Реферат: Феминизм, как философская проблема. Доклад: Философия феминизма и культура

Тема 11. Феминизм

1.Основные понятия феминизма

Феминизмом (от лат. « femina » — женщи-на) в современной общественно-политической жизни принято называть, во-первых , систему взглядов (или теорию, философию, идеологию), центральной идеей которых являет-ся гражданское равноправие женщин и мужчин; во-вторых , данное понятие использу-ется для обозначения женского движения, являющегося «продуктом» феми-низма.

Под феминизмом иногда понимают философскую концепцию социокуль-турного развития , акцентирующую необходимость учета женского социального опыта в представлениях о мире, а также методологию иссле-дований , ориентированных на выявление и артикуляцию женской системы ценностей.

Под «женским движением» понима-ется многообразие форм организованной деятельности, направленной на реализа-цию идеи равноправия женщин и мужчин, на защиту социальных интересов жен-щин . Однако, как показала история, эта деятельность может не во всем совпадать с феминистскими идеями и быть направ-ленной не на радикальное преобразование отношений между полами, которого до-бивается феминизм, а на частичное улуч-шение положения женщин в рамках тра-диционной системы этих отношений. И, тем не менее, феминизм и женское дви-жение — явления настолько взаимосвя-занные, что их невозможно, да и неверно рассматривать по отдельности. Возникно-вение феминистских идей есть результат определенных социальных потребностей и ожиданий . Раз возникнув, эти идеи реа-лизуются в деятельности людей — в дан-ном случае в той или иной разновидности женского движения. Что, в свою очередь, дает толчок содержательному развитию теории и идеологии феминизма.

Современный феминизм отличается разнообразием форм и традиций. К его важнейшим направлениям относят: ли-беральный феминизм, радикальный (а в его рамках — культурный) феминизм, марксистский и социалистический фе-минизм, «черный » феминизм, психоана-литический феминизм, постмодернист-ский феминизм (постфеминизм ). Менее известны такие его версии, как анархо-феминизм , гуманистический феминизм, консервативный феминизм. В числе но-вейших феминистских потоков называют эко- и киберфеминизмы .

Два ключевых понятия — «гендер» и «патриархат» — связывают воедино все это множество подходов к идеям равно-правия женщин и мужчин. Близко к ним стоит понятие сексизм (англ. sexism, от лат. sexus — пол) — мировоззрение, при котором утверждается неравное положение и разные права полов .

При употреблении понятия гендер (от англ. gender — род) и его производных (гендерные отношения, гендерный поря-док и т. д.) речь идет о социальных, куль-турных, психологических особенностях позиций женщин и мужчин , в то время как «пол» обозначает, в первую очередь, физические, физиологические, биоло-гические различия между мужчинами и женщинами . Английский социолог Эн-тони Гидденс объясняет, например, что «гендер» — это «не физические различия между мужчиной и женщиной, а соци-ально формируемые особенности мужест-венности и женственности ». Гендер, по его словам, означает, прежде всего, «соци-альные ожидания относительно поведе-ния, рассматривающегося как соответст-вующее для мужчин и женщин».

В отли-чие от других научных подходов концепт «гендера» рассматривает мужчину и женщину не в «природном», «естественном» качестве, не как биологическое существо, судьба которого предопределена его фи-зиологическими особенностями, но как существо социальное , со своим особым статусом, особыми социальными интере-сами, запросами, потребностями, страте-гией социального поведения. Э.Гидденс справедливо отмечает, что «разграниче-ние пола и гендера является фундамен-тальным, так как многие различия между женщиной и мужчиной обуславливаются причинами, не являющимися биологиче-скими по своей природе ».

Это внешне простое заключение ос-ваивается с трудом. Ведь издавна принято считать, что различия в социальных по-зициях, в повседневном поведении жен-щин и мужчин определяются их «генами» и «хромосомами», которые, кстати, дей-ствительно неодинаковы. Весь генетиче-ский материал любого человека содер-жится в клетке . В ней обитает двадцать три пары хромосом , последняя из них — двадцать третья — содержит хромосомы пола . У женщин оба элемента этой пары тождественны. Их обозначают как XX -хромосомы . У мужчин данную пару со-ставляют разные элементы. Один из них определяют как Х-, другой как Y -хромосому . Современная наука считает, что эти различия проявляются по достижении половой зрелости женщин и мужчин и дают о себе знать, прежде всего, в репро-дуктивной сфере .

Однако многие исследователи по тра-диции оспаривают эту точку зрения . По их мнению, врожденные биологические различия обуславливают вообще все со-циальное поведение мужчин и женщин . Мужчины сильнее, энергичнее, агрес-сивнее женщин. Женщины — пассив-ные, терпеливые, кроткие. Поэтому муж-чины ведут войны, покоряют природу, творят историю и культуру. Женщины же занимаются рутинным домашним трудом и воспитанием детей. Очевидная асим-метрия «мужественности» и «женствен-ности», с этой точки зрения, неизбежна, она предопределена «природой» , а с последней не поспоришь. Значит, недаром родоначальник психоанализа З.Фрейд в начале XX в. пришел к сакраментальному заключению: «Анатомия — это судьба ».

Этот биологически детерминированный подход к должному «мужскому» и долж-ному «женскому» в течение многих тыся-челетий казался единственно возможным. Как доказывают сторонники феминизма, данный подход служил идеологическим обоснованием патриархата — системы мужского господства, или доминирования, над женщинами. Не без весомых основа-ний они доказывают, что традиционное разведение ролей на «мужские» и «жен-ские», которое принято считать «естест-венным», обусловленным природными задатками, является результатом опреде-ленного типа социализации воспитания, обучения. Оно начинается в самом ран-нем детстве, когда родители совершен-но по-разному общаются с мальчиками и девочками, одевают их, предлагают им те или иные игрушки и книжки. На каждом этапе воспитания отрабатываются специ-фические атрибуты «мужественности» и «женственности», которые, как правило, транслируют идею мужского социально-го превосходства, т. е. утверждают и за-крепляют патриархат.

Так в самом общем виде пересекают-ся концепты «патриархата» и «гендера», обосновывая правомерность изначаль-ной феминистской идеи равноправия женщин и мужчин. Один из самых труд-ных вопросов, которые возникают при этом, это вопрос о том, почему женщи-ны оказались в неравном, зависимом по-ложении от мужчин, почему утвердился патриархат? Существовали ли когда-ни-будь иные времена и иные формы взаи-модействия женщин и мужчин?

2.Исторические предпосылки феминизма

У специалистов нет ни единого мне-ния, ни сколько-нибудь точных данных о характере гендерных отношений в самом далеком прошлом. Одни из них считают , что на заре истории взаимоотношения между мужчинами и женщинами были гендерно нейтральными . Другие говорят , что в ту пору царил матриархат. Причем кто-то определяет этот уклад как господ-ство женщин. А кто-то, включая извест-нейшую американскую феминистку-антрополога Риан Айслер , утверждает, что матриархат предполагал в действитель-ности партнерские отношения между муж-чинами и женщинами. Это партнерство якобы было разрушено с появлением и развитием «технологий войны», утвердив-ших превосходство грубой силы, а вместе с этим и патриархат.

Знаковым подтверждением этой точ-ки зрения исследователи считают мате-риалы, полученные археологами в ходе раскопок самых ранних захоронений че-ловека. Раскопки говорят о равном ста-тусе погребенных вне зависимости от их пола. Но самым главным свидетельст-вом высокой женской роли в архаичном обществе является, на их взгляд, распро-страненный в ту пору в ареале древней Европы культ Великой Богини-Мате-ри. По словам Р.Айслер , практически во всех доисторических мифах и сочинени-ях «живет идея Вселенной как прещедрой Матери, ...из чьего лона является любая жизнь и куда... все возвращается после смерти, чтобы снова родиться». На этот культ по-своему указывают и наскальные изображения в пещерах, и многочислен-ные находки женских фигурок в древ-них святилищах. Они, как правило, грубо стилизованы, широкобедры, часто без-лики. Археологи окрестили их древними Венерами.

Свидетельства равноценных статусов мужчин и женщин в доисторические вре-мена можно найти в легендах , переска-занных некоторыми античными автора-ми. «Золотой век» гендерной гармонии описан, например, в знаменитом сказа-нии Гесиода «Труды и дни». Тот же мотив преобладает в пересказанной великим мыслителем Платоном легенде о гибе-ли Атлантиды . Но это — доисторические мифы.

Строгие исследователи, привыкшие опираться при построении теоретиче-ских конструкций на конкретные факты, не склонны им доверять. А потому они доказывают, что в истории человечест-ва не было ни матриархата, ни архаиче-ского гендерного партнерства. Первич-ное разделение труда между мужчиной и женщиной, которое произошло на самых ранних этапах общественного развития, определило совершенно разные усло-вия существования для мужчин и жен-щин . Оно закрепило за мужчинами право на роль субъекта истории . Женщины же стали объектом мужской власти .

Данную точку зрения разделяет, например, тот же Э.Гидденс . Он утверждает при этом, что всеобщая распространенность патриар-хата обусловлена не господством муж-ской физической силы, а в первую оче-редь материнскими функциями женщин . По его словам, «мужчины господствуют над женщинами не по причине превосхо-дящей физической силы или более мощ-ного интеллекта, но лишь потому, что до распространения надежных средств пре-дупреждения беременности женщины находились всецело во власти биологи-ческих особенностей своего пола . Частые роды и почти не прекращавшиеся хлопо-ты по уходу за детьми делали их зависи-мыми от мужчин, в том числе и в матери-альном отношении».

Ни одна из вышеприведенных точек зрения на характер гендерных отноше-ний в доисторическую эпоху не получила пока окончательного признания. Очевид-но другое. С началом так называемого ис-торического времени, примерно 7—5 тыс. лет тому назад , в момент, когда возникает тот тип общественной организации, ко-торый социологи определяют как «тра-диционное» общество », патриархат яв-ляется узаконенной системой гендерных отношений . Разделение труда между по-лами выстроено в этой системе по прин-ципу взаимодополняемости, но взаимо-дополняемости вовсе не равноценных со-циальных ролей. Мужчине отдан на откуп внешний мир, культура, творчество, при-тязания на господство . Женщине — дом, но и в доме она — существо подчиненное . Иерархия мужской и женской ролей фик-сируется совершенно четко: он — субъект властных отношений. Она — объект его власти. Такие отношения определяют-ся социологами как субъект-объектные, статусно неравные .

Как справедливо отмечает Р.Айслер , выстроенные таким образом гендерные отношения являются самыми фундамен-тальными из всех человеческих отноше-ний , даже их матрицей. Они «глубочай-шим образом воздействуют на все наши институты, ...на направление культурной эволюции». Авторитет мужской силы, право силы, утвердившееся в гендерных отношениях, превращается в основание всех известных человечеству авторитар-ных режимов — власти вождей рода, «от-цов» народов, монархов, диктаторов. И пока гендерное неравенство сохраняет-ся, существует и потенциальная возмож-ность существования власти авторитар-ного типа. Таков один из основных по-стулатов современной феминистской критики.

В рамках этой критики утверждается, что власть авторитарного типа опирается не только на аппарат физического прину-ждения и грубого насилия. Авторитарная власть использует и более тонкие мето-ды воздействия на сознание индивидов , заведомо предотвращая их недовольство и заставляя их бессознательно следовать определенным предписаниям, прини-мать определенные роли в существующем порядке вещей. Это -

Ø методы культурного воздействия, формирования стереотипов должного социального поведения;

Ø мето-ды социализации, воспитания;

Ø идеологи-ческой обработки сознания с помощью языка, культурных образцов.

Самый распространенный, на поверх-ности лежащий пример, нормы языка . Скажем, практически во всех европей-ских языках понятие «мужчина» равно-значно понятиям «муж» и «человек». По-нятие «женщина» тянет лишь на значение «жена» и не является синонимом понятия «человек». Это значит, что он — муж, пол-ноценный представитель человеческого рода . Она же — его жена , и больше ни-чего, никаких дополнительных характеристик. Т. е. женщина — лицо социально не значимое, не включенное в человече-ское общество . Она — простое дополне-ние, приложение к мужу, мужчине. Таким образом, нормы языка фиксируют патриархатную установку на мужскую власть — вплоть до физического владения, облада-ния женщиной.

Историки феминистской ориентации справедливо отмечают, что на начальных этапах традиционного общества , особен-но в условиях рабовладения, жена была «рабой мужчины — главы семьи, кото-рый владел женщиной на правах частной собственности и мог поступать с нею так же, как он поступал с любой принадлежа-щей ему вещью». В некоторые периоды истории древнего Рима муж имел пра-во на жизнь и смерть своей жены. Жену, презревшую супружескую верность, мог-ли до смерти побить палками и камнями, бросить в цирке на растерзание зверям.

Именитые философы того времени внесли немалый вклад в закрепление та-кого порядка вещей. Пифагор , например, уверенно заявлял : «Существует положи-тельный принцип, который создал по-рядок, свет, мужчину, и отрицательный принцип, который создал хаос, сумер-ки и женщину». Аристотель , в свою оче-редь, разъяснял : «Женщина — это самка в силу определенного недостатка качеств... женский характер страдает от природ-ной ущербности... женщина есть только материал, принцип движения обеспе-чен другим, мужским началом, лучшим, божественным».

3.Возникновение феминизма

Первые сомнения в справед-ливости патриархатных порядков мож-но обнаружить уже в Новом Завете , объявившем, что жизнь и смерть человека зависят не от прихоти природы, а лишь от воли Божией . Учение Христа в принципе усложнило взгляд на человека, выделив в нем духовную и фи-зическую субстанции, душу и тело. Это Учение провозглашало , что там, в горних высях, уравнены будут все души, «и элли-на, и иудея», и мужчины, и женщины .

Но путь к этому обещанному лично-стному равенству во Христе долог и крут. А пока земная женщина вовсе не ров-ня мужчине. Прежде всего, она греховна , как греховна ее праматерь Ева, сообщ-ница дьявола , орудие темных сил, обрек-ших человека на изгнание из рая. Однако христианство развивает и другой подход к женщине — развивает, превознося образ Богоматери, противопоставляя образу Евы — природно-родовой женственно-сти , образ Девы Марии — женственности духовной, просветленной, личностной и вечной .

Культ Девы Марии со временем раз-вился в романских странах Европы в культ прекрасной Дамы . Этот культ пред-вещал возможность преображения отно-шения между мужчиной и женщиной; он снимал с их любви проклятие греха , оп-рокидывал иерархию в отношениях гос-подства-подчинения : рыцарь поклонял-ся и подчинялся даме, она была его гос-пожой. Благодаря этому культу любовь индивидуализируется — другой человек и связанное с ним чувство признаются ничуть не менее значимым основанием для индивидуального бытия, чем сущест-вование рода или Божественного начала. По мнению французского социального психолога Ж. Менделя , это верный при-знак того, что к XVI в. в Западной Европе возникает совершенно новый тип челове-ка — человека, отделившегося от рода, от своего сообщества, возникает индивид, с собственным самосознанием , с тоской, любовью и одиночеством.

Индивидуализация, автономизация — проявления начавшейся эманси-пации индивида (женщины и мужчины) от груза патриархатных обычаев и тради-ции, а значит, и знак кризиса традици-онной структуры гендерных отношений. Ведь что такое эмансипация ? Это авто-номное действие субъекта, направленное на его собственное освобождение от давле-ния природно-родовых сил.

Эмансипация сопровождается , по оп-ределению выдающегося социолога Мак-са Вебера , «расколдовыванием», рационализацией картины мира . Обязательной частью такой рационализации является «очеловечивание» — содержательное пе-реосмысление и изменение отношений между мужчиной и женщиной, которые постепенно превращаются из отношений господства/подчинения в отношения вза-имной ответственности или «сознающей свою ответственность любви ».

Процесс эмансипации сопровождается возник-новением двух принципиально важных для современной истории человечества идей — идеи прав человека и идеи обще-ственного договора , которые были сфор-мулированы в эпоху Просвещения и про-тивопоставлены традиционалистским установкам на авторитет силы, на право силы. Распространение этих идей спро-воцировало и постановку вопроса о пра-вах женщин, об их освобождении от муж-ского господства.

В странах Запада признание пробле-матики прав женщин в качестве неотъ-емлемой составной части прав человека происходит в несколько этапов .

1. Впер-вые о своих претензиях на роль полно-ценных гражданок женщины заявляют в ходе буржуазных революций , кото-рые можно назвать еще и революциями «права», «правосознания». Это — эпо-ха зарождения феминизма.

2. Затем, в ходе промышленных революций женщины в массовом порядке оказываются втяну-тыми в общественное производство , что вынуждает их добиваться равноправия уже в сфере социально-экономических отношений. Это — время «первой вол-ны» феминистских движений, которые развивались под воздействием либе-рализма и марксизма .

3. Во второй половине XX в., наступает время культурных революций , изменяющих подход к репродуктивным функциям женщин, взгляды на любовь, рожде-ние детей, семейную жизнь. Этот этап называют «второй волной» феминиз-ма, или неофеминизмом , утверждав-шимся под влиянием экзистенциализ-ма, психоанализа, структурализма и постструктурализма.

На всех этих этапах, охвативших бо-лее трех столетий, женщины отвоевыва-ли для себя , условно говоря, три группы прав, которые могли бы позволить им рассчитывать на социальный статус, сопоставимый по основным параметрам с мужским:

Ø политические (гражданские);

Ø со-циально-экономические;

Ø репродуктив-ные права.

Великие буржуазные революции име-ли решающее значение в этом процес-се . Они провозгласили наступление эры прав человека, отрицая тем самым незыб-лемость полного и якобы освященного небесами всевластия монарха — над под-данными, мужчин — над женщинами. И в противовес — заявили о свободе и равен-стве всех людей перед законом. В числе первых мятежниц, бро-сивших вызов патриархатным обычаям и потребовавших тех же гражданских прав и свобод, которые в ходе этих революций были предоставлены мужчинам, называ-ют имена француженки Олимпии де Гуж , англичанки Мэри Воллстонкрафт , аме-риканки Абигайль Адаме . Этих поборниц женского равноправия позднее окрести-ли «феминистками » . Их мировоззрение формировалось во многом под воздейст-вием либеральной идеологии просвети-телей (Вольтер, Дидро, Монтескье, Рус-со, Т. фон Гиппель и др.).

4.Теоретические основы феминизма

Первым публичным манифестом фе-минизма является «Декла-рация прав женщины и гражданки », на-писанная в 1791 г. мало кому известной писательницей Олимпией де Гуж . В этом документе впервые в истории было сфор-мулировано требование гражданского равноправия женщин и мужчин .

Статья первая Декларации гласила : «Женщина рождается и остается свободной и равно-правной с мужчиной перед лицом зако-на». Статья шестая развивала эту мысль дальше. В ней объявлялось: «Все граж-данки и граждане должны иметь равный доступ ко всем общественным почестям и должностям, ко всем службам, для коих не должно быть иных преград, кроме лич-ных способностей и талантов». В заключение Олимпия де Гуж пророчески изре-кала: «Если женщина имеет право взой-ти на эшафот, то она должна иметь право подняться и на трибуну».

Такое неосторожное заявление стои-ло писательнице жизни. Ее отправили на гильотину как лицо, презревшее об-щественные порядки. Но это же заявле-ние принесло ей бессмертие. Олимпия де Гуж вошла в историю как автор «Дек-ларации прав женщины и гражданки», написанной в противовес самому зна-менитому в современной истории до-кументу «Декларации прав человека и гражданина».

Что же не устроило Олим-пию де Гуж в документе, который, от-метая, казалось бы, все предрассудки своего времени, безоговорочно утвер-ждал: «Все люди рождаются и остают-ся свободными и равными в правах»? Ей показалось подозрительным обра-щение « les homines » (мужчины, люди), адресованное лишь к одной половине общества. Многие француженки на-деялись в тот момент, что законодатели признают и женщин правоспособны-ми гражданками. Самые решительные из них даже создали специальную жен-скую организацию «Общество рево-люционных республиканок» , которая требовала предоставить женщинам право голоса на выборах. Эту организа-цию можно считать прототипом буду-щего движения суфражисток (от англ. suffrage — голосование).

Но ни писательский дар Олимпии де Гуж, ни напор революционных респуб-ликанок не принесли в то время францу-женкам гражданских прав. Законодатели отказались увидеть в них полноценных гражданок. Женщины — наряду с детьми, умалишенными, имущественно несо-стоятельными лицами — попали в кате-горию неспособных отвечать за себя пе-ред лицом закона . Женские организации были распущены , больше того, женщи-нам запретили собираться в группы в об-щественных местах . Так французская ре-волюция остудила пыл своих гражданок и задавила в зародыше первые ростки женской социальной активности, включая стремление к коллективным действиям с помощью женских объединений.

Вышедший в 1804 г. Гражданский ко-декс Наполеона , который стал считаться эталоном буржуазной юрисдикции, под-твердил, что женщины не имеют граж-данских прав и находятся либо под опе-кой своего отца, либо под опекой мужа . Вслед за Кодексом Наполеона все но-вое буржуазное законодательство жест-ко фиксирует традиционное разделение мужской и женской ролей . Мужчинам по-прежнему принадлежит весь внешний мир и главенство в доме. Женщинам — мир домашний, воспитание детей и обя-занность подчиняться мужу. Этот поря-док — вершина патриархата . Он признан не только обычаем, но и формальным пра-вом.

Торжество мужской власти усиле-но еще и тем обстоятельством, что в этот момент происходит отделение сферы ча-стной жизни от жизни общественной — публичной сферы. Закон начинает защи-щать частную жизнь от вмешательства извне , чего не знали прошлые века, когда вождь или монарх имели право посягать на все, что находилось на подвластной им территории. Мужчина, хозяин дома ста-новится полновластным господином на своей территории . Здесь он получает воз-можность распрямиться в полный рост и превратиться из подданного во властели-на — самостоятельного гражданина. Он приобретает навыки гражданства за счет подавления «другого» . Таким «другим» была его жена, по закону обязанная куль-тивировать его авторитет в семье, прекло-няться перед ним, покорно сносить его деспотизм.

Английский социальный философ Мэри Воллстоункрафт (1759-1797), находясь под сильнейшим влия-нием радикально-демократических идей Руссо, пер-вой выступила с систематической критикой социальных порядков с позиций феминизма - за 50 лет до возникновения движения суфра-жисток. Ее самая значительная работа «Защита прав женщин» (1792 ) несет на себе отпечаток либеральной философии Локка; в ней на ос-нове идеи «неповторимости и уникальности личности» доказывалась необходимость предоставления женщинам равных с мужчинами прав, особенно права на образование . Кроме того, работа несла в себе куда более сложный анализ собственно женских проблем - анализ, во многом предвосхитивший современный феминизм.

Начиная с 30-х гг. XIX в. женское дви-жение вновь заявляет о себе. На этот раз импульс к его развитию дает промышлен-ная революция, которая буквально взры-вает традиционный уклад жизни в Запад-ной Европе. Модернизация этого уклада сопровождается развитием крупной про-мышленности, ростом городов, разоре-нием мелких сельских хозяйств. А вме-сте с этим — разрушением прежнего типа семейной жизни, кризисом отношении между мужчиной и женщиной . Два об-стоятельства оказали сокрушительное воздействие на традиционные семейные отношения :

Ø массовое вовлечение жен-щин в общественное производство;

Ø по-степенное установление контроля над рождаемостью.

Новое крупное промышленное про-изводство все шире использует дешевую женскую рабочую силу. Под воздействи-ем промышленной революции массовый женский труд в общественном производ-стве превращается в факт социальной жизни . И факт далеко не однозначный. С одной стороны , он создавал экономиче-скую возможность опротестовать тради-ционную иерархию мужской и женской ролей. А с другой — оборачивался сверх-перегрузками, сверхэксплуатацией жен-щин. Ведь с них никто не снимал обыч-ных домашних обязанностей, материн-ских забот и хлопот. При этом по действо-вавшим тогда законам женщина не могла даже распоряжаться своим заработком — он принадлежал ее мужу . Женщин не при-нимали в профсоюзы и иные обществен-ные организации, защищавшие права наемных работников и т. д. Так возника-ли новые основания для совместных кол-лективных выступлений женщин , для соз-дания женских организаций , призванных отстаивать интересы и права женщин.

С их помощью женщины могли предъявить свой счет обществу, которое вынудило их выйти за рамки семейно-го очага и начать работать. Со временем в рамках женского движения сложились первые требования к государству — снять с женщин часть их традиционных обя-занностей и взять на себя заботу о детях, о больных и престарелых . Отсюда сформи-ровалось представление о необходимо-сти расширения функций государства, о его превращении в социальное государст-во, призванное заботиться об общем бла-ге, о слабых и неимущих, об инвалидах и пенсионерах.

Задачами женского движения первой волны феминизма стали:

Ø требования равной оплаты за равный с мужчинами труд;

Ø доступ к тем профессиям, к которым их стремились не подпустить и т. д.;

Ø отстаивание работавшими женщинами своих особых социальных, гражданских, поли-тических интересов;

Ø освоение сфер гражданской и партийно-политической жизни;

Ø защита прав женщин на труд, его достойную оп-лату, на образование, на социальные га-рантии по защите материнства и детства, больных, инвалидов, лиц пожилого воз-раста.

К началу XX в. женское движение превращается в массовое, многосостав-ное. В его русле активно действуют:

Ø суф-ражистки , добивающиеся распростране-ния на женщин норм всеобщего избира-тельного права;

Ø социалистки , озабочен-ные признанием права женщин на труд, на его справедливую оплату, на участие наравне с мужчинами в профсоюзных организациях;

Ø радикальные феминист-ки , пропагандирующие идеи сознатель-ного материнства и контроля над рож-даемостью;

Ø женские благотворительные общества всех видов и типов, включая христианские женские организации.

Для того чтобы встать на ноги и ок-репнуть, женское движение испытывало острую нужду в идейном подспорье, в неком теоретическом обосновании, которое помогло бы ему противостоять гнету тра-диционной морали и добиваться перемен в буржуазном законодательстве. Задача была сложной, так как основная масса идеологов — философов, историков, со-циологов — была совершенно убеждена в гражданской неполноценности и несо-стоятельности женщин. И консерваторы, и либералы хором твердили о природном или «естественном» назначении каждого из полов.

Лишь немногие решались оспорить эти догмы. Один из них, соци-альный философ Ш. Фурье в своем тру-де «Теория четырех движений », который появился в результате размышления автора над событиями Великой французской революции, писал: «Расширение прав женщин есть главный принцип социаль-ного прогресса ».

Другой великий уто-пист А. де Сен-Симон , умирая, оставил в наследство своим ученикам загадочную мысль: «Мужчина и женщина — вот пол-ноценный социальный индивид ». Оба они разрабатывали идеальные проекты гармоничной, справедливо устроенной социальной жизни, основой которой, по их замыслу, должно было стать равнопра-вие женщин и мужчин .

Позднее свой вклад в развитие идей женского равноправия в духе либерализ-ма внес авторитетный английский мыс-литель Джон Стюарт Милль . Его книга «Подчиненность женщины » получи-ла широкую известность, она была пе-реведена на многие языки, в том числе и на русский. И сами феминистки иска-ли обоснования для своей деятельности. Наибольшей теоретической активностью отличались представительницы суфра-жизма : англичанки X . Тэйлор, М. Фуллер , американки Л. Мотт, Э. С. Сэнтон и др.

Но особую роль в концептуальном осмыслении общественной значимости движения за женское равноправие сыгра-ли в ту пору марксисты . Они определили весь комплекс требований, сформулиро-ванных этим движением, как «женский вопрос» и предложили на него свой ответ . Основные подходы к женскому вопросу изложены в знаменитой работе Ф. Эн-гельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства ». К. Маркс разделял концепцию книги, она была со-вместно продуманной и как бы продол-жала традиции Ш. Фурье и А. де Сен-Си-мона . Однако в отличие от своих пред-шественников, Маркс и Энгельс писали не столько об индивиде, будь то женщи-на или мужчина, который должен быть наделен всеми гражданскими правами и свободами, сколько о массах — массах тружеников . К ним они и обращались, объясняя, что идея «естественного на-значения» пола по существу маскирует особого рода «производственные отношения» — отношения воспроизводства человеческого рода . Вся загадка этих от-ношений связана не с «таинством» пола, а с тем, что они являются одновременно и природными, биологическими, и со-циальными. А еще — это отношения со-циального неравенства, вытекающего из неравного и несправедливого разделения труда, при котором жена и дети фактиче-ски являются рабами мужа и отца . Поэто-му любая форма традиционной семьи ав-томатически воспроизводит отношения господства / подчинения .

Основатели марксизма доказывали, что промышленная революция нанесла непоправимый удар по такой семье. На-емный женский труд, каким бы тяжелым он не был, создал экономические пред-посылки для независимости и самостоя-тельности работающих женщин. Он начал разрушать основы старой семьи и тради-ционных семейных отношений , обрекав-ших женщин на подневольное существо-вание. В этом — позитивный смысл наем-ного женского труда.

Кроме того, подчеркивали классики марксизма, положение женщин — наем-ных тружениц есть положение классовое. Они принадлежат к классу пролетариев . Поэтому задача их освобождения от со-циального неравенства совпадает с зада-чей освобождения пролетариата . Унич-тожение любых форм эксплуатации и угнетения — общая цель пролетариев и женщин. Только в обществе, свободном от эксплуатации и угнетения, возможны равноправные отношения между мужчи-нами и женщинами .

Таков в самых общих чертах марксист-ский подход к проблемам женского рав-ноправия. Он соответствовал своему вре-мени и его очевидностям. Проблема была в одном. Этот подход марксисты считали единственно верным, а потому решитель-но размежевывались со всеми остальны-ми поборниками женского равноправия. Особенно досталось от них суфражист-кам, добивавшимся признания полити-ческих прав женщин. Марксисты счита-ли, что требования суфражисток по-своему легитимизируют буржуазную полити-ческую систему . А потому приклеили и к этим требованиям, и к самому «класси-ческому», либеральному феминизму яр-лык «буржуазный». И повели с суфражи-стками, как с представительницами бур-жуазной системы, ожесточенную борьбу . Вплоть до 60-х гг. XX в. эта борьба раска-лывала женское движение, ослабляя его и нанося ему непоправимый урон.

Тем не менее, женскому движению удавалось шаг за шагом отвоевывать для женщин пространство свободы, менять нравы, законы, традиции. В результа-те медленных, «ползучих» завоеваний феминизма в конце XIX — первой по-ловине XX в. женщинам удалось до-биться :

Ø права на образование;

Ø на рав-ный с мужчинами труд и заработную плату;

Ø позднее — получить право голо-са и право быть избранными, сначала в местные, затем в высшие эшелоны власти;

Ø право входить в профсоюзные организации и политические партии;

Ø право на развод;

Ø кое-где — на приме-нение противозачаточных средств и на аборт;

Ø право на государственную по-мощь по беременности и родам, на от-пуск по уходу за ребенком и т. д.

Все направления женского движе-ния, каждое на свой манер, помогали женщинам так или иначе осваиваться с новой для них ролью субъекта исто-рии. Ощутимые результаты приносила и деятельность сторонниц марксизма, и деятельность суфражисток. Под напором последних, в частности, женщинам ста-ли, наконец, предоставлять право голоса . Впервые это произошло в Новой Зелан-дии в 1893 г., затем — в Австралии в 1896 г., в Финляндии — в 1906 г .

5.Вторая волна женского движения - неофеминизм

Но оказалось, что получить граждан-ские права — это только часть задачи. Другая не менее сложная ее часть — нау-читься пользоваться этими правами . На это тоже потребовалось время и специ-альные усилия со стороны женских ор-ганизаций. Какое-то время кропотливая, низовая деятельность этих организаций оставалась практически незаметной. Однако на стыке 60—70-х гг. XX в. начался стремительный подъем женского дви-жения , который назвали второй волной. Женское движение получило размах в ходе бурных студенческих выступлений и привело к таким разительным переме-нам в поведении женщин, что социологи были вынуждены заговорить о «мирной женской революции» как о единственно состоявшейся революции XX в.

Идейным обоснованием этого дви-жения занимался неофеминизм, лозун-ги которого были направлены не толь-ко на защиту социально-экономических и политических прав женщин, но и на преодоление традиционных представле-ний о том, что главное назначение жен-щин — продолжение рода, что основной смысл их жизни сводится к выполнению репродуктивных функции, а потому рож-дение детей есть их главная обязанность .

Вслед за радикальными феминистками XIX в. неофеминистки настаивали на том, что материнство из категории «обя-занности » следует перевести в категорию «права» женщин. В этом контексте они добивались признания права на преду-преждение беременности, возможности ее прерывания, ставили вопрос о «созна-тельном материнстве», «планировании семьи». И говорили об этом во весь голос, выдвигая лозунг: «Наше чрево принад-лежит нам!» Присвоение женщиной сво-его «чрева», своего тела при этом подхо-де мыслилось как равнозначное присвое-нию своей судьбы.

Неофеминизм сложился под влияни-ем идей, сформулированных Симоной де Бовуар (1908-1986) - французской писательницей и фило-софом-экзистенциалистом. Она принадлежала к числу тех западных феминисток, которые довольно долго были убеждены в плодотворности марксистской модели освобождения женщин — освобождения посредством труда и пролетарской рево-люции. Однако, несмотря на изначально святую веру в дело социализма, у нее все же были определенные сомнения в са-модостаточности марксистского подхо-да к преобразованию отношений между полами. Эти-то сомнения и побудили ее написать специальную работу о положе-нии женщин — двухтомный труд «Второй пол». Книга вышла в свет в 1949 г. снача-ла во Франции, а чуть позже практически во всех странах Запада. В 1997 году книга вышла и в России. Три поколения за-падных женщин выросли на этой книге, почитая ее за новую Библию. В США сопоставимое с ней влияние имела в 60-е гг. прошлого века книга Бет-ти Фридан (1921-2006) «Мистика женственности», опуб-ликованная в 1963 г. В России она была вы-пущена в 1994 г. под названием «Загадка женственности » .

Не вступая в прямую полемику с марксистами, С. Де Бовуар переносила акцент с проблемы коллективной борьбы проле-тариата, как гарантии такого освобожде-ния, на проблему личностного становле-ния женщины в качестве субъекта . Т. е. восстанавливала тему эмансипации в ее истинном значении. Такой подход был естественным для философа-экзистен-циалиста атеистического направления, к которому принадлежала С. де Бовуар. В системе ее взглядов понятия свобода воли, свобода выбора, самореализация личности и ее подлинное существование занимают основное место. Для С. де Бовуар единственно очевидная реальность бытия сам человек, в природе которого нет ничего заранее заданного, предопре-деленного, нет никакой «сущности». Эта сущность складывается из его поступков, она является результатом всех совершен-ных им в жизни выборов. Человек волен развивать заложенные в нем способно-сти или приносить себя в жертву обстоя-тельствам , условностям, предрассудкам. Только сам человек способен наполнить смыслом свою жизнь .

Именно поэтому в центре ее внима-ния — не «женские массы» и их «кол-лективная борьба », а женская личность и ее «ситуация» в истории, заданная фи-зиологией и анатомией, психологией и социальными нормами и правилами. С. де Бовуар сосредоточивает свой ана-лиз главным образом на теме межлич-ностных отношений мужчины и женщи-ны — отношений «Одного» и «Другого», увиденных сквозь призму «подлинного бытия» — бытия личности, способной сознательно выстроить свою жизнь, на-полнить ее смыслом и целью .

С этих позиций С. де Бовуар перечи-тывает заново мифы и легенды о «тайне пола», «предназначении женщины», «за-гадке женской души». Для нее очевидно, что такой загадки в принципе не сущест-вует. В пылу полемики она формулирует свой знаменитый тезис: «Женщиной не рождаются, женщиной становятся ». Тезис предельно спорный, провокацион-ный, который вызовет шквал критики как со стороны убежденных антифеми-нистов, так и со стороны феминистов.

Разумеется, она не отрицает биоло-гического различия между мужчиной и женщиной вообще — «мужским» и «жен-ским» как природными началами . Она отрицает непосредственную зависимость между разными уровнями человеческой жизни , отрицает Зигмунда Фрейда с его тезисом «анатомия — это судьба». И до-казывает, что биологическое различие между мужчиной и женщиной вовсе не предполагает их социального различия , когда один является господином, а дру-гой — его рабом. Такое распределение ро-лей не задано заранее, не предопределено раз и навсегда, а навязано вполне опреде-ленными социально-историческими об-стоятельствами . Оно произошло на заре истории , когда за мужчиной была закре-плена сфера «конструирования смысла жизни» — сфера культуры, а за женщи-ной — сфера воспроизводства самой жиз-ни — сфера «природы». На этой основе со временем возникают стереотипы обще-ственного сознания , отождествляющие с мужчиной культуру, а с женщиной — природу.

С. де Бовуар подчеркивает, что по-скольку именно мужская деятельность сформировала понятие человеческого су-ществования как ценности, которая под-нимает эту деятельность над темными си-лами природы, покоряет саму природу, а заодно и женщину, то мужчина в обыден-ном сознании всегда представал и пред-стает как творец, создатель, субъект, хозя-ин. Женщина же — только как часть при-родных сил и как объект его власти. Про-тив этого предубеждения и направлен тезис «женщиной не рождаются, женщи-ной становятся». С. де Бовуар стремится рассеять таким образом любые сомнения в том, что изначально в женщине заложе-ны те же потенции, те же способности к проявлению свободы воли, к трансценденции, к саморазвитию, что и в мужчи-не. Их подавление ломает женскую лич-ность, не позволяет женщине состояться в качестве человека . Конфликт между из-начальной способностью быть субъектом и навязанной ролью объекта чужой вла-сти и определяет особенность «женского удела». Но С. де Бовуар убеждена в том, что этот конфликт понемногу разреша-ется. Стремление к свободе одерживает верх над стереотипами традиционного поведения женщин и мужчин . Подтвер-ждение тому — появление крупных жен-ских личностей в истории, развитие идей женского равноправия, самого женского движения.

До сих пор «Второй пол» остается са-мым полным историко-философским ис-следованием о положении женщин прак-тически от сотворения мира и до наших дней. Здесь подведены итоги просчетов и достижений женского движения про-шлых лет и подготовлена основа для его дальнейшего развития как коллективно-го действия, которое помогает становле-нию свободной, «автономной» женской личности, способной «присвоить» свою собственную жизнь, начав с присвоения своего «тела» .

Современницы С. де Бовуар не осме-лились превратить эту идею в руководство к действию. Осмелились их дочери — не-офеминистки . Они, духовные наслед-ницы С. де Бовуар, обязаны ей в первую очередь тем, что стали оценивать себя и свою жизнь новыми мерками — мерками свободного человека . Пробуждение социального женского самосознания или, иначе говоря, пробуждение в женщинах стремления жить жизнью полноправ-ного человека — основное достижение неофеминизма .

Не все неофеминистки оказались го-товыми до конца следовать за С. де Бовуар и видеть в женщине существо, отли-чающееся от мужчины только своей спо-собностью к рождению детей. Некоторые из них, например, француженки Л. Ири-гареи, Э. Сиксу и др., исходя из теории эссенциализма (от лат essentia — сущ-ность), отстаивают идею об особой жен-ской субъективности , специфике женско-го начала. На этой основе они говорят о праве женщины не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить в истории на свои манер, сообразно жен-ской натуре , иначе говоря, отстаивают право на различие с мужчиной.

Для сторонниц С. де Бовуар , убежден-ных в принципиальной схожести, даже равенстве личностного начала в челове-ке , будь то мужчина или женщина, по-добной женской «сущности» в принципе нет и быть не может. По их мнению, быть женщиной — это не призвание, не назна-чение. Женщина должна быть способна реализовать себя как человек — в труде, в творчестве, в саморазвитии .

Сторонницы «права на различие» до-казывали, что вся предшествующая ис-тория и культура выстроена в соответст-вии с мужским видением мира, с муж-скими вкусами, предпочтениями — мир «маскулинизирован » . Поэтому, входя в историю как ее субъект, женщина долж-на противопоставить стандартам и сте-реотипам мужчины свои, женские . Без утверждения своего особого взгляда на мир, на историю и культуру, женщины рискуют потерять самобытность и просто раствориться, исчезнуть в «мужском» об-ществе. Сторонницы Симоны де Бову-ар, «эгалитарные» (от франц egalite — ра-венство) феминистки упрекали своих оп-поненток за то, что они все свои заклю-чения выводят на уровень сексуальности и ее проявлений, что для них «признак пола — главный и повсеместный».

Спор между этими версиями фе-минизма быстро вышел за пределы их «семьи» В него оказались втянуты-ми представители всех наук о челове-ке — биологи, физиологи, психологи, антропологи, этнографы, философы, историки, филологи. Это произошло еще и потому, что с середины 1970-х гг . под напором феминисток в западных университетах повсеместно возникали центры «женских» «феминистских» исследований с особыми программами . Основная задача таких центров — вы-явить и определить особенности — или отсутствия таковых — женского «нача-ла», женского взгляда на мир, женских ценностей.

С развитием этих исследо-вании феминистский спор не только не разрешился, но окончательно раз-вел в разные стороны исповедников «эгалитарного» и «дифференцирован-ного» подхода к определению женской самобытности . Свои выход из тупика этого спора предложили исследовате-ли, строившие анализ, исходя из срав-нительных характеристик «мужского» и «женского» начал . В центре их анали-за стояло понятие «гендер». Так возникли гендерные исследования , которые очень быстро отвоевали себе место и в академи-ческих науках, и в образовательных цен-трах. Концепцию «гендера» в 80—90-е гг. прошлого века взяли на вооружение в ка-честве исследовательского инструмента социологи, политологи, философы, пси-хологи, экономисты и др.

В последние десятилетия XX в., не-смотря на внутренние споры, фемини-стская теория также переживает период бурного развития. В рамках радикально-го феминизма всерьез уточняется и до-полняется концепция патриархата . Этим занимаются американки С. Файерстоун, К. Миллет , француженка К. Дельфи и др. Феминизм радикального толка убежден в том, что различия по полу суть наиболее глубокий и политически значимый водораздел в обществе. Все общества, пре-жние и нынешние, по этому воззрению, ха-рактеризуются патриархией — системой, ко-торая позволяет , по выражению Кэйт Миллет , «одной половине че-ловечества — мужчинам — держать в узде дру-гую половину — женщин ». Радикальный фе-минизм провозглашает необходимость свое-го рода сексуальной революции — револю-ции, которая, помимо прочего, перестроит не только политическую, но и личную, домаш-нюю и семейную жизнь . Характерный лозунг радикального феминизма — «личное есть по-литическое ». Дело, однако, не доходит до того, чтобы видеть в мужчине «врага», — лишь в самых крайних своих формах радикальный феминизм призывает женщин совершенно «удалиться от мужского общества».

В работах Д. Митчелл, Н. Ходороу, К. Киллиган, Г. Рабин и др. получает дальнейшее развитие психоаналитиче-ский феминизм, который акцентирует внимание не на особой роли отца и эдиповом комплексе (что характерно для осно-воположника психоанализа 3. Фрейда), а на доэдипиальном перио-де, когда ребенок особым образом связан с матерью. С точки зрения феминисток-психоаналитиков, прежде всего воображаемый страх перед матерью, заложенный в детстве, определяет мотивацию пове-дения взрослых индивидов . Психоаналитический феминизм сыграл определенную роль в привлечении внимания к социальной природе не только отцовства, но и материнства, постановке проблем воспитания (в особенности женщинами женщин).

Под воздействием круп-нейшего французского философа Мише-ля Фуко, разработавшего новую «капил-лярную» теорию власти, а также таких видных теоретиков постструктурализма, как Ж. Лакан, Ж. Деррида, Р. Барт, Ж.Делез, Ф. Гваттари возникает постмодерни-стский феминизм или постфеминизм. К числу его крупнейших представительниц относят таких разных исследовательниц как Д. Батлер, Р. Брайдотти, М. Виттиг, Ю. Кристеву и др.

6.Феминизм в начале XXI века

Сегодня постфеминизм считается едва ли не самой авторитетной ветвью феми-нистской критики, хотя противники спра-ведливо упрекают его представительниц в незавершенности, внутренней проти-воречивости мыслительных разработок, размытости используемых понятий. Тем не менее, именно в рамках постфеминизма произошло смысловое приращение к феминистскому знанию . Постфемини-стки сумели предложить новое толкова-ние «различий» в субъектности — не как маргинальность, исключения из культу-ры, не как отклонения от нормы, а как некоей ценности . В такой парадигме лю-бой «другой» (другая субъектность) полу-чает свой полновесный статус в истории, за любым «другим» признается право на полноценное существование. Такой под-ход утверждает многогранность, многоликость, пестроту социального простран-ства, которое держится в напряжении не одним — центральным конфликтом, не одним противоречием — классовым, ра-совым или национальным, а множеством разных конфликтов, разных противоре-чий, по-разному и разрешаемых.

Для сегодняшнего феминизма поня-тие «разнообразия» является базовым. Одна из крупнейших его представитель-ниц, американский историк Дж. Скотт подчеркивает : «Современные феминист-ские теории не предполагают фиксиро-ванных отношений между сущностями, а трактуют их как изменчивые эффекты временной, культурной или исторической специфики, динамики власти... Ни инди-видуальная, ни коллективная идентич-ность не существует без Другого; вклю-ченности не существует без исключенности, универсального — без отвергнутого частного, не существует нейтральности, которая не отдавала бы предпочтение ни одной из точек зрения, за которыми сто-ят чьи-то интересы, власть играет суще-ственную роль в любых человеческих от-ношениях... Для нас различия — это факт человеческого существования, инстру-мент власти, аналитический инструмент и черта феминизма как такового».

Действующие в этот период женские организации социологи классифицируют по-разному: исходя из их целей и задач, методов действия, идейных постулатов. Самым признанным является их базо-вое деление на два потока: либеральный и радикальный .

Либеральные женские организации — это реформистские, уме-ренные, массовые объединения, доби-вающиеся уравнивания женщин в правах с мужчинами политическими методами , легально признанными обществом. Ос-новные виды активности либеральных организаций — лоббирование, петиции — в судебные и законодательные органы с целью изменения законов и институтов в интересах женщин.

Радикальные женские организации придерживаются, как правило, левых взглядов — от марксистских и неомар-ксистских до крайне левых и ориентиру-ются на деятельность «у корней травы», добиваясь «роста сознания» женщин на личностном уровне .

Политический контекст той или иной страны существенным образом воздейст-вует на стратегию женских организаций. Женские организации США действуют в рамках «открытой» политической систе-мы с укоренившимися правилами лобби-рования . Отсюда — их размах и ориента-ция на использование собственного жен-ского лобби в Конгрессе (Объединение «Женское лобби» было основано еще в 1972 г., в момент продвижения Поправки о равных правах).

Во Франции с ее мощной партийной системой в те же годы женские организации используют «партийно-ори-ентированные» формы деятельности : они добиваются принятия партиями специ-альных квот, гарантирующих интеграцию женщин не только в избирательный, но вообще — в политический процесс; изме-нения партийной программатики, куда включаются требования гендерного рав-ноправия.

В Германии сосуществуют и сильные независимые женские организации , и мощные женские фракции в поли-тических партиях, профсоюзах . Появи-лись и женские группы интересов, занимающиеся лоббированием. В некоторых странах, например, в Исландии, Швеции для защиты прав женщин возникают и успешно действуют Женские и Фемини-стские партии .

Женское движение во всех его фор-мах сумело оказать существенное влия-ние на изменение общественных норм и правил. Под его воздействием начался , например, настоящий прорыв женщин в сферу политики . Женщины берут под свою опеку работу местных органов вла-сти, становятся мэрами городов, муниципальными советниками, депутатами региональных советов, депутатами пар-ламентов, главами правительств и даже президентами. По данным ООН в начале XXI в . женщины возглавляли и возглавляют — как пре-зиденты или премьер-министры — сле-дующие страны : Бангладеш, Ирландию, Латвию, Новую Зеландию, Австралию, Панаму, Сан-Марино, Швейцарию, Финляндию, Шри-Ланку, Германию, Аргентину, Чили, Бразилию . Под их руководством находилось около 10% парламентов мира . Женщины пытаются не просто освоить все пространство по-литики, но заявляют о своем намерении в корне изменить ее правила и содержа-ние — сделать политику более гуманной, ориен-тированной на человека .

7.Феминистские традиции в России

Своя феминистская традиция сущест-вует и в России. Развитие женского дви-жения началось в нашей стране пример-но с середины XIX в. и было сопряжено с рядом исторических особенностей. Дело, прежде всего, в том, что изначально жен-ское движение формировалось здесь не в горниле буржуазной революции, а толь-ко на подступах к ней, растянувшихся на добрые полвека. Если первыми лозунга-ми западных женских организаций были лозунги гражданского, политического равноправия для женщин, то в требова-ниях российских женских организаций акцент делался на вопросы женского тру-да и женского образования . Российские феминистки, которых в ту пору называ-ли равноправками , добились по-своему замечательных результатов. В частности, именно с их подачи высшее женское об-разование стало признанной ценностью наших сограждан . Но проблематика гра-жданских, политических прав женщин оказалась отодвинутой на второй план. Может быть, поэтому до сих пор она ос-тается плохо освоенной общественным сознанием.

Первый период в развитии женского движения в России — от реформы 1861 г. до революции 1905 г. Когда подводят его итоги, то в числе несомненных завое-вании равноправок называют открытие «женских врачебных курсов» при меди-ко-хирургической академии в Петербур-ге в 1871 г. и Высших женских курсов при Петербургском университете в 1878 г. К началу XX в . почти во всех больших горо-дах России существовали женские курсы, как высшие, так и специализированные : медицинские, а также политехнические, сельскохозяйственные, архитектурные и др. Своим возникновением практически все эти курсы были обязаны частной и об-щественной инициативе и влиянию жен-щин. Благодаря им, к началу XX в. Россия стояла на втором месте в мире (сразу по-сле Англии) по числу женщин, получив-ших высшее образование .

Вопрос о гражданских и политиче-ских правах женщин в этот период не вставал — этих прав в условиях абсолют-ной монархии не имел никто. Революция 1905 г. изменила ситуацию в стране. Муж-ская половина российского общества в соответствии с Манифестом Николая II получила в тот момент определенные гра-жданские и политические права и свобо-ды, женщины же гражданского призна-ния не получили. И начали добиваться его, включив в свои требования лозунги гражданского, политического равнопра-вия . С этого момента наступает второй этап в развитии отечественного женского движения , который продлится вплоть до революций 1917 г.

Женское движение становится в эти годы гораздо более разнообразным, мно-госоставным, усложняются его идейные формы. Однако цель у всех его потоков одна — уравнивание женщин в граждан-ских и политических правах с мужчина-ми . В канун революции 1917 г. женское движение было значимой общественно-политической силой в России. Его дости-жения обеспечили такой запас прочности идеям гендерного равенства, что застави-ли новую власть, возникшую в ходе рево-люции, считаться с этими идеями и даже включить их в программу построения но-вого общества.

Декретами, принятыми в декабре 1917 г., большевики предоставили жен-щинам всю полноту гражданских прав и свобод, уравняв их с мужчинами перед лицом закона . Правда, одновременно с выходом в свет этих декретов все неза-висимые женские объединения были за-прещены . Дело отстаивания женских ин-тересов советская власть взяла на себя. Так возникло совершенно новое явле-ние — «государственный феминизм» или специальная политика государства в от-ношении женщин , в рамках которой от-ныне осуществлялась «эмансипация» со-ветских гражданок.

Государство и правящая партия опека-ли сформированные ими сначала «жен-отделы », затем «женсоветы ». «Привод-ным ремнем» партии считался и Комитет советских женщин, созданный в 1946 г . Он занимался в основном контактами с антифашистскими организациями за рубежом, а позднее стал объединением «женсоветов» . Советские женские орга-низации не ставили вопроса о гендерном равенстве. Они пропагандировали партийные решения, в которых говори-лось о необходимости «улучшения поло-жения женщин ». Это значит, что они не были субъектом коллективного действия в прямом смысле этого понятия. Исполь-зуя концепт известного российского ис-торика Ю.С. Пивоварова, можно сказать, что «субъектная энергия» женских орга-низаций , как и других гражданских объ-единений, была присвоена партией-государством . Демократия, права человека, права женщин были в этих условиях понятиями иллюзорными . И это — вторая особенность российского женского дви-жения. Слабый гражданский потенци-ал женщин, недостаточная осознанность проблематики прав человека, эмансипа-ция в условиях авторитарной модернизации, в границах, устанавливаемых го-сударством, — вот то историческое на-следие, которое получили современные женские организации России и которое не может не сказываться на их сегодняш-ней деятельности.

«Перестройка» эпохи М.С. Горбачева и начатые вслед за ней либеральные ре-формы потенциально открывали новые возможности для развития гражданских инициатив, для актуализации пробле-матики прав человека, включая права женщин. А значит — для формирования независимого женского движения. Пер-вые женские группы, объявившие себя независимыми организациями, ста-ли появляться в 1988-1989 гг. С тех пор независимые женские организации так или иначе пытались превратиться в определенный фактор общественной жиз-ни. В условиях, когда основная нагрузка по социальным последствиям реформ легла на плечи женщин, они стремились помочь выжить своим соотечественни-цам — приобрести новые профессии, сохранить здоровье, решить проблемы с трудными детьми, детьми-наркомана-ми, найти психологическую поддержку и убежище в случае пережитого наси-лия и т. д. Занимались правовым и гендерным просвещением сограждан , лоб-бированием интересов женщин на уровне законодательной и исполнительной власти, гендерной экспертизой законо-дательных актов и других властных ре-шений . Ставили вопрос о необходимо-сти продвижения женщин в структуры власти.

Важно подчеркнуть, что по мере раз-вертывания деятельности женских ор-ганизаций начинается процесс «разго-сударствления» самой задачи выравни-вания социального статуса женщин. Не-удовлетворенные положением женщин в обществе, их активистки намеревают-ся взять на себя ответственность за их и свою жизнь, за ее конкретные проблемы. В своих объединениях пытаются делать то, что не может или не предусматривает делать для них государство.

В конце XX в. только Министерством юстиции РФ было зарегистрировано около 650 жен-ских объединений . К ним следует доба-вить еще и те организации, что были за-регистрированы на региональном или местном уровнях, а также те, что не регистрировались совсем. В целом в регионах страны , по данным официальной стати-стики, в это время действовало около 15 тысяч женских объединений .

Отдельные женские организации (на-пример, движение «Женщины России» ) обрели в эти десятилетия опыт участия в различного типа избирательных кам-паниях и даже опыт парламентской дея-тельности (фракция «Женщины России» в Государственной думе в 1993—1995 гг.). Другие женские организации были заня-ты либо поиском форм взаимодействия с властью, развитием «социального парт-нерства», либо низовой деятельностью «у корней травы».

Дальнейшее развитие женского дви-жения России будет во многом зависеть от настойчивости его активисток, их спо-собности воздействовать на обществен-ную жизнь — при условии, что власти увидят в них союзников, а не противни-ков, начнут оказывать им хотя бы мораль-ную поддержку, а не противодействие.

Таким образом, мировое феминистское мировоззрение , пред-ставленное многими направлениями, является самостоятельным и оригинальным способом восприятия и объяснения мира . В будущем не исключена его трансформация в идеологию.

Литература

Айвазова С.Г. Русские жен-щины в лабиринте равноправия. М., 1998.

Ай-вазова С.Г. Гендерное равенство в контексте прав человека. М., 2001.

Айвазова С.Г. Феминизм // Политология: Лексикон / Под ред. А.И.Соловьева. М., 2007. С.708-724.

Антология гендерной теории / Составление Е.Гаповой, А. Усмановой. Минск, 2000.

Бовуар де С. Второй пол. М.; СПб., 1997. Т. 1-2.

Введение в гендерные исследования: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной. СПб.. 2001.

Воро-нина О.А. Феминизм и гендерное равенство. М., 2004.

Малышева М.М. Современный патриархат. М., 2001.

Фридан Б. Загадка женственности. Пер. с англ. М., 1994.

Хасбулатова О.А., Гафизова Н.Б. Женское движение в России. Иваново, 2003.

Определение «феминизм» возникло значительно позже, чем само явление. По од- ной из версий, его ввел в оборот Александр Дюма-сын, автор знаменитого романа «Дама с камелиями». Он якобы изобрел его в конце XIX в., когда феминизм окреп, стал общест- венно значимым фактом.

Суфражистки (от англ. Suffrage — избирательное право) — участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав во второй половине XIX — начале XX в. в Великобритании, США и других странах.

Мэри Воллстоункрафт была замужем за анархистом Уильямом Годвином; ее дочь Мэри Шелли — автор знаменитого «Франкенштейна».

Бетти Фридан - одна из лидеров американского феминизма. Выступала за полное полноправие женщин, от равной с мужчинами заработной платы до участия в политической жизни страны, и отмену запрета на аборты. В 1966 году Фридан создала Национальную организацию женщин США и стала ее президентом.

Из книги Б.Фридан «Загадка женственности»: «Мужчина не враг нам, а друг по несчастью. Настоящий враг - самоуничижение женщин», «У большинства женщин нет жены, чтобы заботиться о «мелочах жизни», «Женщинам нечего терять, кроме своих пылесосов».

Маскулинность (от лат. masculinus, мужской) — комплекс телесных, психических и поведенческих особенностей (вторичных половых признаков), рассматриваемых как мужские.

Его признанным теоретиком стала зна- менитая Александра Коллонтай, которой до сих пор поклоняются многие западные феминистки.

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации

ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Кафедра гуманитарных дисциплин

Реферат

по дисциплине «Философия»

на тему: «Феминизм как философская проблема»

Выполнила:

студентка группы ДЗ-081

Скоробогатова В.А

Волгоград 2010

Введение

В течение очень долгого времени феминизм существовал как идеология равноправия женщин и как социально-политическое движение. Эти два аспекта очень важны для феминизма: именно в поисках ответов на реальные вопросы, касающиеся статуса женщин в обществе, теоретики феминизма, не удовлетворенные традиционной социальной наукой, стали формулировать свои претензии к рациональному западному знанию и новые теоретико-методологические подходы к анализу культуры.

Феминизм привлекает к себе внимание тем, что он привнёс существенные перемены в западное общество. Хотя в целом многие принципы феминизма общеприняты, некоторые из них продолжают подвергаться критике.

Краткая история феминизма и предпосылки его развития

Когда впервые появились феминистские идеи в истории культуры? Есть два ответа на этот вопрос. Ряд исследователей считают, что первым феминистом был Платон , именно он впервые в истории философии стал обсуждать проблему социальной роли женщин в государстве. Есть иная точка зрения, согласно которой зарождение феминистских идей относится к эпохе Возрождения с ее культом человека. Именно тогда были написаны первые трактаты Кристины де Лизан и Корнелиуса Агриппы, в которых открыто говорилось о подавлении личности женщины в обществе.

Великая Французская революция провозгласила лозунг свободы, равенства и братства всех людей независимо от их происхождения, что активизировало стремление женщин к равноправию. Однако в 1792 г. Олимпия де Гуж написала "Декларацию прав женщин и гражданки", т.к. "Декларация прав человека и гражданина" была декларацией о правах мужчин. В своей работе она требовала предоставить женщинам гражданские и избирательные права и возможность занимать государственные посты. К сожалению, Олимпия де Гуж была казнена. Параллельно в Англии Мэри Уолстоун Крафт публикует книгу "О подчинении женщин". Появление данных работ не было случайностью. Очевидно, что зарождение феминистских идей было подготовлено целям рядом факторов:

· либеральной философской традицией

(Д. Локк, Ж. Ж. Руссо), в рамках которой развивались основы теории прав человека;

· достаточно сильным было влияние утопического социализма (Ш. Фурье, Р. Оуэн), именно Оуэну принадлежит изобретение термина "феминизм" .

К 60-м гг. XX в. в западном обществе сформировалось три направления феминизма:

o либерально-реформистское;

o социалистическое;

o радикальное.

Либерально-демократическое направление видело неравноправие женщин в отсутствии или недостатке в обществе гражданских и юридических прав. Способом решения этой проблемы должны быть социально-экономические и юридические реформы. Представители данного направления - Бетти Фридан и ее сторонницы по Национальной организации женщин.

Социалистическое течение (Зилла Эйзенстайн, Линда Гордон) синтезировало марксистские и феминистские взгляды. Они отстаивали необходимость вычленения из проблем классовых и социальных собственно женских проблем.

Радикальное направление (Кейт Миллей, Мэри Доили, Кристина Дельфи) обратилось к поискам общих оснований угнетения женщин. Таковым, с их точки зрения, является патриархат - система мужского доминирования над женщинами.

В настоящее время эти три течения в явном виде не присутствуют, теоретики феминизма выступают за развитие сепаратной (от мужчин) женской культуры; "гуманистический" феминизм настаивает на признании равноправия мужских и женских интересов в обществе. Появился национальный феминизм, где положение женщины анализируется не только с точки зрения пола, но и через категорию расы и национальности.

Симона де Бовуар - французский философ, положила начало традиции социокультурного подхода к причинам дискриминации женщин в обществе. Она опубликовала работу "Второй пол", где впервые поставила проблему подавления феминного в культуре. Она показала, что общество конституирует мужское/мускульное как позитивную культурную норму, а женское/феминное как негативное, как отклонение от нормы, как Другое. Из этой концепции следует, что "различия", культивируемые традиционной культурой носят гендерный характер.

Кейт Миллет писала о подавлении феминного в культуре как основе политики патриархата.

М. Мид доказала, что социальные нормы в обществе относительны, представления о мужском и женском меняются в истории даже одного и того же общества. Следовательно, не биологический пол, а социокультурные нормы определяют модели поведения, виды деятельности, профессии мужчин и женщин.

Таким образом, помимо биологического и социального аспектов в анализе проблемы пола можно обнаружить его социокультурныйаспект.

Для современного западного общества характерны мужские ценности: власть, принцип насилия и подавления. Сила и власть постоянно утверждаются через агрессию и экспансию, которые в культуре принято считать "мужскими". При этом женщина обязана быть слабой, так как иначе невозможен архетип сильного мужчины. Но порабощая, нельзя самому стать свободным. Поэтому проигрывают все - и мужчины, и женщины. В западной морали доминируют такие ценности, как равенство, индивидуализм, независимость - это атрибуты мужчин. А мягкость, эмоциональность, заботливость - чисто женские качества. В культуре мужское и женское существуют как элементы культурно-символических рядов.

В социокультурном аспекте содержатся неявные ценностные установки, согласно которым все мужское означает доминирующее, позитивное, значимое, женское - негативное, вторичное. Феминистки утверждают, что здесь налицо сексизм - дискриминация женщин на основании их пола и маскулинизм - мировоззрение, утверждающее, что мужчина в обществе должен изначально доминировать.

Интересен еще один термин - андроцентризм. В западной культуре мужчина - человек вообще, а женщина "подвид" человека. Признак здорового человека - активность, рационализм, независимость, ориентация на социально-значимые цели, т. е. это признаки мужчины. Женщина - эмоциональна, пассивна, зависима. Следовательно, ментальность человека и мужчины совпали, а ментальность женщины отлична от них.

Подверглась критике и наука. Известно, что характерными чертами науки являются: объективность, рациональность, строгость, свобода от ценностей - это маскулинные атрибуты. Но самое главное, в чем выражается маскулинный характер европейской науки - это сам характер производства знаний. Наука отвергает чувственное познание, интуицию, что традиционно ассоциируется с феминным. Андроцентризм науки выражается с точки зрения феминизма в том, что объектами изучения традиционно являются мужчины и маскулинное. Например, биология под видом человека "вообще" изучала мужчину. Традиционный подход к истории - мужской, так как она изучает войны, битвы, революции, смены династий и т. д., а каждодневная жизнь людей, где правят женщины, оставалась вне поля зрения историков. Даже иерархия наук носит маскулинный характер: более престижными и уважаемыми считаются "строгие" науки вроде математики или физики, чем литература или иностранные языки, считающиеся женскими.

Видим, что метафора пола выполняет роль культурно-формирующего фактора. Маскулинный характер Человека Разумного глубоко обосновывается в философской традиции Запада.

Идеи феминизма в русской культурной традиции

Три основных фактора определили специфику развития отечественной культуры: язычество, православие и западная культурная традиция.

В современной научной литературе отсчет русской культуры ведется от Крещения Руси, однако это не совсем верно. Древнейшая история славян не совсем ясна, в ней много спорного, но к 1-му тыс. н. э. появляется название "Русь", под которым понимаются славянские племена Восточной Европы.

Язычество древних славян тесно связано с широким почитанием материнских культов. Б. Рыбаков выделил 3 основных этапа в развитии язычества.

Первый этап - упыри и берегини. Берегини - женские персонажи в славянской мифологии, они связаны с двумя понятиями - оберегать посевы и берег водного пространства. Упыри - мужской образ, это исчадие ада, вампиры. Упыри и берегини, видимо, архаические названия двух противоположных начал - злого и доброго, мужского и женского.

На втором этапе поклонялись Роду и рожаницам. Род - божество, которое связано с водой, небом и молнией. Он отвечает за все три мира: верхний - небесный, средний - мир человека и природы и нижний. Рожаницы - древние мифические силы плодородия и самой жизни, которые покровительствовали женским работам и отвечали за плодовитость скота и богатый урожай, а также распоряжались судьбой человека. Следует отметить, что на данном этапе противопоставление мужского - отрицательного и женского - положительного отсутствует. Род и роженицы играют большую роль в жизни славянина, они оба важны.

На третьем этапе славяне молились Перуну, он - бог войны, грозы, грома. Можно отметить еще, что русы-язычники клялись Ярилом, Велесом, Родом, Хорсом. Эта группа божеств связана с плодородием. Из женских имен данного периода до нас дошла Макошь - богиня счастья, Лада - богиня брака и Леля, которая олицетворяла весеннюю зелень, расцвет и обновление природы. Все социально-значимые роли отданы мужским божествам, женские отвечают за домашний очаг, их воздействие на социальное пространство сужено до предела.

В христианской культуре России женское начало вторично и подчинено мужскому началу. Это просматривается и в православных наставлениях, и в "Поучениях Владимира Мономаха" XII в., и в "Домострое" (с XVI до XX вв.). Следует отметить, что наиболее почитаемой и любимой иконой на Руси была икона Божией Матери . Языческое почитание женского начала нашло свое выражение именно в этой форме.

Собственная и оригинальная сторона этого вопроса принадлежит В. Соловьеву. Для него Бог - Отец, но "душа мира" это - "Вечная женственность", она ассоциируется с Вечной женственностью. София как пассивное начало, посвященное Богу и получающее от него свою форму, есть вечная женственность. "Для Бога Эго другое" имеет от века образ совершенной Женственности. Он хочет, чтобы этот образ был не только для него, но чтобы он реализовался и воплотился для каждого существа, способного с ним соединяться. К такой реализации и воплощению стремится и сама вечная женственность, которая есть живое духовное существо, обладающее всей полнотой сил и действий. Весь мировой исторический процесс - это процесс ее воплощения в большом многообразии форм и степеней.

Как единственный центр воплощения идеи мира София есть душа мира, а в отношении к логосу она - тело Христово. Но тело Христово в своем всеобщем выражении есть Церковь. Поэтому София есть Церковь. И как женская индивидуальность, она воплощается в образе Девы Марии.

У Н. Бердяева и В. Розанова мы найдем тему любви. Для Бердяева эротическая энергия - не только источник творчества, но и источник настоящей мистической религии. "Половая полярность есть основной закон жизни, может быть, основа мира". В. Розанов в книге "Уединенное" продолжает эту мысль Н. Бердяева, он пишет: "связь пола с Богом, большая, чем связь Ума с Богом". Получается, что Бердяева и Розанова Бог и религия тесно связаны с любовью, страстью, эросом, т. е. тем, что в западной культуре традиционно трактуется как феминное..

Есть еще одно направление философии пола в русской культуре, оно представлено "западниками". Н. Чернышевский и его последователи рассматривали разделение мужского и женского в культуре с социальной точки зрения. Можно сказать, что в своих работах они обсуждали проблему дифференциации общества, ее "несправедливости" и необходимости преодоления данного положения вещей.

В русской социокультурной традиции есть своя специфика в понимании соотношения маскулинного и феминного. Во-первых, в русской теологии пола разделённость мужского и женского начал рассматривается как духовный, а не онтологический или гносеологический принцип, что характерно для западной философии (который представлен в первой части реферата). Во-вторых, иная роль женского начала - божественное, духовное начало ассоциируется с феминным.

На первый взгляд кажется, что в русской культурной традиции женское феминное ценится больше, чем мужское, маскулинное, но если посмотреть глубже, то можно сделать вывод, что это не так. Женское начало постоянно присутствует в культурной традиции, но больше декларируется, чем учитывается в реальных социальных теориях и самой жизни.

Феминизм в фантастической литературе Урсулы Ле Гуин

Во многих системах верований по мнению писательницы (особенно языческих) прослеживается следующая трактовка: мужчина «бегает» по каким то нужным делам (нужным не обязательно ему, но и всем, включая женщину), а женщина, как хранительница, в свое время даст отдых бегающему мужчине, напомнит о незыблемых истинах. Возьмем несколько интересных высказываний:

"Муж - голова, а жена шея" - народная мудрость веков. В этом смысле Ле Гуин лишь показывает данную позицию. "Феминизм" как явление - явление отрицательное со стороны писательницы. Сравнивать мужчину и женщину считаю глупо, ибо они разные и у них разные программы существования. Но стремятся они все же к одному.

Адекватный феминизм - это именно признание, что мы разные, не хуже или лучше. Просто разные. Это свобода от заданных кем-то ролей, свобода быть самим собой. А то, насколько крутит шея головой - это умение быть женщиной. Это либо способ выживания под давлением, когда по-честному нельзя, либо личная, внеполовая, склонность манипулировать окружающими.

Феминизм и современность

Некоторые из критиков (как мужчины, так и женщины) считают, что феминистки сеют вражду между полами и пропагандируют идеи мужской неполноценности. Американский анархист, сюрреалист и исследователь теории заговора Роберт Антон Уилсон в своей работе «Андрофобия» отмечает, что если в некоторых феминистских сочинениях заменить слова «мужчина» и «женщина» на соответственно «чернокожие» и «светлокожие», то в результате эти произведения будут звучать как пропаганда расизма. В то время как некоторые феминистки не соглашаются с тем, что мужчины в равной степени с женщинами не выигрывают от патриархального уклада жизни, другие феминистки придерживаются противоположного мнения и считают, что равенство полов подразумевает отсутствие угнетения любого пола.

Американский исследователь Роберт Шифер считает, что говоря о равноправии полов, феминистки современности тем не менее пропагандируют идеологию, в центре которой стоит женщина. Он пишет об этимологии и символике современного феминизма, утверждая, что феминистки неизменно уделяют повышенное внимание только к тем вопросам, которые относятся к женщинам. По мнению Фишера, такая подача материала заставляет последователей этой идеологии видеть мир лишь через призму женских проблем, тем самым искажая восприятие мира и вырабатывая стойкие предрассудки. Эта группа критиков говорит о необходимости введения и перехода к новому термину, характеризующему такое нейтральное по отношению к полу движение, как «эгалитаризм». Этот термин мог бы прийти на смену термину «феминизм», когда подразумевается течение мысли, которое стало уже почти универсальным в западных странах - убеждение в том, что и у мужчин, и у женщин есть равные права и возможности.

Критики феминизма утверждают, что в странах Запада теперь из-за феминистского движения фактически мужчины подвергаются дискриминации. Роберт Уилсон в своей статье приводит цифру, согласно которой уровень суицида у мужчин в США в четыре раза выше, чем у женщин; что эти данные существенно увеличились в период с 1980-х по 1990-е годы; что 72 % всех самоубийств совершены белыми мужчинами; что чуть более половины всех самоубийц - взрослые мужчины в возрасте 25-65 лет. По мнению Уилсона, США становится страной, где мужчины, в особенности светлокожие, становятся жертвами серьёзной дискриминации, ссылаясь при этом на данные «мировой статистики».

По мнению некоторых критиков феминизма, примером дискриминации мужчин не только в России, но и во многих других странах, является служба в армии по призыву. Хотя Конституция РФ распространяет воинскую повинность на всех граждан, фактически призыву подлежат лишь мужчины, что критики считают прямой дискриминацией по половому признаку, при этом необходимо отметить, что этот факт является результатом государственной политики, а не деятельности феминисток. Они обращают внимание на тот факт, что в Израиле воинская повинность распространяется на всех граждан, вне зависимости от пола.

Многие противники феминизма настроены против феминистского движения потому, что считают его причиной разрушения традиционного уклада жизни и уничтожения привычных ролей, традиционно предписанных мужчинам и женщинам в зависимости от их пола. В частности, американский адвокат, специализирующийся на защите мужских прав, отмечает, что между мужчинами и женщинами существует целый ряд естественных различий, и что всё общество только выигрывает от их признания.

Противники феминизма также считают, что дети развиваются гармоничнее, если они воспитываются в семье, где есть мужественный отец и женственная мать. Об этом также пишет Ричард Дойл в своем «Мужском манифесте». Он считает, что разводы, неполные семьи или семьи с гомосексуальными партнёрами рассматриваются как более существенная угроза развитию ребёнка, нежели проживание в полной семье с частыми конфликтами между родителями, или в таких, где оба родителя являются слабыми образцами для подражания. Обязательное стремление к такой модели семьи иногда подвергается критике как нечто ненужное и идеализированное.

Есть множество критиков, утверждающих, что социальные перемены и законодательные реформы зашли слишком далеко, и что теперь они оказывают негативное влияние на семейных мужчин, у которых есть дети. Например, американский писатель и автор мужских бестселлеров 1970-х годов Уоррен Фаррелл утверждает в статье «Женское тело - женское дело», что в судебных слушаниях об опекунстве права отцов явно ущемляются, так как предпочтение на опекунство детей чаще всего отдаётся матерям, а не отцам. В связи с этим стали образовываться организации, целью которых стала борьба за права отцов.

Некоторые мужчины - противники феминизма также выражают беспокойство по поводу того, что широко распространённая вера в существующий т. н. «стеклянный потолок» в карьере для женщин приводит к тому, что женщин часто продвигают по службе с целью создания хорошего имиджа для компании, а не основываясь на объективной оценке их талантов и способностей. Такое явление можно сравнить с т. н. «защищающим актом», целью которого было (и есть) в США защитить права национальных меньшинств (в частности, афро-американцев) при приёме на работу.

Существует также группа так называемых палео-консерваторов, в числе которых Джордж Гилдер (George Gilder) и Пэт Бьюканан (Pat Buchanan); они считают, что феминизм породил общество, которое фундаментально порочно, не имеет будущего и в конце концов погубит само себя. Эта группа противников феминизма утверждает, что в тех странах, где феминизм продвинулся дальше всего, показатели уровня рождаемости неуклонно снижаются, а уровень иммиграции (зачастую из тех стран, где отношение к феминизму крайне негативное) - самый высокий. В США т. н. «либеральные» религиозные группы, относящиеся к феминизму благосклонно, отмечают снижение уровня роста церковного прихода как со стороны новообращённых, так и тех, кто вырос в этой религиозной среде. В настоящее время в США ислам - стремительно увеличивает число своих сторонников, в то время как это вероисповедание относится к феминизму с ярко выраженным неприятием.

Хотя усилия, направленные на поддержание контроля над сексуальными домогательствами на рабочих местах, поддерживаются почти повсеместно, есть и те, кто считает практику разрешения конфликтов такого рода косвенной дискриминацией против мужчин, так как в большинстве случаев правосудие склонно вставать на сторону женщины, а случаи, где в качестве истца предстаёт мужчина, редко воспринимаются всерьёз. Начиная с 1990-х годов, Верховный суд США усложнил процедуру рассмотрения случаев заявленного сексуального домогательства.

Представители пост-колониального феминизма критикуют западные его формы, в особенности радикальный феминизм, и их основу - стремление представить жизнь женщины в обобщённом, универсальном свете. Феминистки этого типа считают, что этот принцип основан из расчёта того, какие ущемления в правах испытывают женщины-представительницы среднего класса со светлой кожей, и не учитывает трудностей, с которыми приходится сталкиваться тем женщинам, кто подвергается расовой или классовой дискриминации.

Итог

В настоящее время молодые женщины преимущественно ассоциируют «феминизм» с радикальным феминизмом. Это является одной из причин, почему многие из них держатся в стороне от этого движения, или избегают использования терминологии, введённой т. н. «новой волной» феминизма. Тем не менее, основные ценности, пропагандируемые феминизмом (равенство прав и возможностей независимо от пола) стали настолько неотъемлемой и повсеместно принятой частью западной культуры, что отступление от этих ценностей и правил вызывает неприятие большинства людей (и мужчин, и женщин), даже тех, кто не причисляет себя к феминистам.

Список используемой литературы

1. Философский энциклопедический словарь. М., 1989.

2. История философии. Запад - Россия - Восток /Под.ред. Н.В.Мотрошиловой. Кн. 1-4. М.. 1995-1998.

3. Сайт «Мир фантастики», www.mirf.ru.

4. «Феминизм: перспективы социального знания» (научно-попул. изд.) М.,\,1992.

5. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995.

Авторка: Ирина Жеребкина
Источник: Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова при участии Т.А. Дмитриева. Ин-т философии. — М.: Культурная революция, 2009

Направление философских исследований, возникшее после выхода в свет работы Симоны де Бовуар «Второй пол» (1949). Книга была написана по совету Ж.-П. Сартра в русле посткожевского критического переосмысления гегелевской диалектики Раба и Господина. В результате в философию был внесён новый дискурсивный критерий — сексуального различия, что позволило выделить новую философскую конструкцию субъективности — сначала женскую, а затем и гендерную/трансгендерную в отличие от традиционной бесполой. Женская субъективность мыслится как другое по отношению к мужскому типу субъективации — как специфический «женский опыт» и соответствующие ему «женские» способы бытия; отсюда специальное внимание к понятию «женская сексуальность». В то же время структура женской субъективности понимается как социально сконструированная: отсюда критика патриархатных отношений власти, в которых женщина выступает не в качестве субъекта, а в качестве объекта дискурса и практик. В этом смысле философская концепция С. де Бовуар положила начало двум теоретическим тенденциям в Ф.Ф. : (1) базирующимся на теории Ж. Лакана и/или Ж. Делёза концепциям женской субъективности вне сферы «фаллической экономии» (фр. философини Люс Иригарей, Элен Сиксу, Катрин Клеман, Сара Кофман, амер. — Элизабет Гросс, Джоан Копжек, Джейн Гэллоп, европ. философиня Рози Брайдотти) и (2) базирующимся на теории М. Фуко концепциям женской субъективации как телесной нормализации стратегий власти (амер. теоретикессы Дж. Батлер, Тереза де Лауретис).

Новый предмет философии (женская субъективность) потребовал новых типов дискурса и практик письма, осуществляемых в виде: (1) практик репрезентации женской субъективности и (2) деконструкции фалло-логоцентризма, что объединяет дискурс феминизма с другими совр. теориями политического сопротивления — в частности, с дискурсом постколониализма. Неслучайно многие совр. феминистские теоретикессы являются одновременно теоретикессами постколониализма, напр. Гайатри Спивак («В других мирах», 1987 и «Там, в машине для обучения», 1993), Глория Анзальдуа («Этот мост, позвавший меня» совместно с Черри Морага, 1981 и «Этот мост, который мы зовём домом» совместно с Аналуисой Китинг, 2002), Эмма Перец («Деколониальное воображаемое», 1999). Направленность на изменение социального порядка и сосредоточение внимания на категории действия связывает философию феминизма также с постмарксизмом, одна из основательниц которого — политическая философиня Шанталь Муфф («Гегемония и социалистическая стратегия» совместно с Э. Лаклау, 1985; «Демократический парадокс», 2000), является одновременно феминистской теоретикессой. В то же время основная теоретическая проблема Ф.Ф. связана с её же основной теоретической интенцией — попыткой логического обоснования и репрезентации Другого в мышлении и культуре. Парадокс, который фиксирует один из критиков феминизма С. Жижек, состоит в том, что «иное» как дискурсивная категория структурно определяется только в зависимости от бинарной оппозиции тождества, а попытка репрезентации иного в мышлении с неизбежностью осуществляется через использование традиционной логики и понятийного аппарата. Кроме того, совр. теории «другости» неизбежно связаны с парадоксом виктимизации: «быть другим» в совр. культуре зачастую означает позицию «фундаментального необладания», т.е. политической маргинализации и дискриминации.

Работой С. де Бовуар задана и такая центральная для Ф.Ф. методологическая дихотомия, как равенство—различие. Хотя в книге «Второй пол» женское интерпретируется в терминах различия (от мужского), однако целью феминистской критики власти и гендерного неравенства в обществе признаётся категория равенства. В результате категория женского различия подвергается критике в концепциях амер. последовательниц С. де Бовуар — Бетти Фридан («Тайна женственности», 1963), Кейт Миллетт («Сексуальная политика», 1970), Суламифи Файерстоун («Диалектика пола», 1970). Женское различие признаётся в качестве позитивного ресурса только начиная с середины 1970-х. Это работы Адриен Рич «О родившейся женщине» (1976), а также исследования женской субъективности в работах Джейн Гэллоп («Соблазнение дочери: феминизм и психоанализ», 1982), квир-теоретикессы и теоретикессы кино Терезы де Лауретис («Алиса против: феминизм, семиотика, кино», 1984; «Практики любви: лесбийская сексуальность и перверсивное желание», 1994), психоаналитикессы Джессики Бенджамин («Оковы любви, 1988), философини Джоан Копжек («Вообрази, что женщины не существует», 2004). Такая переориентация связана с происшедшим в 1980-х столкновением амер. феминистской теории с фр. Ф.Ф. Представительницы фр. Ф.Ф. развивают теории женской субъективности, критически переосмысляя постмодернистские концепии тела, желания, сексуальности и власти. Наиболее известные среди этих теоретикесс: Люс Иригарей, выдвинувшая концепцию «генеалогии женщин» и альтернативную Ж. Лакану теорию женского наслаждения не в терминах нехватки, а в позитивных терминах («Пол, который не единичен», 1977; «Этика сексуального различия», 1984); Элен Сиксу, разработавшая теорию «женского письма» («Хохот медузы», 1975), и Юлия Кристева с её философией материнского («Революция поэтического языка», 1974; «Силы ужаса», 1980; «Истории любви», 1983).

К к. 1970-х отчётливо оформляется различие между англо-амер. и фр. феминистской мыслью. Англо-амер. Ф.Ф. в этот период свойственны: (1) отказ от понятия бессознательного в исследовании структуры женской субъективности, (2) социальный и экономический детерминизм в анализе подавления женщин (патриархата), (3) понимание женского сопротивления в терминах теории рационального выбора. В то же время для фр. Ф.Ф. характерны: (1) критика символических («надзорных», в терминах М. Фуко) форм патриархата и (2) политизация всего спектра традиционно полагавшихся нейтральными дискурсивных систем и понятий — женского языка, женского желания, женского письма, женского искусства.

В середине 1980-х ситуация меняется. В Америке получают широкое распространение идеи фр. Ф.Ф. , а именно: концепции женского письма — через творчество Торил Мой («Сексуальная/текстуальная политика», 1985), женского наслаждения — через творчество Шошаны Фельман («Письмо и безумие», 1985), женского чтения и языка — через творчество Нэнси Миллер («Поэтика гендера», 1988) и Мэри Якобус («Читая женщину», 1986). Кроме того, в англо-амер. пространстве происходит интенсивное освоение идей деконструкции и различия — через творчество Г. Спивак (предисловие к «О грамматологии» Ж. Деррида, 1976). Это обеспечило теоретическое взаимодействие фр. и англо-амер. ветвей Ф.Ф. Поэтому в феминистской теории 1990-х актуальным оказалось не различие между англо-амер. и фр. феминизмом, а различие между европ. и англо-амер. феминизмом, с одной стороны, и постколониальным феминизмом — с другой.

Реакцией на новую теоретическую ситуацию явился постмодернистский феминизм, в котором вместо единой женской сущности идёт речь о контекстуальной обусловленности различных аффирмативных действий и о перформативном характере гендерного опыта. Решающее значение для такой переориентации имели: (а) теория гендера Т. де Лауретис (гендер как репрезентация); (б) теория перформативного гендера Дж. Батлер (гендерные дифференциации являются артикуляцией повторяемых и социально санкционированных перформансов власти); (в) теория действия Э. Гросс (структура действия репрессированной субъективности обладает «своей собственной субъектной экономией» и не является исключительно производством и реакцией на политики власти — «Непостоянные тела», 1994; «Архитектура извне», 2001); (г) теория метаморфозиса и транспозиций Р. Брайдотти (конструкция женской субъективности изначально не единична, но коллективна и взаимосвязанна; она представляет собой структуру «она-я» («Модели диссонанса. Женщина в совр. философии», 1991; «Транспозиции. О номадической этике», 2006), а также (д) теории квир-идентичности, развитые в работах И.К. Сэджвик, Дж. Батлер, Э. Гросс (идентичности субъектов негетеросексуальной ориентации дестабилизируют единство традиционных категорий идентификации и тем самым разрушают фикцию гетеросексуальности как единственно возможного основания субъектной связности). Термин «квир», кроме прочего, знаменует переход от феминистской теории (предметом которой была женская субъективность) к гендерной теории, которая обратилась к изучению других типов гендерных идентичностей — мужской, трансгендерных и т.п.

Наиболее радикальный вызов классической феминистской концепции субъективности содержится в трудах Дж. Батлер («Субъекты желания», 1987; «Тела, которые значат», 1993; «Возбуждающая речь», 1997; «Психическая жизнь власти», 1997). В философском бестселлере «Гендерная тревога» (1990) Дж. Батлер отрицает наличие предшествующего акту сигнификации «додискурсивного я» (допущение которого в виде понятия «пол», понимаемого биологически и противопоставляемого понятию «гендер» как социальному конструкту, было одним из краеугольных теоретических допущений классической феминистской теории): «я» возникает только как эффект внутри действия матрицы гендерных отношений и процесса «гендеризации». Вместо альтюссеровского «Эй ты там!» Дж. Батлер анализирует утверждение «Это девочка!», произносимое в тот момент, когда девочка рождается или когда плод виден на УЗИ, доказывая, что акт именования не просто описывает, но конституирует ребёнка: «девочка становится девочкой через интерпелляцию гендера». Т.о., перформативность пола отнюдь не является единичным актом выбора, но представляет собой воспроизводство регулятивных социокультурных норм. Табу гомосексуальности, по мнению Дж. Батлер, предшествует табу инцеста («Призыв Антигоны», 2000).

Под влиянием Дж. Батлер постколониальный феминизм 1990-х не только обнаруживает механизм исключения, лежащий в основе понятия «женский субъект» в том виде, как оно закреплено в западном/европоцентристском дискурсе. Из этого дискурса исключены чёрные и цветные женщины, женщины, живущие в постколониальных странах и в странах Восточной Европы, лесбиянки и т.д. Постколониальная Ф.Ф. доказывает, что гомогенизированное понятие Другого в традиционной западной бинарной логике связано с политическим механизмом лишения прав, действующим в условиях неоколониализма. В результате, по ироническому замечанию Дж. Батлер, классический феминистский дискурс допускает, фиксирует и удерживает именно тех «субъектов», которых он надеется «представлять» и «освобождать».

Так рождается постколониальный постмодернистский феминизм, вводящий в категорию субъекта параметры «класса», «гендера» и «расы». Но эти параметры вводятся не в качестве дополнительных средств описания, позволяющих иметь о субъекте «более полное» представление, а в качестве того логического аргумента, который через проблематизацию самого понятия «субъект» позволяет всесторонним образом осуществлять критику традиционных политик идентичности. Поэтому в феминистской теории постколониализма вместо апологии «другости» «постколониального состояния» (термин Лилы Ганди) осуществляется деконструкция этой «другости» (Г. Спивак, «Критика постколониального разума», 1999).

В ходе переосмысления политик исключения, инициированном событиями 11 сентября 2001, Ф.Ф. вновь обращается к обсуждению проблемы «этики ненасилия». Последняя понимается как усилие, направленное на то, чтобы «держать страх и тревогу подальше от оборачивания их в убийственные действия» (Дж. Батлер, «Хрупкая жизнь. Силы скорби и насилия, 2004).

Самыми яркими представителями Ф.Ф. , признанными за пределами этого направления, являются Ю. Кристева и Дж. Батлер. Если Ю. Кристева принадлежит к философской традиции репрезентации субъективности как практик «другости», то Дж. Батлер — к традиции их деконструкции. В отличие от своих знаменитых современников, Ю. Кристева никогда не была связана с постструктуралистской идеей аннигиляции субъективности. У неё речь шла, скорее, об особом типе субъективности, субъекте-в-процессе, антисимволический/семиотический уровень репрезентации которого Ю. Кристева называет материальным/материнским. Только в болезненной точке депривации/лишения, отделения себя из семиотического континуума через процедуру «матереубийства» кристевский субъект обретает язык. Неслучайно идеальной фигурой субъективности у Ю. Кристевой оказывается трагическая фигура изгоя-художника, интеллектуала (в т.ч. женщины-интеллектуалки), диссидента — всех тех, кого она называет «осуществляющими революцию» («“Восстание”, она сказала», 2002). Понятие «матереубийства» указывает на две основные черты процесса субъективации. Это, во-первых, отторжение гегелевского универсального (не только «материнского» как символа универсального, но и «западного»/рационального как его формы) в пользу партикулярного, частного и частичного (характеристики не только гениального, уникального и неповторимого художественного творчества на примере Дж. Джойса, Л.-Ф. Селина, С. Малларме, М. Пруста, А. Арто, но и всех других возможных партикулярных, «уникальных и неповторимых», стратегий идентификации — женских, болгарских, марксистских, революционных, «вульгарных», маоистских, мигрантских и т.п.). Во-вторых, это указание на травматический — насильственный и болезненный — характер симптомально-частичного отторжения/субъективации. Такие типы дискурса, которые в той или иной степени промысливают ситуацию насилия, становятся особенно актуальными в совр. культуре. Парадокс данной культуры состоит в том, что по видимости толерантный мир политкорректности вызывает в то же время самую необоснованную и неутилитарную жестокость («Кризис европейского субъекта», 2000). В этом смысле философия материнского Ю. Кристевой, оказывающаяся не чем иным, как производством «другости», является, безусловно, политической философией. Но её политический характер обусловлен не тем, что в ней затрагиваются актуальные политические темы (напр., тема диссидентства в эссе «Новый тип интеллектуала: диссидент» или тема феминистских политик сопротивления в эссе «От Итаки до Нью-Йорка»). Он обусловлен тем обстоятельством, что, переосмысляя партикулярные различия «другости» в качестве универсальных различий, Ю. Кристева ставит вопрос о стратегиях новых политик идентичности (философская трилогия «Женские гении: жизнь, безумие, слова — X. Аренд», 2001). Вместе с тем нельзя упускать из виду, что кристевское понятие «субъект-в-процессе» имеет двойственную коннотацию. Оно означает некое «исключительное» не только в смысле его вненормативной/уникальной дискурсивной природы (метафора субъекта-художника), но и реальную исключённость из социального порядка (женщины, безработные, нищие, иммигранты, национальные меньшинства, больные СПИДом, жители бывшего Восточного блока). Об этого рода «исключительности» идёт, в частности, речь в эссе «Болгария, моё страдание».

В отличие от Ю. Кристевой, Дж. Батлер развивает философию «аффирмативной деконструкции». Процедуре аффирмативной деконструкции подвергаются проблема субъекта и практики политического сопротивления. Осуществляя «критическую генеалогию гендерных категорий», философиня, с одной стороны, бросает вызов категории субъекта и категории «человеческого» (нормы, посредством которых «человеческая жизнь» недоступна группам исключённых). С другой стороны, Дж. Батлер утверждает, что субъект способен повторять нормы субъект-формации на неожиданных и несанкционированных путях, избегая оборачивания доминантных норм посредством их «оккупирования». Предшествовавшей Ф.Ф. Дж. Батлер противопоставляет теоретическую стратегию, которую она называет «политиками дискомфорта». Согласно Дж. Батлер, любые попытки феминизма придать универсальный или специфический контекст категории «женщина», исходящие из изначально данных гарантий солидарности, обречены на провал: объединяющее всех женщин основание действия не может быть найдено. Центральная тема последних работ Дж. Батлер — вопрос о сосуществовании гетеросексистского и расистского императивов поведения. Это, в частности, вопрос о том, как неоколониальные нации-государства воспроизводят традиционные гендерные отношения, опираясь на государственную власть в бывших колониях, и о том, как такое воспроизводство влияет на совр. политику. Это политика, в ходе которой, по словам Дж. Батлер, решается «чьи жизни могут быть маркированы как жизни и чьи смерти будут считаться смертями» и в которой «национальная меланхолия», понятая как «скорбь», неизбежно вызывает агрессию (внезаконные операции власти, осуществление которых возможно исключительно благодаря милитаристских кодам).

Ф.Ф. оказала значительное влияние на философскую мысль последних десятилетий 20 в. Так, идеи Ю. Кристевой повлияли на Р. Барта, творчество Э. Сиксу — на Ж. Деррида и М. Фуко, работы Л. Иригарей — на Ж. Лакана. В наст. время идёт диалог между Ш. Муфф и Дж. Копжек, с одной стороны, и Э. Лаклау — с другой; между Дж. Батлер, Ренатой Салецл и Алёнкой Зупанчич, с одной стороны, и С. Жижеком — с другой, а также диалог феминистских концепций сопротивления с теорией множеств А. Негри и М. Хардта и с концепцией «сообщества равных» Ж. Рансьера.

Лит. : Антология гендерной теории. Минск, 2000; Батлер Дж. Психика власти. Харьков, 2002; Бовуар С. де. Второй пол. М.-Спб., 1999; Введение в гендерные исследования: Ч. 2. Хрестоматия. Харьков, 2001. Гендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000 / Под ред. Л. Бредихиной, К. Дипуэлл. М., 2005; Женщины, познание и реальность: исследования по феминистской философии. М., 2005; Жеребкина И. «Прочти моё желание…»: постмодернизм, психоанализ, феминизм. М., 2000. Иригарей Л. Этика полового различия. М., 2005. Кристева Ю. Силы ужаса. Харьков, 2003; Мой Т. Сексуальная/текстуальная политика. М., 2004; Хрестоматия феминистских текстов / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Тёмкиной. СПб., 2000.

В философии феминизма категория пола используется в качестве инструмента анализа культуры. Феминизм далеко не сразу сформировался как альтернативная философская концепция социокультурного развития. В течение довольно длительного периода он существовал как идеология равноправия женщин и как социально-политическое движение. Эти два аспекта феминизма чрезвычайно важны для становления его теории: именно в поисках ответов на реальные вопросы относительно статуса женщин в обществе теоретики феминизма, не удовлетворенные традиционной социальной наукой, стали формулировать и свои теоретические претензии к традиционному западному знанию, и новые теоретико-методологические подходы к анализу культуры.

Из истории формирования феминистских идей

Сегодня принято считать, что зарождение феминистских идей относится к эпохе Возрождения с ее культом человека . В это время появились первые трактаты Кристины де Пизан и Корнелиуса Агриппы, в которых открыто говорилось о подавлении личности женщины и несправедливом отношении к ней общества.

1 Некоторые исследователи считают первым феминистом древнегреческого философа Платона: обзор западных дискуссий о представлениях Платона относительно социальной роли женщин. См.: Феминизм: перспективы социального, знания / Под ред. О.А. Ворониной. М., 1992. С. 56 - 76.

Следующий этап в развитии феминизма связан со временем Великой французской революции. Провозглашенные ею лозунги свободы, равенства и братства всех людей независимо от их происхождения активизировали стремление женщин к равноправию. Вместе с тем "Декларация прав человека и гражданина", провозгласившая для всех людей неотъемлемые естественные права, фактически была декларацией о правах мужчин. Неслучайно в 1792 г. Олимпия де Гуж написала "Декларацию прав женщины и гражданки", в которой содержались требования предоставить женщинам гражданские и избирательные права и возможность занимать государственные посты. Вслед за этим возникли женские организации и клубы, которые, впрочем, довольно быстро были запрещены Конвентом. Сама Олимпия де Гуж была казнена.

Однако в том же 1792 г. Мэри Уолстоункрафт опубликовала в Англии книгу "О подчинении женщины", а в Германии в том же году вышла работа Теодора фон Гиппеля "Об улучшении гражданского положения женщин".

Появление подобных работ в то время далеко не случайно. Сегодня становится очевидным, что зарождение и формирование феминистских теорий в значительной степени были подготовлены развитием различных социально-философских и политических концепций и интеллектуальных течений. В этой связи особенно стоит отметить, во-первых, либеральную философию Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо и Дж. Ст. Милля, которая развивала основы теории прав человека. Более того, Дж. Ст. Милль в соавторстве со своей женой Харриэт Тэйлор в 1869 г. опубликовал книгу "О подчинении женщины", в которой они использовали либерально-философскую теорию для доказательства тезиса о равенстве прав женщин и мужчин. Во-вторых, необходимо подчеркнуть влияние теории утопического социализма Ш. Фурье, А. де Сен-Симона и Р. Оуэна (в частности, именно первому из них принадлежит как изобретение самого термина "феминизм", так и - обычно неверно приписываемое Марксу - высказывание о том, что "социальное положение женщины является мерилом общественного прогресса"). И наконец, заглядывая немного вперед, следует упомянуть о различных по своему содержанию и направленности теориях середины и конца XX в., в которых сексуальность и сексуальное поведение человека рассматривались в социальном и политическом контекстах .

1 Имеются в виду работы Э. Хавелока, 3. Фрейда, В. Райха, М. Мид, Г. Маркузе, представителей Франкфуртской школы, некоторые работы М. Фуко, Дерриды и Лиотара.

Новый виток в развитии феминизма начался в 60-е годы XX в. вместе с возникновением леворадикальных движений протеста и формированием контркультурных теорий. В этот период сформировались три основных течения феминизма: либерально-реформистское, социалистическое и радикальное.

Либерально-реформистское направление (представленное Бетти Фридан и ее сторонницами по Национальной организации женщин) во многом продолжало развивать идеи эпохи Просвещения и позднее М. Уолстоункрафт и Дж. Ст. Миллем. Причину неравноправия женщин либеральные феминистки видели в отсутствии у женщин определенных гражданских и юридических прав. Соответственно способом решения этой проблемы должны были быть социально-экономические и юридические реформы.

Социалистическое течение (Зилла Айзенстайн, Линда Гордон, Мэри О"Брайен и другие) синтезировало марксистские и феминистские взгляды. Основными причинами дискриминации женщин здесь считались частная собственность и классовая структура общества. В марксизме такие идеи высказывал Ф. Энгельс в своей работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Однако в отличие от Энгельса, не допускавшего существования особого, отдельного от пролетарского, женского движения, социалистические феминистки настаивали именно на необходимости вычленения из проблем классовых и общесоциальных - собственно женских проблем.

Наиболее ярким и влиятельным по своим идеям стало радикальное направление (Кейт Миллетт, Суламифь Файерстоун, Андрея Дворкин, Кристина Дельфи, Мэри Дэйли и многие другие), которое обратилось к поискам общего, глубинного основания угнетения женщин. Таковым, по их мнению, является патриархат - система мужского доминирования над женщинами.

В настоящее время эти три течения не существуют в столь явном виде, как это было в 1960-е годы. Вместе с тем имеется множество разновидностей основных направлений феминизма. Некоторые идеи радикального феминизма прочитываются в так называемом культурном феминизме и эссенциализме. Теоретики культурного феминизма утверждают, что наряду с доминирующей патриархатной культурой существует отдельная "женская культура", характеризующаяся позитивными гуманистическими и моральными ценностями. Рассматривая их, сторонницы этого направления обращаются к анализу института материнства (Нэнси Чодороу), духовности (Урсула Кинг), языка (Мэри Дэли). Сходную позицию занимают и теоретики эссенциалистского феминизма, утверждающие, что сущность (essence) женщин действительно отличается от сущности мужчин, причем в лучшую сторону: женщины "более моральны" и "более гуманны" (Кэрол Гиллиган).

Лесбиянский феминизм представляет собой группировку внутри женского движения, целями которой являются, во-первых, конституирование лесбиянок как особой группы в феминистском движении и, во-вторых, освобождение лесбиянки в каждой женщине. Лесбиянский феминизм так же, как и радикальный феминизм, рассматривает систему пол/гендер , но основное внимание уделяет критике "принудительной гетеросексуально-сти" (Андриенна Рич) и "гетеросексуальной матрицы" (Джудит Батлер).

1 Гендер (англ. gender) - понятие, обозначающее процесс и результат социокультурного конструирования смыслов, приписываемых биологическим различиям между мужчинами и женщинами.

Марксистский феминизм пытается синтезировать два подхода: с одной стороны, традиционные марксистские идеи об эмансипации женщин (идеи, не акцентирующие гендерных различий работников и вписанные в общую концепцию классовой борьбы и победы диктатуры пролетариата), а с другой стороны, феминизм с его акцентами на сексусальности и гендерных различиях. Марксистский феминизм, зародившийся в 20-е годы нашего века, связан с именами Александры Коллонтай (поздние работы) и Клары Цеткин. Сегодня можно назвать имена Эммы Голдман, Синтии Кокбёрн, Мэри Эванс и другие. Основные темы в марксистском феминизме - системы производства и воспроизводства (семьи).

Психоаналитический феминизм, представительницами которого являются Кейт Миллет, Джулиет Митчелл, Жермина Гриер, Нэнси Чодороу, Карен Хорни, дают феминистскую реинтерпретацию традиционного фрейдизма; в основе их психоанализа лежит концепция страха, который бессознательно испытывают все мужчины по отношению к образу матери и женской репродуктивной способности.

Постмодернистский феминизм, особенно развитый во Франции, соединяет в себе идеи радикального феминизма, постструктурализма, ла-кановского психоанализа, теорий Дерриды, Фуко и Лиотара. Обычно к представительницам этого направления относят Люси Иригарэй, Юлию Кристеву, Хелен Сиксу, Джудит Батлер, однако на деле их объединяют скорее темы исследования (язык, власть, понятие "женщина"), нежели единая методологическая платформа.

Наряду с этим существуют и другие "феминизмы" - например "черный", т.е. негритянский американский феминизм; а также многочисленные феминизмы с национальной окраской - латиноамериканский, африканский, мусульманский и другие, в которых положение женщин анализируется не только через категорию пола, но и через категорию расы, национальности и/или религиозной системы.

В целом феминизм XX в. делится исследователями на несколько этапов. Большинство исследователей говорят о первой волне (с начала века до его середины) и второй волне феминизма (с начала 1960-х годов). Некоторые выделяют третью волну (с начала 1990-х годов). Основной чертой первой волны был акцент на социально-экономическом и политическом равноправии женщин и мужчин; при этом женщины рассматривались как объект и жертва патриархатного социального порядка. Вторая волна феминизма акцентирует внимание именно на самосознании женщин, женской идентичности, их отличии от мужчин и даже различиях между собой. Женщина из пассивного объекта рассмотрения превращается в активного субъекта социального анализа и создателя (созидателя) нового социального знания и новых теоретических предпосылок анализа культуры. Третья волна феминизма характеризуется еще большим усилением теоретических основ, переносу анализа проблем из социально-экономической плоскости в философскую.

Основные идеи и понятия феминизма 1960 - 1990-х гг.

Мы остановимся только на основных идеях и понятиях феминизма 60 - 90-х годов XX в. При этом необходимо отметить, что значительная часть его интеллектуального багажа возникла благодаря развивавшемуся в рамках радикального направления критическому подходу к анализу традиционной культуры и науки. Именно они, радикалки и ин-теллектуалки 1970-х годов, породили традицию социокультурного подхода к причинам дискриминации и подавления женщин в обществе, а затем перешли от рассмотрения проблем женщин к анализу традиционной патриархальной культуры.

Начало этой теоретической деятельности положила, как принято считать на Западе, Симона де Бовуар в своей книге "Второй пол" (1949).

Симона де Бовуар (1908 - 1986) - французский философ-экзистенциалист - закончила в Сорбонне класс философии у Ж.-П. Сартра, ставшего затем спутником ее жизни. В первые же недели после публикации книги "Второй пол" было куплено 22 тыс. экземпляров - тираж невиданный для Франции тех лет. С тех пор книга выдержала много изданий и переизданий и в 1998 г. на русском языке. Многие поколения феминисток выросли из этой книги, в том числе Б. Фридан построила на идее "женщины как Другого" свою не менее знаменитую книгу "Мистика женственности" (1963), С. Файерстоун посвятила "Диалектику пола" (1970) С. де Бовуар.

В книге "Второй пол" впервые была поставлена проблема подавления феминного в культуре. В этой работе показывается, что общество конституирует мужское/маскулинное как позитивную культурную норму, а женское/феминное как негативное, как отклонение от нормы, как Другое. Бовуар прослеживает это на примере биологических, социально-философских, психоаналитических теорий, а также литературных произведений и показывает, что над всеми аспектами социальной жизни и мышления доминирует это отношение к женщине как к Другому. Эта культурная норма затем и усваивается самими женщинами в процессе социализации.

Из концепции Другого следует, что различия, культивируемые традиционной гендерной культурой, - это метафоры для обозначения иных или якобы иных форм жизни. Общественная группа, обозначаемая как "чужая"/"чуждая" или "другая", получает свидетельство о "неполноценности" и лишается не только права на "равенство", но и права безнаказанно оставаться "чужой" или "другой", т.е. жить иначе (или мнимо иначе) в физическом, духовном и психическом отношениях по сравнению с группой, которая устанавливает культурные нормы и ценности.

К. Миллетт, продолжая и развивая мысли Бовуар в своей книге "Сексуальная политика", писала о подавлении феминного в культуре как основе социальной политики патриархата. Радикальный феминизм Миллетт коренится в ее раннем и активном включении в движение за гражданские права в начале 60-х годов. "Сексуальная политика" - один из первых и наиболее значительных текстов второй волны феминизма. Название книги суммирует теорию патриархата, развитую Миллетт.

Сам термин "патриархат" использовался задолго до работы К. Миллетт, но именно она сделала его ключевым понятием анализа культуры. Патриархат в понимании Миллетт есть власть отцов - семейная, социальная, идеологическая, политическая система, в которой женское всегда подчинено мужскому. Подавление женщин проистекает не из их биологического отличия от мужчин, а из социального конституирования феминности как вторичного, подчеркивала Миллетт. Сексуальная политика - это парадигма социальной власти, и, подобно последней, сексуальная власть контролирует индивидов как через прямое насилие, так и средствами культуры (прежде всего через систему социализации). Сексуальная политика, доказывала Миллетт, - это способ контролировать женскую субъективность в соответствии с правилами патриархата. Такое нетрадиционное понимание политики, согласно которому личностная сексуальная жизнь является сферой приложения власти и подавления, легло в основу самого популярного лозунга феминизма "Личное есть политическое".

В 1970 г., почти одновременно с работой Миллетт, появилась книга Суламифь Файерстоун "Диалектика пола" ("The Dialectic of Sex: The Case for Feminist Revolution"), значительная часть которой была посвящена разработке теории пола как "биологического класса". Несмотря на явный биологицизм и радикализм Файерстоун, а может быть именно вследствие этого, книга сыграла значительную роль в развитии гендерной теории, поскольку идея биологических классов активно дискутировалась в литературе как сторонниками, так и оппонентами Файерстоун.

В это же время появляются такие понятия, как сексизм, т.е. дискриминация женщин на основании их биологического пола (от англ. sex пол), оправдываемая с помощью идеологии маскулинизма - мировоззрения, утверждающего и приписывающего характер естественности мужскому доминированию в обществе.

Помимо понятий "патриархат", "сексизм" и "маскулинизм" феминистки ввели в оборот еще один термин - "андроцентризм", обозначающий свойственную западной цивилизации норму считать мужчину тождественным человеку вообще, человеку как виду Homo sapiens, а женщину - некоей специфической особенностью, подвидом "человека вообще". Например, в западной научной литературе широко обсуждались результаты одного из социальных исследований, где врачам-психиатрам предлагалось определить ментальные признаки "здорового мужчины", "здоровой женщины" и "здорового человека". Признаки здорового мужчины и здорового взрослого совпали, ими оказались: рациональность, активность, независимость, индивидуализм, ориентация на достижение социально значимых целей и т.д. Признаками здоровой женщины были названы эмоциональность, пассивность, зависимость, желание нравиться мужчинам, ориентация на семью и детей, самоотверженность и самопожертвование и т.д. Иными словами, в традиционной культуре принято считать, что ментальность мужчины и человека - тождественны, а ментальность женщины отлична от их ментальности. Суламифь Файерстоун прекрасно сказала об этом: "Если природа сделала женщину отличной от мужчины, то общество сделало ее отличной от человека".

Феминистская критика западной культуры

Усилия феминистских теоретиков были направлены прежде всего на анализ традиционной западной культуры и выявление ее патриархального и андроцентристского характера.

Феминистки обнаружили, что почти все сферы жизни, социальные институты, нормы, правила, установки отмечены мужской доминантой и андроцентризмом. Прежде всего это относится к власти и собственности, которые находятся в руках мужчин и служат их интересам. Женщины оказываются отчужденными от сферы принятия решений и распределения общественных благ: по данным ООН, женщины создают две трети совокупного мирового продукта, при этом они получают 10 % от общего мирового дохода и владеют лишь 1 % мировой собственности. Сама же власть, по мнению феминисток, отмечена "мужскими" чертами: жестокостью, насилием, агрессивностью. Культ силы как основа власти и господства пронизывает патриархальное мировоззрение, а через него культуру и социум. Так, принцип насилия и подавления характерен не только для отношений человека и природы, но и для межнациональных, гендерных, межличностных отношений. Сила и власть постоянно утверждаются через агрессию и экспансионизм, которые в современной культуре считаются "мужскими" чертами. При этом "сильный" мужчина утверждается на фоне и за счет "слабой" женщины. Собственно говоря, в патриархальной культуре женщина обязана быть слабой, иначе невозможен архетип "сильного" мужчины. Торжество его силы возможно только через унижение и подавление ее личности - по принципу "чтобы я выиграл, ты должна проиграть". Но в такой ситуации нет, считают феминистки, победителей: господин и раб всегда зависят друг от друга; порабощая, нельзя стать свободным.

В другой сфере сознания общества - морали - также возможно обнаружить влияние гендерных представлений и норм. В западной морали доминируют такие ценности, как независимость, индивидуализм, равенство, которые в течение последних нескольких веков считались атрибутами мужчин. Предписываемые женщине моральные качества - самоотверженность, самопожертвование, эмоциональность, мягкость, заботливость, преданность семье - не являются общечеловеческими моральными ценностями.

Даже гуманистическое, как принято считать, европейское искусство воспроизводит, в сущности, традиционные для всей западной культуры гендерные асимметричность и андроцентризм. Женщинам отведена лишь пассивная роль объекта поклонения, зажигающего искру вдохновения в творце-мужчине. В сложившейся культурной практике женщины оказались отчужденными от активного творческого процесса, а само понятие феминного представлено через образы матери или гетеры, Девы Марии либо Марии Магдалины.

Феминистская критика науки касается прежде всего андроцентризма и маскулинизма, характерных для нее, а также социальных последствий этого. Маскулинный характер науки обнаруживается во многих явлениях. Стоит обратить внимание на то, что определение самой науки дается через использование маскулинных атрибутов: объективности, рациональности, строгости, имперсональности, свободы от ценностного влияния. Но главное, в чем выражается маскулинизм европейской науки, это сам характер производства знаний. Отвергая те способы познания, которые традиционно ассоциируются с феминным (интуиция, чувственное познание) или те виды опыта, которые обычно определяются как не мужские, наука отворачивается от многих иных способов познания мира. Андроцентризм науки выражается, как показала феминистская ревизия научных исследований, в том, что объектами изучения традиционно являются мужчины и маскулинное. Так, например, биология, антропология, медицина и психология долгое время изучали под видом "человека вообще" мужчину. Другой, не менее любопытный пример: традиционные исторические исследования касаются, как правило, событий "большой" (мужской) истории - войн, битв, революций, смены династий, а повседневная жизнь людей, считающаяся сферой деятельности женщин, редко оказывается в поле зрения исследователей. Женщины, таким образом, оказываются "спрятанными" от истории, но и сама история оказывается достаточно односторонней. Даже "иерархия наук" носит маскулинный характер: более престижными и уважаемыми считаются "строгие" науки вроде математики или физики, менее уважаемыми и "солидными" - "феминные", вроде литературоведения.

Формирование феминистской теории и ее критический пафос в отношении культуры абсолютно имманентны природе патриархата. Механизм традиционного развития этого типа культуры, основанный на доминировании "мужского" (маскулинного) и вытеснении и подавлении "женского" (феминного), поставил женщину в положение критика и ниспровергателя этой культуры. Можно предположить, что антимужской пафос феминистской теории 60 - 70-х годов обусловлен неразработанностью самой категории пола. Дифференциация понятий пола и гендера вывела его на новый теоретический уровень.

Пол/гендер как культурная метафора

Феминистская теория в самом общем виде может быть определена как философско-кулыпурологический анализ понятия пола. Традиционно это понятие использовалось для обозначения морфологических и физиологических различий, на основе которых человеческие существа (и многие другие живые организмы) квалифицируются как мужские или женские. Но помимо биологических отличий между людьми существует разделение социальных ролей, форм деятельности, различия в поведении, ментальных и эмоциональных характеристиках. При этом нетрудно обнаружить, что в одном обществе считается "мужским", в другом может определяться как "женское". Еще в 30-е годы известная американская специалистка в области антропологии Маргарет Мид показала, как по-разному в изученных ею обществах определялись роли матери и отца, позиции мужчин и женщин в общественной иерархии. Более того, сами представления о мужском и женском очень вариативны. Так, М. Мид отмечала: "Если те качества темперамента, которые мы считаем женственными - то есть пассивность, отзывчивость, любовь и нежность к детям - могут быть представленными как мужской образец в одном племени, а в другом не приниматься как большинством женщин, так и большинством мужчин, то у нас нет никаких оснований считать такие аспекты поведения обусловленными биологическим полом... Многие, если не все, черты личности, которые мы называем мужскими или женскими, так же мало связаны с полом, как одежда, манеры или форма головного убора, которые общество в данный момент предписывает полам" . Впоследствии многие другие этнографы продемонстрировали относительность тех социальных норм, которые в западной культуре выстраиваются на основании биологического пола, а затем представляются как аксиомы культуры. Исторические исследования, проведенные в 70 - 80-е годы с использованием этих идей, показали, что представления о типично мужском и типично женском меняются даже в истории одного и того же общества.

Таким образом, теоретики феминизма пришли к идее о необходимости различать биологический пол (англ. sex) как совокупность анатомо-биологических особенностей и социальный пол (англ. gender) как социокультурный конструкт, который общество "надстраивает" над физиологической реальностью. Не биологический пол, а социокультурные нормы определяют, в конечном счете, психологические качества, модели поведения, виды деятельности, профессии женщин и мужчин. Быть мужчиной или женщиной в обществе означает не просто обладать теми или иными анатомическими особенностями, а - выполнять те или иные социополовые (гендерные) роли. Именно это имела в виду С. де Бовуар, когда сказала: "Женщиной не рождаются, женщиной становятся".

Но помимо биологического и социального аспектов в анализе проблемы пола феминистки обнаружили и третий, символический, или собственно культурный его аспект. Мужское и женское на онтологическом и гносеологическом уровнях существуют как элементы культурно-символических рядов: мужское-рациональное-духовное-божественное- ...культурное; женское-чувственное-телесное-греховное- ...природное.

В отличие от первого - биологического - аспекта пола, в двух других его аспектах - социальном и культурно-символическом - содержатся неявные ценностные ориентации и установки, сформированные таким образом, что все, определяемое как "мужское" или отождествляемое с ним, считается позитивным, значимым и доминирующим, а определяемое как "женское" - негативным, вторичным и субординируемым. Это проявляется не только в том, что собственно мужчина и мужские предикаты доминируют в обществе. Многие не связанные с полом феномены и понятия (природа и культура, чувственность и рациональность, божественное и земное и многое другое) через существующий культурно-символический ряд отождествляются с "мужским" или "женским". Таким образом создается иерархия, соподчинение внутри уже этих - внеполовых - пар понятий. При этом многие явления и понятия приобретают "половую" (или, правильнее сказать, гендерную) окраску. Для обозначения культурно-символического смысла "женского" и "мужского" феминистские теоретики обычно используют термины "феминный" и "маскулинный".

В концепции гендера как социально сконструированной, символически проинтерпретированной, исторически меняющейся модели явно видны следы влияния теории деконструкции Ж. Дерриды, французского философа-постмодерниста . Наибольшее влияние теории Дерриды прослеживается во взглядах представителей французского постмодернистского феминизма - Люси Ирригарэй, Хелен Сиксу, Юлии Кристевой. В меньшей степени это характерно для американского и еще меньше британского вариантов феминизма. При этом следует отметить, что если во французском феминизме анализ категории гендера через деконструкцию в большей мере носит экзистенциальный и метафизический характер, то в американском феминизме категория гендера скорее выполняет социальную и методологическую функции.

1 Термин деконструкция обозначает разгадывание метафор, разоблачение их скрытой логики, которая обычно существует как бинарная оппозиция понятий (мужчина - женщина, субъект - объект, культура - природа и т.д.). Деррида демонстрирует, что в такой оппозиции одна сторона всегда подчинена другой так, что не существует чистых различий без доминации. Термин деконструкция призван обобщенно означать любое разоблачение понятия как идеологически или культурно сконструированного, а не просто отражения природной реальности. См.: DerridaJ. Grammatology. 1976.

Конструирование категории гендера как аналитического инструмента открыло новые возможности для феминистского исследования общества и культуры. Оппозиция мужского и женского утрачивает биологические черты, а акцент переносится с критики в адрес мужчин и их шовинизма на раскрытие внутренних механизмов формирования западной культуры. Дело в том, что при построении системы знания, в частности философского, постоянно использовались некие базисные онтологические очевидности - свет и тьма, белое и черное, мужское и женское и т.д. И если многие из этих "очевидностей" могут иметь оттенки или относительный характер, то биологическая определенность пола явно выражена и устойчива. Может быть, именно потому о мужском и женском стали говорить как о неких "началах", что их использование в познавательных процедурах задавало некую четкость всей системе знания. Вместе с тем встроенность мужского и женского как онтологических начал в систему других базовых категорий трансформирует и их собственный, первоначально природно-биологический смысл. Пол становится культурной метафорой, "которая, - как отмечает Э. Фи, - передает отношение между духом и природой. Дух-мужчина, природа-женщина, а познание возникло как некий агрессивный акт обладания; пассивная природа подвергается вопрошанию, раскрытию, человек проникает в ее глубины и подчиняет себе. Приравнивание человека познающему духу в его мужском воплощении, а природы женщине с ее подчиненным положением было и остается непрерывной темой западной культуры" .

1 Fee E. Critiques of Modern Science: the Relationship of Feminism to Other Radical Epistemologies // Feminist Approaches to Science. P. 44.

Таким образом, оказывается, что метафора пола выполняет роль культурно-формирующего фактора. Иными словами, гендерная асимметрия является одним из основных факторов формирования традиционной западной культуры, понимаемой как система производства знания о мире. Именно поэтому формирование гендерного подхода в социальном и гуманитарном знании является гораздо большим, чем просто появлением новой теории. Это - принципиально новая теория, принятие которой иногда обозначает изменение ценностных ориентации человека и ученого и пересмотр многих привычных представлений и истин.

Одна из задач, которые ставит перед собой феминистская философия - обнаружение гендерной детерминированности метатеоретических основ науки и традиционной западной гуманитаристики, и в первую очередь философии.

Феминистская ревизия западной философии

Феминистский вызов традиционной западной философии стал возможен в контексте современного философского релятивизма, допускающего, в противовес традиционной рационалистической вере в универсальность истины, что истина может быть относительной, имеющей хождение только в определенной культуре и в определенный период времени. Но даже и в контексте таких представлений предположить, что Разум, несмотря на его претензию быть нейтральным и объективным, может оцениваться как маскулинный, покажется многим крайне нелепым, пишет философ из Австралии Женевьева Ллойд. Предположение, что объективность и универсальность нашего канона рациональных представлений может фактически не быть трансцендентной даже по отношению к полу, кажется выходящим далеко за рамки самых экстравагантных версий культурного релятивизма, продолжает она .

2 Lloyd G. The Man of Reason. "Male" and "Female" in Western Philosophy. L , 1984. P. VIII.

Маскулинный характер Человека Разумного глубоко коренится в западной философской традиции. С начала развития философской мысли женственное/феминное символически ассоциировалось с тем, что противоположно разуму с темными силами богинь земли. Греки сравнивали женскую способность к деторождению с плодородием природы. Но именно в античности начинается и завершается переход от сознания плодородия, характерного для многих архаических культур, к утверждению рациональных богов. Греческая мифология представляет собой наглядную картину замены женских богинь, символизирующих связь с землей и природой, мужскими богами, утверждающими власть законов, установленных человеком; преобладание рационального мышления, стремление к овладению природой, а не подчинению ей.

Античность

Символическая ассоциация мужского с рациональным и женского с эмоциональным прочно утвердилась в греческой философии. Так, в пифагорейской таблице основных противоположностей мира, сформулированной в VI в. до н.э., женское эксплицитно связывалось с бесформенным, неупорядоченным, неограниченным. Пифагорейцы рассматривали мир как смесь принципов, ассоциируемых либо с оформленностью и упорядоченностью, либо с беспорядочностью и хаосом. Десять пар контрастов - оформленное и бесформенное, четное и нечетное, правое и левое, мужское и женское, свет и тьма, добро и зло и так далее - составлены пифагорейцами таким образом, что первый контраст (или принцип) является лучшим по отношению к своей парной оппозиции.

Мужское соотносилось с активной, детерминирующей формой, женское - с пассивной, хаотичной материей.

Дуализм души и тела, интеллекта и материи конструируется уже в ранних работах Платона. Для Платона знание - это созерцание внешних форм в абстрагировании от непознаваемой, нерациональной материи. Именно Платон в значительной степени задал эту парадигму души и тела, рациональности и эмоциональности, которая стала доминирующей в западной философии и определенным образом конституировала женское (хотя необходимо отметить, что в своих социально-политических работах Платон выступал как эгалитарист по отношению к женщинам, за что некоторые исследователи и считают его первым в истории феминистом).

Противопоставление активной творческой формы и пассивной инертной материи продолжил Аристотель. В его работах отождествление познания и рациональности с активным мужским началом, а хаотичной материи как низшей субстанции с пассивным женским усиливается. В своей работе "О происхождении животных" он утверждает, что истинным родителем всегда является мужчина, задающий в процессе оплодотворения пассивной материи активную форму будущему человеческому существу; именно мужчина дает "жар" и силу жизни, а женщина-мать лишь выполняет роль пассивного сосуда. Женщины, считал Аристотель, это низшие существа, импотентные мужчины, поскольку в них отсутствует принцип "души", тождественный у Аристотеля рациональности. Разделение полов, по Аристотелю, имеет отнюдь не биологические основания, поскольку оно не необходимо для воспроизводства человеческого рода (при этом он ссылался на существование двуполых самооплодотворяющихся животных). Половая дифференциация - это онтологический принцип: "лучше, когда высший принцип отделен от низшего. Поэтому если это возможно и там, где это возможно, мужское отделено от женского" .

1 Цит. по: Discovering Reality. Feminist Perspectives on Epistemology, Methaphysics, Methodology and Philosophy / Eds. S. Harding and M. Hintikka. Dordrecht, Boston, L., 1983. P. 5.

Средние века

В средневековой христианской философии Фома Аквинский, Святой Августин, Филон Александрийский продолжили традицию разделения формы и материи, души и тела, рациональности и эмоциональности, маскулинного и феминного. Так, Филон, александрийский философ I в. н.э., соединяет в своих работах как библейские идеи, так и идеи греческой философии таким образом, что дуализм маскулинного и феминного усиливается. Мужское, по его мнению, представляет сознательное, рациональное, божественное; женское и сама женщина - это образ грязного телесного мира. Женское у него символизирует мир как таковой и является противоположностью трансцендентной сфере Разума.

Моральный прогресс для Филона предполагает духовное преодоление разрушающего влияния чувственности и телесных страстей, а так как последние ассоциируются с женщиной и женским, то на основе этой аллегории возникает борьба, необходимость преодоления женского. Добродетельная жизнь, в которой Разум имеет превосходство над низшими аспектами человеческой жизни, протекает как становление мужского (маскулинного) через подавление женского (феминного). "Прогресс, - писал Филон, - это не что иное, как продвижение от женского к мужскому, так как женский пол, феминное, есть материальное, пассивное, телесное и чувственное, в то время как мужское - это активное, рациональное и более схожее с духовностью и мыслью. Мужское - более доминантное, чем женское, оно ближе к причинной деятельности; женское - это неполное, подчиненное, пассивное; рациональное, разумное, духовное - мужское, иррациональное - женское" .

2 Philon. Question and Answers on Exodus. I. sec.8. In: Philo. Loeb Classical Library. Vol.11. P. 15- 16.

Совершенно очевидно, что мужское и женское в приведенных выше высказываниях имеют культурно-символическую функцию: определить что-либо как мужское (а правильнее как маскулинное) или как женское/ феминное - это значит иерархизировать понятия, определить одно из них как "лучшее" по отношению к другому, "худшему". Но вместе с тем такой ход мысли задает, конституирует и сами понятия мужского и женского даже в их биологическом смысле. Более того, таким же образом задаются и социальный статус мужчин и женщин и даже безопасность женщин и женского в мире. Здесь было бы нелишним вспомнить и о дискуссии на Македонском Соборе (585 г.), на котором только большинством в один голос был получен положительный ответ на вопрос о том, можно ли считать женщину человеком. В средние века печально знаменитый своим мракобесием "Молот ведьм" (1487) монахов Я. Шпренгера и Г. Инститориса представил развернутую систему доказательств справедливости подавления и физического уничтожения женщин на основе их изначальной "греховности". Шпренгер и Инститорис утверждали, что женщины маловерны и доказывается это самой этимологией слова fетinа, происходящего якобы от fe (лат. fides вера) и minus (менее) , а значит, и чаще подпадают под козни дьявола и являются носителями и причиной зла на земле. Средневековая "охота на ведьм" стоила жизни тысячам женщин, причем соотношение убитых женщин и мужчин оценивается исследователями как сто к одному.

1 Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. М., 1930. С. 129.

Новое время

Если в античной философии были заложены, а в средневековой философии подтверждены основы дифференциации рационального и природного, маскулинного и феминного как культурных символов, то новое время является периодом утверждения полярной оппозиции, резкой противоположности духовного и телесного, рационального и природного, познающего и познаваемого. Именно тогда, считают многие исследователи, подавление природного, телесного и - по ассоциации - феминного становится системообразующим принципом западноевропейской мысли.

Так, в XVII в. начинает формироваться иная, отличная от античной и средневековой, концепция познания.

В самом общем виде это различие сводится к следующему: если в античной традиции задача Разума определялась как размышление о мире, то для английского философа XVII в. Ф. Бэкона Разум - это инструмент измерения, изучения и, в конечном счете, контроля над природой. При этом сам материальный мир Бэкон представляет как набор моделей и образцов, в которых природа организована в соответствии с законами механики. В отличие от античных мыслителей, Бекон анализирует природу не по аналогии с организмом, а по аналогии с машиной. Именно такое понимание природы делает возможным провозглашение идей о том, что задача науки - это утверждение правильного типа доминирования над природой, покорения и овладения ею. При этом Бэкон активно использует метафору пола для выражения своих философских идей: природа у него всегда ОНА (англ. she); Знание, Разум и Наука - только ОН (англ. he). Отметим, что в соответствии с грамматикой английского языка неличные существительные не имеют никакого грамматического рода. Упрекая Аристотеля в том, что тот в своей философии оставил природу "нетронутой и ненасилованной", Бэкон предлагал утвердить законный брак между познанием и природой, в котором познающему субъекту отведена роль и работа мужчины, утверждающего свою власть и доминирование над природой. Так, античное представление о знании как о благе заменяется в философии Ф. Бэкона утверждением о том, что "знание - это сила" .

1 Цит. по: Merchant С. The Death of Nature: Women, Ecology and the Scientific Revolution. San Francisco, 1980. P. 87.

Такой подход философ Каролин Мерчант назвала "смерть природы". Ведь если у античных и даже средневековых религиозных философов природа представлялась хотя и как низшая сфера по отношению к Разуму и Духу, но тем не менее была чем-то вполне живым, полным иррациональных сил, то у Бэкона природа - это что-то механистическое, бездушное, мертвое. Именно с таким умерщвленным объектом познающий субъект и может творить все, что ему заблагорассудится - измерять, переделывать, контролировать, покорять, утверждая свою силу. Жесткое доминирование над природой ведет ко многим экологическим проблемам, считает Мерчант, и оборачивается гибелью самого человечества, а знание и институт науки - дегуманизируются.

Декарт продолжил развивать идею о необходимости "очищения" Знания и Рассудка от любых ассоциаций с понятиями Матери-Земли, отделения Логоса от Софии, Мужчины и его разума от Природы. В картезианстве утверждалась новая маскулинная теория познания, в которой отчуждение от природы становилось позитивной эпистемологической ценностью. Конструировался новый мир, в котором все генеративное и креативное относилось к Богу, маскулинному рациональному Духу, к не женственной плоти мира.

Эта тенденция к подавлению природного, материального и телесного сопровождалась и подавлением всего феминного в культуре. Становление и утверждение научного взгляда на мир в XVI - XVII вв. сопровождалось невиданным ранее реальным массовым уничтожением женщин: речь идет прежде всего о так называемой охоте на ведьм. Как показали новейшие исследования архивных материалов и исторических свидетельств, под видом охоты на ведьм в основном шла охота на знахарок и повивальных бабок . Используя травы и другие народные методы, они помогали женщинам регулировать рождаемость, а также облегчали процесс родов. Искоренение народных методов контроля над рождаемостью и сексуальностью, которыми до этого владели женщины, и замена их "научными методами", носителями которых стали дипломированные мужчины-специалисты, привела к тому, что женская сексуальность была поставлена под жесткий мужской контроль. Так рационально-маскулинистские принципы новой науки вели к подавлению женского/феминного.

2 Лоренцер А. Археология психоанализа: Пер. с нем. А. Руткевича. М., 1996. С. 45-46.

Просвещение

История западной философии различается по содержанию основных идей той или иной персоны, того или иного периода. Но каждая страница этой истории имеет нечто общее с любой другой. Это, во-первых, постоянное отождествление земного, природного, телесного, чувственного с женским началом. И, во-вторых, эксплицитное обесценение этих понятий и ассоциирующихся с ними аспектов бытия и способов познания.

1 Экспликация (от лат. explicatio истолкование, развертывание) - замещение неточного понятия более точным. Экспликацией также называют объяснение символов и условных обозначений.

Так, даже для французского просветителя и демократа Ж.-Ж. Руссо, для которого Природа представляет собой настоящую ценность, женщина, ей тождественная, все же является низшим моральным существом по сравнению с мужчиной. Ибо только мужчина, не имеющий столь тесной связи с природой, посредством своего Разума совершает некий интеллектуальный путь усиления в себе истинной человеческой природы, что только и делает его по-настоящему моральным существом. При этом Руссо считал, что страсти, ассоциирующиеся с женщинами, - это безусловная угроза гражданскому обществу. Даже добродетели, связанные с женскими материнскими чувствами, могут угрожать должному функционированию государства. Руссо описывает историю спартанской матери, воспротивившейся убийству своего сына. ("Эмиль"). По мнению мыслителя, хороший гражданин благодарит за смерть сыновей, если это служит общественному благу. И так как трудно одновременно быть и хорошим общественным существом, т. е. гражданином, и хорошим частным лицом, т.е. семьянином, Руссо предлагает разделить эти сферы и исключить женщину из гражданского общества и "поместить" целиком ее в область частного и семейного.

Классическая немецкая философия

И. Кант также поддерживал идею о более низких ментальных способностях женщин. Он считал такое положение дел необходимым условием существования общества. Недостаток абстрактного мышления, утверждал Кант в своей работе "Эссе о возвышенном и прекрасном", развивает в женщинах вкус, чувство прекрасного, чувствительность, практичность. В семейной жизни, которая играет значительную роль в функционировании общества, мужчина уравновешивает женские недостатки и таким образом создается гармоничная пара, в которой мужское и женское начала играют взаимодополняющую роль. Здесь, как и всегда в западной интеллектуальной традиции, женское/феминное конституируется через статус низшего, неполноценного, вторичного по отношению к маскулинному.

Гегель также выводил женщин и связанные с ними формы бытия и сознания за сферы гражданского общества и морали. Рассматривая в "Феноменологии духа" семью, он определил ее как низшую стадию гражданского общества, поскольку отношения в ней разворачиваются между кровными родственниками, а не между гражданами. Это, по Гегелю, "низший мир", и так как женщины - не граждане, это - мир женщин. Для них не существует участия в формах духа, которые лежали бы за пределами семьи.

Согласно Гегелю, поскольку отношения в семье носят частный характер - фокусируются на определенном муже и определенном ребенке, постольку эти отношения и не находятся в сфере этического. Мужчины, в отличие от женщин, имеют дополнительную сферу активности, где они работают для "универсального" и "этического". Для мужчин семейные отношения остаются на уровне частного, им не приходится жертвовать своей этической жизнью. Женщина может приобщиться к этической жизни, только трансформируя частности семейных отношений в этические, универсальные принципы, трансформируя свои отношения с конкретным мужем и детьми в служение принципу Семьи, Мужьям и Детям как таковым. Но это порождает конфликт между мужским/универсальным и женским/семейным сознанием. Феминное, таким образом, становится угрозой гражданскому обществу, и поэтому должно быть подавлено и оттеснено в частную сферу.

Гегелевский подход к феминности, как и у Руссо, двойственен. С одной стороны, это - рационализация исключения женщин и женского из социокультурной сферы. Женщины отличаются от мужчин как растения от животных, писал Гегель в "Философии права". Принцип, который руководит их развитием, это чувство, а не понимание универсальности, поэтому феминное, по Гегелю, является угрозой гражданскому обществу. С другой стороны, существование низшего женского мира - необходимая составная часть гражданского общества, поскольку этот мир позволяет мужчинам процветать как самосознающим этическим существам. Результатом этой двойственности является идея о подавлении феминного и оттеснении его в частную (низшую) сферу.

Социалистическая и марксистская философия

Начиная с XVIII в. в западной философии формируются новые подходы к оценке принципа гендерной дифференциации. Возникают идеи о том, что культурным идеалом является воссоединение обоих онтологических принципов маскулинного и феминного, а социальной нормой - равноправие женщин и мужчин в обществе. Возникновение такого подхода во многом связано с распространением просветительских и социалистических идей, развитием либеральной философии и концепции гражданских прав, а также с прокатившейся в Европе волной буржуазно-демократических революций. В философии представления о равноправии женщин и мужчин прежде всего развивали представители французского утопического социализма Сен-Симона и Фурье.

Философское наследие марксизма в интересующем нас вопросе довольно противоречиво. С одной стороны, К. Маркс фактически отверг западную философскую традицию рассматривать материю как пассивную субстанцию: у него материя активна, именно "бытие определяет сознание". Этот принцип первичности материального, практического развивается в онтологии и гносеологии марксизма, в его экономическом учении. И поскольку, как мы выяснили, материальное в западной интеллектуальной традиции всегда ассоциируется с феминным, можно было бы сказать, что Маркс утверждает приоритетность феминного в культуре. Однако это утверждение было бы несколько натянутым, ибо самого Маркса-революционера интересовал не культурно-символический, а социальный аспект гендерной дифференциации общества. А впрочем, и сама гендерная дифференциация была для него лишь частным случаем классовой дифференциации и стратификации.

В социальной философии Маркс во многом следовал в русле представлений утопического социализма и поддерживал идею эмансипации женщин (хотя никогда и не придавал этому вопросу слишком большого значения). Друг и последователь К. Маркса Ф. Энгельс в своей известной работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" рассматривает историю и социально-экономические основы дискриминации женщин с позиций классового анализа. Энгельс объясняет происхождение и существование дискриминации женщин тем, что в руках мужчин сконцентрировалась собственность. Однако собственность, с точки зрения Энгельса, выступает основой подавления не только женщин, но и мужчин, ее не имеющих (т.е. пролетариата). Иными словами, дискриминация женщин представляется как частный случай подавления человека в антагонистическом классовом обществе, а способом ее преодоления может быть только революция и установление социализма.

Объяснение дискриминации женщин со стороны мужчин только тем фактом, что в руках последних находится собственность, уводит основоположников марксизма от решения этой социальной проблемы. При этом неясным остается не только вопрос о влиянии частной собственности на изменение типа отношений между мужчинами и женщинами в первобытном обществе - от равенства к подавлению (кстати, различные этнографические исследования демонстрируют отсутствие линейной зависимости между собственностью и социальным статусом женщин и мужчин ).

1 Mead M. Male and Female. The Study of the Sexes in Changing World. N.Y., 1949.

Более того, очевидно, что отношения власти и собственности имеют не только классовый, но и гендерный характер. Формирование патриархатной семьи, в которой женщины, дети и рабы стали собственностью мужчины, было только началом становления патриархатных социальных структур. Причем если рабство как способ организации общественного производства со временем отпало, то рабство женщин в семье существовало веками: любой самый бедный мужчина так или иначе присваивал и продолжает присваивать в семье и через семью значительную часть труда, времени, сил женщин.

Гендерная стратификация общества порождает некий социальный антагонизм между женщинами и мужчинами, устранить который возможно не просто преодолев классовые различия и "вертикальные" отношения собственности (на чем настаивали марксисты), но, скорее, преодолев "горизонтальные" отношения собственности мужчин на рабочую силу женщин (в первую очередь в семье), маскулинистскую идеологию и патриархальный принцип социальной организации.

Более того, попытка решить проблему дискриминации женщин с классовых позиций не принесла ожидаемых результатов. Согласно определению классов, данному в свое время В.И. Лениным: "Классы - это большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы - это такие группы людей, из которых одна может присваивать себе труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства" .

1 Ленин В.И. Полн. Собр. соч. Т. 39. С. 15.

Если сопоставить это определение с реальным социально-экономическим положением женщин в различные исторические эпохи, то станет ясно, что социальный класс - это понятие, описывающее статус тех или иных групп мужчин внутри "мужского" общества. Ведь женщины почти во все эпохи были вытеснены из системы "мужского" общественного производства в "женскую" домашнюю сферу и не участвовали в отношениях собственности, распределения и присвоения общественного продукта. Поэтому можно сказать, что социальный класс - это маскулинистское понятие, которое вполне подходит для описания маскулинистской структуры общества, но совершенно не проясняет той ситуации, в которую этим обществом помещены женщины. Это определение может быть использовано для анализа положения женщин, только если иметь в виду как вертикальную (между различными классами), так и гендерную стратификацию, существующую внутри любого социального класса, и их взаимное переплетение и влияние. Однако к этому марксистская идеология не была готова.

Отсечение гендерных аспектов анализа общества, что характерно для марксистских теоретиков женского вопроса, не только обеднило их теоретические концепции, но и привело к значительным деформациям в социальной политике в обществе "реального социализма".

Русская философия

В целом российские культурные традиции оценки и восприятия феминного и маскулинного в значительной степени схожи с западными. Особенно это касается христианской системы норм и моральных ценностей. Так же, как и в католицизме, в православии женское начало онтологически вторично и подчинено мужскому началу. Это просматривается и в православных наставлениях, и в морализаторских работах церковников и светских учителей (от "Поучения" древнерусского князя Владимира Мономаха, жившего в XI в. до знаменитого "Домостроя", который играл роль морального кодекса Руси с XVI в. до начала XX в.). Более того, даже лидеры декабристского движения в своих проектах политического переустройства России и мысли не допускали о возможности участия женщин в политической жизни. Н. Муравьев писал, например, что "женщина не только не является субъектом политических прав, но ей даже запрещено присутствовать на открытых заседаниях высшего законодательного органа... парламент обычно допускает присутствие зрителей. Но женщинам... всегда возбраняется вход в Палаты" .

2 Цит. по: Дружинин Н.М. Избранные труды. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. С. 286.

Философское обсуждение проблемы дифференциации онтологических и гносеологических принципов маскулинного и феминного в русской философии развивалось по двум направлениям. С одной стороны, эта тема интересовала представителей философии пола (к ним в первую очередь относятся сторонники социалистической философской традиции), а с другой - теоретиков так называемой теологии пола.

Последователи западных социалистов - Н.Г. Чернышевский (роман "Что делать?") и другие - рассматривали дифференциацию мужского и женского в культуре с социальной точки зрения. Фактически они обсуждали проблему социополовой (гендерной) дифференциации и стратификации общества, ее несправедливости и необходимости преодоления.

"Теология пола" или, как ее еще называют, философия любви - это своеобразное направление в русской религиозной философии, к которому относятся достаточно разные по взглядам философы. Мы рассмотрим три типа идей, разрабатываемых в русле теологии пола.

Одно из направлений представлено именами и работами B.C. Соловьева, Л. П. Карсавина, Б. П. Вышеславцева, З.Н. Гиппиус, которые развивали философско-платонические идеи об Эросе, возвышении чувственности, подчеркивали моральную ценность любви между женщиной и мужчиной, отрицали аскетизм в отношениях между ними.

Особая роль в развитии этих представлений принадлежит B.C. Соловьеву. Для него сама тема и терминология пола имеют настолько важное значение, что он вводит их в свое теологическое и онтологическое учение. Для Соловьева Бог - это, безусловно, Отец, ОН, мужское начало (и это вполне традиционно). Но "душа мира", в духе средневековой мистики, ассоциируется у него с образом Вечной Женственности, с Премудростью, с Софией (ассоциация феминного начала с мудростью - вполне нетрадиционно). Цель человеческой истории - достижение совершенства, которое обретается посредством божественной брачной мистерии, в которой участвуют три элемента: "обоготворенная природа" (женское начало), человеко-бог (мужское начало) и Вечная Премудрость (эта последняя является результатом слияния мужского-божественного-природного-женского-духовного) начал . Очевидно, что Владимир Соловьев пытался переосмыслить античные (платоновские) учения о любви-эросе и связать их с русской религиозной традицией.

1 Соловьев B.C. Россия и Вселенская церковь. М., 1911. С. 335.

Зинаида Николаевна Гиппиус (1869 - 1945) - поэтесса, прозаик, драматург, литературный критик. Ее теоретические работы по философии любви написаны в русле идей B.C. Соловьева и посвящены рассмотрению андрогенизма (совмещению в одной личности мужского и женского начал), духовно-телес-ности и богочеловечности любви. В своих литературных произведениях Гиппиус воспроизводила представление о божественной природе любви, однако делала это с позиции мужского "Я" и подписывала их псевдонимами Антон Крайний или Лев Пущин. На протяжении всей жизни Зинаида Гиппиус участвовала в значительных интеллектульно-духовных течениях России: ее стихи и статьи печатались в журнале "Мир искусства"; вместе со своим мужем Д.С. Мережковским и В.В. Розановым она участвовала в Санкт-Петербургских религиозно-философских собраниях. После эмиграции в Париж Гиппиус и Мережковский с 1925 г. до начала второй мировой войны проводили вечера "Зеленой лампы", на которые собиралась интеллектуальная элита русской эмиграции.

Другое течение в русской философии пола представляли Н.А. Бердяев и В.В. Розанов. Центральная тема их произведений - это, скорее, тема любви (даже эроса), а вовсе не пола или гендера, хотя они преимущественно употребляли слово "пол". Для Бердяева эротическая энергия - это источник не только творчества, но и настоящей мистической религии. "Настоящая религия, мистическая жизнь всегда оргиастична, а оргиазм, могучая сила жизни, связан с половой полярностью. Половая полярность есть основной закон жизни и, может быть, основа мира . "Связь пола с Богом, - продолжает эту мысль В.В. Розанов в своей книге "Уединенное", - большая, чем связь ума с Богом, чем даже совести с Богом..." .

1 Бердяев Н. Письмо будущей жене Л.Ю. Рапп. Эрос и личность // Философия пола и любви. М., 1989. С. 15 - 16.

2 Розанов В. Уединенное. СПб., 1922. С. 119.

Как видим, для Бердяева и Розанова Бог и религиозность тесно связаны с любовью, страстью, Эросом, т.е. тем, что в западной традиции маркируется как феминное. Ассоциация божественного и религиозного с феминным, которая при этом возникает, ставит совершенно иные культурно-символические акценты.

Еще одно течение в философии любви - ортодоксально-богословское - представлено именами и работами П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, И. Ильина. Бог для них любовь, но не Эрос, a caritas - сострадание, милосердие, жалость, которые, в свою очередь, считались свойственными женскому началу. Таким образом, и для них божественное и феминное располагалось в одной части бинарных оппозиций.

Как видим, в русской философии существовал весьма своеобразный подход к восприятию и оценке дифференциации маскулинного и феминного. Во-первых, в русской теологии пола дифференциация мужского и женского начал рассматривается как духовный, а не онтологический или гносеологический принцип, что характерно для западной философии. Во-вторых, в русской философии расставлены иные культурно-символические акценты: то, что на Западе ассоциируется с мужским/маскулинным началом (божественное, духовное, истинное), в России и русской культуре ассоциируется - через категорию любви - с женским началом. В соответствии с традиционными западными культурно-символическими ассоциациями из предыдущего предложения можно было бы сделать вывод о том, что в России женское начало оценивается выше мужского. Но это не совсем так: представления о феминности (софийности) как, впрочем, и некоторые иные понятия, носят в иррационалистической русской философии пола крайне абстрактный характер. Это скорее аллегория, чем категория, скорее моральное наставление, чем концепция.

Становление гендерных исследований как новой области гуманитарного знания

Можно выделить три основные фазы становления гендерных исследований в течение последних 20 лет.

Первая фаза - это критика феминистски ориентированными учеными андроцентризма в социальных и гуманитарных науках и попытки обосновать гендерные исследования как область теоретического знания.

На этой стадии усилия ученых концентрировались на раскрытии "гендерной слепоты" и андроцентризма в традиционных социальных и гуманитарных науках, что обусловило слабость интерпретационных возможностей последних.

В 70-е годы появилось множество новых феминистских работ, имен и подходов, обсуждение которых придется опустить. Важно отметить другое: именно массовость и, может быть, даже радикализм этих работ, мощный всплеск феминистского движения не оставили равнодушным ученых. Пожалуй, больше всего эти идеи затронули тех, кто занимались социологией семьи. В 70-е годы стали появляться социологические, психологические и антропологические работы, в которых анализировались причины и процесс дифференциации половых ролей. Исследования в области социологии и психологии пола становятся популярными, появляются новые данные, дающие пищу для размышлений над проблемами пола, внутри социологии развивается критика традиционных западных теорий социополовой дифференциации (и прежде всего - структурного функционализма Т. Парсонса). Профессор Джесси Бернард назвала этот период революцией в социологии.

Одной из первых работ, в которой отчетливо различаются термины "пол" и "гендер" и появляется понятие половой/гендерной системы, была статья Гейл Рабин "Торговля женщинами" (1974). Г. Рабин различает пол (секс), который она определяет как биологические репродуктивные различия, и гендер, который возникает, когда биологический пол трансформируется культурой в конструкции маскулинности и феминности.

Следующей работой, в которой появился термин "гендер", была статья психолога Роды Унгер "Новое определение пола и гендера" (1979). Она предложила использовать слово пол (sex), только когда это относится к специальным биологическим механизмам (половые хромосомы или половые структуры) и использовать термин "гендер", только когда обсуждаются социальные, культурные и психологические аспекты, которые относятся к чертам, нормам, стереотипам, ролям, считающимся типичными и желаемыми для тех, кого общество определяет как женщин или мужчин.

Вторая фаза развития гендерных исследований отмечена широкой интеграцией учебных курсов по женским исследованиям (women"s studies) в учебные программы университетов, глубокими исследованиями на их основе положения женщин, реинтерпретацией традиционных истин, развитием теории подчинения женщин. Для этого периода характерны акцент на добавление "женского фактора" в социальные и культурологические исследования и влияние работ С. де Бовуар, марксизма, психоанализа и постструктурализма.

Третья фаза расширила сферу действия от женских исследований до гендерных, выдвигая на первый план подходы, согласно которым все аспекты человеческого общества, культуры и взаимоотношений являются гендерными. Ахцент постепенно переносится с "женского фактора" на анализ гендерных отношений и того, как гендер присутствует, конструируется и воспроизводится во всех социальных процессах.

Гендер начинает трактоваться и как сложный социокультурный процесс продуцирования обществом различий в мужских и женских ролях, поведении, ментальных и эмоциональных характеристиках, и результат этого процесса - социокультурный конструкт гендера . Иными словами, гендер обозначает те культурные и социальные значения, которые приписываются биологическим различиям между мужчинами и женщинами. В феминистских исследованиях гендер становится аналитической категорией: и как модель социальных отношений между женщинами и мужчинами, и как культурный символ, гендер конституирует доминирование "мужского" в обществе и подавление женского. Гендер, таким образом, оказывается одним из базовых принципов социальной стратификации. В качестве других фундаментальных принципов выступают этничность (национальность), возраст, социальная принадлежность. Сочетание этих стратификационных принципов усиливает действие каждого из них. Воплощая в своих действиях ожидания, связанные с их гендерным статусом, люди, в свою очередь, воспроизводят гендерные различия и одновременно обусловливаемые ими системы господства и властвования.

1 Women"s Studies Encyclopedia / Ed. H. Tierney. N.Y., 1991. P. 153.

Теперь принято считать, что гендерная дифференциация и асимметрия существуют во всех обществах и культурах, хотя конкретные представления о маскулинном и феминном не во всех культурах одинаковы. Именно поэтому "гендерные отношения рассматриваются, - пишет Гизела Бок, - как социальные, политические и культурные величины, не сводимые ни к внеисторическим феноменам, ни к единственной, "изначальной" или "имманентной" причине" .

2 Бок Г. История женщин, история полов // THESIS. 1994. № 6. С. 180.

Основой методологии гендерных исследований является, таким образом, не просто описание разницы в статусах, ролях и иных аспектах жизни мужчин и женщин, но анализ власти и доминирования, утверждаемых в обществе через гендер.

Именно поэтому формирование гендерного подхода в социальном и гуманитарном знании является гораздо большим, чем просто появлением новой теории. Это - принципиально новая теория, принятие которой иногда обозначает изменение ценностных ориентаций человека и ученого и пересмотр многих привычных представлений и "истин".

В современных социальных и гуманитарных исследованиях гендер используется не как неизменная и универсальная конструкция. Понятие "гендер" означает не вещь или предмет, не много вещей или предметов, а анализ комплексного переплетения отношений и процессов. Необходимо мыслить отношениями, чтобы из аналитической категории гендера вывести культурную реальность.

Использование гендерного подхода, характерное для современного социального и гуманитарного знания, представляет широкие возможности для переосмысления культуры. Современные исследователи воспринимают категорию гендера не как неизменную и универсальную конструкцию. "Гендер служит не для того, чтобы сводить историю к какой-либо модели, а для выявления в истории разнообразия и изменчивости. Гендер является "категорией" не в смысле обобщающей формы выражения понятия, а в первоначальном смысле этого греческого слова, означающего "публичное несогласие"".

Для дополнительного чтения

Бовуар С. Второй пол / Пер. с фр. М., 1997.

Воронина О.А. Введение в гендерные исследования // Материалы Первой российской школы по женским и гендерным исследованиям. М., 1997.

Клименкова Т.А. Женщина как феномен культуры. М., 1996.

Миллетт К. Теория сексуальной политики // Вопр. филос. 1994. № 9.

Милль Дж. С. О подчинении женщины. М., 1994.

Феминизм: Восток, Запад, Россия / Под ред. М.Т. Степанянц. М., 1993.

Феминизм: перспективы социального знания / Под ред О A Ворониной. М., 1992.

Фридан Б. "Загадка женственности" / Пер. с англ., вступ ст О Ворониной. М., 1993.

Юлина Н.С. Проблемы женщин: философские аспекты (Феминистская мысль в США) // Вопр. филос. 1988. № 5. С. 137 - 147.