Тим талер и проданный смех краткое содержание. Тим Талер, или проданный смех (худ

Джеймс Крюс

ТИМ ТАЛЕР, ИЛИ ПРОДАННЫЙ СМЕХ

Дорогие маленькие и большие читатели!

В этой книге говорится про смех и про деньги.

Смех объединяет людей всего мира. И в московском метро, и в нью-йоркском смеются точно так же, как в парижском. Остроумной шутке так же весело улыбнутся в Токио, Каире и Праге, как в Мадриде, Копенгагене и Стокгольме. К настоящим богатствам, таким, как счастье, мир, человечность, деньги никакого отношения не имеют. А вот смех имеет, да ещё какое!

Когда кто-нибудь вот так, как в этой книге, променяет свой смех на деньги, это очень печально. Ведь это значит, что он променял настоящее богатство на фальшивое - счастье на роскошь, и пожертвовал свободой, которую дарит нам смех. Смейтесь, дорогие читатели, над теми, кто считает, что всё на свете продаётся за деньги, и их оружие заржавеет и придёт в негодность!

А теперь запаситесь вниманием и терпением, и вы узнаете, какой трудный, запутанный и горький путь прошёл один мальчик - звали его Тим Талер, прежде чем понял, как дорог смех и даже самая обыкновенная улыбка.

Джеймс Крюс.

Эту историю рассказал мне один человек лет пятидесяти; я познакомился с ним в Лейпциге, в типографии, куда он так же, как и я, заходил узнавать, подвигается ли дело с печатанием его книги. (Речь в этой книге, если не ошибаюсь, шла о кукольном театре.) Человек этот поразил меня тем, что, несмотря на свой возраст, смеялся так сердечно и заразительно, словно десятилетний мальчик.

Кто был этот человек, я могу только догадываться. И рассказчик, и время действия, и многое другое в этой истории так и осталось для меня загадкой. (Впрочем, судя по некоторым приметам, главные её события развернулись около 1930 года.)

Мне хотелось бы упомянуть, что записывал я эту историю в перерывах между работой на оборотной стороне бракованных гранок - длинных-предлинных листов второсортной бумаги. Потому и книга разделена не на главы, а на «листы», но листы эти, собственно говоря, и есть не что иное, как главы.

И ещё одно предупреждение. Хотя в этой книге говорится про смех, смеяться читателю придётся не так уж часто. Но, пробираясь её путями сквозь темноту, он будет, сколько бы ни кружил, всё ближе и ближе подходить к свету.

КНИГА ПЕРВАЯ

ПОТЕРЯННЫЙ СМЕХ

Что ж, по рукам, король! Но, право, верь,

Смех означает: человек не зверь

Так человек природой награждён

Когда смешно, смеяться может он!

Из пролога кукольной комедии

«Гусь, гусь - приклеюсь, как возьмусь!»

Лист первый

МАЛЬЧИК ИЗ ПЕРЕУЛКА

В больших городах с широкими улицами и теперь ещё встречаются переулки такие узкие, что можно, высунувшись из окошка, пожать руку соседу из окошка напротив. Иностранные туристы, которые путешествуют по свету с большим запасом денег и чувств, случайно очутившись в таком переулочке, всегда восклицают: «Как живописно!» А дамы вздыхают: «Какая идиллия! Какая романтика!»

Но эта идиллия и романтика - одна видимость, потому что в таких переулках обычно живут люди, у которых совсем мало денег. А тот, у кого в большом богатом городе так мало денег, нередко становится угрюмым и завистливым. И дело тут не только в людях, тут дело в самих переулках.

Маленький Тим поселился в таком переулке, когда ему было три года. Его весёлая круглолицая мама тогда уже умерла, а отцу пришлось наняться подсобным рабочим на стройку, потому что в те времена не так-то легко было найти хоть какую-нибудь работу. И вот отец с сыном переехали из светлой комнаты с окнами на городской сад в узкий переулок, вымощенный булыжником, где всегда пахло перцем, тмином и анисом: в переулке этом стояла единственная во всём городе мельница, на которой мололи пряности. Вскоре у Тима появилась худощавая мачеха, похожая на мышь, да ещё сводный брат, наглый, избалованный и такой бледный, словно лицо ему вымазали мелом.

Хотя Тиму только исполнилось три года, он был крепким и вполне самостоятельным пареньком, мог без всякой посторонней помощи управлять океанским пароходом из табуреток и автомашиной из диванных подушек и на редкость заразительно смеялся. Когда его мама была ещё жива, она хохотала до слёз, слушая, как Тим, пустившись в далёкое путешествие по воде и по суше на своих подушках и табуретках, весело выкрикивает: «Ту-ту-ту! Стоп! Аме-е-рика!» А от мачехи он за то же самое получал шлепки и колотушки. И понять этого Тим не мог.

Да и сводного брата Эрвина он понимал с трудом. Свою братскую любовь тот проявлял весьма странным способом: то кидался щепками для растопки, то мазал Тима сажей, чернилами или сливовым джемом. И уж совсем непонятно было, почему доставалось за это не Эрвину, а Тиму. Из-за всех этих непонятных вещей, приключившихся с ним на новой квартире в переулке, Тим почти совсем разучился смеяться. Только когда отец бывал дома, звучал ещё иногда его тоненький, заливистый, захлёбывающийся смех.

Но чаще всего отца Тима не было дома. Стройка, на которую он нанялся, находилась на другом конце города, и почти всё свободное время уходило у него на дорогу. Он и женился-то во второй раз главным образом для того, чтобы Тим не сидел целый день дома один. Только по воскресеньям ему удавалось теперь побывать вдвоём со своим сыном. В этот день он брал Тима за руку и говорил мачехе:

Мы пошли гулять.

Но на самом деле он шёл вместе с Тимом на ипподром и ставил на какую-нибудь лошадь, совсем немного, мелочишку, то, что удалось скопить за неделю потихоньку от жены. Он мечтал, что в один прекрасный день выиграет целую кучу денег и опять переберётся с семьёй из узкого переулка в светлую квартиру. Но, как и многие другие, он напрасно надеялся на выигрыш. Почти всякий раз он проигрывал, а если и выигрывал, то выигрыша едва хватало на кружку пива, на трамвай да на кулёк леденцов для Тима.

Тиму скачки не доставляли особого удовольствия. Лошади и наездники мелькали так далеко и так быстро проносились мимо, а впереди всегда стояло так много людей, что, даже сидя на плечах у отца, он почти ничего не успевал разглядеть.

Но хотя Тиму было мало дела и до лошадей и до наездников, он очень скоро разобрался в том, что такое скачки. Когда он ехал с отцом домой на трамвае, держа в руках кулёк с разноцветными леденцами, это значило, что они выиграли. Когда же отец сажал его на плечи и они отправлялись домой пешком, это значило, что они проиграли.

Тиму было всё равно, выиграли они или проиграли. Ему так же весело было сидеть на плечах у отца, как и ехать в трамвае, даже, по правде сказать, ещё веселее.

А самое весёлое было то, что сегодня воскресенье и они вдвоём, а Эрвин с мачехой далеко-далеко, так далеко, словно их и вовсе нет на свете.

Но, к сожалению, кроме воскресенья, в неделе ещё целых шесть дней. И все эти дни Тиму жилось так, как тем детям в сказках, у которых злая мачеха. Только немного похуже, потому что сказка - это сказка, начинается она на первой странице и кончается, ну, скажем, на двенадцатой. А такое вот мучение изо дня в день целый год, да ещё не один год, а много лет подряд, - попробуй-ка его вытерпи! Тим так привык упорствовать, дерзить, стоять на своём, что, не будь на свете воскресений, он наверняка - просто из одного упрямства - превратился бы в отпетого сорванца и грубияна. Но так как, к счастью, воскресенья всё-таки есть на свете, он остался обыкновенным мальчиком. Даже смех его звучал по-прежнему: он словно подымался откуда-то из глубины и заканчивался счастливым, захлёбывающимся смешком.

Правда, его смех раздавался теперь всё реже и реже. Тим стал замкнутым и гордым, невероятно гордым. Только так он и мог защищаться от нападок мачехи, пилившей его весь день без передышки, хотя иной раз и без всякого злого умысла.

Тим Талер, или Проданный смех - сказочно-философская повесть Джеймса Крюса. Мораль книги непритязательна: искренний счастливый смех дороже всех денег.

«Тим Талер, или Проданный смех» краткое содержание

Гамбург. Начало 1930-х годов. Маленький мальчик Тим Талер живёт вместе со своим отцом и скучает по умершей матери, весёлой и доброй женщине. Но однажды его отец решает жениться, и для Тима наступают тяжёлые времена. Вскоре погибает отец на стройке.

Тиму становится ещё тяжелей: мачеха нещадно использует его, практически не заботясь о его состоянии. Сводный брат Эрвин постоянно придирается к бедняге Тиму, ябедничает на него, не даёт спокойно делать уроки, и в результате Тим с трудом доучивается до пятого класса. У него есть только один способ, помогающий ему пережить любые беды - это его заразительный смех.

Однажды в воскресенье одинокий Тим посещает ипподром, куда прежде ходил вместе с отцом смотреть скачки. Там ему встречается загадочный барон Треч (в обратном порядке, чёрт наоборот). Он носит клетчатый наряд; в соответствии с традицией немецких сказок черт, принимая человеческое обличье, нередко ходит в клетчатом. Вероятно, это невероятно сильный страж мрака, живущий в человеческом мире и специализирующийся на пари. Барон заключает с Тимом странную сделку: мальчик обретает способность выиграть любое, даже самое фантастическое пари. Но взамен Треч забрал у Тима его счастливый смех. Мачеха Тима, узнав о его даре, использует его в своих целях. В результате прежде бедная семья стала жить в роскоши, но Тим не стал счастливее.

Он сбегает от жестокой и жадной мачехи и отправляется странствовать по свету, чтобы обрести счастье и вернуть свой смех. Тим принимает такое решение под влиянием кукольного спектакля «Гусь, гусь, приклеюсь, как возьмусь» (по сказке братьев Гримм «Золотой гусь»).

Чтобы выследить барона, мальчик убегает из дома и отправляется в Гамбург, ведь он всегда хотел увидеть море. Он нанимается на пассажирское судно «Дельфин» стюардом.

В поисках своего смеха Тим участвует во всех пари, надеясь их проиграть и снова обрести возможность смеяться. Вскоре Тим узнаёт, что барон прознал о его планах. Треч запрещает Тиму говорить кому-нибудь о проданном смехе или о своём «даре». К счастью, наш герой находит новых друзей, среди которых загадочный Крешмир, который к тому же имеет некую связь с бароном, знает о его «дьявольских» методах и догадывается о договоре Тима.

Книга представляет собой первую часть трилогии о Тиме Талере, куда входят также повести «Куклы Тима Талера, или Проданное человеколюбие» () и «Неле, или Вундеркинд» ().

Сюжет

Гамбург . Начало 1930-х годов. Маленький мальчик Тим Талер живёт вместе со своим отцом и скучает по умершей матери, весёлой и доброй женщине. Но однажды его отец решает жениться, и для Тима наступают тяжёлые времена. Вскоре погибает отец на стройке.

Тиму становится ещё тяжелей: мачеха нещадно использует его, практически не заботясь о его состоянии. Сводный брат Эрвин постоянно придирается к бедняге Тиму, ябедничает на него, не даёт спокойно делать уроки, и в результате Тим с трудом доучивается до пятого класса. У него есть только один способ, помогающий ему пережить любые беды - это его заразительный смех.

Однажды в воскресенье одинокий Тим посещает ипподром, куда прежде ходил вместе с отцом смотреть скачки. Там ему встречается загадочный барон Треч ((нем.) Lefuet , то есть Teufel в обратном порядке, чёрт наоборот). Он носит клетчатый наряд; в соответствии с традицией немецких сказок черт, принимая человеческое обличье, нередко ходит в клетчатом . Должно быть, это невероятно сильный страж мрака, живущий в человеческом мире и специализирующийся на пари. Барон заключает с Тимом странную сделку: мальчик обретает способность выиграть любое, даже самое фантастическое пари. Но взамен Треч забрал у Тима его счастливый смех. Мачеха Тима, узнав о его даре, использует его в своих целях. В результате прежде бедная семья стала жить в роскоши, но Тим не стал счастливее.

Он сбегает от жестокой и жадной мачехи и отправляется странствовать по свету, чтобы обрести счастье и вернуть свой смех. Тим принимает такое решение под влиянием кукольного спектакля «Гусь, гусь, приклеюсь, как возьмусь» (по сказке братьев Гримм «Золотой гусь »). С помощью друзей (рулевого Джонни, господина Рикерта и Крешимира) Тиму предстоит найти лазейку в договоре и получить назад свой смех.

В этой книге говорится про смех и про деньги.

Смех объединяет людей всего мира. И в московском метро, и в нью-йоркском смеются точно так же, как в парижском. Остроумной шутке так же весело улыбнутся в Токио, Каире и Праге, как в Мадриде, Копенгагене и Стокгольме. К настоящим богатствам, таким, как счастье, мир, человечность, деньги никакого отношения не имеют. А вот смех имеет, да еще какое!

Когда кто-нибудь вот так, как в этой книге, променяет свой смех на деньги, это очень печально. Ведь это значит, что он променял настоящее богатство на фальшивое - счастье на роскошь, и пожертвовал свободой, которую дарит нам смех. Смейтесь, дорогие читатели, над теми, кто считает, что все на свете продается за деньги, и их оружие заржавеет и придет в негодность!

А теперь запаситесь вниманием и терпением, и вы узнаете, какой трудный, запутанный и горький путь прошел один мальчик - звали его Тим Талер, - прежде чем понял, как дорог смех и даже самая обыкновенная улыбка.

Эту историю рассказал мне один человек лет пятидесяти; я познакомился с ним в Лейпциге, в типографии, куда он так же, как и я, заходил узнавать, подвигается ли дело с печатанием его книги. (Речь в этой книге, если не ошибаюсь, шла о кукольном театре.) Человек этот поразил меня тем, что, несмотря на свой возраст, смеялся так сердечно и заразительно, словно десятилетний мальчик.

Кто был этот человек, я могу только догадываться. И рассказчик, и время действия, и многое другое в этой истории так и осталось для меня загадкой. (Впрочем, судя по некоторым приметам, главные ее события развернулись около 1930 года.)

Мне хотелось бы упомянуть, что записывал я эту историю в перерывах между работой на оборотной стороне бракованных гранок - длинных-предлинных листов второсортной бумаги. Потому и книга разделена не на главы, а на «листы», но листы эти, собственно говоря, и есть не что иное, как главы.

И еще одно предупреждение. Хотя в этой книге говорится про смех, смеяться читателю придется не так уж часто. Но, пробираясь ее путями сквозь темноту, он будет, сколько бы ни кружил, все ближе и ближе подходить к свету.

Что ж, по рукам, король! Но, право, верь,

Смех означает: человек не зверь.

Так человек природой награжден:

Когда смешно, смеяться может он!

Из пролога кукольной комедии

«Гусь, гусь - приклеюсь, как возьмусь!»

В больших городах с широкими улицами и теперь еще встречаются переулки такие узкие, что можно, высунувшись из окошка, пожать руку соседу из окошка напротив. Иностранные туристы, которые путешествуют по свету с большим запасом денег и чувств, случайно очутившись в таком переулочке, всегда восклицают: «Как живописно!» А дамы вздыхают: «Какая идиллия! Какая романтика!»

Но эта идиллия и романтика - одна видимость, потому что в таких переулках обычно живут люди, у которых совсем мало денег. А тот, у кого в большом богатом городе так мало денег, нередко становится угрюмым и завистливым. И дело тут не только в людях, тут дело в самих переулках.

Маленький Тим поселился в таком переулке, когда ему было три года. Его веселая круглолицая мама тогда уже умерла, а отцу пришлось наняться подсобным рабочим на стройку, потому что в те времена не так-то легко было найти хоть какую-нибудь работу. И вот отец с сыном переехали из светлой комнаты с окнами на городской сад в узкий переулок, вымощенный булыжником, где всегда пахло перцем, тмином и анисом: в переулке этом стояла единственная во всем городе мельница, на которой мололи пряности. Вскоре у Тима появилась худощавая мачеха, похожая на мышь, да еще сводный брат, наглый, избалованный и такой бледный, словно лицо ему вымазали мелом.

Хотя Тиму только исполнилось три года, он был крепким и вполне самостоятельным пареньком, мог без всякой посторонней помощи управлять океанским пароходом из табуреток и автомашиной из диванных подушек и на редкость заразительно смеялся. Когда его мама была еще жива, она хохотала до слез, слушая, как Тим, пустившись в далекое путешествие по воде и по суше на своих подушках и табуретках, весело выкрикивает: «Ту-ту-ту! Стоп! Аме-е-рика!» А от мачехи он за то же самое получал шлепки и колотушки. И понять этого Тим не мог.

Да и сводного брата Эрвина он понимал с трудом. Свою братскую любовь тот проявлял весьма странным способом: то кидался щепками для растопки, то мазал Тима сажей, чернилами или сливовым джемом. И уж совсем непонятно было, почему доставалось за это не Эрвину, а Тиму. Из-за всех этих непонятных вещей, приключившихся с ним на новой квартире в переулке, Тим почти совсем разучился смеяться. Только когда отец бывал дома, звучал еще иногда его тоненький, заливистый, захлебывающийся смех.

Но чаще всего отца Тима не было дома. Стройка, на которую он нанялся, находилась на другом конце города, и почти все свободное время уходило у него на дорогу. Он и женился-то во второй раз главным образом для того, чтобы Тим не сидел целый день дома один. Только по воскресеньям ему удавалось теперь побывать вдвоем со своим сыном. В этот день он брал Тима за руку и говорил мачехе:

Мы пошли гулять.

Но на самом деле он шел вместе с Тимом на ипподром и ставил на какую-нибудь лошадь, совсем немного, мелочишку, то, что удалось скопить за неделю потихоньку от жены. Он мечтал, что в один прекрасный день выиграет целую кучу денег и опять переберется с семьей из узкого переулка в светлую квартиру. Но, как и многие другие, он напрасно надеялся на выигрыш. Почти всякий раз он проигрывал, а если и выигрывал, то выигрыша едва хватало на кружку пива, на трамвай да на кулек леденцов для Тима.

Тиму скачки не доставляли особого удовольствия. Лошади и наездники мелькали так далеко и так быстро проносились мимо, а впереди всегда стояло так много людей, что, даже сидя на плечах у отца, он почти ничего не успевал разглядеть.

Но хотя Тиму было мало дела и до лошадей и до наездников, он очень скоро разобрался в том, что такое скачки. Когда он ехал с отцом домой на трамвае, держа в руках кулек с разноцветными леденцами, это значило, что они выиграли. Когда же отец сажал его на плечи и они отправлялись домой пешком, это значило, что они проиграли.

Тиму было все равно, выиграли они или проиграли. Ему так же весело было сидеть на плечах у отца, как и ехать в трамвае, даже, по правде сказать, еще веселее.

А самое веселое было то, что сегодня воскресенье и они вдвоем, а Эрвин с мачехой далеко-далеко, так далеко, словно их и вовсе нет на свете.

Но, к сожалению, кроме воскресенья, в неделе еще целых шесть дней. И все эти дни Тиму жилось так, как тем детям в сказках, у которых злая мачеха. Только немного похуже, потому что сказка - это сказка, начинается она на первой странице и кончается, ну, скажем, на двенадцатой. А такое вот мучение изо дня в день целый год, да еще не один год, а много лет подряд, - попробуй-ка его вытерпи! Тим так привык упорствовать, дерзить, стоять на своем, что, не будь на свете воскресений, он наверняка - просто из одного упрямства - превратился бы в отпетого сорванца и грубияна. Но так как, к счастью, воскресенья все-таки есть на свете, он остался обыкновенным мальчиком. Даже смех его звучал по-прежнему: он словно подымался откуда-то из глубины и заканчивался счастливым, захлебывающимся смешком.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Контрольная работа

Анализ произведения Джеймса Крюса
"Тим Талер, или Проданный смех"

Тюмень 2012

Анализ произведения хотелось бы начать с его краткого изложения, но логично предположить, что человек, читающий анализ, с текстом уже знаком.

Художественный мир в повести «Тим Талер или Проданный смех» немецкого детского писателя Джеймса Крюса напоминаем нам реальный мир. Здесь встречаются реальные географические названия (Африка, Каир). Легко угадывается и историческое время - первая треть двадцатого века. Это время, когда теплоходы еще не вытеснили пароходы (а ведь Тим Талер плавал именно на пароходе), были уже популярны трамваи, но люди еще пользовались перьями, промокашками.

В произведение не встречаются какие-либо объекты, абсолютно несоотносимые с реальным миром. Даже чудо в литературном мире произведения обусловлено только допустимым случайным совпадением всех факторов идеального финала. Скажу проще: в произведение не происходит ничего, что было бы не возможно в реальном мире. Например трамвай, в котором Тим Талер ехал на вокзал изменил свой маршрут не волшебным образом, а из-за поломки на линии. Это могло случиться и само собой, быть случайностью. Именно череда таких выгодных «случайностей» и позволяет герою выигрывать каждый спор.

Другой вопрос в том, благодаря чему эти «случайности» происходят. Автор объясняет их вмешательством высших сил. Здесь проступает влияние на произведение религии и фольклора. Имя барона Треч, то есть Чёрт. Чёрт в религии – одно из имён сатаны, дьявола, главного противника бога, олицетворяющего всё зло и неудачи мира. В фольклоре черт – злой дух, родовое название для обозначения языческих тёмных сил. В фольклорной традиции одной европейской страны (не помню точно какой), считается, что, когда сатана приходит в мир людей, он носит только клетчатые вещи. Кроме того, он может заключать контракты с людьми, подписывать которые обязательно нужно кровью. Роль барона Треча полностью соответствует данному описанию. Выходит, что все, что приобретает Тим с помощью своего дара выигрывать пари, идёт от тёмных, злых сил. Именно поэтому дар не приносит Тиму счастья. Более того, он не приносит счастья не только Тиму, но и Крешимиру, тоже заключившему сделку с бароном. В этой закономерности одна из основных мыслей произведения: стать счастливым можно только честным путём.

Итак, мы уже выяснили, что барон Треч на самом деле черт. Мы знаем, что ему подчиняются могущественные темные силы. Но мы смело можем сказать и обратное – темные силы имеют власть над Тречем. Это выходит из того, что барону приходится, как и другим участникам договора, исполнять условия контракта. Если барон не сможет сделать так, чтоб Тим выиграл пари, то улыбка вернется мальчику. Значит, Треч не всесилен и с ним можно бороться. Еще одна основная мысль: со злом в мире (которое отождествляет Треч) можно бороться. Но будет ли равной эта борьба? Изначально ответить на этот вопрос довольно сложно. Барон и Тим одинаково исполняют условия договора, но взгляните на их статус. Мальчик из бедной семьи, из узкого переулка (какая сильная метафора!) и барон, имеющий статус, деньги, связи – власть одним словом. Но не это преимущество делает барона сильнее в борьбе. Треч будет добиваться своей цели любой ценой, он перешагнет через других, а Тим не может позволить себе такого. Он заботится об окружающих людях и именно это обстоятельство делает его положительным героем. К тому же мы знаем историю его тяжелой жизни: смерть матери, затем отца, жизнь с мачехой и вредным сводным братом, нищета. Сожеление и сопереживание сближает юных читателей с героем, позволяет им получить опыт чужой, пусть и выдуманной жизни.

Читатель в данном произведении Джеймса Крюса изначально ребенок. Я акцентирую на этом внимание по той причине, что многие произведения, считающиеся сегодня детскими или подростковыми, изначально писались для взрослой аудитории. В данной повести читатель – ребенок. Именно к нему обращается автор перед началом истории. Это обращение важная часть произведения, сравнить которую можно с моралью басни. Автор раскрывает идею произведения, простую истину: не в деньгах счастье. Донести это до детей важно еще и потому, что в дети не встречаются прямо с финансовыми проблемами. Важно до вступления во взрослую жизнь научить их настоящим ценностям: искренности, дружбе, взаимопомощи.

Тим Талер на протяжении всей повести не меняется, не смотря на то, что мы знакомимся с ним, когда он еще совсем маленький. Когда начинается действие герою десять лет. Следующие четыре года он проводит в достатке в семье мачехи. За это время он понимает, что деньги не могут сделать счастливым ни его, ни окружающих. Но этот период автор описывает довольно скупо, делая акценты на том, что окружающим всегда мало тех денег, что дает им Тим. Сам же Тим хотел стать богатым, чтоб поставить плиту на могилу отца, чтоб в семье не было проблем, но оказалось, что деньги не решили проблемы, а добавили новые. Тим хотел поставить плиту на могилу отца, - это важная деталь. Он никогда не хотел становиться богатым для себя. Поэтому он решил вернуть свои смех и стать счастливым. На это ушли долгие годы. Легко променять нечто человечное на деньги, но не так просто получить обратно такое богатство, как смех – говорит читателям Джеймс Крюс.

В таком сложном деле как борьба с силами зла нельзя обойтись без помощников. В данном произведении это Джонни, Крешимир и господин Рикерт. Они дают Тиму мудрые советы и догадываются, какое пари он должен заключить, чтоб вернуть назад свой смех. Пари простое, но сложность в том, что заключить его можно только с тем человеком, который догадается сам о договоре Тима и Треча, а это под силу только настоящим друзьям.

Можно ли утверждать, что в финале повести Тим остался таким же бедняком, каким был в её начале? Он отказался от наследства, подарил пароходство друзьям и, по сути, остался на улице. Он сумел сохранить своё главное богатство – смех. Но у него появилось то, чего не было раньше – верные друзья.

Приложение

Дорогие маленькие и большие читатели!

В этой книге говорится про смех и про деньги.

Смех объединяет людей всего мира. И в московском метро, и в нью-йоркском смеются точно так же, как в парижском. Остроумной шутке так же весело улыбнутся в Токио, Каире и Праге, как в Мадриде, Копенгагене и Стокгольме. К настоящим богатствам, таким, как счастье, мир, человечность, деньги никакого отношения не имеют. А вот смех имеет, да еще какое!

Когда кто-нибудь вот так, как в этой книге, променяет свой смех на деньги, это очень печально. Ведь это значит, что он променял настоящее богатство на фальшивое - счастье на роскошь, и пожертвовал свободой, которую дарит нам смех. Смейтесь, дорогие читатели, над теми, кто считает, что все на свете продается за деньги, и их оружие заржавеет и придет в негодность!

А теперь запаситесь вниманием и терпением, и вы узнаете, какой трудный, запутанный и горький путь прошел один мальчик - звали его Тим Талер, - прежде чем понял, как дорог смех и даже самая обыкновенная улыбка.

Джеймс Крюс.

Краткое описание

Анализ произведения хотелось бы начать с его краткого изложения, но логично предположить, что человек, читающий анализ, с текстом уже знаком.
Художественный мир в повести «Тим Талер или Проданный смех» немецкого детского писателя Джеймса Крюса напоминаем нам реальный мир. Здесь встречаются реальные географические названия (Африка, Каир). Легко угадывается и историческое время - первая треть двадцатого века. Это время, когда теплоходы еще не вытеснили пароходы (а ведь Тим Талер плавал именно на пароходе), были уже популярны трамваи, но люди еще пользовались перьями, промокашками.
В произведение не встречаются какие-либо объекты, абсолютно несоотносимые с реальным миром. Даже чудо в литературном мире произведения обусловлено только допустимым случайным совпадением всех факторов идеального финала. Скажу проще: в произведение не происходит ничего, что было бы не возможно в реальном мире. Например трамвай, в котором Тим Талер ехал на вокзал изменил свой маршрут не волшебным образом, а из-за поломки на линии. Это могло случиться и само собой, быть случайностью. Именно череда таких выгодных «случайностей» и позволяет герою выигрывать каждый спор.