно-структурную основу и кроме этого подчинил свои открытия не только изображению, но и преображению натуры. В России Врубеля можно считать родоначальником этого стиля.

Вместе с Врубелем в русском искусстве утверждался новый тип художника - художника-универсала. Врубель писал картины и большие панно, расписывал стены храма и делал витражи, создавал иллюстрации и книжные знаки, занимался театральной декорацией и прикладным искусством, скульптурой и архитектурой, даже делал в Талашкине (имении княгини Тенишевой) эскизы гребешков и росписи на балалайках.

Его детство прошло не только в Омске, но и в Астрахани, Петербурге, Саратове, а также в Одессе. Михаил Врубель родился в семье строевого офицера из русских немцев, участника Крымской кампании, ставшего впоследствии военным юристом. Михаил был любимцем всей семьи, милым и тихим мальчиком. Даже в младенчестве он отличался от других детей тем, что практически не просыпался ночью. Мать даже тревожилась за его здоровье, но доктора уверили ее, что с ребенком все в порядке. «Миша спит всю ночь преспокойно», - писала Анна Григорьевна своей сестре в Астрахань. Сестра художника, Анна Александровна, в своих мемуарах приводила цитату из письма матери и комментировала: «Слова эти подчеркивают основную черту брата в раннем детстве - удивительное спокойствие, кротость».

Мать Михаила, Л.Г.Врубель 1850-е годы.

Мать Врубеля умерла, когда мальчику было три года, а когда ему было семь лет, отец женился вторично. Мачеха Елизавета Христиановна была пианисткой с хорошей школой, и маленький Врубель был ее внимательным слушателем. Внутрисемейные отношения, насколько можно судить по сохранившимся свидетельствам, были вполне благополучны. Интонация врубелевских писем, когда дело касалось семейственных и родственных отношений, в своей почтительности была лишена какого бы то ни было притворства, равно как и неискренних преувеличений. Но теплые дружественные отношения Врубель сохранил впоследствии лишь со старшей сестрой Нютой: она была добрым гением художника. Именно из переписки с ней, а также из ее воспоминаний оказалось возможно узнать о ранних проявлениях артистической натуры будущего художника, о тех моментах житейской биографии, которые были существенны для понимания его творческого становления и облика. По воспоминаниям сестры: «Элементы живописи, музыки и театра стали с ранних лет его жизненной стихией».

Предки Врубеля со стороны отца были выходцами из прусской Польши. Из-за своей службы семья Врубеля часто переезжала, и в учебных заведениях разных городов Михаил Врубель неизменно проявлял разнообразные склонности к наукам. «В гимназические годы в Петербурге (Пятая гимназия у Аларчина моста) и в Одессе (Ришельевская) отвлекают брата значительно от любимого искусства; он увлекается в первой естествоведением (причём, между прочим, формует из мела целую систему кристаллов), а во второй — историей, по которой пишет, сверх нормы, большие сочинения на темы из античной жизни и средневековья», - из воспоминаний сестры художника.

С начала января 1864 года по апрель 1867 года семья Врубеля жила в Саратове, где отец Михаила был командиром Саратовского губернского батальона. В эти годы юный Михаил Врубель занимался у известного в Саратове художника, выпускника Академии художеств А.С.Година. Предметы гимназического курса ему преподавал Н.А.Песков, исключённый из Казанского университета «за участие в студенческих беспорядках. В мае 1867 года семья Врубеля вновь переехала в Петербург, а в 1874 году Михаил окончил Ришельевскую классическую гимназию в Одессе.

Отец желал для Михаила надёжного и обеспеченного будущего, успешной карьеры, и поэтому после гимназии 18-летний Михаил поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако он был совершенно равнодушен к юридическим наукам. Все его интересы были за университетскими стенами. Михаил Врубель всерьёз увлекался философией Канта, влюблялся в оперных актрис, спорил об искусстве, всегда оставаясь при этом сторонником так называемого «чистого искусства», и много рисовал. Он посещал в Академии художеств вечерний класс П.П.Чистякова, учившего Василия Поленова и Валентина Серова, Репина и Сурикова, и Виктора Васнецова. От университетских лет сохранились его иллюстрации к произведениям Тургенева и Толстого, и среди них — знаменитая сцена свидания Карениной с сыном. В 1879 году в возрасте 23 лет Михаил окончил университет с золотой медалью, после чего отбыл воинскую повинность, получив чин бомбардира запаса. Недолго он проработал в главном военно-судном управлении.

Осенью 1880 года Михаил был зачислен вольнослушателем в Императорскую Академию художеств, где занимался опять же в классе Павла Чистякова. Он сразу начал выделяться среди прочих студентов необычностью стиля и оригинальным взглядом на классические сюжеты. Из рассеянного и легкомысленного студента он превратился в фанатика своей работы. «Надо работать и работать», — с незнакомой прежде педантичностью обращался он к сестре. Врубель познакомился и сблизился с Валентином Серовым. Наравне с Серовым Врубель был одним из самых преданных и одним из самых отличаемых учеников Чистякова, который надолго стал его кумиром. Именно от него Михаил унаследовал любовь к натуре, к рисунку, к обнажению формы и к классике.

Петербургская академия художеств. Фото конца XIX века.

Однако Врубелю не удалось окончить Академию, и в 1884 году историк искусств и археолог профессор А.В.Прахов по рекомендации Чистякова пригласил Врубеля в качестве художника-монументалиста в Киев для работы над реставрацией Кирилловской церкви XII века. Для мраморного иконостаса храма Врубель написал иконы «Богоматерь c Младенцем», «Христос» «Кирилл» и «Афанасий». Кроме того он создал и настенные росписи. Были выполнены также эскизы для Владимирского собора, однако Врубель так и не приступил к росписи. Работы в Киеве с перерывами продолжались до 1889 года.

В течение пяти лет с 1884-го по 1889 годы Врубель жил в Киеве, изредка выезжая оттуда, в частности в Италию. В Киеве Врубель ярко проявил себя в монументальной и станковой живописи, а также в графике. Уже тогда начала складываться его образная и живописная система, он открыл в себе тягу к символическим категориям, начал проявляться принцип нового стиля.

В академические годы творчество художника разделилось на две линии - одна вела к академическим традиционным образам (например, «Пирующие римляне»), а другая стимулировала самостоятельное творчество: он рисовал акварелью портреты знакомых, писал акварельную композицию в собственной мастерской, которую делил со своими друзьями Серовым и Дервизом. Затем он начал писать картину, которую не закончил («Гамлет и Офелия») и к сюжету которой вернулся через пять лет.

Гамлет и Офелия (1884)

Больших успехов эти опыты ему не принесли. Но в эти годы вырабатывалась художественная позиция Врубеля. Вместе с друзьями он испытал сначала влияние Репина, пользовался его советами. Но творческий темперамент не позволил Врубелю остаться в рамках творческих установок, характерных для старших передвижников. В серьезной, вдумчивой работе акварелью над портретами и композициями Врубель искал то, что называл «любовной беседой с натурой». Эта позиция раскрыла перед художником новый путь.

Реальные плоды этот новый путь начал давать во время работы в Кирилловской церкви в Киеве, где Врубелю надлежало подновить старые фреоновые росписи XII века и местами создать новые композиции. Художник один на один встретился с огромными поверхностями стен и потолков, воспроизвел главную сцену своей росписи «Сошествие Святого Духа» по маленькому эскизу, действуя как старый мастер. Врубеля волновал в то время византийский стиль; он видел его главную черту в соблюдении плоскости, на которой было нанесено изображение, поэтому придавал особое значение рисунку, ритму складок и общей орнаментации поверхности. Он стремился проникнуть в существо старого стиля, но вместе с тем осовременивал своих героев. Лучше всего художник сумел интерпретировать средневековое наследие в сцене «Надгробный плач», где главным образным средством стали мягкие ритмы и плавные линии.

Богоматерь с младенцем. Кирилловская церковь. Киев (1885)

Сошествие Святого Духа

Моисей

Вслед за первым монументальным опытом должен был последовать второй. В Киеве заканчивалось строительство большого Владимирского собора, который должен был быть расписан. Для этих росписей приглашались опытные мастера - Виктор Васнецов и художники академического направления братья Сведомские и Нотарбинский. Врубель по предложению Прахова тоже начал работать над эскизами. Но они получились такими необычными, что испугали заказчиков. Единственное, что из эскизов Врубеля было осуществлено, это проекты его орнаментов, составленные из элементов органического мира цветов, листьев, птиц и женских ликов. Врубелевские орнаменты были чрезвычайно типичны для стиля модерн - они составлялись из гнутых линий, переплетающихся стеблей растений и рассыпанных блесток павлиньих перьев.

Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора. Киев

Врубель с большим вниманием относился к своим орнаментам, но гораздо большие надежды он возлагал на сюжетные композиции. Более всего он работал над двумя сюжетами - «Надгробный плач» и «Воскресение» в 1887 году. Эскиз «Надгробный плач», выполненный черной акварелью, фиксировавший замершее, остановившееся движение Богоматери над телом Христа, очищенный от деталей, конкретных примет пространства и времени, воплощал вечную тему смерти. Трагическое чувство освобождалось от перенапряжения. Фигуры словно парили в безвоздушном пространстве. Их бесплотность была подчеркнута холодным светом, преображающим сцену.

Надгробный плач (вариант)

Интерес к мистическому свету, преображающему реальность, проявился во всем творчестве Врубеля 1880-х годов. В Киеве сложилась вся художественная система Врубеля. В графических автопортретах того времени, в рисунках, запечатлевающих обыденные сцены реальной жизни, свет действовал как средство драматизации художественного образа. Иногда он имел реальный источник, иногда появлялся неведомо откуда, произвольно выхватывая предметы или части фигур.

Портрет старушки Кнорре за вязанием (1883)

Сальери всыпает яд в бокал Моцарта (1884)

Тогда же у Врубеля сложились и другие средства преображения реальности. Он тяготел к орнаментальной структуре своих произведений, что проявлялось как в живописи, так и в графике. Одной из первых полноценных и завершенных живописных работ Врубеля стала «Девочка на фоне персидского ковра» в 1886 году. Ради красоты орнаментального начала Врубель прибег к постановочности сцены. Моделью художника была выбрана дочь владельца антикварной лавки. Врубеля привлекла пестрота ковра, яркость платья, сама обстановка антикварной лавки с ее магической притягательностью старинных вещей.

Девочка на фоне персидского ковра (1886)

По-своему складывался орнаментализм в графике. Врубель сразу же начал рисовать своеобразно. В его задачу входило не только изображение предмета или фигуры, но и организация плоскости листа, сведение этих элементов в определенную структуру. Главным достижением этой структуры становилось ритмическое повторение определенных графических элементов - параллельных штрихов, заштрихованных плоскостей, запятых. Орнамент при этом не вступал в противоречие с предметным изображением.

В 1880-е годы Врубелю не так часто приходилось работать над картинами, выполненными масляными красками, то есть в той технике, в которой ему предстояло создать в будущем большинство своих шедевров. Но уже тогда у него зародились замыслы будущих программных живописных произведений, и эти замыслы формировались мучительно и сложно. Он работал над образом Христа, многие годы вынашивал образ Демона, брался за картину о нем, писал и неоднократно ее переделывал. Наконец, в конце десятилетия он вернулся к «Гамлету и Офелии», делая при этом Гамлета родным братом своего пока еще не состоявшегося Демона. С такими мыслями он вошел в самое значительное десятилетие своего творчества - в 1890-е годы.

Гамлет и Офелия (1888)

С сентября 1889 года Врубель жил в Москве, поселившись у Коровина. Он работал в мастерской в доме Черненкона на Долгоруковской улице вместе с Серовым и Коровиным. Осенью Врубель познакомился с предпринимателем и известным меценатом Саввой Мамонтовым и с декабря переехал жить в его дом на Садовой-Спасской улице.

Врубель выступал в роли архитектора и мастера прикладного искусства. Он создал проект фасада дома Саввы Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве в 1892 году, а для ворот дома Мамонтова в Москве — декоративную скульптуру «Маска льва».

В 1894 году Врубель получил заказ на оформление особняка Саввы Морозова. В оформлении особняков С.Т.Морозова на Спиридоновке и А.В.Морозова в Подсосенском переулке Врубель работал вместе с самым значительным архитектором московского модерна Фёдором Шехтелем.

В 1895 году Врубель стал членом Московского товарищества художников и участвовал в 3-й выставке объединения. Он также участвовал в оформлении спектаклей Русской частной оперы Саввы Мамонтова, а в конце декабря 1895 года вместе с труппой уехал на гастроли в Санкт-Петербург. Там в Панаевском театре на Адмиралтейской набережной на репетиции оперного спектакля Э.Гумпердинка «Гензель и Гретель» Михаил познакомился со своей будущей женой певицей Надеждой Забелой. В перерыве между актами Надежда что-то обсуждала с подругой Татьяной Любатович, как вдруг разговор прервал стремительно ворвавшийся за кулисы мужчина, который тут же склонился к рукам Забелы и, целуя их, восторженно прошептал: «Прелестный голос!». Ее внешность поразила Врубеля не меньше голоса. Надежда Забела хоть и не была признанной красавицей, но обладала потрясающим обаянием. «Возможно ли было, раз увидев это существо, не обольститься им на всю жизнь! Эти широко расставленные сказочные глаза, пленительно женственная, зазывно-недоуменная улыбка, тонкое и гибкое тело и прекрасные, длинные руки» — так говорил о Надежде Забеле Гнесин.

Михаил и Надежда. 1896 год

Врубель сопровождал любимую на гастролях, занимаясь оформлением декораций и придумывая сценические костюмы для Надежды. Перед выходом на сцену Врубель собственноручно одевал Надежду Ивановну. 28 июля 1896 года в Женеве Михаил Врубель и Надежда Забела обвенчались. После этого молодожёны уехали в Люцерн, где Врубель продолжил работу над панно для готического кабинета А.В.Морозова.

Надежда Ивановна Забела-Врубель. 1896 год.

С февраля по апрель 1898 года Врубель участвовал вместе с женой в гастролях Русской частной оперы Саввы Мамонтова в Санкт-Петербурге. Он сблизился с композитором Николаем Римским-Корсаковым. Тогда же Врубель познакомился с группой художников будущего объединения «Мир искусства». Его пригласили участвовать в выставке «Русские и финляндские художники», которая состоялась в начале года в музее центрального училища технического рисования барона А.Л.Штиглица.

1 сентября 1901 года у Михаила и Надежды родился сын, которого назвали Саввой в честь мецената Саввы Мамонтова, так помогавшего художнику. У мальчика была так называемая «заячья губа», что очень сильно огорчало художника. В это время Врубель начал писать второй вариант картины «Сирень» и картину «Пасхальные годы», которую он сам же уничтожил. Сын Врубеля умер в 1903 году в возрасте 2 лет.

С 1889-го по 1902-й годы врубелевское творчество переживало высший расцвет, пору своей зрелости. Именно в 1890-е годы проявился универсализм художника. Тогда же реализовалась тема Демона, почти всю жизнь сопровождавшая Врубеля.

Первый «Демон» был закончен в 1890 году. Он стал центральным произведением художника, собрав в себе все то, что уже было сделано прежде, и наметив пути вперед. Врубель позиционировал своего героя как выразителя демонического начала и вместе с тем подчеркивал сложность своего Демона - духа, соединяющего в себе мужской и женский облик. Врубелевский демонизм - это демонизм в смягченной форме, вне крайностей индивидуализма, с оттенком того всеобщего страдания за людей, которое красной нитью проходило через всю русскую культуру XIX века. В этой картине Врубель выступал как символист, но содержание его символа невозможно было определить с исчерпывающей точностью. Он чрезвычайно сложен и многогранен. «Демон» давал зрителю возможность теряться в догадках, расширяя в своем представлении содержание образа до беспредельности.

Демон сидящий (1890)

Врубель отказался от непосредственного восприятия натуры и фиксации движения окружающего мира. Он искал нечто постоянное, не подверженное мгновенному изменению. Демон замер в позе ожидания и созерцания. Врубель поместил фигуру в пространстве таким образом, что в картине создавалось равновесие между фигурой и окружением, между передним планом и глубиной. Мощный, словно вырубленный из твердого материала торс Демона располагался посередине. Он отделял друг от друга равные части - огромные неземные цветы, занимающие справа всю плоскость картины, и небесное пространство, открывающееся слева. Художник работал широким мазком, превращавшимся в цветовую плоскость, цветовые пятна ложились на поверхность наподобие мозаичных камней. Общий красочный строй соответствовал не реальному состоянию природы, а состоянию человеческой души: серые, лиловые, синие выражали меланхолию и душевное томление.

Голова демона на фоне гор

Демон и ангел с душой Тамары

Демон у ворот монастыря

Демон, смотрящий в долину

Демон, смотрящий на танец Тамары

Свидание Тамары и Демона

Тамара и демон

Вслед за первым живописным «Демоном» в 1891-м и 1892-м годах появилась серия рисунков к произведениям Лермонтова, и в частности к поэме «Демон». Лучшими рисунками к поэме оказались листы «Несется конь быстрее лани» и один из вариантов «Тамара в гробу». В последнем собралась вся нежность художника к человеческому существу, его сострадание. В первом рисунке, выполненном акварелью, всеми средствами был подчеркнут стремительный бег коня с мертвым всадником в седле.

Иллюстрация «Князь Гвидон и Царевна-Лебедь» (1890-е)

Иллюстрация «Григорий Печорин на диване» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)

Иллюстрация к поэме М.Ю.Лермонтова «Измаил-Бей»

Иллюстрация «Дуэль Печорина с Грушницким» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)

Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Журналист, читатель и писатель»

Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Русалка» («Русалка плыла по реке голубой, озаряема полной луной...»)

«Демон поверженный» в 1902 году - последнее законченное полотно Врубеля - завершало его «демониану». Герой художника погибал. Это была борьба с судьбой, угнетающей личность, и убивающей ее. Герой сопротивлялся до конца. Сам Врубель называл свою картину иконой. В «Демоне поверженном» вполне определенно был выявлен тот принцип стиля модерн, который можно охарактеризовать как орнаментальность. Взор зрителя двигался по поверхности картины (а не в глубину), постигая ритм повторяющихся линий и пятен, что типично для целого ряда картин и панно художника: для «Венеции» в 1893 году, в которой мотив великолепного шествия давал повод для сопоставления на плоскости голов, фигур, роскошных одеяний. Для «Богатыря» в 1898 году, где растительные формы, фигуры богатыря и коня сплетались в клубящемся ритме, для панно, посвященных Фаусту в 1896 году, где ритмы были организованы остроугольными формами, колючими и иглообразными, для ряда графических произведений. В «Демоне поверженном» соединялось реальное и фантастическое, реальность преодолевалась деформацией фигуры. Поверженный герой был изогнут и поломан; его тело утопало в фантастических перьях, напоминающих скорее бутафорию, чем живое проявление природы. Рядом с этим условным миром разломанной красоты в картине присутствовали совершенно реальные детали пейзажа - горные вершины писались художником по фотографии.

Венеция (Декоративное панно) (1893)

Богатырь (Декоративное панно) (1898)

Полет Фауста и Мефистофеля (1896)

Гадалка (1895)

В иных случаях натурное начало преобладало, и тогда фантастическое художник выискивал в самом объекте - например, в пророчице, разгадывающей будущее людей в картине «Гадалка» в 1895 году. Но образный строй все равно оставался метафорическим.

Панно «Испания» в 1894 году, казалось бы, приближало зрителей к бытовой ситуации. Но художник не растворял образы в бытовизме. Напротив - он напрягал их. Этому напряжению соответствовала и композиционная логика картины, в которой живописная плоскость боролась со стремительным движением в глубину, выраженным преувеличенным сокращением предметов первого плана.

Испания (1894)

Врубелевские произведения были озарены чем-то необычайным - даже тогда, когда художник не выбирал своим предметом заведомо возвышенные мотивы и ситуации. Картина «К ночи» в 1900 году служила в этом отношении прекрасным примером. Врубель одушевлял природу, наделял волей цветы, сообщая им способность чувствовать, воздействовать на людей своей завораживающей магией.

К ночи (1900)

Цветы были излюбленным объектом художника: он пристально вглядывался в сложную конструкцию цветка, создавая свои карандашные этюды. Цветы часто фигурировали и в картинах мастера. Иногда это были «цветы зла», иногда - образы неподвластной человеку стихии. В картине «Сирень» в 1900 году зритель особенно остро ощущал стихию цветения, рост куста, запах, идущий от цветов, дурманящий и терпкий. Загадочная фигура девушки, словно сросшейся с кустом сирени, усиливала идею слияния одушевленного и неодушевленного, переплетения форм того и другого. Из этих переплетений у Врубеля рождались персонажи, весьма типичные для европейского символизма и модерна, - полулюди-полуживотные, полулюди-полурастения: «Царевна-Лебедь» в 1900 году, пришедшая на холст из оперы Римского-Корсакова, две молодые женщины, словно вырастающие из спирали «Жемчужина» в 1904 году, «Богатырь» с огромным конем, растущим из земли, как травы и кусты. Одна из центральных картин, в которых эта тенденция проявилась особенно последовательно - «Пан» в 1899 году. Превращая античного пана в русского лешего, Врубель изобразил его с цевницей в руке, как бы вырастающего из земли, торчащего, как замшелый пень. Глаза его светились, как звезды, уравновешивая своим сиянием свет, лившийся от месяца, половина серпа которого уже зашла за горизонт.

Пан (1899)

Даже в портрете Врубель подвергал модель разного рода уподоблениям. Портрет жены Надежды Забелы-Врубель в 1898 году, казалось бы, целиком был построен на передаче первого впечатления от натуры. Но, создавая образ женщины, полный обаяния и красоты, живописец и здесь уподоблял ее фигуру и голову какому-то цветку, распускающему свои пышные лепестки навстречу солнечному свету.

Портрет артистки Н.И.Забелы-Врубель, жены художника, в летнем туалете Empire, исполненном по замыслу художника (1898)

Часто, создавая портрет, Врубель подходил к модели с уже заранее сложившейся идеей, вкладывал в эту модель собственные черты. Это можно заметить в портретах 1897 года - К.Д.Арцыбушева и С.И.Мамонтова. В характере последнего художник подчеркнул демонизм и страсть. Интересно наблюдать живописно-пластическое решение, с помощью которого художник воплотил свои идеи. Он словно сжал пространством фигуру Мамонтова, пригвоздив ее к плоскости. Намеренно выделив белое пятно манишки, художник «поставил» его на острие треугольника, тем самым заставив шататься и придав композиции неустойчивый, динамический характер. Чередование света и тени еще более усилило эту динамику. Рядом с портретом Мамонтова можно поставить последнее произведение Врубеля - графическое изображение Валерия Брюсова в 1906 году, нарисованное углем и сангиной. Созданный художником образ ярко выражал представление мастера о поэте как о пророке и носителе истины. В портрете была достигнута необычайная конструктивность рисунка.

Портрет К.Д.Арцыбушева (1897)

Портрет Саввы Мамонтова (1897)

Портрет Т.С.Любатович в роли Кармен (1895)

Царевна Волхова (Н.И.Забела) (1897)

Дама в лиловом. Портрет Н.И.Забелы Врубель (1900-е)

В 1902 году у художника появились признаки душевного расстройства. Это произошло на выставке «Мир искусства», на которой экспонировалась картина Врубеля «Демон поверженный». Художник каждое утро приходил в зал и переписывал детали картины. В начале 1902 года психиатр и невропатолог Владимир Михайлович Бехтерев обнаружил у Михаила Александровича сухотку спинного мозга и предсказал, что следующим этапом будет безумие, а затем - слепота. Все это были стадии развития приобретенного художником еще в молодости и не до конца вылеченного сифилиса. Болезнь была неизлечима. Жена увезла Врубеля на дачу в Рязанскую губернию. С апреля до конца августа он лечился в Москве в клинике Ф.А.Свавей-Могилевича, а с 6 сентября по 18 февраля 1903 года - в клинике В.П.Сербского при Московском университете.

9 июля 1904 году Врубеля доставили в клинику Ф.А.Усольцева в Петровском парке. Он был в столь буйном состоянии, что его с трудом могли удержать четверо санитаров. В клинике он провёл два месяца. Фёдор Арсеньевич так писал о Врубеле в своих воспоминаниях: «Я видел его на крайних ступенях возбуждения и спутанности, болезненного подъёма чувства и мысли, головокружительной быстроты идей, когда телесные средства не поспевали за их несущимся вихрем. И он всё-таки творил. Он покрывал стены своего домика фантастическими и, казалось, нелепыми линиями и красками. Он лепил из глины и всего, что попадало под руку, чудовищно-нелепые фигуры. Но стоило прислушаться к его речам, вникнуть в них, — и нелепость, казалось, исчезала. Были понятны эти обрывки, не поспевавшие за своим неудержимо несущимся, но ярким образом».

С 1903 года Врубель занимался только графикой: в больницах невозможно было писать красками, а краткие промежутки между лечениями также не способствовали этим занятиям. Поздние рисунки относятся к разным жанрам. Через окно лечебницы художник рисовал пейзажи. Больные и санитары позировали ему, и тогда возникали портреты-зарисовки. Иногда получались целые сцены - играющие в шахматы, беседующие. Часто художник изображал окружающие предметы, и тогда возникали натюрморты: графин, стакан, простыня, платок и так далее. Врубель видел простые предметы как некую одушевленную плоть вещей. При этом он не прибегал к деформации предметного мира, метафора возникала сама собой. При взгляде на смятую простыню или висящее платье, формы которого прослежены с невероятной тщательностью, у зрителей возникали ассоциации, смысл которых выходил далеко за пределы самого предмета.

Кампанулы (1904-1905)

В это же время в графике создавались образы иного характера: Врубель обращался к теме пророка. Начинается это с попытки сделать иллюстрации к «Пророку» А.С.Пушкина еще в 1890-х годах. Позже эта тема приобрела самостоятельность. «Пророк» заменил «Демона».

Одна из вершин творчества Врубеля - его поздние графические автопортреты, выполненные в 1904-м и 1905-м годах. Когда не было моделей, он рисовал себя. В этих рисунках была заключена целая программа. Автопортреты не были лишены известной доли самолюбования. Но если внимательно приглядеться, можно заметить, что в каждом автопортрете содержался немой вопрос или упрек, недоумение перед лицом неразрешимых жизненных проблем, боль, скрытое отчаяние или мужественное смирение. Все эти чувства были скрыты некоей формой отчуждения. Но стоит лишь проникнуть сквозь него в глубину, как перед глазами зрителей раскрывался потрясающий документ трудной судьбы и трагического конца. В поздних рисунках Врубеля рядом с конструктивными элементами выступали некоторые признаки экспрессионизма.

Как истинный художник «нового стиля» Врубель постоянно стремился к воплощению красоты. Культ красоты был своего рода религией для многих людей этого поколения и Врубель упивался этой красотой, поднимаясь к вершинам творческого экстаза. Но падения с этих вершин были сопряжены с отчаянием, тоской и меланхолией. Жизнь художника проходила между этими двумя крайностями. Красота нередко оказывалась эфемерной; падение отрезвляло, но от этой трезвости мастеру хотелось воспарить еще выше. В конце жизни Врубель упрекал себя за то, что где-то преступал нравственную границу. Но сам по себе этот укор был свидетелем истинной нравственности художника.

Не стоит думать, что несчастного художника заперли в «желтом доме», били и запугивали, как безумных героев Гоголя или Достоевского. К тому моменту, когда Михаилу Александровичу понадобился постоянный надзор докторов, психиатрическая наука в России как раз переживала взлет, на деньги благотворителей обустраивались лечебницы, больше напоминавшие курорт, где пациенты отдыхали от внешнего мира. «…Великолепный парк с 200-летними липами, пропасть сиреневых кустов, то-то летом весело. Еда и сервировка здесь обильная и вкусная», - писал Михаил Александрович из лечебницы жене. Лечили там теплыми ваннами и молоком, трионалом и хлоралгидратом, приятным общением и искусством. Для больных давали концерты и российские, и заезжие знаменитости. В других письмах Врубеля - жене, сестре, родителям - то были описаны восторги перед голосами «неаполитанцев», то воспоминания о приятнейшем вечернем чае или великолепном обеде с гостями.

Надежда Ивановна тоже пела для пациентов доктора Усольцева. Она часто посещала Михаила Александровича, встречи с ней благотворно влияли на больного, и он с благодарностью писал жене: «Видишь ли, дорогая моя Надюшечка, доктора свидания с тобой считают одним из важных стимулов моего быстрого и радикального поправления: они очень остались довольны тем впечатлением, какое произвело на меня свидание с тобою. Они находят, что я с каждым днем заметно выздоравливаю». Он не сознавал тогда, как трудно она живет, разрываясь между больным мужем и больным сыном. Надежда Ивановна скрывала от Михаила Александровича свою тоску и усталость. Перед ним она всегда старалась казаться бодрой, счастливой, полной творческих сил. Но другу своему, Николаю Петровичу Римскому-Корсакову, она писала в декабре 1902 года: «Вообще неимоверно тяжело жить на свете, и я часто думаю, что у меня скоро не хватит энергии петь и бороться за существование».

Лечение помогло. Михаил Александрович вернулся к нормальной жизни и к творчеству. Но, увы, ненадолго. Весной 1903 года по приглашению мецената фон Мекка чета Врубель с сыном отправились в его поместье в Киевскую губернию. В дороге мальчик заболел крупозным воспалением легких. Его привезли в Киев, созвали консилиум лучших докторов, но болезнь эта считалась почти стопроцентно смертельной. 3 марта Саввочка умер. И рассудок Врубеля не выдержал утраты.

Дальше болезнь развивалась стремительно. Надежда Ивановна металась, меняла врачей и лечебницы, но никто уже не мог помочь ее мужу. Душевное равновесие возвращалось к нему, только когда он рисовал, когда слушал пение Надежды Ивановны или когда сестра Анна, с которой у него всю жизнь сохранялись самые нежные отношения, читала ему вслух. Но бессонные ночи были ужасны, и все чаще приступы безумия настигали художника и в дневное время. Порой он не мог удержать в руках карандаш или сосредоточиться на том, что ему читают. Но любить жену Врубель не переставал даже в худшие свои периоды, даже полностью погрузившись в пучину безумия. В последних письмах к ней, написанных незадолго до того, как Михаил Александрович ослеп, он снова и снова признавался в любви и осыпал ее ласковыми прозвищами и на всех языках, которые знал: «Wonderful (удивительная - англ.)! Голубушка, бесценность моя, idol (кумир - итал.), mia farfalla (моя бабочка - итал.), allodola (соловей - итал.)».

Художник в кабинете. 1899 год.

В 1905 году болезнь обострилась. В марте Врубель перешёл на лечение в клинику Ф.А.Усольцева. При этом продолжал работать над картинами «Азраил» и «Видение пророка Иезекииля», «После концерта» и графическим автопортретом.

В ноябре 1905 года Врубель был удостоен звания академика. Но самому ему было уже все равно, что его, имевшего репутацию первого и главного декадента среди живописцев, произвели в академики. Он не знал о триумфальном успехе в России и Европе того самого «Мира искусства», в первых выставках которого он участвовал; он не был свидетелем событий первой русской революции - все это прошло мимо него. Получилось так, что период его болезни оказался в русской истории, в том числе культурной, чрезвычайно насыщенным событиями. Врубель, продолжая существовать, рано был выключен из культурной среды своего времени и уже при жизни отошел в область легенды. Например, художники «Голубой розы», экспонировавшие на своих выставках произведения Врубеля вместе с картинами Борисова-Мусатова, предъявляли его в качестве своего учителя, того, от кого они исходили в своем творчестве; для литераторов-символистов (Александра Блока, Андрея Белого) Врубель стал художественным прецедентом, аргументом в их эстетическом и творческом самоутверждении. Такое, конечно, бывает не со всяким художником.

В декабре 1905 года у Врубеля резко ухудшилось зрение. Последней картиной, которую он смог написать стал портрет поэта В.Я.Брюсова. В конце февраля 1906 года художник полностью потерял зрение. После этого 6 марта из клиники Усольцева Врубеля перевели в Санкт-Петербург в клинику Конасевича и Оршанского. А в 1906 году Михаила Врубеля перевезли в клинику доктора Бари на Васильевском острове, где он провёл последние годы жизни. В том же году С.П.Дягилев устроил ретроспективу произведений художника на выставках «Мира искусства» в Санкт-Петербурге и русского искусства на Осеннем салоне в Париже, где произведениями Врубеля восхищался Пабло Пикассо.

Доктора рассказывали, что слепой Врубель мог одним росчерком карандаша нарисовать контур скачущей лошади, но стоило карандашу оторваться от бумаги - линия терялась… Едва за ним ослабевал присмотр, как художник принимался изнурять себя многочасовыми ночными стояниями, пока не падал от слабости. Он твердил, будто за такие муки Бог обещал подарить ему новые глаза: из изумруда. Врубель утверждал, будто помнит, как в Средние века был архитектором, строил готические соборы. «Воспоминания» становились все более подробными и затмевали собой память о реальных событиях жизни Михаила Александровича.

Лето 1908 года Врубель провёл на даче под наблюдением доктора Морозова.

Перед крупными праздниками Надежда Ивановна всегда старалась забирать мужа домой. Новый 1910 год они встретили вместе. Казалось, Михаилу Александровичу стало лучше, внешне он даже смирился со своей слепотой. Но на самом деле жизнь сделалась для него совершенно невыносима. В конце января Надежда Ивановна застала мужа стоящим перед раскрытой форточкой: Врубель хотел простудиться и умереть. Она умоляла, он пообещал больше не предпринимать никаких попыток самоубийства… Но в конце февраля слег с воспалением легких. Его вылечили, однако здоровье было окончательно подорвано. Началось стремительное угасание. 1 (14) апреля 1910 года Врубель скончался в клинике доктора Бари.

3 апреля состоялись похороны на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге. Александр Блок произнёс на похоронах вдохновенную речь, назвав художника «вестником иных миров». Блок над могилой Врубеля сказал: «Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».

Надежда Ивановна ненадолго пережила мужа. Она страшно по нему тосковала, винила себя за то, что не уберегла. Пыталась утешаться музыкой, и Римский-Корсаков специально для нее написал партию Февронии в опере «Сказание о невидимом граде Китеже». Современники вспоминали, что на репетициях Забела-Врубель исполняла Февронию восхитительно, но выйти с этой партией в спектакле ей не удалось: Мариинский театр в 1911 году расторгнул контракт с Надеждой Ивановной. Покинув большую сцену, Забела-Врубель ездила по России с концертами, пела преимущественно романсы Римского-Корсакова: «Заклинание», «Я в гроте ждал», «Свеж и душист», «В царство розы и вина». Критики отзывались о них восторженно.

Свой последний концерт она давала в Петербурге, 20 июня 1913 года. А в ночь после концерта Надежда Ивановна скончалась от сердечного приступа. Ей было всего 45 лет. Хотя записи голосов тогда уже были распространенным явлением, Надежда Ивановна сделала только две, обе - в 1909 году, а до наших дней сохранилась одна: «колыбельная» царевны Волховы из оперы «Садко». Но полотна Михаила Александровича Врубеля дают более яркое представление о красоте и волшебстве голоса Надежды Забелы, чем эта потрескивающая, несовершенная запись.

Надежда Забела-Врубель была похоронена рядом со своим супругом. В 1935—1936 годах предполагался перенос могилы Врубеля в музейный некрополь Александро-Невской лавры, однако этот план не был осуществлён. Примерно в 2000 году фотограф Валерий Плотников нашёл заброшенную могилу Михаила Врубеля и стал ухаживать за ней, приведя место захоронения великого русского художника в порядок.

В 2006 году был снят документальный фильм «Космос Михаила Врубеля».

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Врубель - фамилия польская, но к моменту рождения Михаила уже три поколения предков художника жили в России, выбрав военную стезю. Михаил рано остался без матери, семья переезжала с места на место, вслед за отцом, офицером казачьего войска.

Увлечение живописью проявилось рано. Отец всячески поощрял увлечение младшего сына. Водил его на занятия в художественные школы и студии. Когда пришла пора выбирать себе профессию, будущий мастер полностью покорился воле отца, который считал, что будущее сына должно быть связано с "пользой для общества". Врубель поступает в Петербургский университет на юридический факультет.

Университет был окончен, но юристом будущий художник не был ни одного дня. Он с большим трудом прошел все трудности годовой воинской повинности и вопреки желанию отца поступил в Академию художеств.

С художниками Врубель познакомился еще будучи студентом-правоведом. Всякий свободный час Михаил проводил в , изучая работы великих мастеров. В художественной "тусовке" он давно стал своим, успевая учиться не только в классах академии, но и в мастерских своих друзей.

Педагоги Врубеля отмечали его острое чувство формы, цвета, умение передать самую сложную фактуру. Его главный учитель Чистяков считал Михаила самым талантливым из своих учеников. Именно этот профессор рекомендовал молодого мастера для реставрации фресок в средневековом монастыре под Киевом.

Киевский период жизни Врубеля тесно связан с изучением канонов Византийской живописи. Художник работает с упоением, забывая обо всем на свете. Но скоро увлечение сменяется метаниями. Мастер то бросает работу и уезжает из Киева, то возвращается и принимается за реставрацию. Подобные метания не могли понравиться заказчику. К творческим метаниям добавляются финансовые проблемы.

В свои работы художник вносил свое понимание библейских сюжетов. Церковь отказалась от услуг Врубеля, и только после его смерти признала его правоту и философскую трактовку церковных росписей.

После киевского периода в жизни художника наступает период московский. Работы Врубеля не пользуются популярностью, заказчиков у него нет. Счастливая встреча с известным меценатом Саввой Морозовым позволяет художнику отчасти решить финансовые проблемы.

В этот период мастера занимает демоническая тема. Его серия "демонов" до сих пор считается самыми известными произведениями мастера, хрестоматийными для искусства модерна рубежа XIX и XX веков.

Несмотря на неоспоримую гениальность и новаторство работ, в них уже можно разглядеть признаки того недуга, который прервет творческую деятельность художника.

Покровительство Мамонтова позволяет Врубелю активно работать в своей манере, не считаясь со вкусами публики. Художник оформляет несколько оперных спектаклей, пробует свои силы в архитектуре, керамической пластике. Критика часто отзывалась о работах Врубеля резко и незаслуженно уничижительно.

XX век принес мастеру две большие трагедии: умирает его отец, а долгожданный сын рождается в серьезным дефектом - заячьей губой. К личным трагедиям добавляются жесточайшая творческая депрессия.

В 1902 году художника помещают в психиатрическую клинику. Состояние его постоянно ухудшается и родственники с друзьями готовятся к самому худшему. Однако, усилия профессора Бехтерева возымели успех. Спустя год Врубель уезжает на отдых в Крым. И хотя работать он практически не может, но появляется надежда на выздоровление. Надежда рухнула в один момент: Врубель теряет сына.

Небольшие периоды прояснения, сменялись безумием... Последнее событие, которое мастер сумел воспринять - избрание его академиком в 1905 году.

Последующие пять лет художник лишь существовал, являясь постоянным пациентом различных клиник.

Михаил Александрович Врубель родился 5 марта 1856 года в Омске. Отец его, Александр Михайлович, происходил из польской семьи, был офицером на службе в Омской крепости с 1853 по 1856 года. Мама Анна Григорьевна была родственницей декабриста Басаргина Н.В. К сожалению, она умерла, когда Михаилу было всего 3 года. В 1859 году отца Врубеля переводят в Астрахань, затем начались активные переезды по службе. С детства Михаил Врубель побывал во многих местах России. Когда Михаилу исполнилось 7 лет, отец снова женился. В этом браке у него было 3 детей, один из которых умер еще маленьким.

В связи с частыми переездами,Врубель учился в разных школах. В Одессе он закончил Ришельевскую классическую гимназию, в Петербурге ходил в рисовальный класс Общества поощрения художников, в Саратове ходил к частному педагогу по рисованию. Затем была снова рисовальная школа в Одессе. В 1874 году Михаил поступает в С-Петербургский университет на юридический факультет. После его окончания Врубель служил юристом в Главном военно-судном управлении. Весь период учений Врубель уже увлекался рисованием, у него была очень хорошая зрительная памать. Ему нравилось копировать различные гравюры с журналов. Затем он перешел к мифическим образом и античности ("Сцена из античной жизни ", "Пирующие римляне ").

В 1880 году Врубель начал ходить в вечерний класс Академии художеств П.П.Чистякова. Эта школа дала многое художнику, здесь уже у него появилась собственная манера письма: картины напоминали мозайку, предметы как будто бы состояли из множества кристалов.

В 1884 году Врубель участвует в реставрации фресок и росписей Кирилловской церкви в Киеве. Пригласил его профессор А.В.Прахов. На стенах церкви созданы такие произведения как "Сошествие святого духа на апостолов" и "Надгробный плач ". Дальше в 1887 году идет работа над фресками Владимирского собора в Киеве. Появляются работы "Воскресение ", "Ангел с кадилом и свечой ". Одна из знаменательных работ того времени, написанная на хорах Киевской церкви - "Сошествие святого Духа на двенадцать апостолов ". Тема была выбрана Праховым, а писалось произведение Врубелем самостоятельно.

В 1885 году Врубель едет в Италию, в Венецию для изучени византийских мозаек. Там же он продолжает писать иконы для Киевской церкви: "Христос", "Богоматерь с младенцем ", "Св. Кирилл", "Св. Афанасий".

Нахождение в Италии повлияло на творчество художника. Появилась тяга к Востоку. По прибытии обратно в Киев были написаны Врубелем "Девочка на фоне персидского ковра " и "Восточная сказка ".

В 1889 году Врубель приезжает в Москву. Там он знакомится с Мамонтовым и с членами его кружка. К этому времени Врубель уже создал иллюстрации к произведениям Лермонтова (13 рисунков). Большинство из них относились к "Демону ". После этого образ Демона не покидал творчество Врубеля.

Михаил Врубель кроме рисования мог заниматься лепкой. В 1888 году он создал фигуру и бюст Демона . Затем опять серию картин с Демоном. Все они были написаны в особой манере, картины были как будто "кристализованы". Образы героев, гор как-будто бы состояли из мерцающих кристалов. Все это было очень необычно для публики. В детстве художник увлекался минералогией, изучал драгоценные камни. Видимо это сыграло решающую роль в таком его видении. А работах чувствуется трагизм, вечная борьба добра и зла.

В 1891 году Врубель становится главой гончарной мастерской в имении С. И. Мамонтова в Абрамцево. Здесь он создает свои шедевры: "Купава", "Волхова ", "Мизгирь".

В 1894 году Врубель снова отправляется за границу. Он побывал в Риме, в Париже, Милане и Афинах.

Врубель все больше начинает увлекаться монументальным искусством. Он создает такие шедевры как "Принцесса Греза" и "Микула Селянинович ". Картины были заказанны для павильона Нижегородской всероссийской выставки. Параллельно Врубель работал над декорациями оперы С. И. Мамонтова, . А. Римского-Корсакова. Под впечатлением опер появляется картина "Фауст ", которая наполненна глубоким филосовским смыслом.

А.Бенуа выссказался о Врубеле так: "Он предлагал себя, свои богатства. Он готов был подарить нас храмами и дворцами, песнями и кумирами. Он ничего не просил за это; он молил только, чтобы ему давали выявляться, чтобы освобождали его от тяжелого бремени наполнявшего его существо вдохновения. Но мир не принимал его, чуждался и даже презирал. Зачем блеск, игра, краски, веселье, когда и так живется в тусклости, в делах, во мраке и суете. И не верил никто Врубелю. Изредка кто-нибудь из чудачества купит у него картину или закажет ему стенопись, но сейчас же связи обрывались, филистеры погружались в отдых от сделанного усилия стать чудаками, а художник снова оказывался без дела и применения..."

Врубель продавал свои работы за гроши. "Пан ", "Царевна-лебедь " уходили вдвое дешевле, чем художник собирался продавать. Его легко было уговорить, он особо не противился.

В 1896 году Михаил Врубель наконец-то влюбился. Это была достаточно известная певица Надежда Ивановна Забела. Она привнесла новую веру для Врубеля. Врубель создает серию ее портретов, в каких-то мифологических произведениях так же отмечен ее образ. Это был новый виток творчества художника. Он рисует замечательные портреты В. Я. Брюсова, С. И. Мамонтова.

В 1902 году на свет появляется одно из самых сильных произведений по своей трагичности - "Демон поверженный ". Можно сказать, что демоны отражают судьбу самого Врубеля. Ведь будучи таким одаренным, он так и не сумел осуществить все свои грандиозные планы. В первом "Демоне " 1890 года еще видна надежда и чувствуются силы, а в последнем демоне уже чувстуется неизбежность конца. Когда Врубель работал над "Демоном поверженным ", у него начали проявляться первые симптомы его душевной болезни. Родные и близкие замечали это. Все близкие и знакомые замечали, что с Михаилом Александровичем происходит что-то неладное, но и сомневались постоянно все-таки, так как в речах его никогда не было бессмыслицы, он узнавал всех, все помнил. Он сделался лишь гораздо самоувереннее, перестал стесняться с людьми и говорил без умолку" - Е.И.Ге. В 1901 году Врубеля болезнь окончательно покосила. Говорили о том, что причиной тому слишком напряженная и нервная работа над картиной. Врубеля помещают в психиатрическую лечебницу. Пол года он был полностью изолирован от общества, даже родные не имели права навещать его из-за тяжелого состояния. Когда ему стало лучше, Врубель снова пытался взяться за кисти. Но сил не хватало, не было творческого подъема, наступила депрессия. Он уезжает с сыном Саввой в Крым, чтобы набраться новых впечатлений и для улучшения состояния. В тот момент, когда они остановились в имении фон Мекка, Савва заболел. Болезнь оказалась неизлечимой. Год выдался очень тяжелым для семьи Врубеля. Смерть единственного сына, Забела потеряла голос, душевная болезнь Михаила - все навалилось разом. В 1904 году к художнику пришла слава. Он уже снова в С-Петербурге, более менее выздоровивший. В 1906 году художник теряет зрение, он ослеп.

1 апреля 1910 года Врубеля не стало. Его торжественно похоронили в С-Петербурге. Блок говорил прощальную речь: "..у Врубеля брезжит иное, как у всех гениев, ибо они не только художники, но уже и пророки. Врубель потрясает нас, ибо в его творчестве мы видим, как синяя ночь медлит и колеблется побеждать, предчувствуя, может быть, свое грядущее поражение"

После себя Врубель оставил около 200 произведений.

Врубель стремительно сформировался как художник. В искусство он пришел уже взрослым, образованным человеком. Михаил Врубель не имел ни учеников, ни последователей, составивших школу. Он еще при жизни снискал себе успех, но к этому времени художник был уже безнадежно болен, и почести не были ему нужны. За ним на долгое время укрепилось представление как о человеке странном и неуравновешенном. Врубелю важно было жить творчеством, а не творить искусство. Он удивлял своих друзей нелепыми, с их точки зрения, выходками: мог в состоянии неуравновешенности записать прекрасную картину, над которой долго и упорно работал до этого, ничего не значащим изображением цирковой наездницы; в порыве гнева он разрывал прекрасные акварельные листы, выбрасывал великолепные наброски. Он ценил не столько результат, сколько сам творческий труд, процесс, момент художественного озарения. Образованный, знавший несколько европейских языков, всегда аккуратно и даже щегольски одетый, вежливый и тактичный, хотя иногда и способный взглянуть на собеседника свысока, Врубель при этом почти всю жизнь бедствовал, иногда оставаясь без денег или с трудом перебиваясь малым вознаграждением, получаемым за уроки рисования. Он болезненно ощущал несправедливость, не искал успеха и не ходил на выставки. Но при этом уязвленное самолюбие заставляло его подчас бросать обидные слова в лицо своим друзьям-художникам, которые прощали своего друга, истолковывая его слова как причуды больного гения. Из своей жизни Врубель сам сотворил легенду. Он жаждал свершений, сильных впечатлений, больших событий. Внутренняя жизнь, полная конфликтов, потрясений, словно сотрясала его внешнюю жизнь. Круги, расходившиеся от его внутреннего напряжения, достигали не только всех обыденных обстоятельств бытия, но проникали в плоть каждого произведения. Рукой художника водили внутренняя боль и душевная борьба. Движение его руки становилось прямым выражением душевного движения.

В самом характере искусства Врубеля, в системе его художественного мышления можно найти многочисленные проявления романтической концепции художественного творчества. Врубель был едва ли не первым среди деятелей русской художественной культуры, кто начал движение к символизму. В конце XIX века художественная культура России переживала период формирования нового стиля, получившего в России название «модерн». Язык живописи в этом стиле приобрел ярко выраженные черты декоративности‚ твердую линейно-структурную основу и кроме этого подчинил свои открытия не только изображению, но и преображению натуры. В России Врубеля можно считать родоначальником этого стиля.

Вместе с Врубелем в русском искусстве утверждался новый тип художника - художника-универсала. Врубель писал картины и большие панно, расписывал стены храма и делал витражи, создавал иллюстрации и книжные знаки, занимался театральной декорацией и прикладным искусством, скульптурой и архитектурой, даже делал в Талашкине (имении княгини Тенишевой) эскизы гребешков и росписи на балалайках.

Его детство прошло не только в Омске, но и в Астрахани, Петербурге, Саратове, а также в Одессе. Михаил Врубель родился в семье строевого офицера из русских немцев, участника Крымской кампании, ставшего впоследствии военным юристом. Михаил был любимцем всей семьи, милым и тихим мальчиком. Даже в младенчестве он отличался от других детей тем, что практически не просыпался ночью. Мать даже тревожилась за его здоровье, но доктора уверили ее, что с ребенком все в порядке. «Миша спит всю ночь преспокойно», – писала Анна Григорьевна своей сестре в Астрахань. Сестра художника, Анна Александровна, в своих мемуарах приводила цитату из письма матери и комментировала: «Слова эти подчеркивают основную черту брата в раннем детстве – удивительное спокойствие, кротость».

Мать Михаила, Л.Г.Врубель 1850-е годы.

Мать Врубеля умерла, когда мальчику было три года, а когда ему было семь лет, отец женился вторично. Мачеха Елизавета Христиановна была пианисткой с хорошей школой, и маленький Врубель был ее внимательным слушателем. Внутрисемейные отношения, насколько можно судить по сохранившимся свидетельствам, были вполне благополучны. Интонация врубелевских писем, когда дело касалось семейственных и родственных отношений, в своей почтительности была лишена какого бы то ни было притворства, равно как и неискренних преувеличений. Но теплые дружественные отношения Врубель сохранил впоследствии лишь со старшей сестрой Нютой: она была добрым гением художника. Именно из переписки с ней, а также из ее воспоминаний оказалось возможно узнать о ранних проявлениях артистической натуры будущего художника, о тех моментах житейской биографии, которые были существенны для понимания его творческого становления и облика. По воспоминаниям сестры: «Элементы живописи, музыки и театра стали с ранних лет его жизненной стихией».

Предки Врубеля со стороны отца были выходцами из прусской Польши. Из-за своей службы семья Врубеля часто переезжала, и в учебных заведениях разных городов Михаил Врубель неизменно проявлял разнообразные склонности к наукам. «В гимназические годы в Петербурге (Пятая гимназия у Аларчина моста) и в Одессе (Ришельевская) отвлекают брата значительно от любимого искусства; он увлекается в первой естествоведением (причём, между прочим, формует из мела целую систему кристаллов), а во второй - историей, по которой пишет, сверх нормы, большие сочинения на темы из античной жизни и средневековья», - из воспоминаний сестры художника.

С начала января 1864 года по апрель 1867 года семья Врубеля жила в Саратове, где отец Михаила был командиром Саратовского губернского батальона. В эти годы юный Михаил Врубель занимался у известного в Саратове художника, выпускника Академии художеств А.С.Година. Предметы гимназического курса ему преподавал Н.А.Песков, исключённый из Казанского университета «за участие в студенческих беспорядках. В мае 1867 года семья Врубеля вновь переехала в Петербург, а в 1874 году Михаил окончил Ришельевскую классическую гимназию в Одессе.

Отец желал для Михаила надёжного и обеспеченного будущего, успешной карьеры, и поэтому после гимназии 18-летний Михаил поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако он был совершенно равнодушен к юридическим наукам. Все его интересы были за университетскими стенами. Михаил Врубель всерьёз увлекался философией Канта, влюблялся в оперных актрис, спорил об искусстве, всегда оставаясь при этом сторонником так называемого «чистого искусства», и много рисовал. Он посещал в Академии художеств вечерний класс П.П.Чистякова, учившего Василия Поленова и Валентина Серова, Репина и Сурикова, и Виктора Васнецова. От университетских лет сохранились его иллюстрации к произведениям Тургенева и Толстого, и среди них - знаменитая сцена свидания Карениной с сыном. В 1879 году в возрасте 23 лет Михаил окончил университет с золотой медалью, после чего отбыл воинскую повинность, получив чин бомбардира запаса. Недолго он проработал в главном военно-судном управлении.

Осенью 1880 года Михаил был зачислен вольнослушателем в Императорскую Академию художеств, где занимался опять же в классе Павла Чистякова. Он сразу начал выделяться среди прочих студентов необычностью стиля и оригинальным взглядом на классические сюжеты. Из рассеянного и легкомысленного студента он превратился в фанатика своей работы. «Надо работать и работать», - с незнакомой прежде педантичностью обращался он к сестре. Врубель познакомился и сблизился с Валентином Серовым. Наравне с Серовым Врубель был одним из самых преданных и одним из самых отличаемых учеников Чистякова, который надолго стал его кумиром. Именно от него Михаил унаследовал любовь к натуре, к рисунку, к обнажению формы и к классике.

Петербургская академия художеств. Фото конца XIX века.

Однако Врубелю не удалось окончить Академию, и в 1884 году историк искусств и археолог профессор А.В.Прахов по рекомендации Чистякова пригласил Врубеля в качестве художника-монументалиста в Киев для работы над реставрацией Кирилловской церкви XII века. Для мраморного иконостаса храма Врубель написал иконы «Богоматерь c Младенцем», «Христос» «Кирилл» и «Афанасий». Кроме того он создал и настенные росписи. Были выполнены также эскизы для Владимирского собора, однако Врубель так и не приступил к росписи. Работы в Киеве с перерывами продолжались до 1889 года.

В течение пяти лет с 1884-го по 1889 годы Врубель жил в Киеве, изредка выезжая оттуда, в частности в Италию. В Киеве Врубель ярко проявил себя в монументальной и станковой живописи, а также в графике. Уже тогда начала складываться его образная и живописная система, он открыл в себе тягу к символическим категориям, начал проявляться принцип нового стиля.

В академические годы творчество художника разделилось на две линии - одна вела к академическим традиционным образам (например, «Пирующие римляне»), а другая стимулировала самостоятельное творчество: он рисовал акварелью портреты знакомых, писал акварельную композицию в собственной мастерской, которую делил со своими друзьями Серовым и Дервизом. Затем он начал писать картину, которую не закончил («Гамлет и Офелия») и к сюжету которой вернулся через пять лет.

Гамлет и Офелия (1884)

Больших успехов эти опыты ему не принесли. Но в эти годы вырабатывалась художественная позиция Врубеля. Вместе с друзьями он испытал сначала влияние Репина, пользовался его советами. Но творческий темперамент не позволил Врубелю остаться в рамках творческих установок, характерных для старших передвижников. В серьезной, вдумчивой работе акварелью над портретами и композициями Врубель искал то, что называл «любовной беседой с натурой». Эта позиция раскрыла перед художником новый путь.

Реальные плоды этот новый путь начал давать во время работы в Кирилловской церкви в Киеве, где Врубелю надлежало подновить старые фреоновые росписи XII века и местами создать новые композиции. Художник один на один встретился с огромными поверхностями стен и потолков, воспроизвел главную сцену своей росписи «Сошествие Святого Духа» по маленькому эскизу, действуя как старый мастер. Врубеля волновал в то время византийский стиль; он видел его главную черту в соблюдении плоскости, на которой было нанесено изображение, поэтому придавал особое значение рисунку, ритму складок и общей орнаментации поверхности. Он стремился проникнуть в существо старого стиля, но вместе с тем осовременивал своих героев. Лучше всего художник сумел интерпретировать средневековое наследие в сцене «Надгробный плач», где главным образным средством стали мягкие ритмы и плавные линии.

Богоматерь с младенцем. Кирилловская церковь. Киев (1885)

Моисей

Вслед за первым монументальным опытом должен был последовать второй. В Киеве заканчивалось строительство большого Владимирского собора, который должен был быть расписан. Для этих росписей приглашались опытные мастера - Виктор Васнецов и художники академического направления братья Сведомские и Нотарбинский. Врубель по предложению Прахова тоже начал работать над эскизами. Но они получились такими необычными, что испугали заказчиков. Единственное, что из эскизов Врубеля было осуществлено, это проекты его орнаментов, составленные из элементов органического мира цветов, листьев, птиц и женских ликов. Врубелевские орнаменты были чрезвычайно типичны для стиля модерн – они составлялись из гнутых линий, переплетающихся стеблей растений и рассыпанных блесток павлиньих перьев.

Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора. Киев

Врубель с большим вниманием относился к своим орнаментам, но гораздо большие надежды он возлагал на сюжетные композиции. Более всего он работал над двумя сюжетами - «Надгробный плач» и «Воскресение» в 1887 году. Эскиз «Надгробный плач», выполненный черной акварелью, фиксировавший замершее, остановившееся движение Богоматери над телом Христа, очищенный от деталей, конкретных примет пространства и времени, воплощал вечную тему смерти. Трагическое чувство освобождалось от перенапряжения. Фигуры словно парили в безвоздушном пространстве. Их бесплотность была подчеркнута холодным светом, преображающим сцену.

Надгробный плач (вариант)

Интерес к мистическому свету, преображающему реальность, проявился во всем творчестве Врубеля 1880-х годов. В Киеве сложилась вся художественная система Врубеля. В графических автопортретах того времени, в рисунках, запечатлевающих обыденные сцены реальной жизни, свет действовал как средство драматизации художественного образа. Иногда он имел реальный источник, иногда появлялся неведомо откуда, произвольно выхватывая предметы или части фигур.

Портрет старушки Кнорре за вязанием (1883)

Сальери всыпает яд в бокал Моцарта (1884)

Тогда же у Врубеля сложились и другие средства преображения реальности. Он тяготел к орнаментальной структуре своих произведений, что проявлялось как в живописи, так и в графике. Одной из первых полноценных и завершенных живописных работ Врубеля стала «Девочка на фоне персидского ковра» в 1886 году. Ради красоты орнаментального начала Врубель прибег к постановочности сцены. Моделью художника была выбрана дочь владельца антикварной лавки. Врубеля привлекла пестрота ковра, яркость платья, сама обстановка антикварной лавки с ее магической притягательностью старинных вещей.

Девочка на фоне персидского ковра (1886)

По-своему складывался орнаментализм в графике. Врубель сразу же начал рисовать своеобразно. В его задачу входило не только изображение предмета или фигуры, но и организация плоскости листа, сведение этих элементов в определенную структуру. Главным достижением этой структуры становилось ритмическое повторение определенных графических элементов - параллельных штрихов, заштрихованных плоскостей, запятых. Орнамент при этом не вступал в противоречие с предметным изображением.

В 1880-е годы Врубелю не так часто приходилось работать над картинами, выполненными масляными красками, то есть в той технике, в которой ему предстояло создать в будущем большинство своих шедевров. Но уже тогда у него зародились замыслы будущих программных живописных произведений, и эти замыслы формировались мучительно и сложно. Он работал над образом Христа, многие годы вынашивал образ Демона, брался за картину о нем, писал и неоднократно ее переделывал. Наконец, в конце десятилетия он вернулся к «Гамлету и Офелии», делая при этом Гамлета родным братом своего пока еще не состоявшегося Демона. С такими мыслями он вошел в самое значительное десятилетие своего творчества - в 1890-е годы.

Гамлет и Офелия (1888)

С сентября 1889 года Врубель жил в Москве, поселившись у Коровина. Он работал в мастерской в доме Черненкона на Долгоруковской улице вместе с Серовым и Коровиным. Осенью Врубель познакомился с предпринимателем и известным меценатом Саввой Мамонтовым и с декабря переехал жить в его дом на Садовой-Спасской улице.

Врубель выступал в роли архитектора и мастера прикладного искусства. Он создал проект фасада дома Саввы Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве в 1892 году, а для ворот дома Мамонтова в Москве - декоративную скульптуру «Маска льва».

В 1894 году Врубель получил заказ на оформление особняка Саввы Морозова. В оформлении особняков С.Т.Морозова на Спиридоновке и А.В.Морозова в Подсосенском переулке Врубель работал вместе с самым значительным архитектором московского модерна Фёдором Шехтелем.

В 1895 году Врубель стал членом Московского товарищества художников и участвовал в 3-й выставке объединения. Он также участвовал в оформлении спектаклей Русской частной оперы Саввы Мамонтова, а в конце декабря 1895 года вместе с труппой уехал на гастроли в Санкт-Петербург. Там в Панаевском театре на Адмиралтейской набережной на репетиции оперного спектакля Э.Гумпердинка «Гензель и Гретель» Михаил познакомился со своей будущей женой певицей Надеждой Забелой. В перерыве между актами Надежда что-то обсуждала с подругой Татьяной Любатович, как вдруг разговор прервал стремительно ворвавшийся за кулисы мужчина, который тут же склонился к рукам Забелы и, целуя их, восторженно прошептал: «Прелестный голос!». Ее внешность поразила Врубеля не меньше голоса. Надежда Забела хоть и не была признанной красавицей, но обладала потрясающим обаянием. «Возможно ли было, раз увидев это существо, не обольститься им на всю жизнь! Эти широко расставленные сказочные глаза, пленительно женственная, зазывно-недоуменная улыбка, тонкое и гибкое тело и прекрасные, длинные руки» - так говорил о Надежде Забеле Гнесин.

Михаил и Надежда. 1896 год

Врубель сопровождал любимую на гастролях, занимаясь оформлением декораций и придумывая сценические костюмы для Надежды. Перед выходом на сцену Врубель собственноручно одевал Надежду Ивановну. 28 июля 1896 года в Женеве Михаил Врубель и Надежда Забела обвенчались. После этого молодожёны уехали в Люцерн, где Врубель продолжил работу над панно для готического кабинета А.В.Морозова.

Надежда Ивановна Забела-Врубель. 1896 год.

С февраля по апрель 1898 года Врубель участвовал вместе с женой в гастролях Русской частной оперы Саввы Мамонтова в Санкт-Петербурге. Он сблизился с композитором Николаем Римским-Корсаковым. Тогда же Врубель познакомился с группой художников будущего объединения «Мир искусства». Его пригласили участвовать в выставке «Русские и финляндские художники», которая состоялась в начале года в музее центрального училища технического рисования барона А.Л.Штиглица.

1 сентября 1901 года у Михаила и Надежды родился сын, которого назвали Саввой в честь мецената Саввы Мамонтова, так помогавшего художнику. У мальчика была так называемая «заячья губа», что очень сильно огорчало художника. В это время Врубель начал писать второй вариант картины «Сирень» и картину «Пасхальные годы», которую он сам же уничтожил. Сын Врубеля умер в 1903 году в возрасте 2 лет.

С 1889-го по 1902-й годы врубелевское творчество переживало высший расцвет, пору своей зрелости. Именно в 1890-е годы проявился универсализм художника. Тогда же реализовалась тема Демона, почти всю жизнь сопровождавшая Врубеля.

Первый «Демон» был закончен в 1890 году. Он стал центральным произведением художника, собрав в себе все то, что уже было сделано прежде, и наметив пути вперед. Врубель позиционировал своего героя как выразителя демонического начала и вместе с тем подчеркивал сложность своего Демона – духа, соединяющего в себе мужской и женский облик. Врубелевский демонизм – это демонизм в смягченной форме, вне крайностей индивидуализма, с оттенком того всеобщего страдания за людей, которое красной нитью проходило через всю русскую культуру XIX века. В этой картине Врубель выступал как символист, но содержание его символа невозможно было определить с исчерпывающей точностью. Он чрезвычайно сложен и многогранен. «Демон» давал зрителю возможность теряться в догадках, расширяя в своем представлении содержание образа до беспредельности.

Демон сидящий (1890)

Врубель отказался от непосредственного восприятия натуры и фиксации движения окружающего мира. Он искал нечто постоянное, не подверженное мгновенному изменению. Демон замер в позе ожидания и созерцания. Врубель поместил фигуру в пространстве таким образом, что в картине создавалось равновесие между фигурой и окружением, между передним планом и глубиной. Мощный, словно вырубленный из твердого материала торс Демона располагался посередине. Он отделял друг от друга равные части - огромные неземные цветы, занимающие справа всю плоскость картины, и небесное пространство, открывающееся слева. Художник работал широким мазком, превращавшимся в цветовую плоскость, цветовые пятна ложились на поверхность наподобие мозаичных камней. Общий красочный строй соответствовал не реальному состоянию природы, а состоянию человеческой души: серые, лиловые, синие выражали меланхолию и душевное томление.

Голова демона на фоне гор

Демон и ангел с душой Тамары

Демон, смотрящий в долину

Демон, смотрящий на танец Тамары

Свидание Тамары и Демона

Тамара и демон

Вслед за первым живописным «Демоном» в 1891-м и 1892-м годах появилась серия рисунков к произведениям Лермонтова, и в частности к поэме «Демон». Лучшими рисунками к поэме оказались листы «Несется конь быстрее лани» и один из вариантов «Тамара в гробу». В последнем собралась вся нежность художника к человеческому существу, его сострадание. В первом рисунке, выполненном акварелью, всеми средствами был подчеркнут стремительный бег коня с мертвым всадником в седле.

Иллюстрация «Князь Гвидон и Царевна-Лебедь» (1890-е)

Иллюстрация «Григорий Печорин на диване» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)

Иллюстрация к поэме М.Ю.Лермонтова «Измаил-Бей»

Иллюстрация «Дуэль Печорина с Грушницким» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)

Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Журналист, читатель и писатель»

Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Русалка» («Русалка плыла по реке голубой, озаряема полной луной...»)

«Демон поверженный» в 1902 году - последнее законченное полотно Врубеля - завершало его «демониану». Герой художника погибал. Это была борьба с судьбой, угнетающей личность, и убивающей ее. Герой сопротивлялся до конца. Сам Врубель называл свою картину иконой. В «Демоне поверженном» вполне определенно был выявлен тот принцип стиля модерн, который можно охарактеризовать как орнаментальность. Взор зрителя двигался по поверхности картины (а не в глубину), постигая ритм повторяющихся линий и пятен, что типично для целого ряда картин и панно художника: для «Венеции» в 1893 году, в которой мотив великолепного шествия давал повод для сопоставления на плоскости голов, фигур, роскошных одеяний. Для «Богатыря» в 1898 году, где растительные формы, фигуры богатыря и коня сплетались в клубящемся ритме, для панно, посвященных Фаусту в 1896 году, где ритмы были организованы остроугольными формами, колючими и иглообразными, для ряда графических произведений. В «Демоне поверженном» соединялось реальное и фантастическое, реальность преодолевалась деформацией фигуры. Поверженный герой был изогнут и поломан; его тело утопало в фантастических перьях, напоминающих скорее бутафорию, чем живое проявление природы. Рядом с этим условным миром разломанной красоты в картине присутствовали совершенно реальные детали пейзажа - горные вершины писались художником по фотографии.

Венеция (Декоративное панно) (1893)

Богатырь (Декоративное панно) (1898)

Полет Фауста и Мефистофеля (1896)

Гадалка (1895)

В иных случаях натурное начало преобладало, и тогда фантастическое художник выискивал в самом объекте – например, в пророчице, разгадывающей будущее людей в картине «Гадалка» в 1895 году. Но образный строй все равно оставался метафорическим.

Панно «Испания» в 1894 году, казалось бы, приближало зрителей к бытовой ситуации. Но художник не растворял образы в бытовизме. Напротив - он напрягал их. Этому напряжению соответствовала и композиционная логика картины, в которой живописная плоскость боролась со стремительным движением в глубину, выраженным преувеличенным сокращением предметов первого плана.

Испания (1894)

Врубелевские произведения были озарены чем-то необычайным - даже тогда, когда художник не выбирал своим предметом заведомо возвышенные мотивы и ситуации. Картина «К ночи» в 1900 году служила в этом отношении прекрасным примером. Врубель одушевлял природу, наделял волей цветы, сообщая им способность чувствовать, воздействовать на людей своей завораживающей магией.

К ночи (1900)

Цветы были излюбленным объектом художника: он пристально вглядывался в сложную конструкцию цветка, создавая свои карандашные этюды. Цветы часто фигурировали и в картинах мастера. Иногда это были «цветы зла», иногда - образы неподвластной человеку стихии. В картине «Сирень» в 1900 году зритель особенно остро ощущал стихию цветения, рост куста, запах, идущий от цветов, дурманящий и терпкий. Загадочная фигура девушки, словно сросшейся с кустом сирени, усиливала идею слияния одушевленного и неодушевленного, переплетения форм того и другого. Из этих переплетений у Врубеля рождались персонажи, весьма типичные для европейского символизма и модерна, - полулюди-полуживотные, полулюди-полурастения: «Царевна-Лебедь» в 1900 году, пришедшая на холст из оперы Римского-Корсакова, две молодые женщины, словно вырастающие из спирали «Жемчужина» в 1904 году, «Богатырь» с огромным конем, растущим из земли, как травы и кусты. Одна из центральных картин, в которых эта тенденция проявилась особенно последовательно - «Пан» в 1899 году. Превращая античного пана в русского лешего, Врубель изобразил его с цевницей в руке, как бы вырастающего из земли, торчащего, как замшелый пень. Глаза его светились, как звезды, уравновешивая своим сиянием свет, лившийся от месяца, половина серпа которого уже зашла за горизонт.

Пан (1899)

Даже в портрете Врубель подвергал модель разного рода уподоблениям. Портрет жены Надежды Забелы-Врубель в 1898 году, казалось бы, целиком был построен на передаче первого впечатления от натуры. Но, создавая образ женщины, полный обаяния и красоты, живописец и здесь уподоблял ее фигуру и голову какому-то цветку, распускающему свои пышные лепестки навстречу солнечному свету.

Портрет артистки Н.И.Забелы-Врубель, жены художника, в летнем туалете Empire, исполненном по замыслу художника (1898)

Часто, создавая портрет, Врубель подходил к модели с уже заранее сложившейся идеей, вкладывал в эту модель собственные черты. Это можно заметить в портретах 1897 года - К.Д.Арцыбушева и С.И.Мамонтова. В характере последнего художник подчеркнул демонизм и страсть. Интересно наблюдать живописно-пластическое решение, с помощью которого художник воплотил свои идеи. Он словно сжал пространством фигуру Мамонтова, пригвоздив ее к плоскости. Намеренно выделив белое пятно манишки, художник «поставил» его на острие треугольника, тем самым заставив шататься и придав композиции неустойчивый, динамический характер. Чередование света и тени еще более усилило эту динамику. Рядом с портретом Мамонтова можно поставить последнее произведение Врубеля – графическое изображение Валерия Брюсова в 1906 году, нарисованное углем и сангиной. Созданный художником образ ярко выражал представление мастера о поэте как о пророке и носителе истины. В портрете была достигнута необычайная конструктивность рисунка.

Портрет К.Д.Арцыбушева (1897)

Портрет Саввы Мамонтова (1897)

Портрет Т.С.Любатович в роли Кармен (1895)

Царевна Волхова (Н.И.Забела) (1897)

Дама в лиловом. Портрет Н.И.Забелы Врубель (1900-е)

В 1902 году у художника появились признаки душевного расстройства. Это произошло на выставке «Мир искусства», на которой экспонировалась картина Врубеля «Демон поверженный». Художник каждое утро приходил в зал и переписывал детали картины. В начале 1902 года психиатр и невропатолог Владимир Михайлович Бехтерев обнаружил у Михаила Александровича сухотку спинного мозга и предсказал, что следующим этапом будет безумие, а затем – слепота. Все это были стадии развития приобретенного художником еще в молодости и не до конца вылеченного сифилиса. Болезнь была неизлечима. Жена увезла Врубеля на дачу в Рязанскую губернию. С апреля до конца августа он лечился в Москве в клинике Ф.А.Свавей-Могилевича, а с 6 сентября по 18 февраля 1903 года - в клинике В.П.Сербского при Московском университете.

9 июля 1904 году Врубеля доставили в клинику Ф.А.Усольцева в Петровском парке. Он был в столь буйном состоянии, что его с трудом могли удержать четверо санитаров. В клинике он провёл два месяца. Фёдор Арсеньевич так писал о Врубеле в своих воспоминаниях: «Я видел его на крайних ступенях возбуждения и спутанности, болезненного подъёма чувства и мысли, головокружительной быстроты идей, когда телесные средства не поспевали за их несущимся вихрем. И он всё-таки творил. Он покрывал стены своего домика фантастическими и, казалось, нелепыми линиями и красками. Он лепил из глины и всего, что попадало под руку, чудовищно-нелепые фигуры. Но стоило прислушаться к его речам, вникнуть в них, - и нелепость, казалось, исчезала. Были понятны эти обрывки, не поспевавшие за своим неудержимо несущимся, но ярким образом».

С 1903 года Врубель занимался только графикой: в больницах невозможно было писать красками, а краткие промежутки между лечениями также не способствовали этим занятиям. Поздние рисунки относятся к разным жанрам. Через окно лечебницы художник рисовал пейзажи. Больные и санитары позировали ему, и тогда возникали портреты-зарисовки. Иногда получались целые сцены - играющие в шахматы, беседующие. Часто художник изображал окружающие предметы, и тогда возникали натюрморты: графин, стакан, простыня, платок и так далее. Врубель видел простые предметы как некую одушевленную плоть вещей. При этом он не прибегал к деформации предметного мира, метафора возникала сама собой. При взгляде на смятую простыню или висящее платье, формы которого прослежены с невероятной тщательностью, у зрителей возникали ассоциации, смысл которых выходил далеко за пределы самого предмета.

Кампанулы (1904-1905)

В это же время в графике создавались образы иного характера: Врубель обращался к теме пророка. Начинается это с попытки сделать иллюстрации к «Пророку» А.С.Пушкина еще в 1890-х годах. Позже эта тема приобрела самостоятельность. «Пророк» заменил «Демона».

Одна из вершин творчества Врубеля - его поздние графические автопортреты, выполненные в 1904-м и 1905-м годах. Когда не было моделей, он рисовал себя. В этих рисунках была заключена целая программа. Автопортреты не были лишены известной доли самолюбования. Но если внимательно приглядеться, можно заметить, что в каждом автопортрете содержался немой вопрос или упрек, недоумение перед лицом неразрешимых жизненных проблем, боль, скрытое отчаяние или мужественное смирение. Все эти чувства были скрыты некоей формой отчуждения. Но стоит лишь проникнуть сквозь него в глубину, как перед глазами зрителей раскрывался потрясающий документ трудной судьбы и трагического конца. В поздних рисунках Врубеля рядом с конструктивными элементами выступали некоторые признаки экспрессионизма.

Хождение по водам (Эскиз стенной живописи) (1891)

Венеция. Мост Вздохов (1894)

Принцесса Греза (Декоративное панно) (1896)

Шестикрылый серафим (1904)

Как истинный художник «нового стиля» Врубель постоянно стремился к воплощению красоты. Культ красоты был своего рода религией для многих людей этого поколения и Врубель упивался этой красотой, поднимаясь к вершинам творческого экстаза. Но падения с этих вершин были сопряжены с отчаянием, тоской и меланхолией. Жизнь художника проходила между этими двумя крайностями. Красота нередко оказывалась эфемерной; падение отрезвляло, но от этой трезвости мастеру хотелось воспарить еще выше. В конце жизни Врубель упрекал себя за то, что где-то преступал нравственную границу. Но сам по себе этот укор был свидетелем истинной нравственности художника.

Не стоит думать, что несчастного художника заперли в «желтом доме», били и запугивали, как безумных героев Гоголя или Достоевского. К тому моменту, когда Михаилу Александровичу понадобился постоянный надзор докторов, психиатрическая наука в России как раз переживала взлет, на деньги благотворителей обустраивались лечебницы, больше напоминавшие курорт, где пациенты отдыхали от внешнего мира. «…Великолепный парк с 200-летними липами, пропасть сиреневых кустов, то-то летом весело. Еда и сервировка здесь обильная и вкусная», – писал Михаил Александрович из лечебницы жене. Лечили там теплыми ваннами и молоком, трионалом и хлоралгидратом, приятным общением и искусством. Для больных давали концерты и российские, и заезжие знаменитости. В других письмах Врубеля – жене, сестре, родителям – то были описаны восторги перед голосами «неаполитанцев», то воспоминания о приятнейшем вечернем чае или великолепном обеде с гостями.

Надежда Ивановна тоже пела для пациентов доктора Усольцева. Она часто посещала Михаила Александровича, встречи с ней благотворно влияли на больного, и он с благодарностью писал жене: «Видишь ли, дорогая моя Надюшечка, доктора свидания с тобой считают одним из важных стимулов моего быстрого и радикального поправления: они очень остались довольны тем впечатлением, какое произвело на меня свидание с тобою. Они находят, что я с каждым днем заметно выздоравливаю». Он не сознавал тогда, как трудно она живет, разрываясь между больным мужем и больным сыном. Надежда Ивановна скрывала от Михаила Александровича свою тоску и усталость. Перед ним она всегда старалась казаться бодрой, счастливой, полной творческих сил. Но другу своему, Николаю Петровичу Римскому-Корсакову, она писала в декабре 1902 года: «Вообще неимоверно тяжело жить на свете, и я часто думаю, что у меня скоро не хватит энергии петь и бороться за существование».

Лечение помогло. Михаил Александрович вернулся к нормальной жизни и к творчеству. Но, увы, ненадолго. Весной 1903 года по приглашению мецената фон Мекка чета Врубель с сыном отправились в его поместье в Киевскую губернию. В дороге мальчик заболел крупозным воспалением легких. Его привезли в Киев, созвали консилиум лучших докторов, но болезнь эта считалась почти стопроцентно смертельной. 3 марта Саввочка умер. И рассудок Врубеля не выдержал утраты.

Дальше болезнь развивалась стремительно. Надежда Ивановна металась, меняла врачей и лечебницы, но никто уже не мог помочь ее мужу. Душевное равновесие возвращалось к нему, только когда он рисовал, когда слушал пение Надежды Ивановны или когда сестра Анна, с которой у него всю жизнь сохранялись самые нежные отношения, читала ему вслух. Но бессонные ночи были ужасны, и все чаще приступы безумия настигали художника и в дневное время. Порой он не мог удержать в руках карандаш или сосредоточиться на том, что ему читают. Но любить жену Врубель не переставал даже в худшие свои периоды, даже полностью погрузившись в пучину безумия. В последних письмах к ней, написанных незадолго до того, как Михаил Александрович ослеп, он снова и снова признавался в любви и осыпал ее ласковыми прозвищами и на всех языках, которые знал: «Wonderful (удивительная – англ.)! Голубушка, бесценность моя, idol (кумир – итал.), mia farfalla (моя бабочка – итал.), allodola (соловей – итал.)».

Художник в кабинете. 1899 год.

В 1905 году болезнь обострилась. В марте Врубель перешёл на лечение в клинику Ф.А.Усольцева. При этом продолжал работать над картинами «Азраил» и «Видение пророка Иезекииля», «После концерта» и графическим автопортретом.

В ноябре 1905 года Врубель был удостоен звания академика. Но самому ему было уже все равно, что его, имевшего репутацию первого и главного декадента среди живописцев, произвели в академики. Он не знал о триумфальном успехе в России и Европе того самого «Мира искусства», в первых выставках которого он участвовал; он не был свидетелем событий первой русской революции - все это прошло мимо него. Получилось так, что период его болезни оказался в русской истории, в том числе культурной, чрезвычайно насыщенным событиями. Врубель, продолжая существовать, рано был выключен из культурной среды своего времени и уже при жизни отошел в область легенды. Например, художники «Голубой розы», экспонировавшие на своих выставках произведения Врубеля вместе с картинами Борисова-Мусатова, предъявляли его в качестве своего учителя, того, от кого они исходили в своем творчестве; для литераторов-символистов (Александра Блока, Андрея Белого) Врубель стал художественным прецедентом, аргументом в их эстетическом и творческом самоутверждении. Такое, конечно, бывает не со всяким художником.

В декабре 1905 года у Врубеля резко ухудшилось зрение. Последней картиной, которую он смог написать стал портрет поэта В.Я.Брюсова. В конце февраля 1906 года художник полностью потерял зрение. После этого 6 марта из клиники Усольцева Врубеля перевели в Санкт-Петербург в клинику Конасевича и Оршанского. А в 1906 году Михаила Врубеля перевезли в клинику доктора Бари на Васильевском острове, где он провёл последние годы жизни. В том же году С.П.Дягилев устроил ретроспективу произведений художника на выставках «Мира искусства» в Санкт-Петербурге и русского искусства на Осеннем салоне в Париже, где произведениями Врубеля восхищался Пабло Пикассо.

Доктора рассказывали, что слепой Врубель мог одним росчерком карандаша нарисовать контур скачущей лошади, но стоило карандашу оторваться от бумаги – линия терялась… Едва за ним ослабевал присмотр, как художник принимался изнурять себя многочасовыми ночными стояниями, пока не падал от слабости. Он твердил, будто за такие муки Бог обещал подарить ему новые глаза: из изумруда. Врубель утверждал, будто помнит, как в Средние века был архитектором, строил готические соборы. «Воспоминания» становились все более подробными и затмевали собой память о реальных событиях жизни Михаила Александровича.

Лето 1908 года Врубель провёл на даче под наблюдением доктора Морозова.

Перед крупными праздниками Надежда Ивановна всегда старалась забирать мужа домой. Новый 1910 год они встретили вместе. Казалось, Михаилу Александровичу стало лучше, внешне он даже смирился со своей слепотой. Но на самом деле жизнь сделалась для него совершенно невыносима. В конце января Надежда Ивановна застала мужа стоящим перед раскрытой форточкой: Врубель хотел простудиться и умереть. Она умоляла, он пообещал больше не предпринимать никаких попыток самоубийства… Но в конце февраля слег с воспалением легких. Его вылечили, однако здоровье было окончательно подорвано. Началось стремительное угасание. 1 (14) апреля 1910 года Врубель скончался в клинике доктора Бари.

3 апреля состоялись похороны на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге. Александр Блок произнёс на похоронах вдохновенную речь, назвав художника «вестником иных миров». Блок над могилой Врубеля сказал: «Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».

Надежда Ивановна ненадолго пережила мужа. Она страшно по нему тосковала, винила себя за то, что не уберегла. Пыталась утешаться музыкой, и Римский-Корсаков специально для нее написал партию Февронии в опере «Сказание о невидимом граде Китеже». Современники вспоминали, что на репетициях Забела-Врубель исполняла Февронию восхитительно, но выйти с этой партией в спектакле ей не удалось: Мариинский театр в 1911 году расторгнул контракт с Надеждой Ивановной. Покинув большую сцену, Забела-Врубель ездила по России с концертами, пела преимущественно романсы Римского-Корсакова: «Заклинание», «Я в гроте ждал», «Свеж и душист», «В царство розы и вина». Критики отзывались о них восторженно.

Свой последний концерт она давала в Петербурге, 20 июня 1913 года. А в ночь после концерта Надежда Ивановна скончалась от сердечного приступа. Ей было всего 45 лет. Хотя записи голосов тогда уже были распространенным явлением, Надежда Ивановна сделала только две, обе – в 1909 году, а до наших дней сохранилась одна: «колыбельная» царевны Волховы из оперы «Садко». Но полотна Михаила Александровича Врубеля дают более яркое представление о красоте и волшебстве голоса Надежды Забелы, чем эта потрескивающая, несовершенная запись.

Надежда Забела-Врубель была похоронена рядом со своим супругом. В 1935-1936 годах предполагался перенос могилы Врубеля в музейный некрополь Александро-Невской лавры, однако этот план не был осуществлён. Примерно в 2000 году фотограф Валерий Плотников нашёл заброшенную могилу Михаила Врубеля и стал ухаживать за ней, приведя место захоронения великого русского художника в порядок.

В 2006 году был снят документальный фильм «Космос Михаила Врубеля».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.art-assorty.ru
Материалы сайта www.readtiger.com
Материалы сайта www.vrubel-world.ru
Текст статьи Александры Тырловой
Текст статьи Елены Прокофьевой