Богатыри и витязи русской земли по былинам, сказаниям и песням образцовые сказки русских писателей. Сказки Екатерины II

Когда 1998 году в уфимском Мемориальном Доме-музее С.Т.Аксакова проходило празднование 140-летия сказки «Аленький цветочек», искусствовед Лариса Кудоярова принесла старинный сборник сочинений Екатерины.

Персонаж одной из сказок императрицы царевич Хлор должен был, пройдя различные испытания, добыть «розу без шипов, что не колется». Мотив волшебного цветка, по-видимому, не случайно оказался в центре этой литературной сказки, как и другой, значительно более популярной сказки С.Т.Аксакова.

Сказка Екатерины II, хотя и упоминается в современном учебнике для 8-го класса, массовому читателю практически неизвестна. Надо признать, что и воспринимается она в наши дни с трудом. С одной стороны, мораль сказки как-то чересчур на виду: «надо быть добродетельным». С другой стороны, кроме таинственного цветка, ничего волшебного в тексте нет.

Вместе с тем необычность формы и даже названия сказки, необычность самого ее автора побуждает к попыткам найти если не разгадку, то хотя бы современную удобочитаемую интерпретацию. Такую попытку мы и предприняли вместе с искусствоведом и исследователем творчества С.Т.Аксакова С.Л.Соболевской. В свое время сочинения Екатерины были широко известны, и вряд ли можно сомневаться в том влиянии, которое они оказали как на творчество С.Т.Аксакова, так и на русскую литературу.

Обращает на себя внимание то, что Екатерина II построила композицию своего сочинения по закону волшебных сказок: повествование развивается в двух мирах – один обычный, в котором герой рождается и другой, особый, в котором герой проходит инициацию. Такого рода конструкция была выявлена в результате специальных исследований В.Я.Проппом только в XX веке.

Для современного же читателя эта «матрешка миров» имеет еще один слой: исторический контекст. Этот контекст, оставаясь вполне историческим, звучит совершенно по-сказочному: «Жила-была царица Екатерина, и был у нее сын, которого она не любила, и был у нее внук, которого она мечтала видеть на троне. А чтобы внук вырос умным, смелым и благородным – настоящим русским царем – сочинила Царица Екатерина для него сказку…» Впрочем, вполне может быть, что мир, в котором родился сказочный царевич и тот мир, в котором находится царевич, слушающий сказку или читатель, ее читающий – это мир одной и той же исторической реальности. Ведь Екатерина пишет, что царевич Хлор родился «до времени Кия, князя киевского». Здесь границы между вымыслом и реальностью остаются нечеткими.

Однако пространство для испытания доблести главного героя вполне отчетливо отделено, огорожено, имеет свое название – «Зверинец» – имеет также вход – калитку. Но это не парк и не сад; по своей протяженности «Зверинец» скорее напоминает заповедник. Но это заповедник не биологический, а заповедник, в котором собраны разные нравы человеческие. Причем профессиональные или сословные признаки людей, которые встречаются на пути героя, зачастую не очень определенны и даже не очень важны: первостепенным является их отношение к жизни. Да, это нравоучительное сочинение. Однако автор не навязывает моральные догмы и даже не доказывает их справедливость, а показывает нравы и их действия в конкретных ситуациях. Игровое переживание такой модели человеческого общества очень важно для будущего правителя, но разве оно не существенно для других детей? И разве С.Т.Аксаков не построил подобную, но более сложную и развитую модель в своих «Детских годах Багрова-внука»?

В начале работы над иллюстрированием сказки «Царевич Хлор» передо мной стояли две задачи: с одной стороны, максимально приблизиться к эпохе создания сказки и выразить замысел Екатерины Великой, с другой – передать все это без нарочитой стилизации в максимально современной и доходчивой форме.

В оформлении обложки и в больших цветных иллюстрациях я решил использовать тонально и фактурно проработанные рисованные рамы. С помощью этих рам организуется иллюзорное пространство действия в глубине, за плоскостью страницы и создается переход из этого виртуального пространства наружу – в реальный мир. Например, добытая героем роза без шипов как бы растет из иллюзорной ниши на обложке.

Особую роль в книге играет изображение карты «Зверинца», – здесь иллюстрация имеет не только рисованную раму, но и вход-калитку. Эта карта – как бы вид с птичьего полета, она похожа на диараму – жанр весьма распространенный в искусстве XVIII века, века значительных географических открытий. У современных детей такая изобразительная форма легко ассоциируется с настольными и компьютерными играми. В некоторых компьютерных играх, выбрав пиктограмму на карте, можно попасть в ту или иную стадию игры. В последующих иллюстрациях то или иное место действия также показывается крупным планом: это дом надзирателя «Зверинца», крестьянский дом и храм на вершине горы. Эпизоды сказки в самом деле напоминают стадии компьютерных игр, выполняя игровые функции тупиков лабиринта, из которых требуется выйти на прямую дорогу к цели. Здесь вспоминается также страница из книги Яна Амоса Коменского «Мир чувственных вещей в картинках», на которой изображен тернистый и крутой путь к добродетели и ложные, но легкие пути лени, страстей и порока (CIX – Этика). Можно ли создать «этическую» компьютерную игру, не впадая при этом в фальшивый тон? Вопрос пока остается открытым, но основой сценария такой игры вполне могла бы стать история, сочиненная российской императрицей. Работая над иллюстрациями, я пытался создать атмосферу, сходную с игровой: своего рода маленький графический театр. Тем более, что ситуация в целом очень напоминает «Городок в табакерке» В.Ф.Одоевского и «Алису в стране чудес» Л.Кэролла. Маленькие герои этих произведений также попадают в некие искусственные, замкнутые миры и открывают для себя их удивительные законы.

Кроме крупных цветных иллюстраций, потребовались более мелкие, сопровождающие текст почти на каждой странице. Дело в том, что сказка в старинной книге была напечатана слитно, очень большими кусками, – это одна из причин, почему она трудно читается. Чтобы придать тексту большую динамичность и смысловую «рельефность», С.Соболевской пришлось разделить его на более мелкие абзацы, – благодаря такому приему изменения в тексте в целях адаптации его к восприятию современного читателя свелись к минимуму. Это также позволило изображать действующих персонажей рядом с описанием действий и репликами, соблюдая принцип комиксов, характерный, впрочем, для любых современных детских книг. Но детально разработанные цветные картинки, слишком привлекая внимание, могли затормозить развитие действия, при этом технически почти нереально было бы выстроить иллюзорное, очерченное рисованной рамой пространство. Поэтому я ограничился силуэтными рисунками. Принцип графического театра был сохранен, но теперь театр стал теневым. Необходимость в иллюзорной раме, а также в дублировании уже однажды крупным планом изображенных декораций, была устранена. В то же время, силуэт – вид графики, характерный именно для екатерининской эпохи. Сам термин берет свое начало от имени французского министра XVIII века Э. де Силуэта, на которого была сделана карикатура в виде теневого профиля.

В заключение скажу, что все иллюстрации были выполнены с помощью компьютерных программ. Это облегчает работу иллюстратора, так как позволяет исправлять рисунки на любой стадии. Что же касается духа эпохи, то как раз XVIII век был периодом увлечения различными причудливыми механизмами, вроде музыкальных, шахматных, пишущих и рисующих автоматов.

Статья "Раритет XVIII века - сказка императрицы Екатерины II "Царевич Хлор" и особенности ее иллюстрирования" была опубликована в сборнике "Румянцевские чтения 2004: Инновационные технологии и многообразие культур" (Москва, 2004).
Сказка "Царевич Хлор" с моими иллюстрациями была опубликована в журнале "Мы растем", № 5 (Уфа, 2002).

© Куприянов Николай, 2006 .

На вопрос О царевиче Хлоре в сказке написано: «сколь он был красив, столь же умен и жив» . А для кого писалась эта сказка? заданный автором Виктория лучший ответ это Начнем с того, что Александром он был наречен по желанию бабки, Екатерины Великой. Это она выбрала ему имя, которое для рафинированного слуха современников заключало в себе сплетение легенд об Александре Невском и Александре Македонском. Поэтому с самого рождения внука славной императрицы он стал именоваться "новым Александром": "Се! новый Александр родился.. " (М. М. Херасков) ; "Что новый Александр рожден" (В. И. Майков) .
В 1781 году английский художник Ричард Бромптон даже написал портрет - аллегорическое изображение восточного вопроса, - на котором великий князь Александр Павлович, как Александр Великий, разрубает Гордиев узел, а его младший брат Константин (иначе говоря, Константин Великий) водружает православный крест. Это произведение государыня нашла "прелестной картиной", и миниатюрные копии с двойного портрета были сделаны для ее тогдашнего фаворита А. Д. Ланского и того же Гримма.
В одном стихотворении еще 1778 года младенцу Александру пророчили быть "внутрь Отечества" своего Титом. После же воцарения это имя стало одним из его постоянных эпитетов
В 1781 году Екатерина II написала "Сказку о Царевиче Хлоре.. " В герое притчи - Хлоре, юноше "дивной красоты" - угадывались черты ее любимого внука Александра: он "сколь был красив, столь же был умен и жив, и повсюду слух носился о красоте, уме и хороших дарованиях Царевича". Но однажды мальчика украл киргизский Хан, который, для того чтобы проверить, на что тот способен, велел ему найти "розу без шипов", иначе говоря, добродетель. Дочь Хана, Ханша Фелица, решила помочь Царевичу отыскать розу с тем условием, что он не будет верить встречным, и Царевич отправился в путь с ее сыном по имени Рассудок. Завидев гору, Хлор сказал, что найдет более простую дорогу, и покинул своего спутника. Вскоре все же Рассудок пришел ему на помощь; "розу без шипов" они нашли на вершине горы, взбираясь на которую опирались на посохи - на "честность" и "правду". Когда же Царевич вернулся к Хану, тот отправил его с цветком к отцу. Царь обрадовался возвращению сына. Такова сюжетная канва этой аллегории.
Но не станем думать, что Хлор, этот плод литературной дидактики Екатерины Великой, - какое-то домашнее имя наследника. В 1782 году сказка была издана. К образам притчи обращались многие сочинители, но наиболее ревностным ее почитателем был, пожалуй, именно Державин.
Если же говорить о домашнем прозвище Александра, то оно, действительно, было связано с императрицей Екатериной. Вероятно, с ее легкой руки он с детства назывался в семье ангелом, точнее, французским ласковым словцом "ange".
Любопытно, что и панегирическая словесность окрестила великого князя, а затем царя ангелом: "Вам мирный Ангел дарован" (Е. Костров, 1778); "Пришел к нам ангел благодатный" (Г. Р. Державин, 1801); "Венценосный Ангел России! " (Августин Виноградский, 1814); "Твой Царь, спаситель стран, твой Ангел пред тобою" (Д. И.Хвостов, 1815) и т. д. и т. п.

Чем глубже и шире распространялись у нас интересы к общественным вопросам, тем отзывчивее делалась литература к явлениям действительности. Императрица Екатерина II , привлекшая к сознательной жизни массу русского общества, способствовала развитию в этой массе стремления к «самокритике». И, как результат этого, явились «реалистическая сатира», «реалистическая комедия». Изображение действительности, как она есть, сделалось излюбленным содержанием этой народившейся у нас реалистической литературы.

Портрет Екатерины II. Художник Ф. Рокотов, 1763

Потерпев неудачу со своим «Наказом », императрица задалась фантастической идеей создать в России «новых» людей, чтобы на них построить в будущем реформированное государство. Так объясняют некоторые историки смысл её публицистической и педагогической деятельности. (См. Екатерина II и народное образование .) Эта деятельность выразилась в издании журналов, в сочинении педагогических статей, в учреждении закрытых учебных заведений. Под просветительным влиянием этой сознательной литературы, под руководством «идеальных» воспитателей и должна была, по её мнению, создаться на Руси новая, «улучшенная порода людей».

К педагогическим сочинениям императрицы относится, между прочим, «детская библиотека», предназначенная ею для внуков – Александра Павловича и Константина Павловича. В эту библиотеку вошли различные нравоучительные рассказы, наставления и назидательные пословицы. К разряду таких же беллетристических сочинений, преследующих педагогические цели, относятся и сказки: «О царевиче Хлоре» и «О царевиче Февее».

В первом произведении под покровом аллегории доказывается, что истинное счастье приобретается только добродетелью при помощи руководства разума. Содержание сказки следующее: Хлор, сын киевского царя, был похищен киргизским ханом. Испытывая способности царевича, хан приказал ему найти «розу без шипов» – символ Добродетели. Дочь хана Фелица, сжалившись над Хлором, дала ему в спутники своего маленького сына – «Рассудок». С его помощью царевич успешно победил все трудности и испытания; взобравшись на крутую каменистую гору, сорвал «розу без шипов», которую и принес хану. Тот, вместе с цветком, отослал Хлора к отцу.

Гавриил Романович Державин в своей знаменитой оде прославил под именем Фелицы саму Екатерину II.

В другом произведении, в «Сказке о царевиче Февее», рассказывается о том идеальном воспитании, которое получил дома царевич Февей, о добрых качествах его юной души, об его «умонаклонении к добру» и благонравии.

Екатерина повествует, что Февея в детстве «не пеленали, не кутали, не баюкали», – одним словом, никогда не нежили. Чтобы воспитать в нем беспрекословное послушание, отец заставлял его ежедневно поливать воткнутый в землю сухой сучок, не рассуждая, может ли что-нибудь из него вырасти. Уже юношей, Февей сам отдал своим слугам следующее приказание: «Не дайте душе моей возгордиться никогда, и для того ежедневно, как пробужусь от сна ночного, скажите мне речь сию: Февей, вставай с одра и помни во весь день, что ты есть человек такой же, как и мы».

Затем повествуется о том, как царевич вырос, женился и сделался хорошим человеком и прекрасным государем.

Реалистический элемент в обоих этих произведениях выразился в живой картине отрицательных сторон такой жизни, которая не знала хорошего воспитания.

Иллюстрации Куприянова Николая

Екатерина II обожала внука, называла его «господин Александр», прочила, минуя Павла, в наследники трона. Августейшая бабка фактически отобрала ребенка у родителей, установив лишь дни свиданий, сама занималась воспитанием внука. Она сочиняла сказки, считая, что литература для детей находится не на должном уровне. Одна из сказок, «Царевич Хлор», дошла до нас.

Портрет императрицы Екатерины II

"До времени Кия, князя киевского, жил да был в России царь – добрый человек. Любил он правду и желал всем людям добра. Часто объезжал он свои области, чтобы видеть – каково людям живется и везде наведывался, по правде или нет их жизнь ведется...
У царя была царица, и жили они согласно. Царица повсюду ездила с царем и не любила быть с ним в разлуке.

Как-то приехали царь с царицей в один город, построенный на высокой горе посреди леса. Тут родился у них сын дивной красоты. Дали ему имя Хлор. Радость была большая, и празднество длилось три дня. Но посреди той радости получил царь неприятное известие: соседи его беспокоить стали; нарушают они границы и обижают мирный народ.

Портрет великого князя Александра Павловича в детстве. 1787
Левицкий Дмитрий Григорьевич.XVIII век

Взял царь войска, – а они поблизости в лагере стояли, и пошел с полками границы защищать. Царица поехала с царем, оставив дитя в том городе и доме, где ему довелось родиться.
Царь к царевичу приставил кормилицу и семерых нянь разумных, в детском воспитании искусных. Город же царь укрепить велел стеною из дикого камня, а по углам возвести башни по старинному обычаю. На башнях пушек не поставили, тогда ещё их не было.

Дом царевича Хлора был весьма хорошо расположен. Он славился не сибирским мрамором и порфиром, а искусными окрестными садами. Позади палат насажены были плодовые деревья. Возле них выкопали пруды и пустили в них рыб. Настроили беседок во вкусе разных народов, и вид из них простирался далеко на лежащие вокруг поля и долины.

Как стал царевич вырастать, кормилица и няни начали примечать, что сколь он был красив, столь же умен и жив. Повсюду разнесся слух о красоте, уме и хороших дарованиях царевича.

Услышал о том хан киргизский, по дикой степи в кибитках кочующий. Полюбопытствовал он видеть столь дивное дитя и, увидев, пожелал увезти с собою в степь. Начал он звать нянь с царевичем в гости. Няни со всякою учтивостью отвечали, что без дозволения царя им делать того нельзя, что они не имеют чести знать господина хана и с царевичем к незнакомым людям не ездят.

Хан учтивым ответом доволен не был, пристал пуще прежнего, как неевший к тесту. Получив твердый отказ, понял, что просьбы не помогут, и прислал к ним подарки. Няни, поблагодарив, отослали дары обратно и велели сказать, что ни в чем нужды не имеют.

Хан упрям был. Пришло ему на ум нарядиться в изодранную одежду и сесть у ворот сада. Прикинулся он старым и больным и стал просить милостыню у мимоходящих.
В тот день прогуливался царевич по саду и увидел незнакомого старика. Хлор, как любопытное дитя, просился посмотреть на нищего. Няни его унимали, советовали послать старику милостыню. Захотел Хлор сам отдать деньги, выскочил за ворота, зацепился ножкою о камень и упал.
Нищий вскочил, подхватил дитя под руки и спустился с ним под гору. Тут дожидались его вызолоченные роспуски, бархатом обшитые. Сел хан в роспуски, держа царевича перед собою одной рукой, как курочку за крылышко. Другою рукой махнул он победно, и крикнул три раза «ура». На сей голос прибежали няни к косогору, да было уже поздно.

Привез хан царевича в свое кочевье. Приставил смотреть за ним дядьку, своего лучшего старшину. Сей взял Хлора на руки и отнес его в богато украшенную кибитку, устланную китайскою красной камкою и персидскими коврами. Посадил дитя на парчовую подушку и начал тешить его. Но Хлор очень плакал и жалел, что от нянь убежал. Стал старшина Хлору басни рассказывать о том, что жить царевичу в степи предсказали звезды, и будет ему тут лучше, чем дома.

Видя, что слезы не унять, стал стращать Хлора небывальщиною: «Перестань плакать, не то оборочу тебя летучей мышью или коршуном, а там волк или лягушка тебя съест». Царевич небоязлив был и посреди слез расхохотался такой нелепости. Старшина, увидя, что дитя не плачет, приказал накрыть стол; стол накрыли и кушанье принесли. Царевич покушал, потом подали варенье в сахаре и разные плоды, какие имели. После ужина раздели его и положили спать.

На другой день рано, до света, хан собрал своих вельмож и сказал им следующее:
– Да будет вам известно, что я привез с собой царевича Хлора, дитя редкой красоты и ума. Много я слышал о его дарованиях и захотел испытать его.
Поклонились хану в пояс вельможи. Некоторые из них, ласкатели и трусы, похвалили ханский поступок, что чужое, соседнего царя дитя увез. Они говорили:

–Так, надёжа государь хан, как тебе на сердце придется, тому и быть.

Те же из них, кто подлинно хана любил, промолчали. Велел хан им все высказать чистосердечно и услышал нелестные для себя слова:
– Дурно ты сотворил, что у соседнего царя увез сына, и не миновать нам беды, если не поправишь своего поступка.

Хан отвечал:
– Вы всегда против меня ропщете, – и прошел мимо них.
Как царевич проснулся, приказал хан принести к его себе. Дитя, увидя, что нести его хотят, сказал:
– Не трудитесь, я ходить умею, я сам пойду.

Вошел Хлор в ханскую кибитку, всем поклонился: во-первых хану, потом стоящим направо и налево, после чего стал перед ханом с таким почтительным и благопристойным видом, что всех киргизцев и самого хана в удивление привел.
Говорит ему хан: «Царевич Хлор! Про тебя сказывают, что ты дитя разумное. Решил я испытать тебя. Сыщи мне, пожалуй, цветок диковинный, розу без шипов, что не колется. Растет она в заповедном месте, называемом Зверинец. Дорогу туда покажет тебе дядька старшина. Сроку же даю тебе трое суток». Поклонился царевич хану, сказал: «Слышу» и вышел из кибитки.

Дорогою попалась ему навстречу дочь ханская Фелица. Была она замужем за Брюзгой-султаном: сей никогда не смеялся и серживался на других за улыбку. Ханша же была нрава веселого и весьма любезна. Увидя Хлора, Фелица сказала:
– Здравствуй, царевич! Здорово ли живешь? Куда изволишь идти?
Царевич отвечал, что по приказанию батюшки ее хана идет искать розу без шипов, которая не колется. Дивилась ханша, что дитя посылают искать таковой трудной вещи. Возлюбя младенца в сердце своем, решила идти вместе с ним, прежде спрося разрешения батюшки хана.

Строгий хан запретил Фелице идти с дитятей. Пошла она к царевичу и сказала:
– Слышишь ли, дитя! Идти мне с тобой хан не велит. Но я дам тебе совет добрый. Пожалуй, не забудь, что я тебе скажу.

Царевич обещал помнить. Фелица продолжала:
– Как пойдешь искать розу без шипов, что не колется, повстречаются тебе люди разные, люди праздные, кои всячески стараться будут отвести тебя от истинного пути.
Одни люди, весьма приятного обхождения, пообещают тебе жизнь веселую и проведение времени в бессчетных забавах. Не верь им, лгут они. Веселье их мнимое и сопряжено со множеством скук. Откажи им с твердостью, они и отстанут.

Потом найдешь людей льстивых и ленивых, кои стараться будут празднословием отвлечь тебя от дела. Но ты помни, что тебе цветок, розу без шипов, что не колется искать, надлежит. Полюбился ты мне и потому я к тебе вышлю навстречу сына моего, и он поможет тебе найти розу без шипов, что не колется.

Хлор, выслушав речь Фелицы, сказал:
-Разве так трудно сыскать тот цветок?
Нет, – отвечала ханша, – не так чрезвычайно трудно тем, кто прямодушен и твердо пребывает в добром намерении.

Хлор спросил:
-Нашел ли уже кто-нибудь розу без шипов, что не колется?
Я видела, – сказала Фелица, – мещан и крестьян, кои в том успели не хуже вельмож, царей и цариц.

Распростилась ханша с царевичем.

Старшина же дядька отвел дитя задание ханское выполнять –розу без шипов искать. Пустил он его сквозь калитку в заповедное место – превеликий Зверинец, и оставил одного.

Тут увидел Хлор перед собой множество дорог: иные – прямые, иные – кривые, а иные и перепутанные. Стоит дитя, не знает, по какой идти.

Видит царевич – спешит к нему навстречу юноша. Спросил его Хлор, кто он таков. Юноша ответствовал:
Я – Рассудок, сын Фелицы. Меня мать моя послала идти с тобой искать розу без шипов, что не колется.
Царевич, благодаря Фелицу сердцем и устами, взял его за руку и стал наведываться – как же верную дорогу найти, по которой к цели идти.

Рассудок с веселым и бодрым видом сказал ему:
Не бойся, царевич! Пойдем по прямой дороге, по которой не все ходят, хотя она пригожее других.
Отчего же по ней не ходят? – спросил царевич.
Оттого, что на других дорогах останавливаются или сбиваются, – ответствовал юноша.
Показал Рассудок Хлору в отдалении проходящую прекрасную дорожку, говоря:
Посмотри, царевич, дорожка сия называется «благорасположенных душ младенчества»; хороша она, да кратка.

По прямой дороге, взявшись за руки, пошли дитя и юноша сквозь лес к приятной долине и речке прозрачной воды. Подле нее нашли несколько молодых людей, мужчин и женщин. Иные из них сидели, иные лежали на траве и под деревьями. Как увидели они царевича, встали и подошли к нему. Один из них со всякой учтивостью и приветливостью сказал:

–Позвольте сударь спросить: куда вы идете? нечаянно ли вы сюда зашли? и не можем ли мы иметь удовольствие чем-нибудь вам услужить? Вид ваш наполняет нас почтением и дружбою к вам, и мы вне себя от радости видеть столь многие блестящие ваши таланты.

Царевич, вспомнив слова Фелицы, улыбнулся и ответил:
- Я не имею чести вас знать, ни вы меня не знаете и ваши слова приписываю я единой светской учтивости, а не моим достоинствам. Иду же я искать розу без шипов, что не колется.

Вступил в беседу другой человек:
Намерения ваши показывают великие дарования, но сделайте милость, останьтесь с нами хоть на несколько дней и примите участие в нашем бесподобном веселье.

Хлор сказал, что ему срок поставлен, и он опасается ханского гнева. Его же старались уверить, что ему для здоровья отдохновение нужно, и что лучше места не найти и людей усерднее их, и невесть как просили и уговаривали остаться с ними. Наконец, мужчины и женщины, взяв друг друга за руки, сделали вокруг Хлора и его проводника круг, начали плясать, и скакать, и далее их не пускать.
Круг вертелся быстро, но Рассудок ухватил Хлора под руку и выбежал из круга так скоро, что в кругу вертевшиеся не могли их удержать.

Друзья, устав маленько, пошли к нему. В горнице Леньтяг-мурза посадил их на диван, сам же лег возле них посреди пуховых подушек, покрытых старинною парчою. Его домочадцы сели около стены. Леньтяг-мурза приказал принести трубки курительные и кофе. Услышав от друзей, что они табаку не курят, кофе не пьют, велел благовонными духами опрыскивать ковры. После этого спросил он Хлора о причине его прихода в Зверинец.

Царевич ответствовал, что по приказанию Хана ищет розу без шипов, которая не колется. Лентяг-мурза дивился, что в таких молодых летах предпринял царевич таковой труд и сказал:

Один из таковых людей встал с места и сказал:
- Я сам много раз хотел дойти до цветка, но дорогою скука меня одолевала. Вместо того я остался жить у моего благодетеля Леньтяг-мурзы, который меня поит и кормит.

Между разговоров Леньтяг-мурза уткнул голову в подушку и заснул. Как услышали домочадцы, что Леньтяг-мурза храпит, то они полегоньку встали. Иные пошли наряжаться и украшаться, иные легли спать, иные начали всякие празднословия говорить, иные ухватились за карты и кости. На лицах людей разные внутренние движения сказывались.

Как Леньтяг-мурза проснулся, все собрались около него, и в горницу внесли стол с фруктами. Леньтяг-мурза остался посреди пуховых подушек и оттуда начал потчевать царевича, который весьма прилежно примечал все, что там ни делалось.
Захотел было Хлор отведать угощения Леньтяг-мурзы, но проводник Рассудок дернул его за рукав полегоньку. Кисть прекрасного винограда, что царевич в руках держал, по полу рассыпалась. Он же, опомнясь, тотчас встал, и оба вышли из хором Леньтяг-мурзы.

От прямой дороги не в далеком расстоянии увидели они дом крестьянский и несколько десятин весьма удобренной земли. На земле той всякий хлеб засеян был, как-то рожь, овес, ячмень, гречиха и прочее; иной поспевал, иной лишь вышел из земли. Подалее увидели луга, на которых паслись овцы, коровы и лошади. Хозяина они нашли с лейкою в руках: он поливал рассаженные женою его огурцы и капусту. Дети же были заняты в другом месте: щипали траву негодную из овощей.

Рассудок сказал: «Бог помочь, добрые люди». Они ответствовали: «Спасибо, баричи».
Царевичу поклонились, как человеку незнакомому, Рассудка же приветливо просили: «Посети, пожалуй, наше жилище. Матушка твоя, ханша, нас жалует, посещает и не оставляет».

Рассудок согласился, и вошли они с Хлором на двор. Посреди двора стоял ветхий и высокий дуб. Под ним широкая, чисто выскобленная лавка, а перед лавкою стол. Гости сели на лавку. Хозяйка с невесткою разостлали по столу скатерть и поставили на стол чашу с простоквашею, другую с яичницею, блюдо блинов горячих и яиц всмятку, а посреди ветчину добрую. Положили на стол ситный хлеб, да поставили возле каждого крынку молока. А после еды вместо закусок принесли соты и огурцы свежие да клюкву с медом.
Хозяин просил: «Покушайте, пожалуй».

Путешественники проголодались и ничем не гнушались. Меж тем хозяин и хозяйка им рассказывали, как они живут здорово, весело и спокойно, и во всяком удовольствии по своему состоянию. Век свой провожают в крестьянской работе, преодолевая трудолюбием всякую нужду и недостаток.

После ужина на той же лавке разостлали войлочки. Хлор и Рассудок на них положили свои епанчи. Хозяйка каждому принесла подушку с белою наволочкою. Легли спать и заснули крепко, оттого что устали. Поутру встали на рассвете. Поблагодарили хозяина, который за ночлег ничего с них взять не захотел, и пошли в путь.

Пройдя с полверсты, услышали издали, что играют на волынке. Хлор вздумал ближе подойти, Рассудок же молвил, что волынкой отведут их от пути. Любопытный Хлор пошел на зввук волынки и очутился около пьяношатаюшихся людей, шалости в безобразии творящих. Испугался он и кинулся Рассудку на руки. Тот отнес его на прямую дорогу.

Пройдя через рощу, увидели друзья крутое возвышение. Рассудок сказал царевичу: «Тут и растет роза без шипов, что не колется». Здесь Хлор остановился. Почувствовал он зной солнечный и усталость. Начал скучать, дорогу ругать. Говорил, что конца нет той дороге, долго ли это будет продолжаться и нельзя ли идти по иной дороге. Рассудок отвечал, что ведет его ближним путем. А ещё он сказал:
– Терпением одним преодолевается труд.
Царевич с неудовольствием сказал:
– Авось сыщу дорогу сам, – и, махнув рукою, удвоил шаг, удалился от провожатого.

Рассудок остался позади и пошел за ним молча тихим шагом. Дитя забрел на рынок, местечко, где никто на него не глядел, ибо день был торговый, и все люди были заняты торгом или меною. Ходил царевич посреди торгового шума, ходил, заблудился между телегами и заплакал.
Шел мимо человек, и увидя, что дитя плачет, сказал ему:
– Перестань, щенок, кричать, и без тебя здесь шума довольно.
В то самое время подошел к нему Рассудок. Жаловался царевич на того человека, что щенком его назвал.
Рассудок, ни слова не говоря, вывел Хлора вновь на прямую дорогу. Спросил царевич проводника, отчего он не разговаривает с ним по-прежнему. Рассудок на то сказал:
– Ты моих советов не спрашиваешь, сам же забрел в непристойное место, так не прогневайся, что нашел людей или речи не по твоим мыслям.

Тут увидели они, что навстречу им идет мужчина, немолодой, но приятного вида, в окружении множества юношей. Хлор, всегда обо всем любопытствуя, у одного из них спросил о мужчине, кто он таков. Юноша сказал:
– Сей человек есть учитель наш; мы отучились, идем гулять; а вы куда идете?.
– Мы ищем розу без шипов, что не колется.
– Слыхал я, – сказал юноша, – толкование розы без шипов, которая не колется, от нашего учителя: сей цветок не что иное значит, как добродетель. Иные думают достичь его косыми дорогами, но ведет к нему только дорога прямая. Счастлив же тот, кто чистосердечною твердостью преодолевает все трудности пути. Вот на виду у вас гора. На ней и растет та роза, что не колется, но дорога крута и камениста.

Хлор с провожатым пошли прямо к горе и нашли узкую и каменистую тропинку, по которой шли с трудом. Навстречу им попались старик и старуха в белых одеждах равно почтенного вида. Имя первого Честность, а другой Правда. Протянули они друзьям посохи свои, сказали: «Опирайтесь на них, не споткнетесь».

До подошвы горы дошли друзья, опираясь на те посохи. Далее принуждены были с тропинки влезть на ветвь, с ветви на ветвь, так и добрались до вершины горы. Здесь и нашли розу без шипов, что не колется. Лишь только успели снять ее с куста, как в близлежащем храме заиграли на трубах и литаврах. И разнесся повсюду слух, что царевич Хлор в молодых летах сыскал розу без шипов, что не колется.

Поспешил царевич с цветком к хану. Хан же Хлора и со цветком отослал царю. Царь так обрадовался приезду царевича и его успехам, что позабыл всю тоску и печаль.

С тех пор царь и царица, и все люди любили царевича час от часу более, оттого что он час от часу укреплялся в добродетели.

Здесь сказка кончается, а кто больше знает, тот другую скажет.

Сказки Екатерины ІI, которые можно считать первыми литературными сказками в истории русской литературы. Замечательно то, что не обладая особым писательским талантом и не являясь знатоком русской литературы, Екатерина II написала сказки в соответствии со всеми критериями этого жанра.

Несомненно, что на Екатерину ІI оказал влияние фольклор и за основу она взяла народные сказки, но в целом эти сказки отличаются от народных.

Идейно-тематическое содержание сказок соответствует законам XVIII века, века Просвещения. Эти сказки - художественное воплощение просветительских идей о необходимости воспитывать честного, добродетельного, справедливого человека.

Что касается сюжетно-композиционных особенностей сказок, например «Сказки о царевиче Хлоре», то здесь очень четко проявляются закономерности композиционного строения народных сказок. Обращает на себя внимание то, что Екатерина II построила композицию своего сочинения по закону волшебных сказок, который был выявлен в результате специальных исследований В.Я. Проппом только в XX веке. Екатерина в «Сказке о царевиче Хлоре» использовала выделенные Проппом основные функции героев.

Например, первая функция, которая встречается в тексте - отлучка старших и Хлор остается дома один,без родителей. «Царь взял войска, кои в близости в лагере стояли, и пошел с полками для защиты границы. Царица поехала с царем. Царевич остался в том городе и доме, что родился» [ЕкатеринаІІ,1994:13].

Выведывание следующая функция действующего лица, которая встречается в сказке. «Пришло ему на ум (хану), нарядится в изодранную одежду и сесть у ворот сада, будто человек старый и больной».

Таким образом, становится ясно, что Екатерина пыталась выстроить стройную композицию, опираясь на традиции волшебных сказок. Однако, в сюжет сказки лишен какой-либо занимательности и строится на нравоучениях, чего не встретишь в фольклорной сказке. И в этом проявляется особенность литературной сказки, что все зависит от воли автора. Здесь автор- сказочник не заботится о логичности и стройности сюжета: не ясно, зачем киргизский Хан похищает Хлора и уводит его в степь. Сказочный колорит разрушается и множеством бытовых подробностей: рассказывается, куда мальчика привезли, в какую кибитку поселили, чем накормили. Образ главного героя, царевича Хлора, отличается от традиционного изображения детей в XVIII веке как в литературе, так и в фольклоре. И здесь Екатерина ІІ проявила себя как новатор. Перед читателем предстает живой мальчик, умный и воспитанный, а не уменьшенная копия взрослого, как традиционно изображали детей в XVIII веке. Вот завязка сюжета: царевич гуляет в саду и видит сидящего у ворот нищего (переодетого киргизского Хана) «Хлор как любопытное дитя просил посмотреть больного нищего; няни унимали Хлора, сказали, что смотреть нечего…Хлор захотел сам отдать деньги, побежал вперед, няни побежали за ним, но чем няни скорее бежали, тем младенец шибче пустился бежать…, побежал за вороты, зацепился ножкою за камешек и упал на личико…[ЕкатеринаІІ,1994:14]. «Перед нами просто ребенок, который долго плачет, когда узнает, что его похитили, но одновременно это необычайный ребенок: он не по годам умен и сметлив, полон чувства собственного достоинства, поражает Хана своею благовоспитанностью. [Синельникова, 2008:69] «…вошед в ханскую кибитку всем поклонился; во-первых, Хану, потом около стоящим направо и налево, после чего встал перед Ханом с почтительным, учтивым и благопристойным таким видом, что всех Киргизцев и самого Хана в удивление привел» [ЕкатеринаІІ,1994:14].Екатерине удается описать не сказочного героя, а создать образ живого мальчика, идеального ребенка, каким она рисует его в своих «Наставлениях».

В целом основное действие сказки строится на небольшом количестве главных героев, однако система и иерархия героев значительно усложняется, появляется много второстепенных героев, по сравнению с народной сказкой.

Маленькому Хлору помогает вдруг появившаяся дочь Хана Фелица. Она дает в помощники Хлору своего сына- Рассудка. Рассудок помогает царевичу вырваться из сборища молодых людей, лежащих в праздности на траве, уйти от Лентяги Мурзы, который соблазняет Хлора мягким диваном и покойной жизнью. Не удерживается Екатерина от идиллического описания крестьянской жизни: «Не в дальнем расстоянии увидели дом крестьянский и

несколько десятин весьма удобренной земли, на которой всякий хлеб, как-то рожь, овес, ячмень, гречиха и пр. засеян был…; подалее увидели луга, на которых паслись овцы, коровы и лошади. Хозяина они нашли с лейкою в руках- обливал рассаженные женою его огурцы и капусту; дети же упражнены были в другом месте - щипали траву негодную.» [ЕкатеринаІІ,1994:16].

Царевич встречается с разными людьми, делает ошибки (идет на звук волынки и попадает к «пьянствующим»), но в конце концов Рассудок приводит его к горе, где встречают их два старца- Честность и Правду, которые и помогают им найти розу без шипов, которая не колется.

Екатерина II при написании своей сказки заимствует у народной ее стилистические особенности.

Например она вводит в «Сказку о царевиче Хлоре» традиционный сказочный зачин и концовку. Зачин: «До времен Кия, князя киевского, жил да был в России царь - добрый человек…»[ЕкатеринаІІ,1994:13]. И концовка: «Здесь сказка кончится, а кто больше знает, тот другую скажет». [ЕкатеринаІІ,1994:18].

Екатерина II использует сказочное трехступенчатое строение сюжета, вводит в сказку разговорную речь. Фигурируют фольклорные магические числа: три и семь. Когда родился у царя сын «дивной красоты», то было трехдневное празднество, а потом ребенок был под присмотром у семи нянек.

В своей сказке Екатерина использует сплошные аллегории, и заставляет разгадывать аллегории воспитательно-нравственного плана. Дочь Хана Фелица является носительницей счастья, а у ее сына Рассудка вообще говорящее имя, он является воплощением ума, рассудительности.

Роза без шипов - это классическая аллегория XVІІІ века - добродетель.

Вся сказка - несомненно, иллюстрация к трактатам Екатерины II о воспитании. Идея ее прозрачна: как бы ни был умен и красив Царевич, чтобы стать достойным человеком и правителем, он должен обрести добродетель, подружившись с рассудком, честностью и правдой.

Вторая сказка Екатерины ІІ - «Сказка о царевиче Фивее»- еще более нравоучительна, и главный разговор в ней - о воспитании наследника престола. Разговор начинается с воспитания родителей. Авторская позиция в сказке выражена очень четко: это позиция правящей императрицы, которая озабочена будущим своего государства. В начале дается образ идеального правителя, причем это не фольклорный герой, как правило, в сказках немного смешной, добрый. Перед читателем - реальный правитель, сидящий на троне: «…Царь, умный и добродетельный человек, который подданных своих любил, как отец детей любит: он излишними податьми не отягощал никого и при всяком случае людей сберегал, колико мог. Он великолепие, пышность и роскошь весьма презирал…»[Екатерина ІI,1990:126].

Треть сказки- рассказ о том, как надо родителям готовиться к рождению ребенка. Болезнь Царицы, описанная в сказке, из-за которой не было детей, оказывается заключалась в том, что она вела неправильный образ жизни. Следуя наставлениям лекаря, Царица выздоравливает безо всяких лекарств и рожает прекрасное дитя- царевича Фивея, что значит Красное Солнышко.

Нужно отметить, что образ Фивея, в отличие от образа Хлора чересчур положителен. Но в этом проявляется особенность литературной сказки - на все воля автора. Царевич Фивей послушен, умен, терпелив, не знает гордыни, трудолюбив. Он по мнению Екатерины - эталон государя.

Итак, проанализировав « Сказку о царевиче Хлоре», а также «Сказку о царевиче Фивее» можно сделать следующие выводы: Екатерина ІІ несомненно подражала известным народным сказкам. Но это подражание было обусловлено тем, что ее сказки были первыми в этом жанре в истории русской литературы, это была своего рода проба пера, закладывание основ в этом жанре.