Русский национальный характер в изображении Н.С. Лескова

Изображение русского национального характера в произведениях Н. С. Лескова

Введение

Это был особенный человек и особенный писатель

А. А. Волынский

Проблема русского национального характера стала одной из главных для литературы 60 80-х годов XIX века, тесно связанной с деятельностью разночинных революционеров, а позднее народников. Уделял ей внимание и писатель Н.С. Лесков.

Лесков принадлежал к тем писателям второй половины XIX века, которые, не имея чёткого передового мировоззрения, обладали своеобразным стихийным демократизмом, верили в народные силы.

Период творчества Лескова характеризуется стремлением писателя найти положительные идеалы в русской жизни и противопоставить их всем формам подавления личности.

Н.С. Лесков писал: Постановка голоса у писателя заключается в умении овладеть языком и голосом своего героя и не сбиваться с альтов на басы. В себе я старался развить это умение и достиг, кажется, того, что мои священники говорят по - духовному, нигилисты понигилистически, мужики по мужицки, выскочки - с выкрутасами и т. д. От себя самого я говорю языком старинных сказок и церковно-народным в чисто литературной речи. Меня сейчас только и узнаешь в каждой статье, хотя бы я и не подписывался под ней. Это меня радует. Говорят, что читать меня весело. Это оттого, что все мы: и мои герои, и я сам, - имеем свой собственный голос…

Трудолюбие, высокая честность, бескорыстие вот качества, отличающие многих героев Лескова. Реализм автора на рубеже 60-х и 70-х годов 19 века граничит с романтикой: его художественный мир населён чудаками, оригиналами, обладающими подлинным человеколюбием, творящими добро бескорыстно, ради самого добра. Лесков глубоко верит в духовную силу народа и видит в ней спасение России.

Тема моего реферата: Изображение русского национального характера в произведениях Н. С. Лескова.

Цель работы прослеживается в выборе темы реферата: рассмотреть изображение русского национального характера в произведениях Н. С. Лескова.

Перед собой я ставлю следующие задачи:

1. Изучить характер русского народа в произведениях Н. С. Лескова.
2. Изучить язык Лескова.

Н. С. Лесков работал в литературе в течение 35 лет, с 1860 по 1895 г. Толкование сущности характера русского человека мы находим во многих его произведениях. Период творчества Лескова 70-х середины 80-х годов характеризуется стремлением писателя найти положительные идеалы в русской жизни и противопоставить их всем формам подавления личности. Лесков видел хорошие и светлые стороны в русском человеке. И это отчасти напоминает поиск идеально прекрасных людей Ф. М. Достоевским и Л. Н. Толстым. Но, создавая своих праведников, Лесков берёт их прямо из жизни, не наделяет их никакими идеями заранее принятого учения; они просто морально чисты, им не нужны нравственные самоусовершенствования. Его праведники проходят сложные жизненные испытания, много терпят невзгод и горя. И даже если активно протест не выражен, сама их горькая судьба протест.

Праведник, по общественной оценке, - маленький человек, всё имущество которого нередко в небольшом заплечном мешке, но духовно, в сознании читателя он вырастает в легендарную былинную фигуру. Таков богатырь Иван Флягин в Очарованном страннике, напоминающий Илью Муромца. Вывод из его жизни напрашивался такой: русский человек со всем справится.

Наиболее ярким произведением на тему о праведниках является Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе. Праведники несут людям очарование собой, но и сами они действуют словно зачарованные. Дай им вторую жизнь, они и её пройдут также. Сказ о Левше развивает этот мотив.

Лесков автор огромного числа произведений самых разных жанров, интереснейший публицист, чьи статьи не утратили актуальности до сих пор, великолепный стилист и непревзойдённый знаток самых разных слоёв русской речи, психолог, проникший в тайны русского национального характера и показавший роль национально исторических основ в жизни страны, писатель, по меткому выражению М. Горького Пронзивший всю Русь

Я прочитала много интересной литературы, которая помогла мне лучше разобраться в личности, характере и мировоззрении Лескова. Книгами, внёсшими большой вклад в мою работу, стали: История русской литературы XIX века В. И. Кулешова и Жизнь Николая Лескова в двух томах Андрея Лескова книги сына об отце. Эти книги стали основой моей работы, т. к. именно они помогли мне с точностью до мельчайших подробностей изучить жизнь Лескова и людей, которые его окружали.

От колыбели до писательства. Начало творческого пути.

Николай Семенович Лесков родился 4 февраля (старого стиля) 1831г. в сельце Горохове Орловской губернии, в семье мелкого судейского чиновника, выходца из духовного сословия и лишь перед смертью получившего документы о личном дворянстве. Отец Лескова, Семен Дмитриевич, был заседателем Орловской уголовной палаты. По словам Лескова, он отличался религиозностью, "прекрасным умом", честностью и "твердостью убеждений, из-за чего наживал себе очень много врагов". Сын священника, Семен Дмитриевич приобрел дворянство благодаря своей службе. Мать, Мария Петровна (урожденная Алферьева) была потомственной орловской дворянкой с фамильным родством в мос

Произведения Лескова завораживают читателя, заставляют его задуматься, проникнуться самыми сложными вопросами, касающимися человеческой души, особенностей русского национального характера. Герои Лескова могут быть разными - сильными или слабыми, умными или не очень, образованными или неграмотными. Но в каждом из них есть какие-либо удивительные качества, возвышающие этих героев над многими из их окружения.
На первый взгляд Лесков в своих произведениях рассказывает о самых обыкновенных, можно сказать, о заурядных людях. Но к финалу едва ли не каждой повести, каждого рассказа или романа оказывается, что герой, явно пользующийся авторской симпатией, обладает всеми качествами личности исключительной в морально-нравственном отношении.
Лесков - писатель-реалист. Он рисует жизнь такой, какая она есть, не приукрашивая ее. Однако в его произведениях жизнь и без приукрашиваний полна удивительных событий, заставляющих человека обнаруживать скрытые стороны своей натуры. Лесков - великолепный психолог. Он умело показывает самые сокровенные стороны человеческой души. И именно поэтому герои его произведений кажутся нам “настоящими” - жившими и творившими когда-то давно.
Лесков великолепно раскрывает особенности русского национального характера. Перечитывая страницы многих его произведений, невольно задумываешься о богатстве, незаурядности и своеобразии загадочной русской души. Особенно примечательно, что русский характер раскрывается в самых сложных условиях. Противоречие между внутренними стремлениями человека и вынужденными его действиями часто толкает героев на преступления.

Если все русские классики прошлого века уже при жизни или вскоре после смерти были осознаны литературно-общественной мыслью в этом качестве, то Лесков был "причислен" к классикам лишь во второй половине нашего столетия, хотя особое мастерство языка Лескова было бесспорно, о нем говорили не только поклонники его таланта, но отмечали даже его недоброжелатели. Лескова отличало умение всегда и во всем идти "против течений", как назвал позднейшую книгу о нем биограф. Если его современники (Тургенев, Толстой, Салтыков-Щедрин, Достоевский) заботились преимущественно об идейной и психологической стороне своих произведений, искали ответов на общественные запросы времени, то Лескова это занимало в меньшей степени, или же он давал такие ответы, которые, обидев и возмутив всех, обрушивали на его голову критические громы и молнии, надолго повергая писателя в опалу у критиков всех лагерей и у "передовых" читателей.
Проблема нашего национального характера стала одной из главных для литературы 60-80-х годов, тесно связанной с деятельностью разночинных революционеров, а позднее народников.

Главная сквозная тема произведений Лескова – возможности и загадки русского национального характера . Отличительные свойства русского человека он искал во всех сословиях и классах. Ранние рассказы Лескова (Житие одной бабы, Воительница, Леди Макбет Мценского уезда) основаны на сюжетах и образах, почерпнутых из народных любовно-бытовых песен и баллад .

Лесков вносил в решение проблемы русского национального характера неожиданные и для многих критиков и читателей нежелательные акценты. Таков рассказ “Леди Макбет Мценского уезда”. Мценская купчиха Катерина Измайлова - один из вечных типов мировой литературы - кровавая и честолюбивая злодейка, которую властолюбие привело в бездну безумия. Но она наивна и доверчива в своем чувстве, как многие русские бабы, впервые узнавшие – как любить. Катерина на слышит фальши в речах, не способна понять, что её возлюбленный её обманывает. Но Катерина яркая, сильная, смелая и отчаянная русская баба. Молодая, сильная, страстная женщина вынуждена влачить жалкое существование в богатом купеческом доме. Она тоскует, томится, мечтая о настоящей страсти и довольствуясь довольно натянутыми отношениями с мужем.
Приближаясь к финалу произведения, невольно задаешься вопросом: можно ли осуждать Катерину Львовну за злодейства, ею совершенные. Не только можно, но и нужно. Но только как же быть с христианской заповедью: “Не судите, да не судимы будете”? Действия Катерины Львовны отчасти продиктованы инстинктом самосохранения, отчасти - желанием получить хотя бы малую толику простого женского счастья, которого она была лишена и о котором так долго мечтала.
Героиня способна вызвать восхищение у читателя несмотря на все свои злодеяния. Характер Катерины Львовны, безусловно, неординарен. Окажись она в иных условиях, возможно, нашлось бы более достойное применение ее физическим и духовным силам. Однако описанная Лесковым среда превращает Катерину в настоящее чудовище. Она безжалостно отправляет на тот свет не только своего свекра, затем мужа, но и губит невинного ребенка. Вина героини заключается прежде всего в том, что она не пыталась противостоять обстоятельствам. И вместе с тем она предстает достойной сожаления. В русском национальном характере склонность к риску и изобретательность часто идут рука об руку как со злодейством, так и с благородством. Судьба купеческой жены Катерины Львовны свидетельствует о том, как легко отдать все богатства своей души ради злого дела. Но так бывает далеко не всегда.

С годами писателя все больше привлекают люди, живущие по законам совести и сердца . Его любимым персонажем становится тип русского праведника . Лесков, по словам Горького, начинает создавать для России иконостас ее святых и праведников . Это новая разновидность маленького человека - маленькие великие люди , которые представляют созидательные силы русского народа. В создании таких героев автор опирался на древнерусскую литературу. Как выразители авторских представлений об идеальной личности, нравственность которой определяется верой в Христа, праведники Лескова близки положительным героям Достоевского. Но Лесков поэтизирует активную личность, и религиозность его героев – это практическое христианство.

В повести «Очарованный странник» (1873) писателя в большей мере занимает не благочестие, а богатырство русского человека. Чары провидения Иван ощущает на себе, поэтому очарованный. По Лескову, русскому человеку не свойственна систематическая рассудочность, что не свидетельствует о его духовной бедности.

В повести "Очарованный странник" (1873) Лесков, не идеализируя героя и не упрощая его, создает целостный, но противоречивый, неуравновешенный характер. Иван Северьянович может быть и дико жестоким, необузданным в своих кипучих страстях. Но его натура по-настоящему раскрывается в добрых и рыцарски бескорыстных делах ради других, в самоотверженных подвигах, в способности справиться с любым делом. Простодушие и человечность, практическая сметка и упорство, мужество и выносливость, чувство долга и любовь к родине - таковы замечательные черты лесковского странника. Изображаемые Лесковым положительные типы противостояли "меркантильному веку", утверждаемому капитализмом, который нес обесценивание личности простого человека. Лесков средствами художественной литературы сопротивлялся бессердечию и эгоизму людей "банкового периода" , нашествию буржуазно-мещанской чумы, умертвляющей все поэтическое и яркое в человеке.

В «Левше » (1881) в форме легенды-анекдота Лесков запечатлел исключительную одаренность русских мастеровых. Талант и самобытность русского человека не просто дар, а следствие благородной привычки к усердному и разнообразному труду, воспитывающему смелость и упорство творческого духа . По поводу Левши сам лесков признавался, что там, где стоит левша, надо читать русский народ и что у него не было намерения ни польстить народу, ни принизить его. Лесков привлекает внимание не только к одаренности, но и к трагической судьбе русского человека: талант его растрачивается на пустяки. Горький увидел отличительную особенность худ. стиля Лескова в том, что он не лепит образы пластически, а создает их искусным плетением кружева разговорной речи . У Лескова повествование чаще всего ведется от первого лица. Эту повествовательную манеру определяют понятием сказ .

Едва ли не главным в творчестве Н. С. Лескова было создание им ярких национальных характеров, замечательных своей нравственной чистотой и всечеловеческим обаянием. Писатель умел находить яркие русские характеры, притаившиеся в разных уголках родной страны, людей с обостренным чувством чести, сознанием своего долга, непримиримых к несправедливости и одухотворенных человеколюбием. Он рисовал тех, кто упорно, самоотверженно несет “бремя жизни”, всегда стремится помочь людям и готов постоять за правду-истину.
Его герои находятся далеко от бурных столкновений века . Они живут и действуют в родной глухомани, в русской провинции, чаще всего на периферии общественной жизни. Но это вовсе не означало, что Лесков уходил от современности. Как остро переживал писатель насущные нравственные проблемы! И вместе с тем он был убежден, что человек, который умеет смотреть вперед без боязни и не таять в негодованиях ни на прошлое, ни на настоящее, достоин называться творцом жизни. “Эти люди, - писал он, - стоя в стороне от главного исторического движения... сильнее других делают историю ”. Таких людей изображал Лесков в “Овцебыке” и “Соборянах”, в “Запечатленном ангеле” и “Захудалом роде”, в “Левше” и многих других рассказах и повестях. Удивительно непохожие друг на друга, они объединены одной, до поры скрытой, но неизменной думой о судьбах родины.
Мысль о России, о народе в переломные минуты духовных исканий со щемящей силой пробуждается в их сознании, возвышая до эпического величия их скромные жизненные деяния. Все они “своему Отечеству верно преданные”, “к своей родине привержены”. В глубине России, на краю света живет в сердцах незаметных героев любовь к родной земле. К ней обращены думы непокорного протопопа Туберозова (“Соборяне”), страстно порицающего обывателей в великой утрате заботы о благе родины. В речах героя, удаленного от столичных бурь, звучат идущие от безмерной любви слова: “О мягкосердечная Русь, как ты прекрасна!”. И не смиренная, раболепная кротость восхищает непокорного протопопа, нет: он весь под обаянием скромной, но великой силы доброго самоотвержения, готовый на подвиг и сопротивление злу.
И грезит протопоп о каком-то новом чудесном храме на Руси, где будет вольно и сладко дышать внукам. О счастье народа по-своему думает и “черноземный философ” Червев; этого счастья соотечественникам своим желает и “Дон-Кихот” Рогожин (“Захудалый род”): в горячечном бреду мечтает он освободить сотни тысяч людей в России... “Очень мне за народ умереть хочется”, - говорит очарованный странник Иван Северьянович Флягин. И глубоко переживает этот “черноземный Телемак” свою причастность к родной земле. Какое великое чувство заключено в его незатейливом рассказе об одиночестве в татарском плену: “... тут глубине тоски дна нет... Зришь, сам не знаешь куда, и вдруг перед тобой отколь ни возьмись обозначается монастырь или храм, и вспомнишь крещеную землю и заплачешь”.
Наверное, в “Очарованном страннике”, как ни в каком другом произведении Лескова, высвечено то затейливое миропонимание, которое свойственно русскому человеку. Замечателен весь облик чистосердечного героя: неуемная сила духа, богатырское озорство, неистребимая жизненность и чрезмерность в увлечениях, чуждая умеренности добродетельного мещанина и покорной благосмиренности, и широта его души, отзывчивость к чужому горю.
Глубокое ощущение нравственной красоты “одолевает дух” лесковских праведников. “У нас не переводились, да и не переведутся праведники” - так начинается рассказ “Кадетский монастырь”, в котором “люди высокие, люди такого ума, сердца и честности, что лучших, кажется, и искать незачем” предстают в своей многотрудной обыденной жизни - воспитателей и наставников юных кадетов. Их нетрафаретное, глубоко мудрое отношение к воспитанию содействовало становлению в воспитанниках того духа товарищества, духа взаимопомощи и сострадания, который придает всякой среде теплоту и жизненность, с утратой которых люди перестают быть людьми.
Среди героев Лескова и знаменитый Левша - воплощение природной русской талантливости, трудолюбия, терпения и веселого добродушия. “Где стоит “Левша” - замечает Лесков, подчеркивая обобщающую мысль своего произведения, - надо читать “русский народ”.

Чтобы понять и оценить истинные масштабы таланта художника, его вклад в литературу, нужно исходить из того, что нового он сказал о жизни и человеке, как его видение мира соотносится с нравственными и эстетическими идеалами и вкусами народа [Курляндская 2004: 14].

К теме русского национального характера обращались в разные времена многие писатели: А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Н.А.Некрасов, Ф.М.Достоевский, Н.М.Карамзин, Н.В.Гоголь, М.Горький, С.А.Есенин, В.Шолохов, А.Твардовский и др.

А.С.Пушкин в своих произведениях воспел жизнь родной страны, показал неисчерпаемые духовные богатства русского народа, его великую творческую мощь. Вспоминая Отечественную войну с Наполеоном, поэт писал:

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад, летят на дерзновенных,

Сердца их мщеньем возжены.

Пушкин видел силу русского народа прежде всего в патриотическом чувстве. Поэта восхищали храбрость, отвага, самопожертвование, презрение к смерти, свойственные русским людям. В каждом ратнике России Пушкин видел богатыря, у которого цель «иль победить, иль пасть в пылу сраженья». Пушкин гордится своим народом, который дал сокрушительный отпор иноземному завоевателю и отстоял честь и независимость своего отечества. Но поэт выступал и защитником угнетенного народа, обличителем «барства дикого», «насильственного» присвоившего себе «и труд, и собственность, и время землевладельца». Не будучи поэтом-революционером, Пушкин выступал против бесчеловечной тирании:

Тираны мира, трепещите!

А вы мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы!

В поэме Гоголя «Мертвые души» тема русского народного характера занимает одно из ведущих мест. Автор показывает безотрадную картину жизни крепостного крестьянства. Помещики безжалостно эксплуатируют их, относятся к ним, как к своим рабам, могут покупать и продавать их, как вещи. «Дубиноголовая» Коробочка, боясь продешевить при продаже мертвых душ, сетует гостю: «…никогда еще не случалось мне продавать покойников. Живых-то я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сту рублей каждую…». Крестьяне обязаны выполнять все прихоти своих господ. Ужасающую картину жизни и непосильного труда народа, его терпения и мужества, вспышек протеста, представляет автор в своих произведениях. Но автор рисует не только ужасные картины народной доли. Гоголь показывает, насколько русский человек талантлив и богат душою. Эти люди привыкли хорошо работать, знали свое ремесло. Смекалка и оборотистость подчеркивается в образе Еремея Сороколлехина, который «в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей». Работоспособность простых крестьян признают и сами господа: «Пошли его хоть в Камчатку, дай только теплые рукавицы, он похлопает руками, топор в руки, и пошел рубить себе новую избу». Любовь к народу-труженику, мужику-кормильцу слышится в каждом авторском слове. Гоголь с огромной нежностью пишет о «расторопном ярославском мужике», собравшем русскую тройку, о «бойком народе», «бойком русском уме» [Лебедев 2000: 121].

Черты характера русского человека замечательно передал Н.Некрасов в своей поэме «Кому на Руси жить хорошо». В образе Гриши Добросклонова мы видим собирательный образ революционной интеллигенции, борца крестьянские интересы, за всех «обиженных» и «униженных». Ему не нужно богатства и чужды заботы о личном благополучии. Некрасовского революционера не пугают предстоящие испытания, потому что он верит в торжество дела, которому посвятил всю жизнь. Он видит, что сам многомиллионный народ побуждает его к борьбе. Григорий Добросклонов - будущий вожак крестьянства, выразитель его гнева и разума. тяжел его путь, но и славен; на него вступают лишь «души сильные, любвеобильные», на нем ждет человека подлинное счастье, потому что величайшее счастье, по мысли Некрасова, состоит в борьбе за свободу угнетенных [Лебедев 2000: 118].

Совершенно по-особенному изобразил русский национальный характер в своем творчестве М.Горький. Герои Горького - одаренные вольнолюбцы, склонные к размышлениям о своей судьбе или судьбе таких же обездоленных людей. Это «беспокойные» и в то же время «задумавшиеся» люди, которым чужды стяжательство, мещанское самодовольство, стремление к покою. Неудовлетворенность своей жизнью, чувство собственного достоинства, не позволяющее мириться с долей рабов, - вот, что, прежде всего, характерно для горьковского русского человека. Стихийный протест нередко приводит их к разрыву со своей средой. Они становились бродягами, босяками, гордо заявлявшими: «Хоть голодно, да свободно!» [Грачева 2008: 15].

У М.Горького его очерки и рассказы из народной жизни, в которых он, по его собственному признанию, хотел изобразить «некоторые свойства русской психики и наиболее типичные настроения русских людей», образуют цикл под названием «По Руси». Для автора здесь характерной и глубоко осознанной является горячая любовь к народу. Наиболее же плодотворные стороны его миросозерцания выражены «в философской идее человека-творца, в понимании труда, как высшей ценности» [Грачева 2008: 21].

С.А.Есенина всегда волновали такие философско-мировоззренческие проблемы, как Человек и вселенная, Человек и природа, Человек и мир его земных деяний, радостей, страстей, тревог, его любовь и ненависть, его верность Родине, его жизнь и смерть:

Как прекрасна земля

И на ней человек…

М.Шолохов - один из немногих, кому удалось правдиво изобразить русский характер. В рассказе «Судьба человека» он исследует великую тайну русской души. В Андрее Соколове отразилась, как потом отмечал сам писатель, «одна из лучших черт русского народа - всегдашняя и скорая готовность к защите Родины» [Бугров 2000: 281]. В нем чувствуется подлинное нравственное величие, чистая и благородная душа, огромная душа, огромная сила воли, недюжинное самообладание, высокое чувство собственного достоинства, великолепное понимание своего солдатского долга перед Родиной. Образ Андрея Соколова - это шолоховское решение проблемы русского национального характера. Рассказ вызывает гордость за русского человека, восхищение его силой, красотой души, рождает веру в необъятные возможности человека. Это короткое произведение является символом стойкости, мужества, самопожертвования и гуманизма, отражает истинные ценности национального самосознания.

Образ простого русского воина запечатлел в своем творчестве А.Твардовский. «Василий Теркин» - это книга про бойца. Теркин появляется на первых страницах поэмы как непритязательный солдат-балагур, умеющий позабавить и повеселить бойцов в походе и на привале, простодушно посмеиваясь над оплошностями товарищей. Но в его шутке всегда содержится глубокая и серьезная мысль, герой размышляет о трусости и храбрости, верности и великодушии, великой любви и ненависти. Однако свою задачу поэт видел не только в том, чтобы правдиво нарисовать образ одного из миллионов людей, кто принял на свои плечи всю тяжесть борьбы с врагом. Постепенно образ Теркина все больше приобретает черты обобщенные, почти символические. Герой олицетворяет собой народ:

В бой, вперед, в огонь кромешный

Он идет, святой и грешный,

Русский чудо-человек.

Поэт не приукрашивая, но и не приземляя героя, воплотил в нем коренные нравственные качества русского народа: патриотизм, сознание ответственности за судьбу Родины, готовность к самоотверженному подвигу, любовь к труду [Самсонов 1999: 112].

Какое бы произведение В.Шукшина мы ни взяли, в каждом из них мы чувствуем живое русское слово и душу русского человека. Он создал целый мир народных характеров и сделал это щедро и талантливо. В.М.Шукшин с чуткостью большого художника уловил зреющий в народной среде протест против усреднения, схематизма, выхолащивания жизни и отразил его в своеобразной трагикомической манере. Однако ни анекдотические случаи, ни эксцентричное поведение персонажей не мешают писателю разглядеть в них главное -- народную жажду справедливости, заботу о человеческом достоинстве, тягу к наполненной смыслом жизни. Герои В. Шукшина действительно импульсивны и крайне естественны. У них обостренная реакция на унижение человека человеком, которая приобретает самые различные формы и приводит иногда к самым неожиданным результатам. Герои В. Шукшина - максималисты, и в этом их желание перерасти себя, вырасти из того роста, который предопределен им обстоятельствами, а не скрытым «талантом», их величие. Боль и тревога мысли - это самая человеческая мука, свидетельство напряженной жизни души, поднявшейся над прагматическими заботами.

Пристальное внимание к народу, глубокая заинтересованность в его судьбах и участи отдельных его представителей, гуманизм и демократизм, присущие этим писателям, сближают их в известной степени с И.А.Тургеневым. Главная тема их творчества - показ духовного богатства русского народа, своеобразие национального характера.

Проблема нашего национального характера стала одной из главных для литературы 60-80-х годов, тесно связанной с деятельностью разночинных революционеров, а позднее народников. Уделял ей внимание (и весьма широко) и Лесков. Раскрытие сущности характера русского человека находим во многих его произведениях: в повести "Очарованный странник", в романе "Соборяне", в рассказах "Левша", "Железная воля", "Запечатленный ангел", "Грабеж", "Воительница" и других. Лесков вносил в решение проблемы неожиданные и для многих критиков и читателей нежелательные акценты. Таков рассказ "Леди Макбет Мценского уезда", ярко демонстрирующий умение писателя быть идейно и творчески независимым от требований и ожиданий самых передовых сил времени.

Н. С. Лесков. «Очарованный странник» - рассказ-повествование Ивана Флягина о своей жизни и судьбе. Ему предначертано было стать монахом. Но другая сила - сила очарования жизни - заставляет его идти дорогами странствий, увлечений, страданий. В ранней молодости он убивает монаха. Потом ворует лошадей для цыган, становится нянькой у маленькой девочки, попадает в плен к татарам, затем его возвращают к помещику, который велит его высечь, он становится конэсером у князя, очаровывается цыганкой Грушей, а затем сбрасывает ее, покинутую князем, по ее же просьбе, в реку, попадает в солдаты, становится офицером и георгиевским кавалером, выходит в отставку, играет в театре и, наконец, уходит в монастырь послушником. Но и в монастыре ему нет покоя: его одолевают «бес и бесенята». Посаженный в яму, он начинает «пророчествовать» о скорой войне и, наконец, отправляется на богомолье на Соловки.

Лесков описывает его как простодушного русского богатыря, напоминающего Илью Муромца. «Очарованность» Ивана Флягина может быть понята по-разному: очарованность непонятными силами, колдовством, влиянием загадочных начал бытия, отправивших героя в путь; завороженность красотой и поэзией мира; артистичный склад характера; период «сна души».

Особые свойства характера героя - чувство собственного достоинства. Бесстрашие, абсолютная свобода от страха перед смертью.

История жизни Флягина причудливо соединяет в себе и житие великомученика, и фарс. Автор определяет жанр повести как «трагикомедию».

Лесков вносил в решение проблемы неожиданные и для многих критиков и читателей нежелательные акценты. Таков рассказ “Леди Макбет Мценского уезда”, ярко демонстрирующий умение писателя быть идейно и творчески независимым от требований и ожиданий самых передовых сил времени. Написанный в 1864 году рассказ имеет подзаголовок “Очерк”. Но ему не следует доверять буквально. Конечно, рассказ Лескова опирается на определенные жизненные факты, но такое обозначение жанра выражало скорее эстетическую позицию писателя: Лесков противопоставлял поэтическому вымыслу современных писателей, вымыслу, часто тенденциозно искажавшему правду жизни, очерковую, газетно-публицистическую точность своих жизненных наблюдений. Название рассказа, кстати, весьма емкое по смыслу, выводит непосредственно на проблему русского национального характера, мценская купчиха Катерина Измайлова - один из вечных типов мировой литературы - кровавая и честолюбивая злодейка, которую властолюбие привело по ступеням из трупов к сиянию короны, а затем безжалостно сбросило в бездну безумия. Есть в рассказе и полемический аспект. Образ Катерины Измайловой спорит с образом Катерины Кабановой из “Грозы” Островского. В начале рассказа сообщается незаметная, но существенная деталь: если Катерина Островского до замужества была такой же богатой купеческой дочерью, как и ее муж, то лесковская “леди” взята в Измайловскую семью из бедности, возможно, и не из купечества, а из мещанства или крестьянства. То есть героиня Лескова - еще большая простолюдинка и демократка, чем у Островского. А дальше идет то же, что и у Островского: брак не по любви, скука и безделье, попреки свекра и мужа, что “неродица” (детей нет), и, наконец, первая и роковая любовь. С сердечным избранником лесковской Катерине повезло гораздо меньше, чем Катерине Кабановой с Борисом: мужний приказчик Сергей - пошлый и корыстный человек, хам и подлец. А дальше разворачивается кровавая драма. Ради соединения с любимым и возведения его в купеческое достоинство леденящие душу своими подробностями убийства (свекра, мужа, малолетнего племянника - законного наследника измайловского богатства), суд, путешествие по этапу в Сибирь, измена Сергея, убийство соперницы и самоубийство в волжских волнах.

Повесть «Очарованный странник» была написана Лесковым в 1873 году, в самый продуктивный период его творчества. Это программное произведение, то есть в нем есть то, что потом реализуется в остальных произведени­ях. Наряду с «Соборянами» и «Запечатленным ангелом» «Очарованный странник» может быть назван шедевром русской повести XIX века. В одном произведении автор показал самые разные сферы русской жизни: здесь и кре­постной уклад в имении графа, и южная степь, пленни­ком которой стал герой повествования, здесь и поразитель­ное изображение отношений животного и человека. Это жизнь, навертывающаяся на валик: детство, юность, тер­риториальные перемещения, фантастические элементы, страдания, любовные истории, человек и животное. И осо­бая миссия героя, Ивана Северьяныча, - искупление соб­ственного греха. Цепь приключений и фатальность. «Оча­рованный странник» - одна из тех повестей, которую нельзя бросить на полдороге благодаря такой манере по­вествования, когда факты и персонажи цепляются друг за друга. И вся история подается в элементарной, несерьез­ной форме.

Может быть, некоторые исследователи в какой-то мере правы: «Очарованный странник» впитал в себя очень много из авантюрной повести Запада и России. Необык­новенно детство героя: он был обещан Богу, но это обеща­ние не оправдывается. Мальчик, стараясь установить справедливость в животном мире, заводит голубей. Он совершает подвиг спасения графской четы во время езды на бешеных конях, а затем бежит из графского дома в знак протеста против несправедливости наказания. Встреча с цыганом. Обманутый им, без денег, без дома, выброшен­ный за борт жизни, он попадает в полицию, где его снова обманывают. Дальше - путь на ярмарку и очарованность лошадьми. Потрясенный красотой коня, который доста­нется победителю своеобразного поединка на плетках,

Иван, по существу еще мальчишка, засекает плеткой сво­его противника. По обычаю татар теперь он обладатель коня, жены, всеми уважаемый человек. А по нашим за­конам он «убивец» и достоин каторги. Татары спасают его и увозят в улус. Теперь он пленник: «Якши урус, будешь жить у нас. Лечить коней. У тебя будет все, - жены, кони, все. Только кожу на пятках подрежем и насыплем туда щетинки, чтоб не убежал...»

Лесков может передавать жар, разогретый воздух и полную тишину - азиатский покой, совершенно недоступ­ный европейцам. Степь. Здесь помещен русский человек, он приспосабливается к этим условиям: начинает пони­мать татарский язык. Целыми днями глядит он в азиат­ское жаркое небо, в его переходы от голубого до темно-баг- рового, пока не спустится ночь и не загорятся звезды. Не­долгая его жизнь вся перед ним. Память возвращает его в графское имение, в душе крепнет решение убежать. Вот и счастливый случай - русские миссионеры посещают улус, чтоб обратить неверных. Однако на его просьбу они отве­чают отказом: нельзя вмешиваться во внутреннюю жизнь народа, попал в плен - терпи, на то воля Божья. К тому же одному миссионеру отрубили голову, а второй исчез неведомо куда... Щемящая тоска не покидает нашего ге­роя. А вот и новые миссионеры, эти - буддисты. Судьба предшественников пугает их. Наскоро показав иноверцам Золотого змея, они покинули опасные пределы, забыв впо­пыхах ящик с пиротехникой. Практический ум Ивана Северьяныча включился тут же, он устроил татарам та­кое огненное пиршество, что те легли на землю и стали ждать конца. Он же бежал (со щетиной в пятках он спра­вился сам). Графское имение, порка и снова ярмарка, где торгуют лошадьми. Человек. Свобода. Лошади. Стихия. Обретение воли. И опять единение с конем.

Есть что-то извечно поэтичное в общении русского человека с конем: он и скачет на нем, и пашет, они кор­мят друг друга, конь выносит из битвы, из огня, не оста­вит в беде. Человек объезжает коня. Для Ивана Северья- ныча - в этом вся жизнь. Откуда взял Лесков коня-зверя? Из сказок, былин, песен? Нет, это только фон. Этот конь - и реальность, которая окружала Лескова, и создание его поэтического воображения, жаждущего потрясений.

В русской литературе нет подобного изображения лошади, это почти очеловечивание животного: грация, красота, разнообразие «характеров», раскрывающихся в общении с человеком, - все это подробно выписано. Иван Северьяныч Флягин - конник, вернее, поэт-конник. Он лучшую часть своей жизни проводит среди лошадей и на­ходит у них отклик на свои душевные побуждения. Его все время выручает животное. Это совсем другой мир - мир человека и животного. Здесь и человек тоже живот­ное, они сливаются, у них один и тот же характер, повад­ка, восприятие мира.

Встреча с князем - следующий этап жизни героя. Хоть он и жил стихийно, но жил в особенном мире - в оча­рованном. И сам обладал особой притягательной силой; все, все хотели, чтоб он работал у них. Князь не нарадует­ся на своего «конэсера». Если Иван Северьяныч купит коня, то это будет всем коням конь. И все-таки новая сти­хия врывается в жизнь нашего героя и захватывает его.

Иван Северьяныч - огромный младенец, человек с детской душой и богатырской силой. Он прошел через все испытания: огонь, война, любовь. Но что это за любовь? Начало загула - встреча с магнетизером. Цыгане, Гру- шенька. Ее голос, руки, волосы, тоненькая полоска про­бора, прикосновение. «Как будто ядовитою кисточкой уста тронет и во всю кровь до самого сердца болью прож­жет» . Какие уж там чужие деньги! Князевы «лебеди» ста­ями срывались под ноги Грушеньки. Она божество, мадон­на. Это не авантюрная повесть, там нет таких мотивов, как отказ от земного счастья, благоговение, преклонение пе­ред женской красотой. Особый мир открылся Ивану Се- верьянычу - небывалый мир первого чувства, где земная страсть слилась с неземным, мучительно-прекрасным. Лескову на редкость удалось описание разгульной силы платонической любви героя, как если бы он сам был за­хвачен этой цыганщиной.

Но автор вовремя затормозил и дал тривиальный исход с нарисованными сукнами: белая горячка, разговор с князем. Страсть обуздана, начинается новая тема - срод­ства душ, новый этап отношений между Иваном Северья- нычем и Грушей. Князю она набила оскомину. Он женит­ся на деньгах, пренебрегая достоинством и приличиями.

Князь - свистун, меркантилист, подлая душонка. Лесков дал искаженного, мерзкого Печорина. У Печори­на есть благородство, у князя - нет. Печорин может убить Грушницкого, князь - нет, зато может всех обмануть. Это не повесть, это вставной элемент. Лесков не делает гру­бых выпадов против современных авторитетов. Это не Достоевский (который назвал князя Мышкина Львом Николаевичем, чтобы досадить Толстому, и роман назвал «Идиот»; в лицо не скажешь, а в романе можно). Лесков этой грубой насмешки не допустит, но вырождение Печо­рина показывает с удовольствием.

Флягин, вернувшись из отъезда по Князевым делам, сталкивается с Грушей, равно близкой и к самоубийству, и к убийству, и выполняет ее последнюю волю, чтоб не дать ей совершить грех - по-цыгански, с ножом, расправиться с совершенно неповинной разлучницей. Он сталкивает ее с обрыва в реку.

А сюжет все еще вьется. Герою по воле автора пред­стоит попасть на военную службу вместо крестьянского сына безутешных родителей, там отличиться, совершив геройский поступок на войне, получить повышение. Иван Северьяныч стал дворянином, так как носит георгиев­ский крест. Но что это за дворянин - тысяча обязанностей и никаких прав! Потом ему предстоит попасть на «фиту», постричься в монахи (здесь развертывается эпический рассказ о жизни в монастыре), а там, к своему и всеобще­му удивлению, начать пророчествовать. Пробовали его от вредной напасти отучить строгостью - помогло, да не на­долго. Тогда по совету лекаря отправили его попутеше­ствовать. Иван Северьяныч отправляется по Святой Руси. Вот он и плывет на пароходе на Соловки, а если будет вой­на, сменит «клобучок» на «амуничку» и положит живот свой за отечество. Так кончается история, рассказанная самим героем по просьбе пассажиров парохода. Начало и конец повествования смыкаются.

«Очарованный странник» - это жизнь одного чело­века. Перед нами целая цепь законченных повестей, рас­сказанных самим героем. Он увлек слушателей: они сна­чала слушают недоверчиво, потом - заворожены его рас­сказом и наконец - очарованы. «Повествования своего минувшего он исповедал со всею откровенностью своей простой души». Эта повесть вполне могла быть романом, в ней есть романические узлы. Но романа здесь нет. Неко­торые исследователи сравнивают ее с авантюрно-приклю- ченческим романом: убийства, романтическая любовь, географическое перемещение, элементы мистификации или мистицизма, типичные герои - авантюристы различ­ных мастей. Но это чисто внешнее.

Иван Северьяныч - простой русский человек. Это не герой, не рыцарь. Это рыцарь каждый день, не он ищет приключений, а они его. Он не Георгий Победоносец, но все время побеждает. Убийства, если их попробовать клас­сифицировать, такие: убийство монаха - по глупости, из озорства; убийство татарина - в состязании, честной борь­бе; Груши - в силу ее просьбы. Приходится оправдать это­го человека во всех убийствах, кроме первого случая. С другой стороны, основная черта героя - его жертвенность: он спас графа и графиню, спас девочку, так как стало жал­ко мать. Он не может пережить убийства Груши, чувству­ет себя грешником (уходит не глядя и не зная куда). Он идет вместо рекрута в солдаты - во имя искупления свое­го греха. И в этом авантюрная повесть европейского скла­да не выдерживает противопоставления.

Черта жертвенности, покаяния вообще характерна для русского национального характера. У Толстого, До­стоевского, Тургенева, Гончарова - у всех раскаяние.

В повести «Очарованный странник» эта черта имеет до­минирующее значение. Это заставляет нас думать, что пе­ред нами не авантюрная повесть, которой нет эквивален­та в европейской литературе. Там все моменты есть - а раскаяния нет. Прошлый раз я излагал материал, связанный с по­вестью «Очарованный странник», исключительно для того, чтобы выкристаллизовать национальный характер героя. Элементы криминальности в этой повести не веду­щие. Необычность характера - вот яркая черта. Все вра­щалось вокруг него. Иван Северьяныч Флягин сделался для нас единственной точкой, на которой сосредоточилось все наше внимание. Лесков любит давать образ не идеальный, а реаль­ный, даже чрезмерно реальный. Иван Северьяныч по сво­им умственным способностям человек «немного того», он не рационалист, мечтатель. Он в душе артист. Как будто несколько придурковатый и в то же время необыкновен­но практичный, он в мире обычных людей своего рода уникум, способный на чувство необыкновенной силы. По своей природе Иван Северьяныч - художник. Многое по­нимает не сознанием, а ощущением, интуицией. Лесков- ский герой знает, то есть чувствует, что надо сделать, что сказать, ответить, он никогда не думает (кроме интеллек­туального героя, каким является Туберозов). Но ведь у Лескова никогда не бывает произведения с одним героем, его герой всегда обрастает средой, или, как сейчас бы мы сказали, коллективом, который заставляет его раскрыться полностью. В «Очарованном страннике» использован именно этот прием раскрытия характера главного героя. Не то что описание его, не то что его ха­рактеристика или портрет - все это есть, но не в этом глав­ное. Главное в том, что Иван Северьяныч Флягин постав­лен в такой ряд обстоятельств, которые сами заставляют его раскрыться, в этих обстоятельствах он действует со­вершенно различно, своеобразно, я бы сказал - оригиналь­но. И читатель постепенно забывает, что это повесть, что он имеет дело с литературным произведением. Его попро­сту увлекает одна, вторая, третья авантюра, которые выпа­дают на долю лесковского героя. Оттого-то многие иссле­дователи рассматривают повесть «Очарованный стран­ник» как авантюрно-приключенческую. Но это в своем роде единственное произведение. «Очарованный странник». Вдумайтесь в это назва­ние. О поэтике названий лесковских произведений мож­но говорить долго. Островский, к примеру, часто делал заголовками своих пьес поговорки. Лесков - никогда, у него иначе. Заглавие является тезисом всего произведе­ния. Названия его вещей играют различными гранями смысла произведения. «Очарованный странник»... Это название - ключ к повести. Странничество поэтической души, бессознательно тянущейся к красоте, способной прочувствовать ее совершенство, - и человек во власти чар, околдованный. Зависимый от прелести, не владею­щий собой из-за своей бесконечной впечатлительности, слабый при всей своей по-былинному богатырской силе. Как можно его обвинять?

А вот другое название - «Запечатленный ангел»... Здесь и ангел, и печать. И бесплотное идеальное начало - и бездушие, механическое кощунство государственной машины, способной продырявить шедевр и поставить на лике Архангела печать. Здесь и впечатлительность души ищущей, тяготеющей к духовному совершенству, безза­щитной. Здесь и великое мастерство - умение запечатлеть идеальное.

Когда читаешь Лескова, бываешь так захвачен тек­стом, что невозможно себе представить, что автор не пе­реживал того, о чем он так увлекательно пишет. Есть очень немного таких писателей, которые описывают то, что они не видели. В этом состоит сила убеждения художника: мы принимаем Кутузова таким, каким он описан у Толстого, а Ришелье - как у Дюма. В рассказе Лескова «На краю света» природа Севера описана очень точно. А ведь Лес­ков там не был, но он передал ощущение морозного возду­ха, захватывающего дух. Это дар проникновения. Этот дар он обнаружил в «Запечатленном ангеле».

Повесть «Запечатленный ангел» (1873), одно из са­мых ярких и совершенных своих произведений, Лесков написал на основании тщательного изучения научных и документальных материалов, представляющих собой два пласта знаний: жизнь раскольников и искусствоведче­ский план - старинная русская иконопись XV-XVII ве­ков. Лесков заготавливает материал двух планов: истори­ческий и научно-познавательный - для цикла очерков «С людьми древлего благочестия» (1863). А потом он со­здает рассказ «Запечатленный ангел», где предметом ху­дожественного осмысления становится научный матери­ал. Он этот материал перевоплощает и дает вторую жизнь произведению, которое уже есть, но которое он изменяет. И возникает впечатление, что в рассказе он пишет о той среде, которую знает. Этот мир его завораживает. Это осо­бый мир представлений, навыков, укладов различных го­родов: Нижний Новгород, Москва, Поволжье, Жостово. Писателя интересует, как жизнь отразилась в искусстве: мир изографов, состав красок, манера письма, характер живописцев. Очень многие страницы посвящены именно этому миру искусства и касаются всего: от характеров ико­нописцев до состава левкаса. Предметом изображения ста­новится самый материал иконописца.

Но ведь Лесков создает не искусствоведческий трак­тат, здесь должен быть повествовательный сюжет, интри­га. Поэтому здесь художник делается дважды художни­ком. Лесков описывает приключения в необычном мире с искусствоведческой и бытовой точек зрения. Все начина­ется с рассказа, но он перерастает в действие, и рассказ­чик исчезает.

А сейчас - небольшой исторический экскурс в область старообрядчества. Оно возникло в XVII веке в ответ на но­вовведения патриарха Никона. Русская жизнь была тогда очень пестрой. Когда восседал на троне Михаил, все зави­село от его отца, патриарха, который вернулся из плена и исем управлял. Тяжелее пришлось его сыну - Алексею Михайловичу. Власть должна была быть единодержавной, и почва под ногами колебалась (польская интервенция, шведская война, междоусобицы), не на что было опереть­ся. Что бы там ни говорили, опорой для власти всегда яв­ляется идеология, а извечно она была в русской православ­ной церкви. Но неустройство в церкви было огромно: под влиянием поляков проник католицизм, под влиянием шве­дов - лютеранство, татар - омусульманивание. Все это спле­лось. Все это надо было нейтрализовать. Церковь остава­лась ортодоксальной, но ее устои расшатывались. Тогда Алексей Михайлович решает создать «Кружок ревнителей благочестия», который должен был заботиться о благонра­вии церковной службы и неукоснительном соблюдении ее последовательности. А то ведь творилось невообразимое (и это в свое время высмеивал Курбский): шла служба, а кто-то тут же пел, другой - читал, третий - молился возле принесенной из дому иконы. Последовал запрет: своих икон в церковь не носить! Ограничили время службы, отменили одновременное пение и говорение.

Но жизнь ведь идет своим чередом - умер старый патриарх, избрали Никона, человека решительного, кру­того, реформатора по натуре, которого царь, отличавший­ся мягким и общительным нравом, считал своим другом. Никон сначала отказался быть патриархом. Тогда царь в Успенском соборе, перед мощами святого Филиппа, по­клонился Никону в ноги, умоляя его принять патриарший сан. И тот согласился с условием, что его будут почитать как архипастыря и дадут устроить церковь. Царь, а за ним все - и духовные власти, и бояре - поклялись ему в этом. Никон тут же приказным порядком все изменил. Чтобы вернуться к византийским первоисточникам, нужно все старинные церковные книги перечесть и ошибки испра­вить! Это мероприятие было решительным и трагическим, с него-то все несчастья и начались. Русское духовенство очень плохо знало греческий. За три столетия переписчи­ки наошибались, исправляющие их вносили новые иска­жения. Например, в Номоканоне написано: «Аллилуия, аллилуия, аллилуия, слава тебе, Боже», а в другом экзем­пляре «Аллилуия» повторяется лишь два раза, значит, нужно исправить. А ведь сколько святых молились по этим книгам! Они от этого стали священными и святыми. «При чем тут Византия? - сердились сторонники стари­ны. - Она же пала под саблями турок, опоганена мусуль­манством, покорилась Магомету, она нас наставлять не может!» Никон был очень умным и находчивым челове­ком, он возражал: «А мы возьмем толмачей с Украины». Нашли специалистов в Могилевской Коллегии (Петр Мо­гила с большим трудом создал Коллегию - поляки не дали назвать ее Академией; оттуда вышли Дмитрий Ростов­ский, Иннокентий), и толмачи хлынули в Россию. Святое святых - церковные книги подверглись сверкам с первоис­точниками на древнегреческом и исправлениям. В глазах сторонников старого порядка это было святотатственным нарушением древнего благочестия. Никон объявляет троеперстное крещение, а старики презрительно говорят: «Табак нюхают».

Помните картину «Боярыня Морозова» Сурикова? Там на заднем плане в направлении движения ее руки сто­ит маленькое островерхое строеньице - это церквушка. В старой архитектуре были башни, убегающие ввысь, из дерева. Так вот, Никон запретил строить такие церкви, приказал строить пятиглавые, как в Византии, чужие. Реформа коснулась и музыки. Стали петь не по крюкам, а по нотам. Старообрядческое пение по крюкам очень неме­лодично для непривычного слуха. В церкви появились певчие, и происходило что-то вроде концерта. Изменилась и иконопись. Она стала более изысканной, но уже не так проникающей в душу. Уходили в прошлое старинные лики с их бесконечной грустью и тишиной. На иконе со­вмещаются человеческий облик и нечеловеческий: боль­шие глаза, тонкие руки, поворот туловища, грусть в гла­зах, бесконечная грусть... Как изобразить Бога? В ста­рорусской иконе потеряно все плотское и оставлено сверх­человеческое, нет объема. А в новых изображениях нет сверхчеловеческого. Боги делались людьми, молитвы - концертами, здания - не те. Это была духовная база для разногласий, оппозиции.

Но ведь для того чтобы провести реформы, нужны колоссальные деньги. Патриарх Никон, как человек ум­ный, из народа, представитель среднего слоя духовенства, нищих попов, отлично знал, что с бояр да купцов многого не получишь, а вот сельский поп с мужичков возьмет все что нужно. Он и обложил церковь податью. Теперь Никон как царь, у него и двор свой. Алексей Михайлович не мо­жет с ним не считаться. Но крестьяне с ним мало считались. А сельские попы говорили уже: «Никон - волк!» И произо­шел страшный раскол между церковью и старообрядцами. Государство, Алексей Михайлович должны были встать на сторону Никона, так как это было передовое направление. Преобразования были необходимы России.

Раскол принес разорение стране. И духовенство изнывало от налогов, и мужики. Во главе старообрядцев стоял протопоп Аввакум, исключительно интересная лич­ность. Раздались его свирепые проповеди против патри­арха Никона. «Я его лаю, Антихрист он!» - писал Авва­кум. И был в конце концов сожжен вместе со своими бли­жайшими приверженцами в Пустозерске (там за лесом есть площадка с его именем и крестом). Люди целыми деревнями уходили в леса. В расколе участвовали бояре (Урусовы, Морозовы). Почему? А потому, что они при Никоне утратили былое политическое значение, потеря власти их оскорбила. Часть боярства, обиженная придвор­ными интригами, утратившая свое политическое значе­ние, хваталась за раскол, как за соломинку.

Был уничтожен Аввакум. Позже - судим и сослан Никон. Новое церковное устроение утвердилось, но старо­обрядчество не теряло своей жизненной силы. В XVIII веке преследования старообрядцев привели к самосожжениям: изба горит, а они стоят внутри и поют канон. Что могут сделать власти с таким пренебрежением к смерти? Петру I все это было безразлично - пусть только платят. Хочешь ходить с бородой - ходи (и у Христа была борода!), но толь­ко изволь платить за бороду.

Внутри раскола было множество сект: беспоповцы, бегуны (бегали от всякой власти), прыгуны (прыгали от чиновников, полиции - так сказать, неуловимые спорт­смены), хлысты (это была страшная секта). Надо было что- то делать: сектантство - страшная вещь.

В XIX веке старообрядцев старался «приручить» киевский митрополит Платон (в миру Николай Иванович Городецкий). Он придумал: пусть старообрядцы остают­ся старообрядцами, но нужно ввести единоверие. Посколь­ку у старообрядцев не было епископа (они своих попов выбирали, и на тех, таким образом, не было благодати), Платон предложил им: «Мы вам дадим настоящих свя­щенников, они будут вести службу по вашим книгам, так, как вам нужно». Священники с охотой и интересом отнес­лись к этому начинанию, но старообрядцы - ни в какую. Иной священник ждет, ждет их к службе, а потом пойдет в соседний лесок и отыщет их там, творящих молитву. Самое противное, что в это дело была вовлечена полиция. Это как раз то самое время, о котором пишет Лесков в «За­печатленном ангеле». Митрополит Платон увидел, что раскольников так просто не убедишь, что они устраивают диспуты, и там их, начетчиков, не побьешь.

Эти споры были и в наше время. Как-то лет 50 назад в летнюю ночь перед праздником Владимирской иконы Божией Матери я видел, как сходились раскольники и православные у озера Светлояр Нижегородской области. Одни шли в черном, другие - в белом. И те и другие несли в руке по полену. Признаться, это меня озадачило. Люди в белом с поленьями и в черном с поленьями располага­лись отдельными группами. Каждый пел свой псалом. Когда стемнело, каждый прикрепил к своему полену заж­женную свечу и пустил по воде. Озеро в ложбине, ветра нет. Какая это была красота! Поленья почему-то сомкну­лись в круг, и посреди озера образовалось два светящихся кольца от горящих свечей - реальное и отраженное, не менее яркое. И тут они запели... Кольцо из свечек и крю­ковое пение - страх и восторг!

По преданию, в озере Светлояр утонул город Китеж, и благочестивый человек, если обойдет вокруг озера, уви­дит тот город.

В старообрядческой среде складывался ранний рус­ский капитализм. Так как старообрядцы были люди гони­мые, им надо быть обеспеченными деньгами. Их среда - это тот мир, где каждый друг за друга заступится. Такая сплоченность и помогла им выжить и в XVII, и в XVIII, и в XIX веках. Оттуда - Мамонтовы, Алексеевы (Стани­славский), Щукины, Морозовы. Наши меценаты - из ста­рообрядческой среды (Бахрушин из кожевников, Морозов из мануфактурщиков). Среда эта была исключительно здоровой, талантливой, работящей, крепкой своей взаи­мовыручкой и сплоченностью, богатой. Они работали на совесть, не изменяя своей вере, живя идеально чистой се­мейной жизнью. (Пока жена жива - не смеешь жениться вторично, иначе тебя задавят, экономически задавят.) Старообрядец не мог пить водки, иначе его просто выбро­сят из среды, сочтут ничтожеством. Он не курит (тяжело быть старообрядцем!). Строили себе в стороне, подальше от властей, дом, вокруг деревья, река, в глубине дома - облюбованная комната, в которой разложены иконы (с ними они никогда не расстаются). И живут и трудятся с молитвой. Старообрядчество - это, в сущности, сильный экономический союз с поддержкой религии. У мастеров - золотые руки, у главарей к тому же ясные головы, так они и соединялись в артели, профессиональный и экономиче­ский союз, освященный единой верой. Необоримые люди! Но было у них одно уязвимое место...

Это уязвимое место было и в той артели каменщи­ков (мостостроителей), о которой повествует Лесков в «За­печатленном ангеле». Артельщики - люди умелые, но в некоторых вещах беспомощные. Они нуждались в посред­нике между собой и властями, в организаторе, который бы вел всю их документацию, и провизией бы обеспечи­вал, и по почте деньги семьям бы переводил. Есть такой персонаж и у Лескова. Пимен, конечно, прохвост, «пус­тота», но без него никак невозможно. По виду он благо­образен, нравится городским властям, умеет найти к ним лазейку, но по сути - болтлив некстати, и приврет, и не слишком честен. Лесков умеет таких изображать, видел их, когда служил у А.Я. Шкотта.

Артель каменщиков возводила восемь быков на Днепре, и старообрядцы-артельщики жили привычной им жизнью, очень довольные своим местопребыванием. Там тополя были островерхие, и очаровали они их своей схо­жестью с рисунками на полях их молитвенных книг. И довольны они были тем, как спорилась работа, а глав­ное, тем, как славно смотрелись их любимые иконы в по­тайной комнатке - « Пресвятая владычица в саду молится» и «Ангел-хранитель», строгановской работы. Мир, тиши­на, чистота, все украшено белыми полотенцами - такая благодать, что уходить не хочется. И тут случилось несча­стье: икона ангела упала с аналоя. Как она упала - неиз­вестно, только с этого-то все и началось.

Лесков говорил, что он не писатель, а секретарь жиз­ни, передающий, записывающий факты. В городе евреи торгуют контрабандой, чиновники едут на ревизию. Глава ревизии поехал, действительно всех накрыл. За взятку от­дал печать, чтобы евреи опечатали свои лавки. Торговцы контрабанду вынесли, переждали день-другой и требуют с него денег, а не то грозят подать в суд за срыв коммер­ции. За деньгами кинулись к староверам, а тем неоткуда их брать. Тут все и заварилось. Жена ревизора наслала на староверов жандармов, те приехали и увезли иконы, за­печатав их сургучом, и икону ангела тоже: «пресветлый лик этот божественный был красен и запечатлен, а из-под печати олифа, которая под огневою смолой самую малость сверху растаяла, струила вниз двумя потеками, как кровь, в слезе растворенная...». Тогда артельщики решают под­менить иконы. А для этого нужно найти мастера, изогра­фа, который напишет новую икону.

Дальше в повести начинается новая история. У Лес­кова очень часто в одной вещи - несколько рассказов. Рассказ для Лескова - главный жанр, и он им почти брави­рует: рассказ в рассказе; рассказ, претендующий на исто­рию; рассказ, носящий характер любовного приключе­ния, трагедии. Иногда Лескову бывает трудно, он не мо­жет остановиться: «Житие одной бабы» пишет так, как писали современники - Левитов, Успенский, Решетни­ков. Но те писали локальные рассказы, а у Лескова - много страниц, соединенных легкими мостиками, которые почти не различишь. Исследователи сравнивали его рас­сказы со сказками «Тысячи и одной ночи».

Новый поворот сюжета: рассказчик Марк и отрок Левонтий отправляются на поиски изографа. По пути ста­рообрядцы встречаются с пустынником Памвой. Он еретик, то есть новой веры, у него не может быть никакой истины, но мнению рассказчика. Но «Левонтий хочет узреть, како­ва благодать господствующей церкви». Памва не речист. Па все отвечает: «Слава Богу». Происходит немой диалог: Левонтий и Памва что-то говорят друг другу без слов. Марк понимает, что Памва и в аду утихомирит чертей: «сам про­сится в ад, на все отвечает смирением, он и демонов всех к Ногу обратит, недаром я его опасался». «Неодолимый сей человек». Человек лишен всякой злобы, словно и не чело­век. И Памва посеял сомнение в душе странника Марка: «Значит, сильна церковь, если такая вера».

Повесть «Запечатленный ангел» всех восхитила, пока не был напечатан финал. Финал неожиданный и по­чти неправдоподобный: разоблачение чуда неубедитель­но. Англичанка наклеила бумажку, а она отлетела. У Лес­кова все на грани случайности. Он показывает, что чуде­са - это только случайности, совпадения, смешные и в то же время трагичные. Писателю чудеса не удаются: он человек приземленный, несмотря на поэтичность его произведений. Мера вымысла и мера фантазии не выхо­дят у него за рамки действительности. Сам писатель при­знавался, что ему пришлось переделать конец. Эта одна из тех вещей, в которой Лесков не смог или не захотел дать разрешение конфликта.

Исследователь хочет видеть в изучаемом произведе­нии шедевр. Лесков, может быть, боялся этого шедевра. Прозаизмы - одна из лучших сторон его творчества. В «За­печатленном ангеле» прозаизм на прозаизме.

В этой повести одна идея - найти истину. Через что? Через изображение ангела. «Над нами смеются, что будто нас англичанка на бумажке под церковь подсунула. Но мы против таковых доводов не спорим: всяк как верит, так и да судит, а для нас все равно, какими путями Господь чело­века взыщет и из какого сосуда напоит, лишь бы взыскал и жажду единодушия его с отечеством утолил».