Национальный патриотизм и либеральныйиндивидуализм. Патриотизм не может быть национальной идеей

…Двадцать лет назад, летом 1996 года, переизбранный президентом России Борис Ельцин заявил о необходимости разработать «такую национальную идею», которая будет «самой главной для России». Тогда многим представлялось, что спасительную идею для страны должны создавать политические авгуры и алхимики, что это некая волшебная технология. А такое органичное, естественное явление, как патриотизм, виделось чем-то неактуальным и даже опасным…

Фото - YAY / ТАСС

Здесь уместен экскурс в недавнее прошлое. Начиная со второй половины 1980-х главными на повестке дня стали мотивы разоблачения и покаяния. Властители дум обращали всеобщее внимание на негативные стороны нашей истории, нашей тогдашней системы. Обществу навязывали аутсайдерскую, депрессивную психологию, развивался комплекс национальной неполноценности.

Какой уж тут патриотизм! В 1990-е была сделана ставка на радикальный индивидуализм, на личную предприимчивость. Мы получили общество контрастов. Нас приучали молиться на частный интерес, презирать государство. Абсурд состоял в том, что приучали к этому зачастую сами государственные чиновники. «Личное выше общественного!» - этот принцип прививали как святыню.

В этот период патриотизм оказался отброшен за ненадобностью. Само определение «патриотический» стало принадлежностью оппозиции, а не власти. Выхода в центральные СМИ оппозиция практически не имела - и патриотизм преподносили как маргинальное явление. Распря «демократов» и «патриотов» сопровождала распад государства, именно в этот период наша страна становилась слабее…

К счастью, общество не утратило потребности в сплачивающем начале. Вполне логично, что таковым выступает глубочайшее чувство, объединяющее людей разных возрастов, вероисповеданий, национальностей и культур. Это чувство - любовь к Родине. Иными словами, патриотизм. «У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма…» - заявил Владимир Путин . С этим трудно поспорить.

Постараемся осмыслить этот феномен.

Патриотические взгляды органически присущи человеку - как участнику общества, как гражданину государства, как продолжателю родословной. Вроде бы это бесспорно: мы любим Родину, стараемся беречь её, служить ей, укреплять и обогащать, в том числе для будущих поколений. Отделять себя от сообщества - опасное, опрометчивое заблуждение.

В своё время нынешний свободолюбец Михаил Касьянов , будучи премьер-министром, вальяжно возмущался, что учебники истории у нас не вполне ещё либеральны, что там почему-то говорится о всенародной победе, о «трудовом народе»…

Но время показывает, что в России возрождается солидарное общество, для которого «всенародная победа» - это не пустые слова. Страна преодолевает инерцию распада.

Есть у нас пословица: «С родной земли умри - не сходи». Что это означает? Человек созидательный - не перекати-поле. Чтобы построить нечто значительное, чтобы оставить о себе крепкую и добрую память на земле, нужно опираться на фундамент родной культуры. Нужно знать и любить Отечество. В любой чужой культуре даже самые переимчивые из нас не сумеют реализоваться в полную силу. И потому патриотизм связан со стратегией личного успеха, но несовместим с агрессивным, хищническим индивидуализмом.

Любовь к Родине не означает, что мы перестанем замечать наши недостатки, что впадём в чванство или начнём ненавидеть соседей… В русской традиции с давних пор истинный патриотизм отличали от ложного. Всегда будут актуальны слова Петра Вяземского , опубликованные аж в 1827 году:

«Многие признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго называл это лакейским патриотизмом, du patriotisme d`antichambre. У нас можно бы его назвать квасным патриотизмом. Я полагаю, что любовь к отечеству должна быть слепа в пожертвовании ему, но не в тщеславном самодовольстве».

В начале 1990-х господствовала ещё и такая идея: патриотизм не нужно «искусственно взращивать», не нужно воспитывать. Он и без этого присущ людям. В школах предполагалось воспитывать лишь гражданское самосознание и толерантность. В результате вышел пшик. Под разговоры о толерантности утратили достижения дружбы народов, никакого гражданского самосознания не получили, а патриотическое воспитание на государственном уровне в последние годы приходится восстанавливать в пожарном порядке…

Оказывается, патриотизм не растёт как сорная трава - сам собой. Его следует продуманно культивировать, чтобы он был просвещённым, созидательным. Об этом и говорит президент: «Нужно, чтобы это вошло в сознание». В противном случае инициативу у государства перехватывают радикалы - и отечественной, и зарубежной чеканки.

Именно патриотизм объединяет прошлое, настоящее и будущее. Пример тому - прошлогодняя акция «Бессмертный полк». Идея Победы для нас - больше, чем просто память о войне.

Это урок преодоления, урок стойкости и целеустремлённости. Урок патриотизма. Он необходим нам не только в ратных делах, но и в любом серьёзном начинании.

Другой объединяющей идеи у нас действительно нет. Хотя эта - любовь к Отечеству - непобедима.

Проверено историей.

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Тест: Матвей Вологжанин

Патриотизм - одно из почти инстинктивных чувств человека. Наличие в нас этого качества, увы, как всегда, весьма пошло объясняется биологическими законами. Вот тигры были бы очень плохими патриотами, коровы - тоже, а из волков, напротив, получились бы прекрасные сыны отечества.

Дело в том, что человек изначально был приспособлен для существования в родственных стайных группах (не очень больших, вероятнее всего - по 6–10 человек: пары родителей с подросшими детьми). Наши способы питания и самозащиты идеально подходили именно для такой конструкции. При этом взаимная привязанность членов одной стаи у нас так велика, что человек готов идти на значительный риск во имя спасения сородичей. И такая стратегия для нас оказалась наиболее выигрышной.

Вот, например, у жвачных, которые пасутся большими стадами (бизоны, антилопы, газели), стратегия «умри, но защищай своих» оказывается проигрышной. Джеймс Гордон Рассел, долго исследовавший поведение антилоп гну в Серенгети, неоднократно отмечал случаи, когда отдельные животные, вместо того чтобы убегать от охотившихся на них львов, шли в лобовую атаку. Две-три антилопы, каждая весом в четверть тонны, вполне могли затоптать острыми копытами хищника и изранить его. Если же к действиям «неправильных» гну присоединилось бы все огромное стадо, от наглых кошек осталось бы разве что темное пятно на пыльной земле саванны. Однако стадо неслось со всех ног прочь от места схватки. И пусть даже смельчаки одерживали верх над львами, платили они за это слишком дорого. Рассел помечал антилоп-бойцов и видел, что полученные раны часто приводили потом к истощению животного, его смерти или, как минимум, к полному фиаско на любовном фронте. Трусливые же и быстроногие особи-эгоисты жили куда дольше и размножались не в пример обильнее. Поэтому патриотизм невыгоден жвачным, как не подходит он и крупным хищникам, которым для прокорма нужен большой участок для охоты в единоличном владении.

У нас же выживали и выигрывали те, кто умел сражаться плечом к плечу с членами своей стаи, готовые к риску и даже самопожертвованию. Группы росли, превращались в племена, в поселения, в первые протогосударства - и в конечном счете навыживались и навыигрывались мы до такой степени, что создали цивилизацию.

Греческое начало

«Патриотизм» - слово греческого происхождения, «patria» буквально переводится как «оте­чество», и само понятие возникло как раз в эпоху греческих городов-государств. Почему его не существовало до этого, когда, как мы видели, само явление - штука столь же древняя, как род людской? Потому, что не было необходимости. До греков идею патриотизма тогдашние идеологи привязывали в основном к символам (обычно к символу своего бога или царя) как к официальному воплощению божества либо же при слабом влиянии религии на общественную жизнь, как у северных народов или в Китае, - к идее «крови», то есть к чувству общности с представителями своего племени, людьми, говорящими на том же языке и принадлежащими к тому же народу.

У греков, создавших цивилизацию городов-государств, отчаянно бодавшихся друг с другом, на этом идеологическом фронте был полный швах. Все они - и спартанцы, и афиняне и сибариты, и критяне - были греками. У всех был один и тот же пантеон богов (хотя каждый город выбирал себе одного-двух любимцев, считавшихся его особыми покровителями), и в результате греческая мифология превратилась в описание бесконечных стычек между богами: Аполлоном и Аресом, Афродитой и Герой, Афиной и Посейдоном и т. д. Что касается царей, то в большинстве городов их просто не было, а там, где все-таки были, демократически настроенные греки меньше всего были склонны их обожествлять.

Поэтому им пришлось искать иную идеологическую базу. И они очень быстро ее нашли, провозгласив первейшей доблестью человека патриотизм - готовность жертвовать своими интересами не во имя солнечного Митры, не во славу великого Ашшурбанипала, а просто во имя своих сограждан, своего города, своих ненаглядных солнечных Афин с их сереб­ристыми оливковыми рощами и старенькой мамой, сидящей в скромном хитоне за прялкой и ждущей сына с победой…

Этот вид патриотизма сейчас именуют «полисным патриотизмом». (Кстати, когда греки стали регулярно сражаться с персами, полисный патриотизм у них временно, но очень оперативно заменился патриотизмом национальным, и тогдашние ораторы, все эти Геродоты, Фукидиды и Ктесии, очень быстро выучили словосочетания вроде «великая Эллада», «смрадные персы» и «в единстве - наша сила».)

Величайшие патриоты - римляне

Эллинские античные нормы этики, как мы знаем, принимались римлянами порой более серьезно, чем к ним относились сами греки. С точки зрения грека, патриот - это тот, кто исправно платит налоги, участвует в общественной жизни, не нарушает законы и выставляет от своего дома конников и пеших воинов в армию на случай войны. В эпоху же Римской республики патриотизм был синонимом слова «слава» и почитался выше личной доблести.

Для римлян абсолютным героем были не Геракл или еще какой-нибудь Персей, который развлекался бы, проводя жизнь в разнообразных интересных подвигах, а Курций. Этот полумифологический персонаж был пятнадцатилетним юношей, который, узнав, что от дымящейся бездонной трещины, пересекшей Рим после землетрясения, можно избавиться, лишь бросив туда самое дорогое, что есть в Риме, с криком: «Самое дорогое в Риме - это его сыновья-патриоты!» - сиганул в расщелину вместе с конем (конь, если верить мифу, был патриотом так себе, ибо попытался слабохарактерно перед пропастью отпрянуть, но фокус у него не прошел). Слепое подчинение закону, отказ от собственного «я» и готовность отдать во имя Рима все, включая собственных детей, - вот идеальная программа римского патриотизма. Эта идеология оказалась максимально успешной для нации-агрессора: крошечный Рим подчинил себе всю Италию, а потом три четверти Европы, Средиземноморье и немалую часть Азии с Африкой. (И тут национальный патриотизм римлянам пришлось сменить на имперский, куда более слабенький и ненадежный.)

До сих пор патриотизм эпохи Римской республики считается товаром высочайшего сор­та, и немало идеологов государственности сегодня мечтают в глубине души о том, чтобы капризные, эгоистичные и ленивые идиоты, именуемые их народом, куда-нибудь делись, а взамен в их распоряжение поступили бы миллионы истинных римлян*.

« Наверное, я тоже идеолог государственности. Причем без миллионов римлян я бы вполне обошелся - первый пункт программы уже бы достаточно меня устроил. Хотя я, возможно, просто хандрю: зима, недостаток витаминов… »

Христианство антипатриотично

Поначалу христиане были активными противниками патриотизма в любой его форме. В лучшем случае они соглашались отдавать кесарю кесарево, то есть платить налоги, но все равно были глубоко убеждены в том, что нет ни эллина, ни иудея, ни скифа, ни варвара, а есть только царство Божие, при наличии которого любые земные государства - прах и тлен. «Любая чужая страна для них отечество, а любое отечество - чужая страна». О том, чтобы христианину идти служить в армию, и речи не было, ибо любое убийство - грех, об этом совершенно ясно и четко сказано в Евангелии. Конечно, Римская империя как могла с христианством боролась, ибо такая зараза способна проточить самые железные основы государства за считанные годы.

Но, как выяснилось, христианство оказалось весьма пластичной штукой. Во-первых, оно распалось на несколько направлений, которым не грех было друг с другом повоевать; во-вторых, превратилось в прекрасное оружие для во­одушевления народов на борьбу с погаными нехристями, коих, слава богу, было еще в избытке во всяких Азиях, Африках и Америках. Что касается «не убий», то и этот вопрос сумели изящно обойти: в конце концов, нельзя же всерьез принимать идеальные, но недостижимые нормы (хотя любого первохристианина и хватил бы родимчик, если бы он увидел современного батюшку, деловито освящающего ракетно-зенитный комплекс). Что касается Православной церкви, изначально сделавшей ставку на близость к светским властям, то тут патриотизм является добродетелью не только не обсуждаемой, но и просто обязательной.

Критики и кокетливое государство

В паре «патриот - страна» последняя ведет себя как отъявленная кокетка. Ты обязан ее любить и быть готов принести себя в жертву во имя нее. Для нее же ты - пустое место. Причем чем более ничтожным винтиком ты себя ощущаешь, тем патриотичнее твоя сущность («Пусть я умру, но моя смерть ничто по сравнению с благоденствием родины»). Ты козявка, ты ноль, ты пустяк, «голос единицы - тоньше писка»*).

* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
« Это Маяковский написал, когда сравнивал личность и партию. Говорят, что, когда он своим громовым басом впервые прогрохотал эти строки на поэтическом вечере, там народ со стульев посползал »

Отечество имеет полное право меланхолически тебя схрумкать, пережевать и переварить, и все остальные патриоты будут лишь приветствовать это, если сочтут, что съеденное пошло на пользу организму в целом. Этот перекос в отношениях очень ярко выразил Джеймс Джойс в своей знаменитой фразе: «Я не буду умирать за Ирландию, пусть Ирландия умрет за меня!» (За эту фразу сторонники ИРА Джеймса Джойса теперь очень не любят.)

Опаснее же всего патриотизм проявляет себя там, где власть в народном представлении является некой квинтэссенцией государства. Римлянам-республиканцам, которые воспринимали свое выборное начальство как нанятых слуг, в этом случае мало что грозило: они бесконечно полемизировали о том, что наиболее выгодно для Рима, и, в общем, держали власть в ежовых рукавицах. А вот там, где власть традиционно была наследственной, деспотичной, где царь-жрец являлся символом страны, там лояльный пат­риотизм большинства населения позволял случаться редким безобразиям, часто опасным не только для обитателей страны, но и для судьбы самой державы.

Поэтому еще со времен Просвещения находились мыслители, которые пытались видоизменить идею патриотизма - несомненно, полезнейшую для выживания общества, но чреватую неприятнейшими осложнениями. Кант, Монтескье, Вольтер, Гоббс, Генри Торо - десятки и сотни умнейших голов пытались разработать нормы нового патриотизма. И все они в результате пришли к выводу, что истинный патриот не только не обязан быть слепым и покорным, но первейшей его обязанностью должен быть поиск пятен на солнце. Для того чтобы привести свое отечество к идеалу, необходимо следить за ним строже, чем за девушкой-подростком, - мгновенно пресекая, пусть и с риском для жизни, любые его попытки вести себя опасно, глупо или ошибочно. Так возникло явление «критического патриотизма», при котором человек не только не восхваляет свою страну, но, напротив, придирчиво рассматривает ее под лупой и громким голосом орет, когда заметит какую-нибудь гадость. Одной из программных работ этого направления стал труд американского писателя Генри Торо «О долге гражданского неповиновения», в котором он называл первейшей обязанностью гражданина и патриота категорический отказ от выполнения «неправильных», «губительных» для страны законов.

Критические патриоты всегда выступают за максимальную свободу прессы. За неусыпный надзор общества над работой чиновников всех уровней. За честное преподавание истории, какой бы гадкой ни выглядела в отдельных случаях роль отечества, ибо только такое знание даст обществу иммунитет от повторения ошибок.

Обычно власти, да и большинство жителей страны, не любят критиков патриотов и называют их врагами народа. Они уверены, что любовь должна быть слепой и нерассуждающей и воспринимают критические замечания как унижение их идеалов, как предательство.

Надеяться, что оба эти вида патриотов когда-нибудь придут к согласию, не приходится.

Cовременные патриоты

В современном мире отношение к понятию «патриотизм» сильно поменялось со времен римлян. Уж больно близко к нему болтаются такие неприятные слова, как «шовинизм», «нацизм» и «ксенофобия». Тем не менее утверждать, что время патриотов прошло, не приходится: у них по-прежнему очень много дел на этой планете.

Даже в Европе, которую до сих пор трясет при воспоминании о Шикльгрубере, наблюдается рост патриотических настроений. То в Австрии к власти приходит Йорг Хайдер, то во Франции гордо вздымаются на выборах уши Ле Пена, то Пино Раути соблазняет италь­янцев обещанием очистить Милан и Парму от цыган и марокканцев. Это ответ Европы на два фактора: на глобализацию и на массовую эмиграцию туда жителей Азии и Европы.

«Иммигранты необразованны, они работают за копейки, они претендуют на наши пособия, они несут чужую нам устаревшую культуру, они насилуют наших дочерей и едят наших сыновей-младенцев!»

«Транснациональные корпорации душат мелких предпринимателей, они уничтожают нашу самобытность, они превращают наши поля и сады в залитые асфальтом площадки унылого прогресса, они лоббируют свои идиотские законы и кормят нас своим тухлым «макдоналдсом»!»

Национальный патриотизм как отторжение чуждого влияния, несомненно, уместен в мире, который хочет оставаться неизменно разнообразным. Поэтому, как бы ни морщились приличные люди, глядя на Тимошенко в пшеничных косах и на Хайдера в альпийской шляпке, стоит понимать: пока патриотизм такого рода остается в положении «снизу», пока его не поддерживают законы, пока он не призывает к людоедству и погромам - его роль нельзя назвать исключительно отрицательной. Куда опаснее, когда патриотизм национальный начинает шагать рука об руку с патриотизмом государственным.

В мире существует всего несколько стран, в которых государственный патриотизм является одной из обязательных составляющих идеологии, тщательно насаждаемой властями. Таковы, например, США, Россия и Япония.

В США, стране с исключительно разнородным населением, он выполняет роль цемента, удерживающего воедино всю ту разношерстную компанию, которая является американским народом. При этом патриотизм этнический в Штатах, как всем понятно, практически исключен.

В Японии патриотизм национальный и пат­риотизм государственный суть одно и то же. Для японцев он является способом сохранить свой специфический уклад жизни (тем не менее он год от года размывается: современные японцы уже куда ближе психологически к представителям постхристианских культур, чем их дедушки и бабушки). И так как в Японии живут почти исключительно японцы, а иных народов там крайне мало, то и вреда от «Япония для японцев!» немного. Конечно, для японцев! Пожалуйста, никто не против, кушайте свое тофу да будьте здоровы.

Что касается России, то национальный великоросский патриотизм, раздувшийся как гриб под дождем после развала СССР, сейчас идет на смычку с патриотизмом государственным, который усерд­но распространяется официальной идеологией. Тут стоит задача сконцентрировать власть в руках правящей верхушки и удержать страну от воздействия центробежных сил. Историки по этому поводу опять принялись много врать, в телевизорах бесконечно рассказывают о злых буках, сидящих вокруг государственной границы, а молодежь по вечерам ходит резать калмыков и узбеков как осквернителей святой земли русской. О том, что национальный, этнический патриотизм в многоэтнической стране - явление самоубийственное, идеологи, конечно, догадываются, но пока не могут придумать ничего, чтобы и съесть государственно-патриотическую рыбку, и избежать всенародного исполнения «Хорста Весселя» под балалайку.

Так что время патриотизма далеко еще не прошло. Возможно даже, что не пройдет оно и в далеком будущем, когда вся планета будет представлять собой конгломерат маленьких атомизированных стран, объединенных в вольные союзы и населенных людьми, выбирающими себе гражданство не по факту рождения, а руководствуясь исключительно личными симпатиями. Все-таки, как мы уже писали выше, патриотизм - инстинктивное чувство человека, и каждый из нас испытывает потребность делить людей на «своих» и «чужих». Пусть даже на самом деле мы все - свои.

В научной литературе существуют различные классификации патриотизма, выделяются его типы и формы.

Одним из оснований к выяснению типологий патриотизма мо­гут служить распространенные в народе понятия большой и малой Родины, соборности, духовности, служения Отечеству, защиты Родины и др. Под большой Родиной ранее имелась в виду Российская империя, позже - Советский Союз, Россия, Российская Федерация. Малая Родина - губерния (позже – область, край, национальная рес­публика) либо уезд (район), город, деревня, хутор и т.д. В соответст­вии с данным основанием к типам патриотизма относятся: государ­ственный, российский общенародный, национальный, гражданский, местный или региональный и т.д. Все эти типы патриотизма взаимо­связаны, однако каждый из них выявляет в нем (патриотизме) нечто свое, особенное.

Государственный патриотизм связан, прежде всего, с единой и высшей целью каждого человека, коллектива и общества в целом; ин­тересы государства и национальной безопасности являются приори­тетным началом в системе «личность - коллектив - общество - госу­дарство». Политическими регулятивами государственного патриотиз­ма является понятие государства, государственничества, а основным принципом, поддерживающим и развивающим отечественную куль­туру, защищающим национальную независимость и государственную территориальную целостность, является принцип державности. Нор­мативность патриотизма - это социальные нормы, регулирующие поведение человека в обществе, его отношение к другим людям, к обще­ству, государству и к самому себе. Их выполнение обеспечивается си­лой как общественного мнения, внутренним убеждением на основе принятых в данном обществе представлений о собственной безопас­ности и возможности воспроизводства, так и принуждением со сторо­ны государства, основанном на правовых регуляторах.

Государственный патриотизм предполагает наличие у россиян общего интереса в сплочении и развитии, всеобщей цели укрепления государства, уверенности в том, что в его пределах господствуют духовная солидарность и справедливость, чувство ответственности за судьбу Отечества. Для развития этого типа патриотизма важны знание истории Отечества, утверждение в правосознании народа идеи государства, своей Родины; общность интересов и общая ре­шимость защищать ее интересы; наличие налаженной системы кон­троля за соблюдением прав граждан и одновременно контроль за вы­полнением гражданами обязанностей перед обществом. Именно в связи с этим повышается и степень доверия общества к власти.

Российский общенародный патриотизм в большей степени связан с эмоциональным миром человека. Его духовно-нравственной основой являются понятия «Отечество» (отчий дом) и «Родина» (ло­но рождения). Они раскрывают духовную основу патриотизма, со­держание патриотического опыта народа, его ценности. В своей со­вокупности Отечество и Родина аккумулируют представления о на­роде как семье, проживающей в полиэтническом и едином политиче­ском пространстве. Российский патриотизм, отражая и защищая ин­тересы народа, общества и ориентируя индивидов в своем граждан­ском поведении на выполнение правовых норм, стимулирует их од­новременно на консолидацию через освоение патриотического опы­та, который закреплен в моральных нормах, обычаях, традициях, фольклоре, ценностях жизненного мира, выработанных народом, его культуре. Современная Россия нуждается в том, чтобы патриотиче­ские традиции и ценности были усвоены населением и стали инди­видуальными и групповыми поведенческими программами.

Российский патриот - это человек, который соединил свою судьбу с судьбой своего народа, с его вековыми традициями, кото­рый верит в Россию, связан с ней духовно, нравственно и эмоцио­нально, выстраивая свое поведение в соответствии с Россией, ее бу­дущим и настоящим.

Национальный (русский, татарский, башкирский и т.д.) пат­риотизм опирается на свою национальную культуру, т.е.

Местный, региональный патриотизм проявляется в любви к окружающей природе, своей малой родине, хозяйственному труду, семье и близким, духовной культуре своего народа. Природные, ис­торические, кровные и бытовые связи должны стать предметом пат­риотической любви как элементы духа своих предков и своего наро­да. Понятия «Родина» (лоно рождения), «Отечество» (отчий дом) де­ти познают в раннем детстве через окружающий мир.

В условиях современной России, в период ее вхождения в про­цессы глобализации, особое место занимает гражданский патрио­тизм , в основе которого лежат любовь к Родине в ее государствен­ном масштабе, национальное и правовое самосознание, гражданская мораль: гордость за свою семью, дом, свой народ, двор, спортивный клуб, город, регион, страну.

Иван Ильин писал: «Для того чтобы найти свою родину и слиться с нею чувством, и волею, и жизнью, необходимо жить ду­хом и беречь его в себе; и, далее, необходимо осуществить в себе патриотическое самосознание или хотя бы верно «почувствовать» себя и свой народ в духе. Надо верно ощутить свою духовную жизнь и духовную жизнь своего народа и творчески утвердить се­бя в силах и средствах этой последней, т.е., например, принять русский язык, русскую историю, русское государство, русскую песню, русское правосознание, русское историческое миросозер­цание и т.д. как свои собственные. Это и значит установить между собою и своим народом подобие, общение, взаимодействие и общ­ность в духе; признать, что творцы и создания его духовной куль­туры суть мои вожди и мои достижения. Мой путь к духу есть путь моей родины; ее восхождение к духу и Богу есть мое восхо­ждение. Ибо я тождествен с нею и неотрывен от нее в духовной жизни».

В основу гражданского патриотизма положены подсознатель­ные стремления и импульсы, которые коренятся в духе народа, на­циональном инстинкте, стремлении к творчеству, к активной соци­альной деятельности.

Гражданский патриотизм отражает своеобразный механизм взаимодействия человека, коллектива, общества и государства; он синтезирует остальные разновидности патриотизма и связан именно с защитой своей национально-культурной идентичности. В настоя­щее время четко обозначилась потребность в патриотической ориентации образования, обучении молодежи цивилизованным нормам взаимоотношений в вопросах, затрагивающих интересы собственно человека, коллектива, общества, государства и требующих обяза­тельных для всех решений в пространстве институтов гражданского общества.

Патриотизм как социальный феномен имеет, помимо своего классического проявления, не только другие типы, но и формы. В своей работе «Понятие патриотизма: эссе по социологии знания» А.Н. Малинкин по основному сущностному признаку патриотизма (любовь к родине) выделяет следующие формы: аффективный пат­риотизм, патриотический индефферентизм, антипатриотизм, ложный антипатриотизм, псевдопатриотизм, патриотический нигилизм, контрпатриотизм.

Аффективный патриотизм - патриотизм как «социальная эмоция», проявление аффектов и страстей, образующее поверхност­ный, периферический слой индивидуального, группового и общест­венного сознания. Аффективный патриотизм - важная составная часть множества авторитарно ориентированных политических идео­логий, например, расистских, националистическо-экстремистских, религиозно-фундаменталистских и т.д. Большинство из них не оза­бочено поиском истины (она им «известна»).

Патриотический индифферентизм – безразличное, равно­душное отношение к родине или даже вообще отсутствие опреде­ленного отношения к ней, забвение родины - ее исчезновение из по­ля предметов возможного внимания.

Антипатриотизм - ненависть к родине, как правило, результат естественной протестной реакции человека, стремящегося вырваться из сложившегося жизненного мира, но временно не способного это сделать (например, путем изменения социально-экономических ус­ловий, миграции или эмиграции). Человек либо примиряется со сре­дой, воспринимаемой им как «порочный круг», «ловушка» и т.п., ли­бо продолжает с ней бороться, стремясь нейтрализовать влияние чу­ждого или враждебною социального окружения.

Ложный антипатриотизм - горячая и ревнивая любовь к ро­дине ("Люблю отчизну я, но странною любовью"), скрываемая чаще всего под национальным «самобичеванием».

Лжепатриотизм (или псевдопатриотизм) - ненависть и пре­зрение к родине.

Патриотический нигилизм - это отрицание позитивной цен­ности родины как таковой, то есть отрицание особого и незаменимого места родины в системе человеческих ценностей. Симптомы пат­риотического нигилизма свидетельствуют о необратимых изменени­ях в эмоциональной конституции и умонастроении человека, кото­рые в принципе исключают возрождение любви к родине. Патриоти­ческий нигилизм выражается в слепом поклонении всему иностран­ному, фанатической преданности какой-либо чужой или древней культуре и т.п. Основными проявлениями патриотического нигилиз­ма выступают гуманитаризм и космополитизм.

Гуманитаризм и космополитизм могут быть классифицирова­ны как социальные явления, сущностно-необходимо связанные с патриотизмом, но имеющим противоположный ценностный вектор.

Гуманитаризм - абстрактная любовь ко всему, что в глазах таким образом любящего имеет человеческое лицо (даже если это морда «друга человека» - собаки, кошки и т.д.). Гуманитаризм ин­дифферентен по отношению к расовой, национальной, этнической, культурной и прочей принадлежности человека, к конкретным груп­пам, так как в его основе лежит ограниченная и исторически себя изжившая идея равенства природы всех людей (разумная сущность человека), а также более чем двусмысленная идея «общечеловече­ских» ценностей.

Космополитизм – умонастроение индивидуально-эгоисти­ческой отчужденности от родины и циничного безразличия по отно­шению к ней.

У космополита любовь к отечеству либо ничтожно слаба, либо вообще атрофировалась. Космополит считает себя «гражданином мира», декларирует причастность к общности более высокого поряд­ка и значимости (ко всему миру, человечеству), но объективно более высокая ценность этой общности (самой по себе, конечно, не иллюзорной) для космополита не самоцель, не предмет любви и деятель­ного, жертвенного служения, а всего лишь средство - основание и повод для высокомерного, презрительного отношения к своему на­роду и родной стране.

Противоположным феномену космополитизма является понятие планетаризма как сверхнационального сознания принадлежности к человеческой общности на планете Земля, чувства любви ко всем живущим и всему живому на ней и солидарности с ними, го­товности деятельно и жертвенно им служить. В основе этого пози­тивного чувства и сознания необходимо лежит патриотизм, естест­венно перерастающий свои локальные и национальные границы.

Особой - политико-идеологической - разновидностью космо­политизма является интернационализм , в классическом марксист­ском виде рассматриваемый как социально-классовый интернацио­нализм - интернационализм капиталистов и рабочего класса. По­скольку пролетарский интернационализм ставит классовые интересы (то есть политико-экономические) выше интересов национальных (прежде всего национально-государственных), а стало быть, выше интересов отечества, постольку он отрицает патриотизм. Другое де­ло, что для большинства народов СССР, но особенно для русского народа, «реальный интернационализм» означал на деле восприятие представителей других государств, наций, рас, этносов как равных, уважение к их национальному достоинству, самобытной культуре; отсутствие национального шовинизма - великодержавного или осно­ванного на богоизбранности и особой миссии какого-то народа; жертвенную «интернациональную помощь» - военную, экономиче­скую и культурную (в области образования и науки), а также ряд других позитивных черт, идущих из глубин здорового национализма этих народов.

Национализм - понятие, получившее в советский период из­вращенную трактовку, фактически отождествлявшееся с проявле­ниями «национального шовинизма», «национального экстремизма» и другими отклонениями в национальном самосознании. В реально­сти национализм олицетворяет любовь к самобытному духу своего народа, развивающуюся в национальное самосознание, сохраняю­щую и творящую национальный уклад жизни. Учитывая создав­шиеся постсоветские реалии, дискредитацию в общественном соз­нании термина «национализм», следует признать отсутствие в на­шем словаре понятия, которое бы адекватно отражало позитивный потенциал патриотизма.

Контрпатриотизм - это любовь к идеальному (утопическому) образу родины, которая оборачивается ревностью или ненавистью при столкновении с родиной, данной в виде социальной реальности, не соответствующей идеальному (утопическому) образу. Для контрпат­риотизма характерно ясно осознанное различение между «родиной» (к ней сохраняется теплое чувство) и «теми, кто говорит и действует от ее имени» (к ним возникает стойкая неприязнь или ненависть).

Следует подчеркнуть, что различные направления извращенного патриотизма предлагают видеть в патриотизме то, что должно быть «преодолено» как нечто низменное (инстинктивная привязан­ность, восходящая к территориальному инстинкту животных), либо «изжито» как возрастное явление, либо «отвергнуто» как консерва­тивная изоляционистская тенденция, - это глубокое заблуждение. Любовь к отечеству как «вечный» социальный феномен и непреходящая человеческая ценность не изолирует от мира, а как раз откры­вает мир в подлинном свете: позволяет увидеть планету Земля не как внутренне индифферентное, а потому не способное к развитию, об­щечеловеческое единство, но как плодотворное единство многообра­зия, ориентированное на развитие.

Существующие классификации патриотизма на типы и формы, частично отраженные выше, позволяют объективно и разносто­ронне идентифицировать объективные проявления патриотизма на общественном и индивидуальном уровне, в системном виде отража­ют сложную картину функционирования патриотизма в пространстве общественного сознания.

Вопросы для контроля владения компетенциями:

1. Какие идеи И.А. Ильина можно развить применительно к современной России?

2. Обобщите в форме схемы основные направления понимания патриотизма в научной литературе, выявите их взаимосвязи.

3. Выделите качества человека, характеризующие его гражданско-патриотическую сферу и заполните таблицу:

4. Обоснуйте, какие типы патриотизма наиболее приемлемы для России в условиях глобализации.

5. Охарактеризуйте проявления государственного и личностного патриотизма в современной социальной практике.

6. Определите, в чем может заключаться патриотическая деятельность студента во время обучения в вузе.

Литература:

1. Ефимов В.Ф. Историософские аспекты российского патриотизма//СОТИС-социальные технологии, исследования. - 2008. - №4. - С. 33-42.

2. Запесоцкий А.С. Дмитрий Лихачев о нравственности, свободе и патриотизме//Дополнительное образование и воспитание. - 2008. - №6. - С.3-8.

3. Иванова С.Ю., Лутовинов В.И. Современный российский патриотизм. – Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. - 320с.

4. Мальгин Е.Л. О соотношении понятий «духовность» и «патриотизм»//Прикладная психология и психоанализ. - 2007. - №1. - С. 7-12.

5. Российский патриотизм: истоки, содержание, воспитание в современных условиях. – Учебное пособие/под общ. ред. А.К. Быкова, В.И. Лутовинова. – М., 2010. – С. 121-122.

Интернет -ресурсы:

1. http://www.zpu-journal.ru/ «Демидова Е. И., Криворученко В. К. Патриотизм в своей идее неизменен. Электронный журнал "Знание. Понимание. Умение". – 2008. - №6. – История».

2. http://www.library.novouralsk.ru/ «Публичные библиотеки. Путь взаимодействия. Выпуск 12. Духовно-нравственное и героико-патриотическое воспитание читателей».

Доклад на Всероссийской научно-общественной конференции " ", состоявшейся 28 марта 2014 г. в Москве.

«Новый советский патриотизм есть факт, который бессмысленно отрицать. Это есть единственный шанс на бытие России. Если он будет бит, если народ откажется защищать Россию Сталина, как он отказался защищать Россию Николая II и Россию демократической республики, то для этого народа, вероятно, нет возможностей исторического существования» (Г.П.Федотов)

Русского историка и религиозного философа Георгия Петровича Федотова (1886–1951), четверть века прожившего в эмиграции, трудно заподозрить в любви к сталинскому режиму. В статье «Защита России», опубликованной в 4-м номере парижской «Новой России» за 1936 г., мыслитель не берется оценивать «силу и живучесть нового русского патриотизма», носителем которого является «новая знать», управляющая Россией. Более того, он сомневается в силе патриотического чувства рабочих и крестьян, «на спинах которых строится сталинский трон». То есть для Федотова было очевидно различие между патриотизмом, как идеологическим конструктом, и патриотическим чувством, носителем которого является народ.

Но эта двойственность патриотизма - внешняя, т.к. по своей природе он представляет собой взаимосвязь двух принципов - социально-политического и нравственного (рис. 1), двух измерений - малой и большой Родины и двух проявлений - чувства любви к Родине и готовности к защите Отечества.

Рис. 1. Сущность патриотизма

По своей глубинной сути патриотизм выступает основанием удовлетворения потребности в обеспечении безопасности личности и социума. В его основе лежат два архетипических образа: Матери, олицетворяющей родную землю, и Отца, символизирующего государство.

Так что же такое патриотизм: «последнее прибежище негодяя» (по определению автора знаменитого «Словаря английского языка» Самуэля Джонсона), «орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей» (в понимании Л.Н.Толстого) или «добродетель» и «любовь ко благу и славе Отечества» (по убеждению Н.М.Карамзина и В.С.Соловьева)? Где грань между национализмом, настоящим и ложным патриотизмом? Совместим ли патриотизм с общечеловеческими ценностями?

Проблема патриотизма представляла и представляет собой одну из самых актуальных в сфере духовной жизни российского общества. Не удивительно, что только за время существования новой российской государственности отношение к патриотизму в разных социальных группах колебалось и продолжает варьироваться от полного неприятия до безусловной поддержки. Сегодня в России о патриотизме заговорили все - от монархистов до коммунистов, от державников до интернационалистов.

Мало кто будет спорить с тем, что почти две трети истории нашего народа представляет собой борьбу за независимость. Неудивительно, что в таких этих условиях патриотизм стал краеугольным камнем государственной идеологии. Надо учитывать и то, что формирование патриотической идеи, совпавшее по времени с возникновением Русского государства, с самого начала оказалось связанным с выполнением ратного (воинского) долга. Как идея объединения русских земель в борьбе с врагами он отчетливо звучит в «Повести временных лет» и проповедях Сергия Радонежского, в «Слове о полку Игореве» и «Слове о законе и благодати» Иллариона.

Но при этом, обращает на себя внимание отсутствие в русских былинах единого типа воина-героя. Но всех их (Микулу Селяниновича и Илью Муромца, Садко и Никиту Кожемяки) объединяет любовь к «отеческим гробам» и стремление «постоять за землю Русскую».

Показательно, что термин «патриот» получил хождение в России только в XVIII ст. в связи с Северной войной. В своем труде, посвященном этой войне, вице-канцлер барон П.П.Шафиров впервые применил его со значением «сын Отечества». Именно для петровского времени характерен рост национального самосознания в целом и государственного начала в нем, в частности. Можно считать, что при первом российском императоре патриотизм приобрел характер государственной идеологии, главным девизом которой стала формула «Бог, Царь и Отечество». Напутствуя воинов перед Полтавской битвой, Петр Великий подчеркивал, что сражаются они за государство, свой род и православную веру. «Учреждение к бою», «Артикул воинский», «Устав ратных и пушечных дел» и «Морской устав», - все эти и иные законы петровской эпохи закрепили патриотизм как норму поведения, прежде всего, воина. Позже великий русский полководец А.В.Суворов использовал в этом же значении термин «отечественник». И это не случайно. Ведь своим происхождением слово «патриотизм» обязано греческому «соотечественник», берущему свое начало от древнегреческого «патра», что означало род. Вспомним, что древние мыслители считали отношение к Отечеству самым благородным помышлением. Для античности патриотизм выступал главной нравственной обязанностью члена полиса, вкладывая в это понятие не только военную защиту города-государства, но и активное участие в управлении полисом. К сожалению, в российской истории (в том числе по ряду объективных причин) патриотизм как чувство Гражданина своего Отечества получило гораздо меньшее развитие, нежели его военная составляющая.

Как идеология патриотизм представляет собой идеологическую основу эффективного функционирования социальных и государственных институтов, один из механизмов легитимности власти и инструмент формирования социально-политической и психологической идентификации народа. Для всей российской истории центральной составляющей патриотизма была державность, понимаемая как характеристика политического, экономического, военного и духовного могущества страны в мире, а также способность оказывать влияние на международные отношения. Но державность всегда была и некоторым недостижимым идеалом государственного устройства, приобретавшего иногда весьма неожиданные черты, как например, самодержавная республика у К.Д.Кавелина.

Очевидно, что характер патриотизма обусловлен исторической эпохой и спецификой государственности. В царской России, например, долг перед Отечеством, преданность царю, ответственность перед обществом развивались из поколения в поколение. Для императорской России, с ее попытками культивирования общегосударственного патриотизма, основным содержанием «теории официальной народности» стали идеи державности и народности как опоры на собственные традиции. Не случайно, именно история рассматривалась в качестве главного предмета в воспитании гражданственности и патриотизма подданных Российской империи.

В свою очередь, истоки советской державности лежат в идее «строительства социализма в одной, отдельно взятой стране». Усиление государственно-патриотических начал оказалось связано с понятием «новой социалистической Родины». Заметим, что формирование советского патриотизма шло под лозунгом «вобрать в себя лучшие традиции русской истории» и при обращении к идее славянского единства. В основание нового патриотизма было положено сочетание любви к Родине (патриотизм в традиционном понимании) и идеи строительства коммунизма и интернационализма. Необходимость защиты социалистического Отечества подкреплялась убеждением в превосходстве социализма над капитализмом и обосновывалась учением о справедливых и несправедливых войнах. То есть речь шла о защите более прогрессивного общественного строя, который служил образцом для остальных народов мира («Все мы знаем, что Земля начинается с Кремля»).

Впрочем, активное обращение к традиционным национальным ценностям произошло лишь во время Великой Отечественной войны, когда встал вопрос о выживании не только советской власти, но и нации, как таковой. Именно этим было обусловлено обращение коммунистической власти к русской православной церкви и воспроизведение в массовой пропаганде образов таких национальных героев, как Александр Невский и Дмитрий Донской, Козьма Минин и Дмитрий Пожарский, Александр Суворов и Михаил Кутузов, Федор Ушаков и др.

Но содержание и направленность патриотизма определяются, в том числе, духовным и нравственным климатом общества. О патриотических качествах русского народа писали вольнодумец А.Н.Радищев и декабристы Н.П.Муравьев и С.Пестель, революционеры-демократы В.Г.Белинский, Н.А.Добролюбов и Н.Г.Чернышевский, русские философы В.С.Соловьев, И.А.Ильин, В.В.Розанов, Н.А.Бердяев и др. Показательно, что у них под патриотизмом понимались не только готовность к защите Отечества, но и гражданское достоинство. На волне преобразований Александра II, реформ С.Ю.Витте и П.А.Столыпина, патриотизм все больше воспринимался в российском обществе как некая школа воспитания гражданственности и ответственности за судьбу своего Отечества.

Так, согласно И.А.Ильину, сама идея Родины предполагает в человеке начало духовности, отражающей особенности людей разных национальностей. Говоря о патриотизме, А.И.Солженицын видел в нем «цельное и настойчивое чувство любви к своей нации со служением ей не угодливым, не поддержкой несправедливых ее притязаний, а откровенным в оценке пороков, грехов и в раскаянии за них». О величайшем патриотизме, поднимавшем людей на подвиг в дни битвы за Москву, писал в своих воспоминаниях Г.К.Жуков. Другими словами, патриотизм - это не только идеологическая конструкция, но и ценность, позиционируемая в общей системе индивидуальных и общественных ценностей. Прежде всего, он относится к высшим ценностям, т.к. разделяется более чем половиной социальных групп страны. Патриотизм является и общепринятой ценностью, в силу того, что поддерживается более чем 3⁄4 населения (или, по крайней мере, доминирующей ценностью, разделяемой более чем половиной граждан). Патриотизм, несомненно, ценность, интегрирующая общество, и активная, т.к. предполагает осознанное и эмоционально нагруженное действие. И, наконец, в силу своей двойственной природы, он относится к терминальным (целевым) ценностям и, одновременно, к ценностям инструментальным, служащим средством по отношению к целям.

Как нравственный феномен, патриотизм предполагает практические действия по преодолению национальной ограниченности, уважение к личности и преобразующую человеческое сообщество деятельность. Роль патриотизма возрастает на крутых изломах истории, требующих резкого повышения напряжения сил граждан, и, прежде всего, во время войн и нашествий, социальных конфликтов и политических кризисов, стихийных бедствий и т.п. Именно в кризисных условиях патриотизм выступает как атрибут жизнеспособности и даже, нередко, просто выживаемости социума. Сегодняшнюю ситуацию, связанную с попытками изоляции России, вполне можно рассматривать как форс-мажорную, всегда в истории нашей страны приводившую к консолидации населения, его сближению с властью и усилению государственно-патриотических начал.

Впрочем, это не значит, что в остальные периоды истории, патриотизм не функционален. Он представляет собой одно из основных условий эффективного функционирования социальных и государственных институтов, а также источник духовных и нравственных сил и здоровья общества. Если французские просветители XVIII в. отмечали зависимость патриотических чувств от государства и его законов, то Гегель связывал патриотизм, прежде всего, с чувством доверия граждан к государству.

К сожалению, уже во второй половине 1980-х гг. у «прорабов перестройки» сложился взгляд на патриотизм как отжившую ценность, мешающую строить новое демократическое общество. Более того, абсолютизируя внутреннюю связь идеологии и политики, постсоветская элита, сама того не подозревая, вслед за К.Марксом, увидела в идеологии вообще и в патриотизме, в частности, ложную форму сознания. Неудивительно, что в 1990-е гг. исследователи нередко подчеркивали «неустойчивый, аморфный, неопределенный характер» российского патриотизма.

Свои позитивные плоды дала только «реабилитация» патриотизма накануне 50-летия Победы над фашизмом. В начале 2000-х гг., если судить по данным опроса РосБизнесКонсалтинга, патриотами себя считали 42% россиян, и только 8% к таковым себя не относили. Руководство страны созрело к признанию, что новая государственность должна опираться не только на уважение к закону, но и на чувство гражданского долга, высшим проявлением которого является патриотизм. Не менее важным моментом стало осознание, что без четко сформулированной идеи защиты интересов России невозможно выработать суверенную внешнюю политику.

Дефицит (или даже системный кризис) патриотизма в современной России связан с ревизией самого понятия «патриотизм» в связи с разрушением идеологической оболочки социализма. Это привело к дискредитации любых идеологических механизмов легитимации власти, - именно этим объясняется сохранение конституционного запрета на государственную идеологию в современной России. Отчасти «дискриминация» государственной идеологии вызвана непониманием того, что идеи представляет собой не только порождение интересов определенных социальных слоев, но и ценности, укорененные в народном сознании.

Думается, что спор по этому поводу неокантианцев и марксистов давно потерял свою актуальность. На практике разрушение патриотизма в России привело не только к ослаблению постсоветской государственности, но и к размыванию социальных и духовных основ российского общества. Не удивительно, что даже понятие Родины девальвировалось и потеряло свое сущностное содержание.

Но идеология является неустранимым элементом общественной жизни и формой включения людей в общественную связь. Трудно согласится с И.Валлерстайном и его последователями, что только наличие врага придает идеологии (в том числе патриотизму) жизненную силу и интегрирующий характер. Конечно, вне морали и права любая идеология потенциально опасна для общества. Но в том и состоит особенность патриотизма, как уже указывалось, что именно любовь к Родине, вне зависимости от наличия врага, выводит патриотическое чувство за рамки политического эгоизма и создает защиту от идеологических манипуляций.

В сегодняшней России возрождение патриотизма властями напрямую связывается только с идеей восстановления статуса великой державы. Это понятно, т.к. только гордость своей страной, народом и его историей может стать конструктивной основой патриотического чувства. Но при этом не принимается во внимание, что в отечественной истории державность всегда сочеталась с другими ценностными компонентами: православной верой в дореволюционной России или интернационализмом в СССР (рис. 2). Можно утверждать, что в формировании идей державности и величии России, патриотизма и преданности Отечеству, особого пути России и т.п., составляющих важнейшие компоненты политического сознания россиян, немаловажную роль сыграла именно православная вера. Но очевидно, что патриотическая формула дореволюционной России «За веру, царя и отечество!» никак не встраивается в современное российское общество.

Рис. 2. Составляющие патриотической идеи

Думается, сегодня патриотизм как механизм идентичности народа, которая является базовой потребностью человека, и легитимизации власти также невозможен без второй ценностной составляющей - принципа социальной справедливости. Вспомним, что в архетипах российского сознания закон и право лишь тогда выступают ценностью, когда к ним добавлено прилагательное «справедливый». Справедливость всегда была не просто сохранением в российской жизни традиционно-общинных форм социальной регуляции, но и своеобразной нравственной самозащитой личности в внеправовом государстве.

При таком подходе патриотические настроения выступают существенным фактором мобилизации и социально-политической активности. Другими словами, патриотизм подразумевает коллективную национальную идентичность. Без сформированного позитивного образа страны, в котором присутствует идея державности, граждане современной России не смогут закрепить свою национальную идентичность.

Следует учитывать, что патриотизм является важной составной частью национальной идеи, поисками которой российская власть озабочена с конца 1990-х гг., и которая должна способствовать самоидентификации России в мировом сообществе. В свою очередь, идеология патриотизма, как основа стратегии успешного развития страны, в силу своей понятности может быть воспринята большей частью российского общества в качестве инструментария выхода из духовного кризиса и пути обретения настоящего суверенитета. И здесь потребуется усилие над собой, а не насилие над другими. Кроме того, никакое внешнее освобождение не будет эффективным без освобождения внутреннего. Давайте прислушаемся к словам А.И.Герцена о консерватизме не только трона и амвона, но и самого народа. Или к рассуждениям С.Л.Франка о сознательном патриотизме как осознании ценности национального бытия и его организации в лице государственности. Сегодня, как никогда, важен и «перевод» идеи патриотизма с языка этнического на язык общенациональный.

ПРИМЕЧАНИЯ

Федотов Г.П. Защита России // Судьба и грехи России. В 2-х тт. Т. 2. М.: Изд-во «София», 1992. С. 125.

См., например: Краткий политический словарь. М.: Политиздат, 1989. С. 411; Российская педагогическая энциклопедия. В 2 т.: Т. 2. М.: Большая рос. энцикл., 1999. С. 409; Философский словарь / Под ред. И.Т.Фролова. 5-е изд. М.: Политиздат, 1986. С. 538.

См., например: Государственная идеология и общенациональная идея. М.: Клуб «Реалисты», 1997; Лутовинов В.И. Патриотизм и проблемы его формирования у российской молодежи в современных условиях. Автореф. дис... д-ра филос. наук. М., 1998; Патриотизм народов России: традиции и современность. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. М.: Триада-фарм, 2003.

Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XVIII веке (Очерки). М.: Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1958. С. 147; Патриотическое воспитание военнослужащих на традициях российской армии. М.: ВУ, 1997. С. 48–52; Пушкарев Л.Н. Менталитет и политическая история России: переломные этапы. // Менталитет и политическое развитие России. Тезисы докладов научной конференции. Москва, 29–31 окт. 1996 г. М.: ИРИ РАН, 1996. С. 6.

См., например: Цицерон. Диалоги «О государстве», «О законах». М.: Наука, 1966. С. 87.

Форсова Н.К. Духовный поворот в Советской ментальности в условиях Великой Отечественной войны, его последствия // Великий подвиг. К 55-летию Победы. Омск: Изд-во ОмГТУ, 2000. С. 35–36.

Белинский В.Г. Сочинения. Т. 4. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 489; Восстание декабристов: в 8 т. Т. 7. М.: Госполитиздат, 1927. С. 86; Ильин И. Мы были правы // О грядущем России / Под ред. Н.П.Полторацкого. М.: Воениздат, 1993. С. 333–334. и др.

Солженицын А. Публицистика. В 3 т. Т. 1. Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни. Ярославль; Верхневолжское кн. изд-во, 1995. С. 65.

Жуков Г.К. Величие победы СССР и бессилие фальсификаторов истории // Роман-газета. 1994. No 18. С. 101.

Классификацию ценностей см.: Горяинов В.П. Эмпирические классификации жизненных ценностей россиян в постсоветский период // Полис. 1996. No 4; Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. М.: Ин-т философии РАН, 1994.

Гегель Г. Работы разных лет. Т. 2. М.: Мысль, 1971. С. 70.

Крупник А.А. Патриотизм в системе гражданских ценностей общества и его формирование в воинской среде: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. М., 1995. С. 16.

Новикова Н. Патриотизм - готовность пожертвовать всем, если это не вредит вашему бизнесу // Профиль. 2002. No 42. С. 4.

Идентичность является одним из наиболее эффективных механизмов мобилизации населения, а критерии идентификации, в свою очередь, выстраиваются с помощью идеологии как совокупности идей и идеалов.

Подробнее о механизме формирования и активизации идентичностей см.: Брубейкер Р., Купер Ф. За пределами «идентичности» // Ad Imperio. 2002. No 3. С. 61–116.